От тебя опять пахнет ею

Хэнк уже купил билеты — он уезжал через пару дней. Сердце горько щемило, но он не понимал почему. Не то, чтобы он хотел остаться, наоборот, Хэнк всей душой жаждал свалить из этого проклятого города, некогда бывшего ему родным. Он желал исчезнуть, испариться, чтобы никто не вспоминал его имя. Снова уехать на концерт Металлики. Но какая-то сверхъестественная сила заставляла его, Хэнка Палмера, поднимать свою роскошную задницу с дивана, садиться в свой дорогой Ford и наматывать круги по улицам города. Третью ночь подряд. Хэнк считал. Пейзажи окраин казались ему тошнотворными, и он сворачивал в центр. Призывно мигающие вывески спортбаров и круглосуточных супермаркетов раздражали Хэнка, и он возвращался обратно, на периферию. И так до бесконечности. Редкие машины ослепляли его в темноте, уличные фонари отражались в стеклах, но Хэнк засыпал. Мерно работающий двигатель убаюкивал его. Палмер выпрямился в водительском кресле и вдавил педаль газа в пол, думая, что это избавит его ото сна. На ночной трассе никого не было, и мужчина не опасался, что мог кого-нибудь задавить. Небо озарилось яркими всполохами молний, стало светло, как днём. Мужчина вздрогнул, но скорости не сбавил. Первые капли шлёпнулись о лобовое стекло и медленно скатились вниз, оставляя за собой дорожки. А затем дождь дерзко забарабанил по машине. Хэнк нехотя снизил скорость и разочарованно подумал о том, что пора возвращаться домой. И только он собирался развернуть машину, как заметил вдали белую фигурку. Мужчина пригляделся, не выпуская из рук руль, но издалека не было видно, и Хэнк подъехал ближе. Это была вымокшая с ног до головы девушка, она отчаянно голосовала, но обогнавшая Палмера единственная машина проехала мимо неё. Адвокат неторопливо постучал пальцами по рулю и, мигая фарами, подъехал к обочине. В голове мелькнула до ужаса эгоистичная мысль, что попутчица испачкает ему всё сиденье, но Хэнк отмахнулся от неё как от назойливой мухи. Девушка радостно подбежала к машине, открыла дверь, и его моментально оглушил ворвавшийся в салон шум дождя. — Подбросите меня до… О, привет! Хэнк поднял глаза и узнал в девушке Карлу. Волосы неопрятными прядями прилипли к лицу, она вся дрожала от холода, но весело улыбалась. Мужчина не смог не улыбнуться ей в ответ. Секунду он сомневался, стоит ли её подвозить, но тут же устыдился. — Садись, а то замерзнёшь. Карла уселась на переднее сиденье, кладя на колени вымокшую сумочку и, взглянув на Хэнка, стала приводить себя в порядок. Её белое платье можно было скрутить и выжать целое ведро воды. Пока девушка пальцами причёсывала растрёпанные волосы, Палмер с улыбкой наблюдал за ней. От девушки приятно пахло дождём и духами, которые так понравились его брату Дэйлу. — Что? — засмеялась Карла, заметив его взгляд. Хэнк не смутился, но, оторвав от юного девичьего тела глаза, покатил машину вперёд. — Ужасная погодка, — вздохнула Карла, игнорируя ремень безопасности и поджимая под себя левую ногу. Они ехали молча: девушка, упёршись локтем в спинку сиденья, прожигала взглядом в Хэнке настоящие дыры, тот с усмешкой наблюдал за ней в зеркало заднего вида. Словно невзначай Карла водила по влажной коже пальцами, по груди, по шее, прекрасно зная, что он пожирает её глазами. В голове мелькали мысли, что надо высадить её из машины или поднажать, чтобы быстрее довезти до дома, или просто не смотреть на её грудь с выпирающими в мокром платье сосками. Но мысли так и мелькали, а Хэнк не сводил взгляда. Когда девушке надоели переглядки, она потянулась к магнитоле, врубая на полную громкость какую-то местную радиостанцию. — Ты такой сексуальный, — прошептала Карла, улыбаясь, зная, что Палмер её услышит даже сквозь нереально дикие визги, которые называли песней. Хэнк понимал, что это лесть, но всё же усмехнулся. — Такие мускулы, — девушка дотронулась до его предплечья, медленно прошлась пальцами до локтевого сгиба и тихонько сжала его бицепс. Невольно дрожь пробежала по телу Палмера, и он отдёрнул руку. «Не думай о ней так», — сказал он