На вкус и цвет

— А вам какие женщины больше нравятся? Вопрос был до того неожиданным, что Котецу поперхнулся. С неловким стуком поставил, почти уронил стакан на стойку — зазвенели кубики льда в янтарной жидкости. Если принимать бренди внутрь, как положено, оно согревает кровь. А вот давиться им — то еще удовольствие. — Ты у меня совета просишь? — Откашлявшись, Котецу воззрился на Барнаби и расплылся в лукавой улыбке. — Так я и знал, Кролик, у тебя проблемы с девушками. Дело было в баре, в котором они накануне праздника устроили дружескую попойку. До праздника еще оставалось приличное количество времени, но во время самого праздника времени не хватит, как пить дать; для Героев праздники — та еще работа. По статистике, больше всего преступлений случается в пятницу, в конце рабочей недели: это так же верно, как и то, что большинство самоубийств совершается именно перед праздниками, когда люди сильнее всего чувствуют свое одиночество. Преступники в это время тоже не зевают, используя всеобщую расслабленность в своих целях. Поэтому перед праздниками у Героев больше всего работы. А отмечать лучше далеко загодя, в дружной компании — времени потом может и не быть. Котецу любил свою работу. Для него она была опорой, то, на чем стоял мир. Все рано или поздно устаканится, если просто продолжать быть Героем. Интересно, понимал ли это его молодой напарник. У Барнаби не было и не могло быть привязанности к работе. Работа была просто средством для того, чтобы отыскать преступника, погубившего его родителей. Позже оказалось: именно этот преступник Барнаби работу и навязал. Испытывать к такой работе теплые чувства было сложно, ясное дело. У Барнаби с теплыми чувствами вообще загвоздка имелась; в его возрасте, при его внешности и очевидной популярности, даже как-то странно ни с кем не встречаться. Хотя какое «встречаться», при такой-то невинной стеснительности. — Нет никаких проблем, — надулся Барнаби. — Покраснел-покраснел, — пробормотал Котецу, отпивая еще. Что-то тянуло в груди, и было неприятно. Он не совсем понимал, почему. Есть вещи, о которых лучше не задумываться, особенно накануне праздников. Следует работать, а не размышлять о причине тех или иных своих реакций. Все и так как на ладони; а поддашься — остановишься. И мир будет разрушен — хорошо, если просто твой. — Так какие… женщины, — едва заметная пауза, — вам нравятся? Котецу затруднялся с ответом. Сказать, что с женщинами он после смерти Томоэ и вовсе не встречался, предпочитая компанию мужчин? Женщины слишком хрупкие; он до сих пор не мог избавиться от мысли: здоровье его жены пошатнулось после рождения Каэде, все — его вина. В юности он не видел разницы между мужчинами и женщинами, ему вообще сложно было понять. Люди и без того значительно друг от друга отличались, совершенно разные характеры, куда еще их разделять. Были девушки, которые ему нравились, были парни — он не делал разницы. Человеком, которого он полюбил сильно и искренне, оказалась женщина — окажись это мужчина, Котецу не имел бы ничего против. Правда, тогда не было бы Каэде. В юности для него большое значение имел секс. Сейчас было важнее — с кем можно отдохнуть душой. Секс занимал второстепенное место. Поэтому, когда Котецу с изрядным запозданием понял, что питает к напарнику не только платонические чувства, данное открытие стало для него большим сюрпризом. И не сказать, чтобы приятным — в конце концов, у напарника была своя судьба. Вон, с женщинами помощи просит. Для него секс вообще небось — темный лес, а что такое личные отношения, не представляет вовсе. Не выходит за пределы платонических отношений, и те у него только с Героями установились — после смерти Маверика. — Стеснительные, — пробормотал Котецу, бросив на Барнаби косой взгляд. — Неловкие в общении. Только