лидеру всегда холодно

Просыпаться, слегка дрожа от холода, стало привычным. – Какой же ты мерзлячий, Хакён, – тихо слетает с уст. Взгляд мягко скользит по кокону из двух одеял, где прячется Хакён, и останавливается, когда находит виднеющееся лицо. Точнее часть его. Легкая улыбка озаряет лицо, а рука тянется к открытым участкам кожи и нежно очерчивает приоткрытые красивые пухлые губы. Спящий парень слегка вздрагивает от прикосновений, но глаз не открывает и лишь причмокивает губами. – Хакён~а, не наглей. Тэгун смотрит, как на его слова лишь мило квасятся и приоткрывают один глаз. – Тэгун, ты разве не любишь своего хёна? – немного обиженно протягивают из кокона одеял и совсем прячутся в нем, закрывая лицо уже полностью. – Ну, Хакён, – Лео обреченно вздыхает, но улыбка с лица так и не сходит. Парень укладывается на постели, лицом к лицу (он старается угадать, что именно здесь среди всего вороха одеял будет лицо Хакёна, потому что он хочет его видеть). Закидывает руку и ногу на кокон и притягивает его к себе, после чего слышит, как там недовольно закопошились из-за недостатка кислорода. – Ты меня так убьешь, Тэгун, – шипя, Хакён откидывает уголок одного из одеял и оказывается точно перед лицом своего парня. – Угадал, – шепчет вокалист и прижимается губами к губам своего лидера. Поцелуи получаются рванные, но нежные и сладкие. – Угадал... Ты про что? Что ты меня убить хочешь? – прикрывая глаза от удовольствия, тихо спрашивает Хакён, в перерывах между поцелуями. – Дурак ты, хён, – поцеловав в последний раз в манящие губы, Тэгун чуть отстраняется. – Пустишь к себе? Вначале Хакён думает чуть-чуть подуться, но эта мысль быстро проходит, стоит Тэгуну снова сорвать быстрый поцелуй с его губ. Проходит совсем мало времени, а парни уже лежат под одним одеялом. Которых два, потому что лидеру всегда холодно. Даже когда за окном жара – он все равно спит под двумя одеялами. И его мало заботит, что Лео, возможно, мерзнет, из-за того что он тянет все на себя. Они соприкасаются носами, смотрят друг другу в глаза и улыбаются. Слишком мало времени стало на подобные нежности с утра, что не может не расстраивать обоих. – Почему я тебя люблю, а? – шепотом спрашивает Тэгун. Сегодня утром все слишком волшебно, чтобы нарушать это громким голосом. Тэгуну не надо знать ответ или слышать его, потому что он уверен – его любят. Иначе как расценить этот быстрый чмок в его губы и порозовевшие щеки. Для Эна всегда странно слышать из уст вокалиста слово «люблю», во всех его проявлениях, и в принципе необычно, когда тот так много говорит. Но когда он говорит что-либо – Хакён чаще всего замолкает и слушает его мягкий голос часами. Правда желательно, чтобы никто их не отвлекал и не сновал туда-сюда. Рука ложится на тяжело вздымающуюся грудь, под ладонью чувствуется в каком бешеном ритме стучит сердце лидера. Послушав эту мелодию, рука спускается ниже, поглаживает открытый участок кожи и задирает футболку. Теперь пальцы вырисовывают неизвестные узоры на плоском животе. Целоваться нет сил. Из некогда нежных простых прикосновений губ к губам они становятся яростными, животными. Но пальцы все так же продолжают свои еле чувствительные прикосновения. Тело охватывает сладкая дрожь. Она заставляет Хакёна зажмуриться и отстранится от головокружительных поцелуев, что дарит его парень. Хакён отстраняется, тяжело дыша, хватая небольшие глотки воздуха, и смотрит на такого же Лео. Зрительный контакт продолжается всего лишь несколько секунд. Вокалист снова набрасывается на лидера с поцелуями, лишая кислорода. Рука увереннее забирается под кромку домашних шорт лидера, касается полувозбужденного члена. Трусов парень, по определению, не надевает на ночь. Знает, что иногда они бывают очень не вовремя. Он бы спал и без шорт даже, но приличия. Ох уж эти рамки приличия перед другими мемберами группы, которые иногда будят их по утрам. Тихий стон срывается с губ, Хакён хватает Тэгуна за плечи, впиваясь пальцами в светлую кожу, притягивает ближе к себе. – Хватит играться, Тэгун. К чему эти ласки? – жаркий шепот опаляет ухо вокалиста. Хакён чуть ли не задыхается, когда чувствует, как его ноги нагло раздвигают и прохладный палец проходится по анусу. – Слишком быстро, – выдыхает лидер. – А как же немного удобства… для нас двоих? Тэгун ласково улыбается. Нет, этого лидера ему не понять. То без ласки, то наоборот. Но поэтому он его и любит, наверное. Мягкие губы вокалиста касаются хакёновых, даря нежные поцелуи, пока рука уверенно спускает ненужную вещицу. Шорты скидывают с кровати. Едва касаясь, пальцами проводит по внутренней стороне бедра. – В тумбочке смазка, – еле слышно бормочет Хакён, смотря туманным взглядом на своего парня. – Зачем она нам, когда есть... Лео многозначительно замолкает и подносит свои пальцы к губам Хакёна. Слегка надавливает ими, и уста послушно приоткрываются, принимая два пальца. Язычок юрко смачивает их слюной. Губы обхватывают изящные пальцы, погружая их в жар рта. Тэгун держится. Первые секунд десять он