сам себе. Он вспомнил, как испугался, когда подумал, что Карла может быть его дочерью. Как ужасно было осознавать, что он чуть не переспал с ней. И то, что она была всего лишь его племянницей, положение не меняло. Карла недовольно зашебуршала в кресле и придвинулась к Хэнку ближе, убирая с мокрого лица пряди. Палмер испытал секундный порыв признаться ей в том, что он её дядя. Но понял, что потом Сэм его просто убьёт. И промолчал, отодвигаясь от Карлы. Та вновь придвинулась, как бы невзначай губами хватая локоны своих волос. И мужчина снова вздрогнул. Как она похожа на его дочь. — Ну, чего ты? — в изнеможении спросила девушка, поудобнее устраиваясь на сиденье: подол платья задрался, обнажая бедро, не так сильно, но Хэнк невольно заметил. — Нам не стоит, — попытался отвертеться мужчина. — Почему? Ведь тогда в баре ты готов был со мной переспать, — улыбнулась девушка. — Ты мне нравишься. — Я старше тебя лет на двадцать. «А еще я мог бы оказаться твоим отцом». — Не беда. Мне нравятся постарше. — Я женат. «Я чуть не переспал с твоей матерью». — И что? Я слышала, что ты разводишься. — У меня есть дочь. — Мы подружимся, — безапелляционно заявила Карла. «Возможно». Аргументы закончились, и Хэнк вспомнил, как он лапал её в баре, как с силой прижимал к стене и трогал за ягодицы, наверно, стараясь оставить синяки. Как давно у него не было секса, а тут такая барменша, которая чуть ли не сама прыгнула в его объятия. Как тогда её запах понравился Дэйлу. «От тебя пахнет ею», — сказал он в ту ночь. Как одновременно жаль и как хорошо, что тогда вечер поцелуев не превратился в жаркую ночь. — Ты говорил, что тебе нравится, когда я мокрая, — недословно напомнила Карла, кладя свою руку ему на колено. Хэнк вздохнул. Так делала её мать. — Я сейчас мокрая. Во всех смыслах, — прошептала девушка и посмотрела ему прямо в глаза. Она знала: он не выдержит, Палмер сейчас был на грани, и готов был сделать с ней, что угодно. И плевать, что она дочь Глена. Карла сжала его колено, заставив ногу непроизвольно дёрнуться. Проворные пальчики поползли вверх, к внутренней стороне бедра, и Хэнк чуть с ума не сошёл, когда возбуждение волной накрыло его. Он чуть расстроено не застонал, когда девушка убрала руку и села, уставившись вперёд. Едва заметная улыбка играла на её губах. Руки играли с кулоном на цепочке, привлекая внимание к груди. Хэнк остановился на светофоре, в темноте казавшимся одноглазым терминатором. Мужчина расслаблено сел, вновь взглянув на сидящую рядом девушку. Карла повернулась к нему, кулон выскользнул из пальцев, и девушка расстегнула пару мелких пуговичек у себя на топе. — Не надо, — прошептал Хэнк. Девушка покачала головой и опустила глаза, глядя на его пухлые губы. Её длинные ресницы дрогнули, а рот призывно приоткрылся. Палмер не выдержал и припал к губам с жадным поцелуем и тут же отстранился, словно испугавшись. Карла томно вздохнула, поглаживая свою ключицу. Зажёгся зелёный свет, но Хэнк не спешил ехать дальше. Он всё еще смотрел на Карлу, гадая, к чему приведёт всё это. Девушка прикоснулась к его подбородку, большим пальцем поглаживая нижнюю губу, и, придвинувшись, едва поцеловала его. Хэнк почувствовал кисловато-сладкий вкус апельсина. Кажется, она жевала жвачку или конфетку. Палмеру это понравилось, и он прижался к Карле, с силой сжав талию, сминая пальцами мокрое платье. Девушка привстала, чуть не ударившись головой о потолок, и села мужчине на колени, возобновив жаркий, как день в пустыне, поцелуй. Руки Хэнка бродили по её телу, по тонкой влажной коже, ему нравилось царапать её пальцами, трогать шею. Поцелуй был сладким, чем-то яростным, словно кошачий рык, мужчине сносило крышу, когда она кусала его нижнюю губу. Он хватал её за плечи, оставлял влажные дорожки на шее, чувствуя, как мурашки бегают по её коже. Ему нравилось, когда она зарывалась длинными пальцами в его волосы, как одёргивала назад, как елозила на его бедрах, возбуждая. Хозяйство затвердело, в штанах горело и было тесно. Он с трудом оторвался от её сладких, как мороженое, губ: — А презервативы? — А… — девушка неопределённо махнула рукой, поцелуем затыкая его. «Плохо», — подумал он. Хэнк спустил руки к её пояснице, к бёдрам, сминая ягодицы в своих крепких руках, наслаждаясь её стоном. Он забрался под платье, поглаживая всё еще мокрую, но уже горящую пламенем кожу, яростно хватая её за краешек кружевных трусиков и сдергивая их на середину попки. А Карла всё двигала бёдрами, то взад, то вперед, то просто сводя Палмера с ума круговыми движениями. Она всё тёрлась и тёрлась, и Хэнк не смог сдержать дикое рычание. Он увидел, как девушка улыбнулась, схватила его футболку за край и потянула вверх. Они долго возились с ненужной вещью, пока наконец не сняли её и не выбросили куда-то в сторону. — Ты так сексуален, — прошептала она, с восхищением проводя пальцами по его прессу, спускаясь ниже. — А ты так безумно хороша, — он поцеловал её, — так чувственна, — куснул за губу, — как аппетитна, — он опустился ниже, к груди, целуя влажную кожу, — и такая мокрая… Не выдержав, Карла разорвала на себе топ, кажется, одна пуговичка оторвалась, но Хэнк не видел. Он тут же припал к обнажённой груди, нашёл сосок, обвёл языком вокруг ареолы; радуясь, когда девушка издала гортанный стон и выгнулась, хватаясь руками за его плечи. Наверняка оставила следы. Она была мокрой, его пальцы чувствовали это. И когда, наконец, он, освобождённый от штанов, погрузился в неё, то точно тысячи звёзд одновременно взорвались. Или это просто машина проехала мимо, ослепив их. Она двигалась быстро, насаживаясь на него, вбирая его во всю длину; словно орлица, вгоняла когти ему в плечи. Хэнк целовал её без остановки, прекрасно зная, что следующего раза, возможно, и не будет. Их стоны и крики, придыхания и вздохи смешались вместе с каким-то трэшем, звучавшим из магнитолы. Несколько раз мимо проезжали машины, и каждый раз Хэнк прикрывал её грудь руками. Не выдержав энергичных движений, кресло рухнуло назад, Палмер больно ударился головой, но прижал Карлу к себе еще сильнее, переплетая пальцы рук. Она обнимала его за шею и шептала что-то на ухо, когда он резко кончил. Девушка выгнулась, царапая ногтями потолок, и так и застыла, стараясь отдышаться. Хэнк пожалел, что он уже не так молод, чтобы развлекаться всю ночь. — Вот это да! — вздохнула Карла, чувствуя, что член, с которого она таки не встала, в ней обмякает. «Это был самый жаркий секс за последнее время», — подумал Хэнк, когда девушка встала с него и несколько капель спермы упали ему на джинсы. Девушка свалилась на своё сидение, всё еще громко дыша, и блаженная улыбка застыла на её губах. Всю дорогу, пока они ехали, Хэнк не сводил глаз с её колена, когда она, слегка расставив ноги, салфеткой убирала семя с бёдер. — Дождь закончился, — прошептала девушка, поправляя платье. — Твоя мать меня убьёт, если узнает, — улыбнувшись, сказал Палмер, подъехав к её дому. — А кто ей скажет? — удивилась Карла, застегивая топ платья. Она всё еще была мокрой. Джинсы на Хэнке тоже были влажными оттого, что девушка ёрзала на нем в платье. — Молчи, и никто не узнает. Карла коснулась ручки двери и обернулась к Палмеру: — Мы ещё увидимся? Хэнк молчал долго, пока не произнёс: — Скорей всего нет. Я улетаю через два дня. Карла улыбнулась: — Значит, вернёшься. Все возвращаются. Будто в воду глядела. Девушка выскользнула из машины и направилась по дорожке к дому. Хэнк опустил глаза и заметил белые кружевные трусики под сиденьем. Карлу можно было еще окликнуть, но Палмер не стал. Как сувенир. «Зря, зря, зря. Она твоя племянница», — твердил дурацкий голос в голове и Хэнку стало совестно. — Чёрт! Забыла улику на месте преступления, — девушка ворвалась в салон, хватая своё бельё. Пару секунд она стояла, гипнотизируя взглядом мужчину, а затем с улыбкой захлопнула дверь. Когда Палмер отъезжал, Карла помахала ему на прощание кружевом. — От тебя опять пахнет ею, — сказал Дэйл, уплетая кукурузные хлопья на кухне, когда вошёл Хэнк. Тот пожал плечами, вешая ключи на гвоздик. Долго ему еще снился запах Карлы, её мокрая кожа и карие глаза.