демонстрирующие уверенность, а на самом деле… Он допил бренди и попросил повторить; лишь потом обратил внимание на подозрительное молчание рядом. — Эй, Кролик? Барнаби на него не смотрел. Барнаби смотрел мимо и в сторону — как раз туда, где мялась Синяя Роза, подталкиваемая в спину Пао-Лин. В руках у Розы было что-то, запакованное в голубую оберточную бумагу; на щеках девушки цвел румянец, она переступала с ноги на ногу, как пугливая лань, и никак не могла приблизиться к стойке. Барнаби хочет подарок сделать? Может, она им втайне восхищается? Потому они так показательно друг друга не любят. А от ненависти до любви, как известно… Мысль непонятно отчего резанула. Да Роза же совсем мелкая, ей бы еще в школе учиться. Лучше бы Барнаби на какую-нибудь женщину в возрасте внимание обратил, все легче. А так будут друг друга учить тому, что сами не умеют. «Не твое дело. Как-нибудь разберутся». — Котецу-сан… вам нравятся те, кто вас младше? — В голосе Кролика непонятно почему послышалось воодушевление. — О! Ну да… — Положительно, этот разговор ему не нравился. — И те, кто носит короткие юбки? — Ничего у нее не коро… Кролик, — не улыбнуться было просто невозможно, — да ты извращенец. Пока не поздно, предупрежу девушку, чтобы держалась от тебя подальше. Он сделал вид, будто хочет приподняться; Кролик сжал его запястье. — Ты что творишь? Пошутил я. Но дождись хотя бы совершеннолетия. — Мне давно восемнадцать, — Кролик подбоченился оскорбленно. — Не своего! Ее, дубина, — веско сказал Котецу и вернулся к своему бренди. Они отлично понимали друг друга. *** Котецу никогда и ничего не ждал от других людей. Так было проще. Они всегда могли подвести его и именно поэтому не подводили. Стоило начать чего-то ждать от других, или, хуже того, чего-то требовать — как подводили немедленно. Поэтому он предпочитал отдавать, не задумываясь о том, получит ли что-нибудь взамен, отдавать без счета и поступать так, как сам полагает нужным. Пусть говорят, что он ошибается, пусть смотрят неодобрительно — в конце концов, Герой обязан быть дураком. Небоскреб вон подтвердит. У Котецу была работа. Вот на ней и следовало сосредоточиться, а не смотреть, как Барнаби и Синяя Роза препираются друг с другом. — БТБ никогда не сможет выступить должным образом, — сказал он наконец не без занудства, вообще-то ему не присущего, — если вы не перенесете свои любовные игры в другое место. — Любо… — Синяя Роза покраснела вся, от кончиков ушей до запястий. — Да ты что! Как ты мог подумать! Чтобы я — с этим отморозком… — Кто бы говорил, — хмыкнул Барнаби. — Заткнись! Котецу, хоть ты ему объясни, — Синяя Роза подошла ближе, сжала тонкими пальцами запястье Котецу — вот бы Каэде так чаще поступала, э-эх. Такое чувство, что у него две дочери. И во многом они похожи. — Нельзя этому придурку в юбке! — Какой юбке? — У Котецу появилось страшное подозрение, что он чего-то не знает. — Вы выступаете в бронекостюмах, — сердито пробормотала Синяя Роза. — Это уже утверждено. Если он наденет юбку, это, конечно, превзойдет горизонт фанатских ожиданий, но наша программа будет сорвана. Кто станет слушать мое пение? Только и будут глазеть, что на его юбку! — Кролик, — медленно начал Котецу, — о какой юбке речь? — Только о своей популярности и думает, — вздернула нос Синяя Роза, — никакой командной работы! Барнаби смотрел на ее пальцы, по-прежнему сомкнувшиеся вокруг ладони Котецу, очень неодобрительным взглядом. У него даже очки зеркальными стали — что не так часто случалось. «Похоже, с этой девушкой тебе улыбнулась птица обломинго, Кролик», — подумал Котецу. Было стыдно — невесть почему эта мысль показалась ему приятной. *** — Что общего у тебя с Синей Розой? — Вопрос показался Котецу неожиданным. — Ну, твое имя и ее сценический псевдоним начинаются на букву «Б». Эй, не туда идешь, овощи лучше покупать в другом разделе… Они пошли вместе в супермаркет — после праздника, на этот раз особенно богатого на хлопоты, вдобавок к букету преступлений и выступление, будь оно неладно, — где Кролик и задал этот странный вопрос. Поругался с Розой, как пить дать. — Еще у вас общая страсть к коротким юбкам, — добавил Котецу задумчиво. Кролик его толкнул. Котецу толкнул в ответ. Некоторое время они сосредоточенно толкались, как детсадовцы, сдерживаясь, чтобы не впечатать друг друга в витрину. Было весело, и одновременно чувствовался опасный азарт, в природу которого Котецу не хотел вникать. — Вообще, вы с Розой очень похожи, — задумчиво сказал Котецу, когда они натолкались вдоволь и вернулись к важному делу выбора продуктов. Кролик продолжал упражняться в приготовлении жареного риса, и Котецу не мог его не проконтролировать — начиная с самого раннего этапа, то есть покупки продуктов. — Именно поэтому у вас ничего и не могло получиться. — А вам она нравится? — Кто, Роза? — искренне удивился Котецу. — Конечно, нравится, она мне почти как дочь. Разве что постарше Каэде будет. — Вы сказали, что вам нравятся девушки стеснительные и только с виду уверенные в себе. — Ну, каждая уверенная женщина на самом деле стеснительна, — пробормотал Котецу чуть смущенно. Он и не помнил, что говорил такое Кролику. В женщинах он немного понимал, особенно в последние пять лет, куда ему давать советы подрастающему и стопроцентно гетеросекуальному поколению. Хорошо, конечно, что Кролика вообще интересует секс, а то он все с Котецу да с Котецу. Неправильно это. — Взять хотя бы Агнесс. Это с виду она — кремень, на самом деле, думаю, у нее тоже ранимая душа… — И короткие юбки. — Кролик непонятно почему выглядел расстроенным. — Самое лучшее в Агнесс — это не юбки. — Котецу оглянулся по сторонам. Зря он вообще затеял этот разговор — его не покидало ощущение, что Агнесс прячется где-то неподалеку, а рядом с ней, естественно, съемочная группа. «Вас снимала скрытая камера». — А то, что она прекрасно разбирается в деле, за которое взялась, и всегда настроена на победу. Зачем во что-то ввязываться, если не собираешься побеждать? Нужно всегда идти к своей цели, — Котецу вздохнул, задумавшись о том, что можно назвать его целью, — во что бы то ни стало. У всех свои пути к цели, ясное дело. Так что в Агнесс меня привлекает ее цельность… Кролик. — Да? — Не смотри так на капусту. Если ты ее не любишь, это твои проблемы. *** — Сколько можно, Кролик, — они уже устали, как собаки, и бежать через весь город, чтобы выцепить банду похитителей из-под носа у других Героев, явно не стоило. Хотя Котецу мог и не бежать. Он с тех пор, как его силы стали убывать, перешел во Вторую лигу, там требования были иными. Но как не побежишь, если бестолковый Кролик прет куда попало. Черт побери, Котецу волновался за бывшего напарника. В последнее время Барнаби стал слишком уж опрометчив, будто задался целью по очкам переплюнуть всех остальных героев, вместе взятых. — Рисковать собой из-за амбиций — верх глупости, — делал выговор Котецу. Барнаби не спорил, он сидел рядом с глазами на мокром месте и не мог дождаться санитарную бригаду. Это еще хорошо, что Котецу пошел за ним и так вовремя заслонил от удара в спину. Штернбилду без самого перспективного из молодых героев было бы несладко. — Вы бы помолчали, Котецу-сан. — На какой-то миг Котецу показалось, что сейчас Барнаби его добьет — в зеленых глазах блеснула знакомая сталь. Все лучше, чем пускать сопли и терзаться чувством вины. Вина тут исключительно на плечах Котецу, не сообразил, как действовать, чтобы самому не подставляться. Чувства, что поделаешь. Проклятые эмоции — те самые, из-за которых в последнее время только о Кролике и думается. Как он выходит и-под душа, например — светлая кожа, перекатывающиеся под кожей мускулы, теплый взгляд… Ага, не такая уж серьезная рана. А может, он, Котецу, мазохист? И его боль заводит? Хотя скорее уж Кроликовы слезы. М-да. — Ну да, ты слишком цельный, чтобы не рисковать. — Котецу тяжело вздохнул. — Еще раз на рожон полезешь — помогать не буду. — Я… цельный? — Казалось, Кролик удивлен. — Давно тебе об этом говорю. — Котецу нахмурился. — Что, нет? Да где уже чертовы санитары… *** — Тебе очень идет. Пао-Лин покраснела и кивнула. С этими заколками в волосах она была не особо разговорчива и вообще на себя мало походила. На день рождения она пригласила только Героев. Неофициальная вечеринка, объяснила им в спортзале. Официальная будет позже, с семьей. — Странно видеть ее такой, — задумчиво сказал Котецу, когда они с Кроликом выбрели на свежий воздух, чтобы Котецу мог покурить в первый раз за невесть сколько времени — сегодня вообще-то был особый день, с вечеринкой совпало, — а Кролик попенять ему на то, как это вредно. — В спортивном костюме как-то привычней. — Вам на женщинах нравятся спортивные костюмы? — поинтересовался Кролик. Не иначе как издевается. — Что за чушь. — Котецу затушил сигарету. — Мне женщины вообще не нравятся. Помолчали. — Ой, я не то хотел сказать! — Котецу запоздало спохватился. — Понимаешь, вопрос пола… м-м… — Паркет или ламинат? — Положительно, у Кролика было странное чувство юмора. — Заткнись. Ровно шесть лет назад я решил… — Котецу спрятал окурок, сунул руки в карманы. — В общем, можешь поливать презрением, если хочешь. После минутного молчания Кролик спросил: — Котецу-сан… какие мужчины вам нравятся? *** — Первый опыт с мужчиной — не самая лучшая идея. — Они спорили уже битый час, в течение которого Котецу пытался донести до упрямого как баран, а совсем не кролик, напарника эту ценную мысль. — Тем более если ты не гей. — Мне не нравятся мужчины. — Кролик согласился. Котецу выдавил из себя улыбку — он ведь сразу знал, ничего не светит, старый дурак. — Но я вас ни в коем случае не осуждаю, — выглядел он при этом подозрительно довольным, интересно, с чего бы. — И почему вы говорите о первом опыте? — Да так, — пробурчал Котецу. Мысль о том, чтобы Кролик… с каким-то мужиком… Ух, даже Синяя Роза была бы лучше. Бр-р. Может, он и правда мазохист? Размышлять о таких неприятных вещах, да еще и заниматься наставлением. Хуже не придумаешь. Так всегда и происходит, когда ничего ни от кого не ожидаешь. Ввязываешься в самые неприятные ситуации, узнаешь то, что узнать бы не хотел, и, да, стра-а-адаешь. — Так какие мужчины вам нра… — Это личный вопрос. — Котецу огрызнулся. — Не вижу, с чего бы я должен на него отвечать. — Котецу, — на площадку, где они с Кроликом мило болтали о сексуальных пристрастиях, выглянул Антонио. — Где вы застряли? Именинницу до слез доведете. — До слез? — Именно. Она хотела посмотреть, как мы с тобой поборемся, а тут вы куда-то пропали. То еще разочарование. — Идем сейчас, — пообещал Котецу. Кролик воззрился на Тони так, будто видел его впервые. — Котецу-сан, а вы с Бизоном давно дружите? — спросил он, как только Тони повернулся к ним спиной. — Да. Потому что он обходит неловкие темы стороной. — Это был последний намек. — Пойдем, Пао-Лин заждалась. *** — «Психологический тренинг», — прочитал Котецу на диске. — «Безупречная обходительность. Как не задеть собеседника неловким словом». Кролик, ты взялся за самообразование? — Положи на место. — Очки Барнаби опасно сверкнули. — Что за склонность приходить в дом другого человека и хватать его вещи, не спросив разрешения, это нарушает все правила элементарной вежли… — Ну мы же друзья, — Котецу фамильярно приобнял Кролика за плечи. — Между близкими друзьями какая вежливость? Чушь это все, про обходительность, так только с незнакомцами