Из-за стены

— Сэр, директор просил вас зайти в его кабинет, — пробормотал перепуганный первоклассник, переминаясь с ноги на ногу в дверном проеме. Северус молча кивнул и прогнал малолетку вон. Ну вот что за мода отрывать его от работы даже в те считанные минуты, когда она еще толком не началась? Собравшиеся в классе ученики явно возрадовались новости, что злобный учитель слиняет на неопределенное время в кабинет директора. Возможно, им даже удастся сегодня насладиться свободным от естествознания первым уроком… «Размечтались», — подумал уверенно Снейп. Бросив в неполный состав этого ужаснейшего класса леденящий кровь взгляд и несколько страшных угроз, преподаватель естествознания вышел вон. Словно ветер, пронесся он по коридорам школы под аккомпанемент шуршания развевающегося позади черного рабочего халата, и остановился только перед дверью «Директорской». Не церемонясь, Снейп резко распахнул ее и вскоре оказался в Царствии Розового Цвета. Котики и сушеные цветочки дышали на Северуса удушающей приторностью из всех углов помещения. Властвующая Особа, как и всегда, сидела за своим столиком, попивая нескончаемые запасы чая. Снейп традиционно проигнорировал противное «Добрый день» мисс Амбридж и поспешил пройти в кабинет директора. — Вызывали? – мрачно поинтересовался Северус. Дамблдор молча кивнул и жестом пригласил его сесть. — Нет времени на церемонии, Альбус, — раздраженно рыкнул Снейп. – У меня там четвертый класс бушует без присмотра. Просто скажи скорее, что стряслось. Дамблдор бросил на него какой-то неуместно проницательный взгляд, и сказал: — Мне позвонили из полиции. Сообщили, что ученик нашей школы, Гарри Поттер, теперь стоит у них на учете, — и, в качестве ответа на вопросительный взгляд Северуса, добавил: — Этой ночью его поймали во время разрисовывания жилого дома. Северус чуть приподнял бровь и спросил: — Так зачем вы меня звали? Дамблдор хитро улыбнулся. Учитель естествознания ненавидел эту улыбку, ведь она никогда не предвещала ничего хорошего. — Просто решил, что ты должен знать, — произнес директор невинно. – В конце концов, он твой ученик. Снейп промолчал. Старый манипулятор. Неужели директору известно о его знакомстве с Лили? Если да, то знал ли Дамблдор это и раньше? Докапываться до возможной правды как-то не хотелось. А вот запустить в директора чем-то потяжелее – очень даже. — Также этой ночью отличился мистер Уизли-младший, — сказал Дамблдор. «Но на него плевать, потому что он не Гарри Поттер, ради которого здесь расходуется время», — продолжил недосказанное Снейп. В мыслях своих. — Прекрасно, — уже вслух заметил он. – Спасибо за ценную информацию, господин директор, — саркастически. — Должен удалиться, пока эти маленькие монстры не подорвали школу. И он вышел из кабинета раньше, чем Дамблдор успел вставить очередную фирменную фразочку. Класс этот не скупился на разные выдумки. Выдумывались здесь, в основном, классические велосипеды, но жизнь все равно становилась веселее от их беспробудной глупости. Страшный шум разносился по всему этажу. Но как только Северус вышел из-за угла, мелкий Стенли, мгновение назад подпирающий дверь со стороны коридора, юркнул внутрь аудитории, и школа тотчас погрузилась в тишину, которую ножом можно было резать. Войдя в свой кабинет, Северус про себя отметил, что две ближайшие парты чуть сдвинуты влево и вообще стоят непривычно криво, на полу возле доски виднеется подозрительное пятно, будто от воды, а пятеро учеников выглядят помято и довольно. Но все дети сидели на своих местах, послушно сложив руки на партах и смотря на преподавателя с крайней кротостью в глазах. Фу, как наигранно. Огласив тему урока, Снейп пробежался взглядом по классу, выискивая пустые места. На секунду встретился взглядом с Уизли. Тот выглядел несчастным: одно ухо было подозрительно красным, словно мальчишку таскали за него, по крайней мере, час. Северус прищурил на Рональда глаза, будто говоря «Мне все известно». Тот покраснел и опустил взор на собственную парту. Так ему и надо, вандалу малолетнему. Даже больше. Снейп наконец оставил Уизли в покое и продолжил осмотр. Последняя парта возле окна пустовала. «Поттер», — подумал Северус. В тот же момент дверь отворилась, и на пороге появился Гарри Поттер собственной персоной. Снейп почувствовал, как по спине пробежались мурашки – наверняка, впервые за несколько лет. На лице Гарри живого места не было, это однозначно. Над правым глазом наливался сочный «фонарь». Левая щека светилась красным цветом, будто от сильнейшего шлепка. На скуле обещал вскоре проявиться синяк. Кровь до сих пор блестела на распухших, посиневших губах. Мальчишка смотрел куда угодно, только не выше уровня столешниц парт. Весь класс заворожено изучал его десятками взглядов. — Все, кроме мистера Поттера, свободны, — провозгласил Северус чуть хрипло. – Выметайтесь. Живо, — добавил он. Дети зачастую исполняли его приказы мгновенно и безукоризненно – никто в этой хулиганской школе не хотел иметь проблемы с преподавателем естествознания. И теперешняя ситуация не стала исключением. Ученики, бросив несмелые, но полные любопытства взоры на Поттера, вымелись из помещения в считанные секунды. А Гарри остался стоять на месте, бросая почти панические взоры на низ закрытой последним вышедшим учеником двери. Наверняка, продумывал план побега. Северус еще чуть помедлил и призвал Поттера подойти ближе. Мальчик повиновался не сразу, но потом сделал несколько осторожных шагов