Безысходность

В этот безымянный бар я заглянула просто потому, что день не задался. Хотя, кого я обманываю? Почти каждую пятницу я сваливаю с работы пораньше – как только уходит босс - и отправляюсь куда-нибудь в надежде убить время. Женщине, которая почти разменяла четвертый десяток надо бы заниматься чем-то более приличным, но у меня с этим всегда были проблемы. Одиночество теперь не просто маячило из-за горизонта, а вполне вольготно расположилось в непосредственной близости. Уже давно я перестала звонить тем людям, которых когда-то называла друзьями, просто потому что знала, что у них есть дела поинтереснее. Головой я понимала, что напиваться одной – сомнительная перспектива, зато она была вполне реальной. Вечер сильной и независимой почти тридцатилетней женщины одинаков – виски, музыка в айподе и хмурый бармен. Полумрак помещения был явно призван скрыть плохо промытые стаканы и неубранную блевотину под столиком, но сейчас меня это мало волновало. Я уселась за длинную барную стойку и устало кивнула мужчине, который меланхолично протирал пивной бокал. - Виски. Бармен смерил меня взглядом, но ничего не сказал. Если зеркало в туалете не врало, то при учете того, что мы видим себя в отражении, кажется, в пять раз красивее, чем являемся на самом деле, все было очень и очень плохо. Что ж, как говорится, не бывает некрасивых женщин – бывает мало алкоголя. У меня не было конкретной цели снять кого-то этим вечером, несмотря на то, что зияющая пустота в груди казалась мне по-настоящему угрожающей. Такая пустота, конечно, не исчезнет с появление случайного любовника, однако такой возможности я не отрицала. Столь хреново я не чувствовала себе уже давно. Но все те залетные пассажиры безымянного бара, которые то появлялись, то исчезали из моего поля зрения, казались мне уродливыми орками, и уж совершенно точно мне не хотелось вести кого-то из них в свою скромную спальню. Во мне сидели примерно пять двойных порций, когда пустующий стул рядом со мной жалобно скрипнул, принимая очередного гостя. - Налей мне виски, чувак, - мужской голос звучал устало. Я обернулась и хмыкнула. Рядом сидел тот самый тип парней, которые никогда не оказывались в моей кровати. Мешковатая одежда, дурацкая «пидарка» на голове и редкая рыжеватая щетина на чуть впалых щеках, выдававшая в нем блондина. Собственно, после того, как он стянул шапку, кидая ее на стойку, мои подозрения оправдались. Вихрастый, тощий блондин. Явно моложе меня лет на пять. Он опрокинул в себя стакан, кивнул бармену, и вдруг обернулся, поймав мой взгляд: - Че пялишься? Я вздрогнула, сбрасывая с себя какое-то странное оцепенение. Черт, я ведь, правда, на него пялюсь! Я пожала плечами и вернулась к своему бокалу. - Эй, брат, - мужчина вновь обратился к бармену, - у телки стакан пустой уже, налей ей за мой счет. Я повернулась к нему, вопросительно поднимая брови. Малыш решил угостить взрослую тетю? На тонких губах моего соседа по бару играла какая-то гаденькая усмешка, и мне вдруг захотелось ему врезать. - Я сама в состоянии заплатить за себя, - мой голос прозвучал слишком резко. - Да не напрягайся ты, - парень вытащил из огромного кармана своей толстовки пачку «парламента» и прикурил. – Угостить телку, что сидит в пятницу вечером в баре одна – это по понятиям! Я покачала головой, но промолчала. Молодой и наглый, связываться – себе дороже. Оставалось надеяться, что он тут ненадолго. - Меня Джесси зовут, - снова раздался его голос. – А тебя? - Это имеет значение? - Слышь! – в его голосе мне послышались угрожающие нотки. - Я, кажется, веду нормальный базар с тобой, не хамлю и не пристаю, быть может, проявишь чутка уважения? - Карен, - я с ухмылкой отсалютовала