общаются, на цыпочках, и близких отношений таким образом ни с кем не завяжешь. Кролик, выкини ты эту муть… Кролик? Кролик молчал. Долго — Котецу успел забеспокоиться. — Если мы — близкие друзья, — сказал он наконец подозрительно напряженным голосом, — скажите мне, Котецу-сан, какие мужчины вам нравятся. Котецу торопливо отстранился — не хватало еще выдать себя неосторожным жестом. — Мы не настолько близки. — Ясно. Я так и думал. — Кролик торжественно кивнул, и Котецу понял, что совершил страшную глупость. — Погоди. Натан, э-э-э, мне нравится Натан, — затараторил он торопливо, — но на работе никаких отношений и такое прочее. — Никаких отношений? — Кролик нахмурился. — Котецу-сан, думаю, вам следует знать. Предмет вашей страсти, — прозвучало это на редкость язвительно, — помолвлен с вашим лучшим другом Антонио. — Тони?! — Вот это новость. — Уже несколько месяцев. — В голосе Кролика непонятное торжество мешалось с похоронными интонациями — он, похоже, боялся зацепить Котецу. — Извините, что я… — Ты многое знаешь. — Котецу счастливо улыбнулся. — А я-то думаю: который месяц без этих попыток ухватить за задницу, какое счастье. А оно, оказывается, неспроста. Ну, Тони… — Котецу-сан, — Кролик явно обиделся, у него даже ноздри раздуваться начали, — вы мне соврали. — Э, в чем это? — Котецу невольно попятился. — Вам не нравится Натан. — А, ну, это… — Вам нравится кто-то другой, — продолжал Кролик беспощадно, — и вы не хотите говорить мне, кто именно. Это ваше право, но, думаю, как недавний напарник я еще не исчерпал лимит вашего доверия. Кроме того, сегодня вы назвали меня близким другом. Дружба не предполагает лжи и уверток. Если вы хотите продолжать наши отношения, будьте любезны сказать правду. Котецу не понимал, с чего такая серьезность. Повода, на его взгляд, он не давал никакого. — Личные отношения — то, о чем даже с друзьями не говорят, — сказал, глядя на Кролика серьезно. Отпираться не было смысла — ему и вправду кое-кто нравился. Даже более чем. — Дружба и любовь не… — Кейт Гудман? — Что-о-о?! — Быть не может, он к вам относится лучше, чем вы к нему. Иван? Вот это уже было опаснее. Иван учился в Академии Героев вместе с Кроликом, такими темпами Барнаби и до своей кандидатуры доберется, а Котецу не был уверен, что сумеет ему соврать. И после этого с их дружбой уж точно будет покончено. Должно быть, эти переживания отразились на лице Котецу, потому что Кролик с лица, наоборот, спал. — Значит, все-таки он? Этот невзрачный, зеленый юнец… — Кто бы говорил, — не сдержался Котецу. Хотя невзрачным, конечно, Кролика было не назвать… А вот юнцом — сколько угодно. И еще неясно, кто неувереннее — он или Иван. У Ивана самомнения никакого, зато с самооценкой все более чем в порядке — недаром открыто демонстрирует свою любовь к Японии и не гнушается участвовать в бесчисленном множестве рекламных акций. На это нужно мужество и самоуважение, как и на то, чтобы говорить, зная, что точно не поймут или даже не услышат. У Кролика же — с точностью до наоборот. Самомнение ого-го какое, с самооценкой проблемы. Даже Героем без Котецу быть не хочет — что за ерунда. Угораздило же полюбить такого. Что теперь с ним делать? — Ах, ну извините. — Зеленые глаза только что молнии не метали. В таком бешенстве Котецу видел Кролика лишь раз, после памятной пощечины. — Простите покорно, Котецу-сан, если задел ваши чувства. Котецу счел за лучшее не отвечать. Хотя ответить очень хотелось. Схватить этого придурка, доставшегося когда-то в напарники, сгрести в охапку и зацеловать до смерти. Пусть потом возмущается, баран чертов, достойное пополнение их героического зоопарка. Пусть отплевывается и кричит, может, сообразит наконец, что лезть с личными вопросами — некультурно. Кстати, о личных вопросах. — Кролик… ты это, — неловко начал