вперед. Снейп не осмеливался дотрагиваться до него. — Кто это сделал? – спросил Северус тихо. Гарри не отвечал. Стоял, вперив взгляд в пол. От внимания Северуса не утаилась малюсенькая красная капелька, упавшая на светлый паркет под ногами Поттера. Кровь с разбитых губ? Учитель естествознания мысленно проклял себя за идиотизм и бросился к своему столу. Извлек из второго снизу ящика небольшую аптечку. — Приложи, — велел он, протягивая мальчику смоченную облепиховым маслом вату. – Это должно помочь. Гарри лишь на секунду поднял на него взгляд, но Северус успел заметить в зеленых глазах слезы. Вот черт. Что-то сдавило горло учителю. Поттер не собирался принимать из рук Снейпа вату с облепихой. Вместо этого он повернулся к Северусу боком, не смея отойти и не в силах что-нибудь сказать или сделать. Северус рассмотрел при таком повороте синяк размером со спичечный коробок на шее мальчика. Слишком мало этот знак походил на бесформенное пятно. И слишком сильно – на отпечаток… пряжки от ремня. Преподавателя замутило. Он аккуратно взял Гарри за руку и подвел к ближайшему стулу. Чуть потянул ладонь мальчика вниз, и тот послушно сел. Затем Северус осторожно, пытаясь не напугать ребенка, поднес к губам Гарри вату с лекарством. Когда она коснулась раны, Гарри сначала вздрогнул, но не отвернулся. А в следующий миг из его глаз покатились слезы. Плечи содрогались от беззвучных рыданий, или же Гарри просто бил озноб. Северус схватил свой пиджак и набросил на плечи Поттеру. Подтянул ближайшее кресло и опустился в него рядом с Гарри. Легонько, чтобы не сделать ему больно, Снейп приобнял Гарри за плечи, которые с расстоянием в сантиметров десять накрывал серый преподавательский пиджак. Слезы Гарри Поттера лились добрых полчаса. Будто он решил за один день оплакать все несправедливости своей до сих пор прожитой жизни. Северус молчал, бережно обнимая ученика, пока тот не почувствовал в себе достаточно сил, и перестал плакать. Гарри высвободился из почти невесомых объятий, отдал учителю его одежду и направился к выходу. Только на пороге Поттер обернулся, и сказал тихо: — Спасибо. После окончания рабочего дня Северус уже давно приевшейся дорогой направлялся к машине. Проходя возле футбольного поля, он увидел на четырехметровой стене в конце двора две фигуры. «Дежавю», — подумалось Снейпу. Гарри Поттер сидел на кирпичной преграде в компании той самой девчонки с коричневой шевелюрой, но сегодня преподаватель естествознания из неизвестных самому себе побуждений решил не разгонять спевшийся дуэт. Какая-то неведомая сила заставила его отвернуться и спокойно убраться вон со школьной территории. Когда Северус сел в машину, с мрачных туч на лобовое стекло автомобиля упало несколько небольших прозрачных капель. Дворники быстро смели эти несмелые комочки воды, разрисовав стекло парочкой длинных тонких разводов. Северус отмахнулся от нахлынувших недобрых воспоминаний и завел мотор. Краски города, его старательно покрытые золотом осени аллеи тускнели просто на глазах. Пока Снейп ехал, дождь все усиливался, а фонари и окна загорались всеми оттенками желтого и белого, несмотря на то, что мрак еще не вступил во власть. Припарковав автомобиль, Северус достал из черного кожаного портфеля идентичного цвета зонт и покинул свой транспорт, не забыв нажать кнопку защелкивания замков на крохотном пульте, что болтался на связке с ключами. Проходя мимо облицованного красным кирпичом большого дома, Северус Снейп краем глаза заметил там кое-что подозрительно знакомое. Остановился, повернулся к зданию и нахмурился. На стене дома, в глубине дворика, по которому Снейп только что шагал, над небольшой пристройкой непонятного предназначения, был изображен герб футбольной команды школы №34. Пышногривый лев, положив одну чуть кривоватую лапу на футбольный мяч, смотрел на преподавателя естествознания как-то осуждающе. Подо львом переливалась гадкими неоновыми цветами надпись «Львы С», причем последняя буква оканчивалась кривым зигзагом, что перечеркивал почти половину герба ярко-фиолетовой краской. Это изображение как-то совсем не сочеталось с обычным жилым домом в далеком от школы районе. Может быть, здесь поблизости обитает кто-то из учеников? Ах, да. Северусу припомнились утренние слова Дамблдора. Гарри Поттер живет совсем рядом, за несколько кварталов отсюда. А уж никого более свихнувшегося на футболе из этой школы Снейп не знал. Преподаватель естествознания стоял под большим черным зонтом, о поверхность которого долбился осенний дождь, и оценивающе глядел на граффити своих учеников. Он понимал, что это ужасный вандализм и авторы сего гротескного безобразия проявили законченный идиотизм, нарисовав подобное здесь. Но Северусу было чуждо такое жестокое обращение с ребенком. Хотя бы по той причине, что сам был знаком с подобными вещами когда-то давно. Будь мальчишка хоть тысячу раз преступником и хулиганом, столь сильно избить за такое – просто зверство. И даже не потому это так жестоко, что приносило много физических страданий мальчику. Быть побитым, быть поверженным, хоть и справедливо, без права на сопротивление, а потом несколько недель ходить, привлекая к своему израненному лицу внимание – это ломало людей, тем более в таком нежном возрасте. Вернувшись домой, Северус почти сразу же устало завалился на кровать. Проворочавшись в постели около получаса, он, наконец, уснул с мыслью, что маленьким паршивцам сегодня таки удалось избежать его первого урока.