ему своим бокалом. – Спасибо за выпивку, Джесси! Парень удовлетворенно кивнул, и отвернулся. Дальнейший вечер прошел в тишине, чему я была несказанно рада. *** Из бара я выходила далеко за полночь, ощутимо пошатываясь. Сколько раз я зарекалась от подобных экспериментов, и сколько раз нарушала данное себе же слово. Бывало, что я просыпалась утром, лежа на своей неразобранной кровати прямо в одежде, ощущая во рту гадкий привкус вчерашней выпивки, а в голове у меня был только один вопрос: как я вчера добралась домой? Наверное, я родилась под счастливой звездой, потому что еще ни разу меня не ограбили и не стукнули по голове, хотя район был не из благополучных. Вот и сейчас я дефилировала по разбитому асфальту к своей машине, путаясь в высоких каблуках, стараясь настроить себя на то, что мне надо проехать по прямой не больше мили – и я буду дома. Этот факт почему-то заставлял меня глупо хихикать, хотя краем сознания я понимала, что дело в количестве выпитого, а не в резко улучшившемся настроении. Я пыталась попасть ключом в замок двери, когда за спиной раздались быстрые шаги. - Эй, ты! Я обернулась и попыталась сфокусировать взгляд на окликнувшем меня. Улыбка на моих губах стала еще шире, это был мой новый знакомый. Я смерила его, как мне показалось, пафосным взглядом. Пафосность обеспечивалась тем, что на своих шпильках я была выше его почти на пол головы. - Чего хотел? - Ты, блядь, чего творишь? – с неожиданной для такого хрупкого пацана силой, Джесси заломил мне руки, выхватывая ключ от машины. – Ты, мать твою, на ногах не стоишь! - И ты предлагаешь мне заночевать прямо тут? Как всегда алкоголь притуплял мой страх. Мне бы думать о том, что этот парень может меня ограбить, а я пялилась в его ярко-голубые глаза, которые в свете уличных фонарей казались почти прозрачными. Я как-то совершенно забыла о том, что терпеть не могу мелких, тощих и блондинов. - У тебя охуительно красивые глаза, - зачем-то сказала я. Джесси демонстративно возвел очи к небу и покачал головой. - Так, садись в машину и скажи мне свой адрес. - Эй, ты, вообще-то, тоже бухал в этом баре! - Бухал, - согласился он, - только на ногах стою покрепче тебя! Аргумент мне показался достаточно веским для того, чтобы я протянула ему связку ключей. Мозг почему-то отказывался воспринимать информацию, как целую картину, и я запомнила лишь обрывки: свет фонаря, желтая толстовка и длинные пальцы Джесси, что с первого раза попали ключом в замок. - Йоу, ты так и будешь тут зависать? – парень уже сел на водительское место и открыл окно. – Рассвет подождем? Я примирительно подняла ладони и, швырнув сумочку на заднее сидение, уселась рядом с Джесси. Удивительно, но завести мой старинный драндулет у него получилось сразу – у меня у самой это всегда выходило раза с пятого. - У тебя, наверное, большой опыт в старых машинах, - усмехнулась я. - Да не, - он со щелчком опустил ручной тормоз, - просто мне часто везет! *** В замочную скважину входной двери я тоже не смогла попасть ни с первого, ни со второго и даже ни с третьего раза. Джесси выругался, обозвав меня «пьяной сучарой», и отобрал ключ. Странно, но и эта моя дверь легко поддалась напору этого чудного парня. В коридоре было темно, и я сразу же споткнулась о какие-то коробки и, наверное, упала бы на пол, расквасив себе нос, если бы Джесси не успел меня подхватить. - Твою мать! – прикрикнул он. – Ты совсем ебу дала? Стоять ровно можешь? На хера так бухать, если не можешь себя контролировать? И снова эти его нереальные глаза, словно подсвеченные изнутри, в обрамлении длинных загнутых ресниц. - И какого хуя у вас, у мужиков, всегда такие красивые ресницы? – кажется, я сказала это вслух, потому что