Я буду звать тебя Иван Брагинский!

Альфред валялся на кровати и бесцельно смотрел в потолок. Иван ушел – ушел и даже не оставил записки. Неужели так трудно было пообещать вернуться? Или он попросту уверен, что уже не вернется? Альф вздохнул. Брагинский ушел, но нужно жить дальше. Завтра на работу. Мобильный телефон вдруг резко завибрировал – незнакомый номер. Джонс привычно нажал на кнопку и с трепетом прижал телефон к уху – а вдруг Иван звонит? Звонили из больницы. К ним вчера привезли Артура Кёркленда, но пришел в себя он лишь сегодня и сразу же попросил привести Альфреда и даже дал его номер. - Простите, а какой диагноз? – Альф внутренне похолодел. Неужели?.. - Его сильно избили. Множественные переломы, сотрясение… Избили? Значит, это не виски виноват? - И вы хотите, чтобы я приехал к нему? – насчет этого Альфред был тверд. Никогда и ни в какую он не поедет к Артуру! - Да, он очень просил. Говорит, что вы единственный, к кому он может обратиться. – Приятный голос врача в трубке прервался странными помехами, и парень вздохнул. Может, таки съездить? В больнице Артур не посмеет с ним ничего сделать, но выяснить, помнит ли он что с их последней встречи, необходимо. До больницы Альфред добрался быстро, его без проблем пропустили внутрь, добрый врач – тот самый, что звонил, проводил его к палате Артура. Тот выглядел – в гроб краше кладут. Практически весь в бинтах и гипсе, под глазами огромные синяки – сотрясение, не иначе. Но, когда он заметил Альфреда, глаза его сверкнули ненавистью. - Привет. – Зло улыбнулся он. – Пришел-таки. Альф глубоко вдохнул, пытаясь справиться с собой и не убежать. Ему нечего бояться Артура! Но все равно было жутко находиться с ним в одной комнате, пусть он, и совершенно беспомощен. - Мне сказали, что ты хотел меня видеть. - Хотел. – Артур насмешливо оскалился. – Я хотел узнать, что же такое произошло со мной у тебя дома. Потому что последнее, что я помню – как я стучал тебе в дверь, и ты открыл. Потом еще кое-что помню… - он недовольно покосился на медсестру, замершую возле дверей, - А потом я через пару дней очнулся с жутким похмельем. Доктора сказали, что у меня был явный передоз алкоголя! Что ты со мной сделал?! - А ты думаешь, что я мог что-то с тобой сделать? – невинно улыбнулся Альфред, у которого просто от сердца отлегло. Все складывается просто прекрасно! Кёркленд в сомнении осмотрел тонкое тело бывшего парня. Нет, тот явно не смог бы ничего сделать. Неужели он сам напился до такого состояния? - Тогда я думаю, наведаюсь к тебе еще. Попозже. – Он снова улыбнулся. Зеленые глаза просто лучились самодовольством при виде того, как Джонс побледнел. Но тот совершенно неожиданно улыбнулся и наклонился к самому уху Артура, шепча: - Тогда в следующий раз ты уже просто не проснешься, поверь мне. И парень просто развернулся и ушел, игнорируя гневные вопли. Было страшно, но он чувствовал, что сделал все правильно и теперь может не бояться своего бывшего парня. Но как бы ему хотелось увидеть Брагинского еще раз! Пусть просто появится, покажет, что жив – ведь он наверняка пошел разбираться с теми, кто подстрелил его в прошлый раз! А ведь он еще ранен! Жизнь вошла в привычную колею. Альфред ходил на работу, изредка ругая Мэтью – своего помощника. Ругался с шефом, требуя прибавки к зарплате, иногда брал переводы на дом, напрочь отшил двух парней, которые решили с ним познакомиться. Они не были им, и этим все сказано. Но был и еще один парнишка – когда начал идти снег, а воспоминания о Иване подернулись легкой дымкой в его памяти, появился один паренек, совсем еще мальчик. Ему на вид было лет пятнадцать, и он поднес зажигалку Альфреду, который в тот момент пытался замерзшими пальцами выудить из кармана хоть что-нибудь, чем можно зажечь сигарету. У мальчика были странные глаза – чуть лиловые, словно аметистом вспыхивающие на солнце. Как у Ивана. И Альф невольно поддался очарованию его взгляда. Мальчик, как оказалось, был старше, чем казался и имел кое-какой опыт. Но все же, когда он самозабвенно стонал под Альфредом, того не покидало ощущение фальши. Все было не так – и наутро он просто выгнал мальчишку, закуривая первую утреннюю сигарету. Тот приходил еще несколько раз, но каждый раз Джонс прогонял его. Близилось Рождество. Снег валил густой стеной, словно промахнулся страной – и вместо России выпал здесь. Было холодно, и Альфред постоянно был простужен, что крайне портило ему настроение, так как он не мог курить. Да и вообще, пора бы уже расстаться с этой привычкой – как и