Антропологический интерес

Когда они помирились с Мурано, то счастью Шиничи не было предела, словно камень с души свалился. Если бы у Шиничи осталась Мурано, а весь остальной мир проклинал его существование, сделав изгоем как среди людей, так и среди паразитов, то ему было бы все равно. Однажды он признается ей в своих чувствах, с замиранием сердца будет ждать ответа и момента, когда их губы соприкоснутся в первый раз, а Мурано издаст стон наслаждения, когда их языки будут переплетаться. И в один день у нее дома без родителей они переберутся на кровать, и руки Шиничи уже совершенно осознанно лягут на ее груди. Он будет с наслаждением смотреть, как она покраснеет и закусит губу, чтобы сдерживать стоны. И тогда они перейдут в горизонтальное положение, Шиничи медленно станет раздевать Мурано, пока она будет стесняться, такая милая и невинная, до определенного момента. Первый раз будет немного больно, но она справится, и затем однажды Мурано возьмет инициативу в свои руки. Шиничи ляжет на спину и будет наблюдать, как она медленно сползет вниз, к давно эрегированному члену, поцелует его в головку и обхватит губами, нежно обводя язычком. Ее влажный, горячий рот сомкнется на члене, и Мурано медленно начнет двигаться, с каждым разом опускаясь все ниже. И когда Шиничи почти дойдет до разрядки, она с причмокивающим звуком выпустит его изо рта, чтобы в очередной раз спросить: — Ты ведь до сих пор мой прежний Идзуми-кун? — Конечно, это я, — он назовется для нее кем угодно, только чтобы она продолжила. — Отлично, — она улыбнется шире, чем физически может любой человек, не порвав при этом щеки, и ее рот раскроется надвое, освобождая несколько рядов зубов и нечеловечески длинный язык, свисающий ниже подбородка. Шиничи проснулся в своей комнате совершенно один в холодном поту. — Сон, значит, — с облегчением выдохнул Шиничи и в этот момент заметил, что его правая рука движется сама по себе. Он так привык, что на утро мог обнаружить свою руку в нескольких метрах от тела, так что ничему не удивился и флегматично уточнил: — Что ты там делаешь, Миги? Шиничи приподнялся, чтобы посмотреть, и в этот момент уяснил для себя две вещи: что у него стоит и что Миги надрачивал ему. — Очнулся? — паразит отвлекся от своего дела. — Твои мозговые волны были весьма активными, а затем у тебя случилась эрекция, и мне стало интересно. Вкратце объяснив ситуацию, пришелец вернулся к своему занятию, сомкнул свои отростки на члене своего организма-хозяина. — Немедленно прекрати! — прошипел Шиничи. Он бы повысил голос, если бы не боялся разбудить родителей. От осознания того, что все приятные ощущения ему давала в буквальном смысле его правая рука, у подростка обмякло слегка. — Это вредно для физиологии и будущей репродукции, — хладнокровно возразил Миги, будто разбирался в этом лучше Шиничи. — Я не могу возбудиться при тебе! — почти взмолился подросток. И как этот пришелец не поймет? — Мой вид тебе противен? — единственный глаз пришельца сузился. — Мне изменить форму? Я изучал анатомию ваших самок. В этот момент губы пришельца изменились, приобретая другую форму и став ярко-розового цвета. Миги накрыл член своего хозяина, и это было несравнимо с ощущениями во сне. Шиничи чувствовал каждую складку, которую старательно воспроизвел Миги, а выделяемая им жидкость служила отличной смазкой. Гораздо лучше, чем плюнуть в ладонь. Шиничи почувствовал, что возбуждается снова, и не от фантазии о Мурано, бесплатной порнухи в интернете, а именно от того, как ему делал минет его же собственный инопланетный паразит. Если забыть о жестокости и животной логике, то заражение паразитом обернулось во многом удачей для Шиничи. Чего уж говорить, если он до сих пор жив благодаря Миги. Уловив положительный физиологический ответ, Миги увеличил темп, меняя внутренний рельеф и сжимая Шиничи. При этом единственный глаз неотрывно следил за его реакциями, непроизвольными движениями бедер навстречу и участившимся дыханием, пока свободные ручки пришельца занимались более подробным изучением репродуктивной системы, трогая и перебирая яички. Такими темпами Шиничи долго бы не протянул. Он полностью отдал себя на волю пришельца и его странной логике. Ведь чем раньше они закончат, тем скорее он потеряет всякий интерес к размножению людей. Правик заглатывал Шиничи до самого основания, пока в один момент остановился. Он выпустил член, чтобы иметь возможность снова говорить. — Я читал, что самцы испытывают самый сильный оргазм от стимуляции простаты, — Миги говорил сухие анатомические факты, словно профессор читал лекцию, поэтому от возмущения Шиничи пропустил его слова мимо ушей. — Хочу попробовать. Не ожидав такой подлости, Шиничи хотел пустить в ход левую руку, когда один из маленьких отростков пришельца спустился от яичек ниже, недвусмысленно поглаживая и надавливая на вход. — Не смей! Все, что угодно, но только не это! — запаниковал Шиничи. Он сжал бедра и попытался силой отодрать свою правую руку. Но Миги, не смотря на кажущиеся малые размеры, был сильней. Он вытянул большой палец правой руки, чтобы тот обхватил упирающегося Шиничи за другую руку и завел ее за голову. Еще один отросток послужил кляпом, который не давал подростку возмущаться. Он попытался брыкаться, но даже его ноги обездвижили и с силой развели в стороны. Теперь Шиничи готов был признать — его насиловал паразит, даже если он действовал, по его мнению, в интересах Шиничи. Полностью обездвижив своего хозяина, Миги продолжил свое дело. Один из его отростков вновь начал поглаживать колечко мышц, которое сжалось в страхе. Гибкое щупальце стало тоньше и настойчивее, пока не проникло внутрь. Шиничи чувствовал каждое движение извивающегося щупальца внутри и не мог при этом издать ни звука, ни пошевелиться. Миги же с настойчивостью исследователя массирующими движениями приникал глубже и становился толще. Шиничи словно раздирали надвое, а из глаз норовили пойти слезы унижения и отчаяния, пока все его тело не пронзило, словно током. Пришелец замер на секунду и повторил движение, вызвав приглушенный стон. Нащупав нужный бугорок, Миги вернулся к вновь вставшему члену, а отростки поменьше задрали рубашку Шиничи и исследовали его тело, находя эрогенные зоны. Его удерживали на месте и не давали закончить мучение, ему затыкали рот и не давали стонать в голос, его стимулировали изнутри и снаружи, и Шиничи не мог больше держаться. Правик особенно сильно надавил на простату, и его хозяин кончил. Перед глазами Шиничи мелькали звезды. Почувствовав, как его отпускают, он смог вздохнуть полной грудью, жадно хватая ртом воздух. Простыня неприятно липла к телу. — Ну что, удовлетворил свой интерес? — придя в себя, смог выговорить подросток, которого только что изнасиловала его же правая рука. — Эндорфины в твоей крови благоприятно воздействуют на меня, — Шиничи поднял голову и моментально об этом пожалел: Миги слизывал его сперму с губ и увлеченно пробовал на язык. — А теперь я устал… Буду спать… Дрожь в теле Шиничи не успела пройти, и он понял, что это был их первый и далеко не последний опыт.