Джесси рассмеялся. - Мать, да ты в говно! Повезло тебе, что именно я притащил домой, а не какой-нибудь гандон, который давно уже пользовал бы тебя во все дыры! Его слова были грубыми, как и он сам, но на меня все это подействовало с точностью наоборот. Я вдруг ощутила жуткое тепло, что разливалось по моему телу, до меня дошло, что Джесси все еще держит меня в своих объятиях. И меня «повело». Я бездумно потянулась к его губам. Кожа у него была такой нежной, что если бы я не была такой пьяной, то резко начала бы комплексовать. - Эй, ты чего творишь? – Джесси, ухватив меня за подбородок, оторвал мое лицо от своего. – Совсем ахуела? Однако второй рукой он все еще придерживал меня за талию, и это показалось мне весомым доводом, чтобы продолжить. Я дернула шеей, высвобождаясь из его пальцев, и снова притронулась к его губам, провела ладонью по спине, по торчащим как у подростка лопаткам, чтобы тут же отстраниться и посмотреть ему в глаза. Джесси внимательно смотрел на мое лицо, словно оценивая происходящее по какой-то одной ему ведомой шкале. - В смысле, - он сглотнул, и я заворожено смотрела, как дернулся его кадык, - ты на самом деле хочешь? Не прикалываешься? - А зачем, по-твоему, одинокие девушки ходят в бары по пятницам? – усмехнулась я. - Типа хотела мужика снять, чтобы вечерок скоротать? – тонкие губы Джесси тронула кривая усмешка. - Типа того, - передразнила я парня. - Ну, считай, что тебе удалось! Целовался он вкусно, но очень напористо, попутно шаря по моему телу, залезая под рубашку, в попытке нащупать грудь. Где-то в моей голове мелькнула мысль, что он или девственник или секса у него не было так же давно, как и у меня. В полумраке моей квартиры мы на ощупь добрались до спальни, и к этому моменту на мне оставались лишь джинсы, а на Джесси – трусы, больше похожие на шорты для плавания. Из своих просторных штанов, чудовищно огромной толстовки и еще более безразмерной футболки он выскользнул с грацией угря. Мне подумалось, что такой стиль одежды имеет только один плюс – ее легко снимать. А вот мои джинсы поддавались хуже, Джесси завалил меня на кровать и, впившись губами в правый сосок, пытался руками расстегнуть молнию и пуговицу. Дизайнерские джинсы, которые обтягивали меня, как перчатка из тонкой кожи руку, оставались последней преградой на пути нашего соития, и мне пришлось оторвать Джесси от себя и помочь ему. Алкоголь так и не выветрился из моей головы, хуже того - виски стали ныть, и мне вдруг захотелось все прекратить. Я прекрасно знала, что такое пьяный секс – ни душе, ни телу. Сейчас моя вагина была так же чувствительна, как пятка без еженедельного педикюра. Но Джесси уже успел раздвинуть мне ноги, предварительно стянув трусики, и теперь напяливал презерватив на свой член. Взглянув на обнаженное тело моего случайного партнера, мне захотелось сначала рассмеяться, а потом присвистнуть. Но для смеха момент был не особо подходящий, а свистеть я попросту не умела. Безразмерная одежда скрывала худое и бледное тело мальчишки-подростка с темными пятнами татуировок. А вот снятые боксеры явили мне поистине шикарное зрелище. Кто бы мог подумать, что такой дохляк носит в штанах столь весомый аргумент? Мне даже стало немного обидно, что в своем нынешнем состоянии я не смогу оценить его по достоинству. Кажется, Джесси заметил мой хоть и слегка расфокусированный, но все же, оценивающий взгляд, и усмехнулся, нависая надо мной на вытянутых руках, касаясь языком моих губ. - Ты готова, детка? На ответ мне времени не дали, потому, что одним движением он вошел в меня, и я ахнула от странной смеси притупленной боли и наполненности. - Твою мать, - выдохнул Джесси мне на ухо, – какая ж ты узкая! Как