стойко держится, но потом... Вокалист выдергивает пальцы так резко, что остренькие зубы Хакёна проходятся по нежной коже, оставляя белые полосы, которые со временем начинают краснеть. Парень сам припадает к губам Хакёна, играясь с его шаловливым языком. Пальцы снова обводят сжимающееся колечко мышц и слегка надавливают. Одеяла сверху мешают всему процессу, посему Тэгун их нагло откидывает в сторону. А Эн на это лишь недовольно мычит в поцелуй – ему холодно. Пальцы спокойно входят в разработанный анус и Хакён сладко постанывает от удовольствия. Раньше ему было больно, потом – со временем – стало менее дискомфортно, а сейчас время для его растяжки и вовсе стало рекордно малым. Иногда он не понимает, почему так получилось. Но потом, когда он вспоминает или видит, как его парень пьет воду, как делает растяжку перед тренировками – он понимает: Тэгун слишком сексуален, поэтому все что остается – это схватить его за руку и тащить в любое малозаметное место и там предаваться всем плотским утехам. Даже если времени катастрофически мало – отказаться от Лео невозможно. А Тэгун в общем-то никогда и не отказывается. Ведь ему нравится все, что делает этот шебутной парень. Да, он напускает на себя маску серьезности, но по сути это ни о чем не говорит, ведь про себя он всегда улыбается. Стройные ноги лидера нагло забрасывают на плечи. Тэгун знает, что может не осторожничать, но все равно продолжает это делать, поэтому он входит в Хакёна очень медленно и осторожно. А Хакён почему-то в этот момент задумывается о том, когда же вокалист успел уже раздеться. Но эта странная мысль быстро исчезает из головы, стоит Тэгуну оказаться полностью в нем. Парень прикрывает глаза от удовольствия. Это утро явно самое лучшее за последнее время. Он выспался, хоть немного и замерз, относительно спокойный Хакён, прекрасный утренний секс, не слышно мемберов... Наверное, зря он об этом вспомнил именно в этот момент. Потому что спустя какие-то секунды: начинают тарабанить в дверь и следом орут, что «Мы заходим». В этот момент расширенные от удивление глаза Эна становятся, кажется, еще больше. Потому что Тэгун резко спускает его ноги со своих плеч, а нагло откинутые одеяла возвращаются обратно, накрывая парочку. Тэгун наклоняется и целует Хакёна под одеялами, которые душат. А лидер от неожиданности глухо мычит в поцелуй. Он не понимает – что тут происходит, черт возьми. За эти считанные секунды, что ушли у Лео, чтобы скрыться под одеялами, в комнату вваливаются некто. Вначале эти некто орут и горланят, совсем не замечая того что тут как бы люди делом заняты. Хоть и не совсем можно понять, что они делают под одеялами. Кто-то уже орет, что «Хватит спать! Я с вас сейчас одеяла сниму», но резко замолкает, ибо в этот момент начинает действовать Тэгун. Он делает резкий толчок, задевая маленький комочек нервов, отчего Хакён прогибается в спине и стонет. Даже одеяла не способны скрыть этот сладостный стон. Кажется, в этот момент некто понимают, что они очень не вовремя и с орами «Простите, извините» вылетают из комнаты, захлопывая за собой хорошенько дверь. А потом на всю общагу слышна музыка. Кто-то понял, что они оказались очень не вовремя и решили каким-то своим своеобразным способом выразить извинения. Тэгун отбрасывает мягкие пуховые одеяла. Теперь они открывают только крепкую обнаженную спину вокалиста и чуть-чуть Хакёна, а все остальное скрыто. Не видно никакой пошлости. Лео держится на руках, что по обе стороны от головы лидера, и улыбается. Он не принимает никаких попыток входить в любимое тело, хоть и очень хочется, и сдерживаться очень трудно. – Ты нечто, Тэгун, – прикрывая глаза, смеется Хакён, а затем уже более требовательно смотрит на своего парня. – Продолжай то, что начал, мне это нравится. Растягивается хитрая улыбка на пухлых губах, которая сразу же исчезает – стоит лишь Тэгуну начать двигаться. Он входит уже грубо, лишая Эна всякой передышки и какого-либо воздуха. Короткие ногти карябают спину, оставляя красноватые полосы. Громкие стоны выходят из уст. Боятся уже нечего: на всю квартиру играют какие-то песни, заглушая что-либо другое. Хакён обхватывает ногами стан Тэгуна, заставляя его быть ближе, входить сильнее. А рука уже сама тянется к своему члену, что требует разрядки. Несколько рваных движений и белесые капли падают на плоский живот лидера. С оргазмом стенки ануса сжимаются, заставляя вокалиста сладко простонать, сделать последний толчок и упасть сверху на тяжелого дышащего Хакёна. Тэгун медленно выходит из лидера, откатывается в бок, накрывает Эна одним одеялом, закидывает на этот получившийся кокон ногу и укрывает другим одеялом себя. Укладывается и довольно смотрит на Хакёна. – Теперь можно еще поспать. Сказать, что Хакён в это утро был в шоке несколько раз – ничего не сказать. Но он доволен. Ух, как доволен. И он настолько счастлив, что даже не может ничего сказать в ответ, поэтому просто улыбается, кивает головой и закрывает глаза, засыпая. А громкая музыка не утихает еще долгое время…