Тициан

Они ждали от Локи бури. Они рассчитывали на проклятия, гонки по дворцу, применение магии, или хотя бы на использование боевого шеста каким-нибудь особо циничным способом. Ради этого всё затевалось! Ради этого они ловили, связывали, с упоением спорили о самом нелепом оттенке для намеченного ими нового цвета волос повелителя магии. А подопытный, вырвавшись, наконец, из рук мучителей, молча прошествовал к выходу, прошелестел плащом по ступеням и, словно призрак, скрылся за дверью. Это обескураживало и пугало. Перешептываясь, четверо – надежда на бурю еще не отпускала – крались по коридорам и лестницам за траурной фигурой, пока та, наконец, не застыла у мраморных балконных перил. Солнечный свет игриво переливался на огненно-рыжих волосах. – Может, не стоило так жестоко? – неуверенно протянула Сиф, из-за угла разглядывая скорбно вздернутые плечи Локи – Один же узнавать перестанет. – Один спасибо скажет – человек хоть на сына похож стал, – Вольштагг удовлетворенно приглаживал пышную бороду, – а то ворон вороном был – ну как от соседа, честное слово. – Зря передумали химию делать, – мстительно замечает Фандрал, - Ему бы пошло. – Кто куда пошел? – Тор вплыл в ворота, сияя парадными доспехами. Он жаждал поделиться восхитительным настроением. – Рад вас видеть, друзья. – Привет, – Сиф кашлянула в кулачок. – Локи, иди сюда, ты тоже должен это услышать, – он махнул рукой фигуре на другом конце балкона. Хоган принялся разглядывать узоры на потолке. Фандрал картинно перевел взгляд с одного сына Одина на другого, усмехнулся одними уголками губ, отошел в тень и приготовился наблюдать. Заподозрив неладное, Тор, наконец, удосужился внимательней вглядеться в лица притихших друзей. В их глазах плескалось, одно на всех, какое-то садистское удовлетворение, малопонятное и интригующее. – Вы что-то хотите мне сказать? Молчание. Рыжеволосая тень не подавала признаков жизни. Только зеленый плащ - флаг на поверженной крепости - уныло развевался на ветру. Громовержец начал терять терпение. Красноречивые взгляды не говорили ему ни о чем, потому он досадливо махнул рукой и направился к дальнему краю балкона. – Брат, что эти лю--, - начал он и осекся на полуслове, - Локи... Что-то случилось? – Я тебе не брат, – прошелестел тот и болезненно поморщился, – и себе – не Локи. И мать не узнала, мимо прошла. – Ммм… – пристальный взгляд скользил по несчастному лицу в отчаянных попытках понять, что же так неуловимо изменилось в родном облике, – Никак не пойму... Ты какой-то другой. – Какой-то рыжий! – Локи всплеснул руками и порывисто отвернулся. – Это тициан! – ревнивно уточнила Сиф из-за угла. Тор застыл. Еще раз придирчиво осмотрел брата с ног до головы, просто удостовериться, что в этой простейшей истории нет никаких подтекстов, и, наконец, рассмеялся, беззаботно сгребая того в охапку: – И всего-то? Я думал, кто-то умер. – Кто-то умер! – Локи даже не делал попыток высвободиться – Я умер! – Да брось, – не поддаться искушению растрепать копну огненных волос было просто невозможно, – тебе идет! – Тор, это не смешно. Убей их. – Локи, Отца ради! Ну, хочешь, – беспечно улыбается, – и меня покрась в рыжий? Локи оживляется. Глаза сразу обретают знакомое хищное выражение: – Хочу. Очередной взрыв смеха из-за колонны – просто потому, что у ребят отличная фантазия. – Хорошо, – Тор подхватывает вновь обретенного брата и закидывает на плечо, – Пошли. – И этих, – тонкий палец повелительно тычет в сторону колонны. – Ладно. – И мороженого.