гребаная целка! Я не стала расстраивать его тем, что, скорее всего не успела особо возбудиться, и решила попросту расслабиться и попытаться получить хоть какое-то наслаждение. Хотя бы от того, что поверх моего тела елозит костлявая, но все же мужская особь. Как ни странно, у меня сложилось впечатление, что, несмотря на общую сомнительность происходящего, Джесси пытался доставить мне удовольствие. Как иначе объяснить, что он не просто равномерно вдалбливал свою штуковину между моих ног, а пытался приласкать меня губами и пальцами, изменял темп – то ускоряясь, то словно «зависая» на своей волне. Я знала, что оргазма мне сегодня не видать, как своих ушей, и поэтому предпочла сосредоточиться на Джесси и на его охуительно-красивых глазах, которые светились, как два голубых кристалла. - Епта, ты так смотришь на меня, - прохрипел парень, - как будто в самую душу заглядываешь. - Мне отвернуться? – усмехнулась я. - Похуй, - Джесси застонал, капля пота сорвалась с его лба и упала мне на нос. – Уже похуй. В ту же секунду его тело напряженно замерло, а потом он расслабился, навалившись на меня. Дохляк оказался неожиданно тяжелым. Я ощутила невероятную усталость, будто шла из бара пешком. Веки казались свинцовыми, а тело срочно требовало прекратить любую деятельность, включая мозговую, и уснуть. Джесси перекатился на спину, закидывая руки за голову. - Слышь, у тебя курить можно? Кажется, я успела сказать ему «да» прежде чем провалилась в пьяный сон без снов. *** Утро ознаменовалось дикой головной болью и сушняком. В очередной раз пообещав себе больше не напиваться до такого скотского состояния, я наощупь поднялась с кровати, накинула тонкий шелковый халат, купленный в каком-то дурном порыве, и, пошатываясь, вышла на кухню. Стакан воды показался мне манной небесной. Я проглотила две таблетки адвила и заглянула в холодильник. Содержимое меня разочаровало, а насколько я знала свой организм, через минут тридцать я захочу жрать, как сволочь. Лучше всего для похмельного утра подошла бы еда из фаст-фуда, но при мысли о том, что надо будет выйти на улицу, мне становилось дурно. И стоило так вчера напиваться? Я припомнила события прошедшей ночи и мысленно стукнула себя по лбу. Карен, ты стареешь! Кстати, а мой ночной визави уже свалил? Словно в ответ на мой вопрос, дверь в квартиру открылась, и вошел Джесси, неся в руках два пакета с тако и упаковку пива. - Йоу, - кивнул он мне. – Как голова? - Откуда у тебя ключи? – проговорила я низким после сна голосом. - Так-то, ты вчера мне сама их дала, потому что не мола открыть гребаную дверь самостоятельно. - По сценарию, - я медленно двинулась к нему, - ты должен был оставить их на тумбочке и свалить в рассвет. - Слышь, не борзей! Я принес тебе жратву, потому что в твоем холодильнике мышь сдохла! - Как благородно. Джесси поставил пакеты на столик, взял банку пива и, открыв ее, демонстративно бросил крышку на пол. - Могла бы сказать спасибо, ваще-то! – его губы были влажными. – И за жратву, и за то что, разбавил твое одиночество прошлой ночью! Кажется, в его голосе звучала гордость. Я хмыкнула, дохляк был уверен, что вчера все было хорошо. Не спорю, оно могло быть хорошо – даже очень! – с его-то исходными данными и мальчишеским энтузиазмом, но алкоголь в очередной раз был сильнее меня. Я смотрела на его худую фигуру в широких штанах и безразмерной рубашке и прикидывала, это ж сколько я вчера выпила, если привела домой это. Мужиков я всегда любила широких и больших, а Джесси был похож на мой сексуальный идеал, как жопа на палец. Неужели я настолько хотела «обнулить счетчик», что не дала своей внутренней самке право голоса? - Ты, правда, думаешь, что я буду тебя благодарить