Котецу, — девушку себе уже нашел? — Издеваетесь? — Глаза Кролика полыхнули холодным пламенем — не хуже, чем у запропавшего в последнее время Лунатика. — О каких девушках может идти речь, если я хочу быть с вами? Котецу приоткрыл рот. *** Это было как будто паззл собирать. Или читать детектив с несколькими сюжетными линиями — для того, чтобы в конце они все сошлись воедино. Котецу понял наконец, почему Кролик с таким упорством его расспрашивал: сначала о женщинах, потом о мужчинах. Идея с юбкой на представлении БТБ; «И те, кто носит короткие юбки?» Упорство в преследовании преступника, из-за чего Котецу был ранен; «в Агнесс меня привлекает ее цельность». Вопрос о спортивных костюмах, потом этот разговор о мужчинах… Точно. — Ты же говорил, что мужчин не любишь. — А я и не люблю. Я вас люблю. — Показалось Котецу, или Кролик и впрямь покраснел? — Поэтому и пытался узнать, что именно вам нравится. — Ты, — рявкнул Котецу, — ты мне нравишься. И называл я именно те качества, которые есть у тебя, так что перестань портить себе нервы. И мне заодно. Наверное, в первый раз Котецу видел на лице Кролика такое выражение — будто у человека, неспособного справиться с собственным счастьем. Впрочем, был ведь еще случай, когда Котецу воскрес из мертвых. *** — Мы куда-то спешим? После обоюдного признания прошло чуть меньше месяца. За это время Котецу выяснил, что другие Герои давным-давно знали об их с Кроликом взаимной симпатии и даже делали ставки, когда они решатся сойтись. Победил Бизон, раскрутивший Натана на оплату совместной поездки за границу, куда они и укатили. Хоть одна хорошая новость — подколов Натана Котецу просто бы не пережил. И вправду, надо ж было как идиотам столько времени топтаться на одном месте. В последнее время они не топтались и даже начинали целоваться понемногу. Впрочем, сегодня Кролик, заманивший к себе Котецу под предлогом апробации риса, поцелуями ограничиваться явно не собирался. — Вы против, Котецу-сан? — Кролик вызывающе сверкнул очками. Для Котецу секс не был делом первостепенной важности, в отличие от Кролика… О, черт. Все-таки был. И Кролик прекрасно это чувствовал — как раз в нужном месте руку прижал. А потом начал поглаживать, прямо через ткань брюк, лаская уже и без того напряженную плоть. — Барнаби, — назвать Кроликом его сейчас не получалось при всем желании, — ты и правда извращенец. — Я много читал, — согласился Барнаби. — Предпочитаете анал или орал… Котецу-сан? Котецу искренне пожалел, что не влюбился в кого-нибудь менее развратного — так ведь недалеко и до конфуза. А еще девственник, называется. Всем бы такими невинными быть… Как говорится, на вкус и цвет нет товарища. Впрочем, Герои никогда не сдаются. — Предпочитаю, чтобы ты мне доверился, — ответил Котецу, перехватывая руку Барнаби и с удовольствием наблюдая, как тот краснеет, потеряв привычное самообладание. Еще посмотрим, кто кого смутит сильнее сегодня ночью. *** — Поздравляем! — Что за шум с утра, — пробормотал Котецу. После вчерашнего тело приятно ныло; Барнаби недовольно шевельнулся, чуть не спихнув Котецу с кровати. Пришлось встать, накинуть на себя подвернувшийся под руку халат и прошлепать к окну, где столпилась вся геройская братия — за исключением отсутствовавших Натана и Тони, конечно. Братия кричала что-то не вполне пристойное и, похоже, нарывалась на то, чтобы ее впустили. Котецу попытался сообразить, откуда они могли узнать; секундой позже до него дошло. Сегодня был день рождения Кролика! А он опять не приготовил никакого подарка. Нужно было в экстренном порядке спускаться, впускать Героев и к кому-то из них примазываться — пока Кролик не проснулся. Ведь на то и друзья… *** Так уж получается — если ничего не ожидаешь от других, то не сразу понимаешь, в какой момент они становятся твоей семьей.