перестать ждать Ивана. Он не пришел – либо Джонс ему не нужен, либо Брагинский умер – других вариантов не дано. Перед праздником босс расщедрился на премию всем сотрудникам. Уильямс уходил домой довольный - он намеревался провести праздник со своей девушкой и Альфред, со злости, что даже у такого застенчивого тихони есть пара, запустил в него снежком. Что характерно – попал, но Мэтт даже и не собирался мстить. Безмятежно отскребая с волос снег, он предложил Альфреду успокоиться и пойти домой. Тот так и сделал, по дороге домой заглянув в супермаркет. Там он запасся бутылкой неплохого виски, купил яблок – внезапно очень захотелось этих сочных фруктов. Дома его ждала небольшая еловая ветка, тайком выдранная в парке и поставленная в пивной бокал. На ветке висела одна игрушка – вот таким было напоминание о Рождестве в доме Альфреда Ф. Джонса. Ближе к вечеру к нему заглянул полупьяный Франциск с тремя девицами и предложил присоединиться к их маленькой вечеринке. Джонс отказался и остался дома вместе с бутылкой шикарного французского вина – добрый Франц оставил товарищу, лелея в душе коварный план, что тот напьется,и таки позвонит ему. Альф сначала не планировал напиваться, а потом махнул на все рукой. Он принес все немногое, могущее быть закуской, в комнату, возле компьютера поставил обе бутылки, рядом с ними посадил Тони. С непонятной причины он еще с утра чувствовал странное беспокойство – но нет, Кёркленда обещали выпустить из больницы лишь после Нового года – у него крайне плохо срастался перелом на ноге, да и печень пошаливала – все же последствия того укола проявились. Потом к нему заявились еще Людвиг с Гилбертом – последний привел с собой еще и сонного растрепанного Геракла – все довольные и, видимо, уже попраздновавшие. Они поздравили Альфа с Рождеством и пригласили к себе на праздничный ужин. Когда Джонс отказался, Геракл попытался всучить ему маленького черного котенка – на счастье, и Альфред принял этот подарок, уже заранее понимая, что будет до остановки сердца пугаться, если вдруг кошка мяукнет ночью. Котенок был накормлен и быстро заснул эдаким пушистым комком счастья на коленях Альфреда. Новоиспеченный хозяин сидел на кровати, хрустел яблоками и пил виски из горла, понемногу прикладываясь к бутылке, и был вполне готов ложиться спать, даже не дожидаясь полуночи. Вдруг протяжно заскрипела входная дверь, и Альфреда мороз продрал по коже от пяток до макушки. Он точно помнил, что закрывал дверь! Воры? Или Артур? Он даже не знал, что было хуже. Его буквально заморозило так – на кровати, с котом на коленях и бутылкой в руке. И когда в дверном проеме показалась огромная заснеженная фигура, Альфред заорал. Неизвестный поднял странную узкую дубинку… Дубинку? Это же… - Иван? – недоверчиво переспросил Альф, щурясь и пытаясь нацепить очки на нос. Крика как не бывало. - Он самый. – Из неизвестного пятна постепенно был опознан Брагинский, который сейчас неспешно снимал свое длинное мокрое от снега пальто. – Уф, у вас снегопад такой, я еле добрался! Альфреду казалось, что его заморозило от счастья. Вот он – Иван, он живой, он пришел, не забыл Джонса. Кстати!.. - А чего вдруг ты приперся? – Сварливо осведомился Альф, откладывая кота с коленей на пол и пытаясь отпихнуть прущего на него, как танк, Брагинского. - Я соскучился. – признался мужчина, пытаясь обнять парня, но тот так просто не давался. - А был где? – Иван выглядел так, будто недавно прилетел с юга, где было очень солнечно. Волосы выгорели до белизны, а кожа позолотилась. - Убивал. – Брагинский улыбнулся и, наконец, сграбастал Альфа в свои объятия. Теперь он, наконец, здоров и сможет сделать с ним все, что захочет! От сладких воспоминании заныло в паху и Иван, недолго думая, сел, притягивая к себе Альфреда и нагло усаживая его просто на внушительную выпуклость, обтянутую джинсовой тканью. Парень покраснел, но вырываться не стал. - Убивал? То есть ты больше не уйдешь, ты свободен? – Уточнил Альф, нагло ерзая и наблюдая, как Иван постепенно теряет терпение. – Может, тогда скажешь, как твое настоящее имя? Брагинский хитро улыбнулся, дотянулся до пальто и достал из кармана свеженький, почти что хрустящий от новизны паспорт на имя Ивана Николаевича Брагинского. - Теперь это мое настоящее имя. Мне понравилось. – Иван улыбался, наблюдая за ошеломлением Альфа и потихоньку начиная его лапать. Потом заметил виски и забрал бутылку. - Сделаем это нашим обычаем? – он подмигнул и Альфред густо покраснел. Часы на столе пикнули и высветили полночь. Рождество, что)