за этот пьяный перепихон? - И че, ты хочешь сказать, что ни хера не почувствовала? – я, кажется, упустила момент, когда в его голосе зазвучала угроза. - Джесси, детка, ты очень старался, но у меня было состояние бревна! Был бы ты поопытнее, то заметил бы сам, - я подмигнула парню, отпивая пиво из его бутылки. Голубые глаза злобно сверкнули, а сам Джесси вдруг приблизился ко мне, и тут я поняла, что мы с ним почти одного роста. Он тяжело дышал, сжимая ладони в кулаки, и я вдруг почувствовала, как воздух между нами неуловимо начал меняться. - Слышь, сучара, хочешь сказать, что я был плох? Я пожала плечами. - Не успела оценить, уж извини. - Я могу тебя так оттрахать, что ты неделю ходить не сможешь, ты, блядь, своим внукам будешь рассказывать, какой Джесси Пинкман охуительный любовник! – он говорил тихо и зло, и я к собственному удивлению ощутила, как внизу живота у меня что-то судорожно сжалось. Блядь! Все-таки внутренняя самка не ошиблась. Дохляк был дохляком, но чертовски уверенным в себе, а это меня цепляло куда больше, чем размеры члена. - Усекла? – он почти выплюнул свои слова мне в лицо. – Лучше меня у тебя ебыря уже не будет! - Так покажи мне, - я услышала свой невыносимо хриплый голос, в котором угадывались дрожащие от предвкушения ноты, - покажи, насколько ты хорош. Мы стояли друг напротив друга, кажется, целую вечность. Джесси пытался просверлить своим взглядом дырку мне в черепе, а я пыталась не накинуться на него прямо здесь. Такое чувство, на самом деле, бывает один раз на тысячу. Когда ты смотришь на, казалось бы, невзрачного мужика, а трусики сами падают на пол. Дохляк вызывал во мне именно это чувство, и будь я последней дурой, если он сам не понял это. Я медленно потянула поясок халата, и он распахнулся, открывая мое обнаженное тело. Не то чтобы я считала себя сильно привлекательной, но многим моя фигура нравилась. Джесси втянул воздух сквозь зубы, оглядывая открывшуюся ему картину. - Покажи мне, - попросила я снова. Он крепко схватил мою руку, дернув меня к себе, с силой сжал зубами мою нижнюю губу и прохрипел: - Ты еще попросишь пощады, епта! Мы сцепились как две собаки, каждая из которых не хотела уступать свою добычу. Поцелуи, укусы, засосы, синяки от пальцев – я представляла, что мое тело будет похоже на карту сокровищ для любого копа, кто расследует дело об изнасиловании. Но вот ведь в чем загвоздка! К такому делу не пришьешь ту влажную реку, что открывается между твоих ног, когда ты смотришь на мужика, что тебя реально заводит. Джесси снова оттащил меня в спальню, как и прошлой ночью, но в этот раз все было иначе. Я успела протрезветь, а он успел разозлиться. Когда парень повалил меня на смятую постель, грубо стаскивая халат, я даже хотела выругаться, но его глаза заставили меня замолчать. Разве женщина может отказать, когда на нее так смотрят? Кажется, я начинаю понимать, что могло произойти вчера… Пинкман развел мои ноги, заломил руки за голову и прижался своим лбом к моему. - Слышь, - позвал он, - не вздумай отключиться! Я хочу, чтобы ты запомнила каждую гребанную секунду, что я буду в тебе! Джесси умел убеждать. Я чувствовала, что он последний человек, которому стоит доверять, но внутри меня клокотала буря. Я хотела, чтобы этот мужик, похожий на закомплексованного подростка трахал меня, навязывал свои условия игры и делал все то, что ему заблагорассудится. Просто потому, что это освобождало меня от всякой ответственности за происходящее. Между ног все горело, и я запоздало подумала, что он не надел резинку. Но все это сейчас казалось мне совершенно неважным. Важнее было то, что он был во мне, что его сильные руки удерживали меня, а тонкие губы терзали мою кожу на шее. Джесси был таким грубым, что это буквально заставляло меня задумать о том, что же за тараканы кроются в его голове. - Джесси, - я обхватила его бедрами, подаваясь навстречу. – Джесси… … и он болезненно дернулся, словно от удара. Как будто прежде его партнерши были еще большими бревнами, чем я вчера. Как будто прежде никто не хотел любить его в ответ. - Эй! - позвала я, кусая его за мочку уха, - не вздумай останавливаться. И он не думал. Не знаю, какую теорию он доказывал, вколачиваясь в мое тело до синяков на бедрах, но мне она, определенно, нравилась. Говорят, что хороший секс помогает от похмелья. С таким энтузиастом, как Джесси, я могла бухать в два раза больше и не переживать на счет головной боли. Я совершенно потерялась в ощущениях восхитительной горячей наполненности, и не смогла сдержать разочарованного стона, когда он вышел из меня, чтобы додрочить мне на живот. Я смотрела, как Джесси жмурится, прикусывая тонкую губу, и подумала, что молодой любовник может пойти мне на пользу. - Вау, - он рухнул рядом со мной, - это было ахуительно! - Не сомневаюсь, - я слегка усмехнулась, потрепав его по влажным от пота волосам. - Ты не успела, да? Я улыбнулась, пожимая плечами. - Забей, я не успеваю в большей половине случаев. - Ни фига! – Джесси поднялся на локтях и поцеловал меня в губы, смешивая нашу слюну и пот. – Если оставил телку неудовлетворенной, значит она потом трахнет тебя в мозг! Я громко засмеялась, когда он устроился между моих ног, щекотно задевая волосами нежную кожу на бедрах, когда он заскользил неожиданно шершавым языком, вырисовывая одному ему понятный маршрут. Однако когда его губы нашли свою цель, мне стало не до смеха. Казалось, что с меня сняли кожу, и я чувствую каждый нерв. Кончила я удивительно быстро, даже быстрее, чем когда делала это сама. *** Джесси выпустил сигаретный дым прямо в побеленный потолок, и я всерьез задумалась о том, могут ли остаться следы. - Ты че, типа недавно переехала? – он кивнул в сторону нераспакованных коробок с вещами, что грудой стояли за дверью. - Типа того, - ухмыльнулась я и, потянувшись, выхватила у него сигарету. Все мое тело ныло от похмелья и того, что с ним творил Джесси Пинкман. Дохляк не обманул – любовником он был зубодробительным. Я и не могла вспомнить, когда меня последний раз так имели. Казалось, что у меня даже кожа саднит в тех местах, где он касался меня. - А подружек у тебя нет? – вдруг спросил он. – В баре ты вчера одна сидела, хотя вроде пятница-развратница! - Были, - я пожала плечами, – но я слишком большая киса, чтобы понимать – никому кроме тебя самой твои проблемы не нужны. - Слышь, киса, епта! – рассмеялся Джесси. – Может тебе мужика надо завести? Такого чтобы по понятиям жил. - И скажи на милость, где все взять такого? – я хмыкнула. – У нас тут все или глубоко женаты, или старперы, или торчат на наркоте. - Ну я, типа, тоже не так чтобы подходящий вариант… - осекся Пинкман. Я взглянула в его перепуганные глаза и рассмеялась. Кажется, парнишка решил, что у меня могут быть на него серьезные планы! - Воу-воу, спокойно! – смогла выговорить я, когда отсмеялась. – Никто не собирается делать из тебя отца года. Ты, собственно, вообще не в моем вкусе! - Ой епта, - Джесси закатил глаза, - можно подумать ты в моем! Но, нам кайфово, да? – он неожиданно нежно погладил меня по щеке. - Да, нам кайфово, - согласилась я и потянулась за новым поцелуем. *** Я сама не поняла, когда обнаружила себя совершенно очарованной Джесси Пинкманом. Может, это так своеобразно у меня проявился материнский инстинкт? Он относился к тому типу мужиков, которых я старалась избегать всю сознательную жизнь. Но почему-то именно сейчас меня буквально «повело» на нем. Меня перло в нем абсолютно все, факт того, что он меня младше казался мне невыносимо очаровательным. Над нашими взаимоотношениями витал флер безысходности. Его грубоватая простота подкупала, а прямолинейность экономила нам уйму времени. Джесси походил на задиристого бездомного кота, что жил у нас во дворе. Со свойственной всем бродягам непосредственностью, Пинкман вторгался в мою жизнь, очень быстро становясь ее частью. У меня не было особых сомнений на счет наших отношений, и я понимала, что однажды проснусь одна в остывшей постели, но пока Джесси с наглым видом расхаживал по моей квартире, этот мир казался мне забавным местом. Пинкман мог зависать у меня все выходные, а потом пропасть на неделю. В такие дни я ловила себя на мысли, что скучаю без его навязчивого присутствия. Однако Джесси всегда возвращался, его одежда почти всегда пахла травой, глаза бегали, а пальцы дрожали. Я не хотела знать, что у него за дела, но испытывала бессознательный страх, что парнишка может ввязаться во что-то опасное. Я умела не задавать лишних вопросов. Иногда мы ругались до криков и битья моей посуды. Я кричала, что устала его кормить, и что у меня не гостиница, а Джесси орал в ответ, что ему по хер на все. После этого мы долго молчали и дулись друг на друга из разных углов. Я чаще всего уходила смотреть кабельное, а Пинкман демонстративно гремел посудой на кухне и курил прямо в помещении. Но потом он приходил ко мне, тыкаясь горячим лбом в мои сведенные коленки, таращился на меня своими невероятными глазами, и мне не оставалось ничего, кроме как расслабиться и позволить его пальцами и губам приносить мне бессловесные извинения. Кто бы мог подумать, что такой брутальный и четкий пацан, как Джесси обожает лизать? *** Я зашивалась на работе, когда на телефоне замигала красная лампочка, сообщающая о звонке по внутренней линии. Отрываться от заполнения очередной формы не хотелось - я планировала убегать на ланч, а оставлять работу на вечер не было никакого желания. Хотя сегодня меня, скорее всего, тоже не ждет ничего интересного. Джесси снова пропал, и я не видела его уже порядка двух с половиной недель. Звонить ему на мобильный я не собиралась, а сосущую тоску в сердце заполняла работой и алкоголем. Телефон настойчиво мигал, и я, выругавшись, сняла трубку: - Да? - Карен, - голос Бет, нашего секретаря звучал приглушенно, - к тебе пришли. - Если клиент, так отправь его к моему столу! – я придерживала трубку плечом, продолжая быстро заполнять документы. - Думаю, тебе лучше выйти на рецепшн. - Бет, у меня куча работы! - Карен, лучше выгляни, пока не появился босс. Тяжело вздохнув, я всунула ноги в неудобные красные лодочки на шпильке, поправила платье и направилась на рецепшн. Джесси Пинкман собственной персоной, облокотившись на стойку секретаря, о чем-то разговаривал с Бет, и я видела ужас на ее лице. В нашей страховой конторе Джесси выглядел так же уместно, как проститутка на воскресной службе. Все те же висящие на чистом упрямстве джинсы, безразмерная футболка с чем-то матерным и – твою мать! – заживающий фингал под левым глазом. - Джесси, - прошипела я, подходя к нему, - какого хрена… - Привет, крошка! – Пинкман лихо притянул меня к себе, запечатлевая на моих губах смачный поцелуй. – У тебя ж типа ланч? Или вы тут в таких конторах роботы и вам иногда меняют масло? - До него еще пятнадцать минут! - Вот засада, - он попытался смущенно улыбнуться, но его лицо не выражало ни грамма раскаяния, - а я-то уже здесь! Бессильное раздражение охватило меня горячей волной, и даже не знаю – из-за чего в первую очередь. То ли из-за того, что он явился как ни в чем ни бывало, то ли потому что ему хватило мозгов притащиться ко мне на работу. Мне хотелось скорее скрыться от любопытного взгляда Бет. - Прикроешь меня? – спросила я у секретарши, которая закатила глаза и покачала головой. - Иди, придумаю что-нибудь! Я работала в страховой не первый год, и за все это время коллеги не получали ни одного повода для сплетен на счет моей личной жизни. И вот теперь судачить о Джесси будут даже уборщицы. Я знала, что мы выглядим крайне карикатурно вместе, но меня накрыла странная волна спокойствия, когда он положил свою руку мне на талию, пока мы выходили на парковку. - Ты какого хрена приперся? – я ощутимо толкнула Пинкмана в плечо, и он со смехом оперся на капот моей машины. – Считаешь, что можешь исчезать на недели, чтобы потом так запросто заявиться ко мне на работу? - Во-воу, крошка, я занимался делами! - Этот синяк у тебя на лице, я так понимаю, следствие твоих дел? – я скрестила руки на груди. Джесси молчал. Я смотрела на него, а злилась на себя. Твою мать, Карен, тебе не шестнадцать лет, чтобы ты переживала из-за того, что парень забыл тебе перезвонить после секса, а потом явился, словно так и надо. - Я хотел тебе кое-что сказать, Карен, - парень взъерошил волосы. – Есть одна тема… Там все четко, но работы будет много и мне придется исчезать все чаще и чаще. - Ты считаешь, что мне есть до этого дело? – я очень надеялась, что мой голос звучит максимально безразлично. - Я типа хотел предупредить, чтобы все было по понятиям, - Пинкман теребил молнию на толстовке. - Считай, что предупредил. Джесси притянул меня к себе, утыкаясь носом в шею и тяжело вздохнув. - Детка, я так скучал по тебе, но есть темы, на которые я не могу забить, - его губы нежно выцеловывали дорожку на моей коже. – Я смогу рубить бабло, и перестану, наконец, висеть на твоей шее. - Да мне насрать, - мой голос все-таки дрогнул, - можешь висеть сколько тебе угодно. - Это неправильно, Карен, так не должно быть. - Во что ты ввязался, Джесси? – я отстранилась, взяв его лицо в ладони, в очередной раз поражаясь, как же нежная у него кожа. - Не важно, просто поцелуй меня. Я не могла отказать Джесси Пинкману. Я не смогла ему отказать, даже когда он утянул меня на заднее сидение моей машины, начисто игнорируя отсутствие тонировки на стеклах. Рост Джесси превращал потенциально травмоопасный секс в увлекательное и приятное приключение. Я скользила по его бедрам, впиваясь зубами в кожу на его шее, оставляя засосы. Глупо, как же это глупо! Я могу набить ему на лоб свое имя, но Джесси все равно уйдет тогда, когда ему заблагорассудиться. Бродячие коты никогда не остаются с людьми, как бы их хорошо ни кормили. Джесси шипел и ругался сквозь стиснутые зубы, крепко впившись пальцами мне в бедра, а мне казалось, что внутри меня рушится все, но я старалась не думать об этом. Только не сейчас, когда теплая волна наслаждения накрывала меня, только не сейчас… Мы сидели рядом, и наши пальцы были переплетены – слишком нежный жест для такого парня, как Пинкман. Он курил, и мне было плевать, что я вернусь в офис, пропахшая сексом и сигаретным дымом. - Разгребу новые дела и позвоню, - хрипло сказал Джесси. Я почувствовала, как слезы подступают к горлу. У меня слишком богатый опыт, чтобы не понимать, что скрывается за этими словами. - Ты позвонишь, - печальным эхом отозвалась я. - Мне пора, - он смазано поцеловал меня в губы. – Кстати, ты ахуенно выглядишь в этих деловых шмотках, надо почаще заскакивать к тебе на работу! Я рассмеялась и шутливо толкнула его в плечо. - Топай, Джесси, мне пора возвращаться. - Я позвоню завтра, и мы сходим куда-нибудь! Я кивнула. - Конечно, сходим. Он не позвонил ни завтра, ни через неделю, ни через две. Джесси больше никогда не звонил мне.