Поцелуй жизни

- Он – не дракон, - объявила Дейенерис, глядя на юношу с лиловыми глазами и бледными волосами, в которых кое-где проглядывали синие пряди. Слова долетали до Барристана как сквозь глухую стену. Для рыцаря было неожиданностью узнать, что сын Рейегара остался жив. Но удивление блекло перед бурей чувств, которая поднялась в его душе, когда он увидел ее. Белые септонские одеяния. Темные волосы без единого проблеска седины. Гордая осанка. Дерзкая улыбка. Фиалковые глаза, мудрые и дразнящие одновременно. Он узнал бы ее где угодно. Женщина заметила его взгляд, чуть-чуть склонила голову в знак узнавания. И все. В самом деле, а чего он ожидал? Для нее он по-прежнему был белым плащом, одним из семи, как тогда, на Харренхольском турнире. Много раз Барристан гадал, что случилось бы, если бы он в тот день вышиб из седла кронпринца и выбрал бы Эшару Дейн королевой любви и красоты. Повернулась бы история по-другому? Подарила бы она свою благосклонность ему, а не Старку? Много раз он говорил себе, что все это – пустые думы. Он был рыцарем Королевской Гвардии, он давал обеты. Что он мог ей предложить? Он был связан клятвой. Тогда. Но не сейчас. Осознание накрыло его, как волна накрывает пловца с головой. Мальчишка-король освободил его от клятв, а Дейенерис так никогда и не потребовала их. В большом зале Грифоньего Насеста стало шумно. Молодая королева приняла решение. Барристан знал, что надежней всего было бы казнить самозванца на месте, но знал также и то, что Дейенерис не сможет этого сделать. Юноша отправится на Стену. Барристан сомневался, что он туда доедет. Несомненно, они о нем еще услышат. Но это была не его забота. Такие решения – удел королей, а его дело – обеспечивать монаршью безопасность. *** На следующее утро Барристан обходил дозором стены замка, когда заметил в отдалении белую фигурку. Она то исчезала среди скал, то появлялась снова, приближаясь к крохотному отрезку берега, усыпанному мелкой галькой. Море сегодня было тихим, и сквозь прозрачную воду было заметно, как круто берег уходит вниз. Достигнув цели, женщина сбросила свои одеяния, взобралась на камень, не заботясь, что от замка ее прекрасно видно, и нырнула, войдя в воду ровно, почти без брызг. Барристан не мог ни закрыть глаза, ни отвести их. Нельзя сказать, чтобы он мог разглядеть все детали. Нельзя сказать, чтобы он впервые видел купающуюся женщину. Король Роберт обожал проводить летние часы на стенах, таращась на простолюдинок, плещущихся в Черноводной, и Барристану часто доводилось нести караул в это время. Но сейчас он был оглушен, как будто получил удар палицей по голове на ристалище. Он чувствовал себя мальчишкой, краснеющим пажом, впервые украдкой взглянувшего на предмет своей страсти. Он должен отвернуться. Такое поведение не подобает рыцарю. Да что там – оно не подобает старику, который давно отвидел свои лучшие дни, телохранителю, пережившему трех королей. Голос изнутри шепнул ему: «Такое поведение не подобает даме, а уже тем более – септе». Но Барристан не слушал. Он слишком стар для этого. И он никогда не любил игры. Бросив последний взгляд на море, рыцарь продолжил обход. *** Был уже поздний вечер, когда Барристан вернулся в свою комнату – крохотную келью, которую раньше занимал мастер оружия и капитан немногочисленной гвардии Грифоньего Насеста. Она сидела у него на кровати, вертя в руках резную фигурку Воина. Когда он вошел, женщина улыбнулась ему. - Миледи, - сказал Барристан бесстрастно, прикрывая дверь. - Сьер, - в тон ему ответила она, поднимаясь ему навстречу. В темноте он плохо видел ее лицо, но фигура четко выделялась на фоне окна. - Вам что-нибудь угодно? - Да, - отозвалась она. – Я знаю, что вы меня узнали. Мое имя скоро перестанет быть тайной, но мне хотелось бы оставаться неузнанной как можно дольше. Я могу просить вас держать мое имя в секрете? - Несомненно, миледи. – От гостьи пахло морской солью и полынью. Барристан отодвинулся от нее, чиркнул кресалом и зажег свечу. - Но должен вас предупредить: у меня нет секретов от моей королевы. - Королева Дейенерис. - Женщина задумчиво приложила палец к губам. – Она выглядит королевой. Она ведет себя, как королева. Но ее вчерашнее решение... неужели она не понимает? - Она – девушка с нежным сердцем, - ответил Барристан. Время наложило печать на лицо гостьи, но глаза остались теми же, и губы не утратили свой прихотливый изгиб. – Она не очерствела, несмотря на все, что ей пришлось пережить. - Вы действительно преданы ей, - сказала женщина. - Она – моя королева. - Третья по счету, - лукаво напомнила гостья. - Это не имеет значения. Женщина помолчала, наматывая на палец темный локон. Барристан следил за ее движениями, чувствуя себя одновременно старым и молодым. Он провел полжизни при дворе Роберта Баратеона. Он знал, как ведут себя дамы, когда мужчина им интересен – или когда им что-то от него нужно. Женщина в белых септонских одеяниях пришла к нему не просто так. Он – приближенный королевы Дейенерис, ее доверенный человек. У гостьи наверняка есть планы попробовать воздействовать на королеву через него, заставить юную Завоевательницу переменить свое решение касательно мальчишки с лиловыми глазами и бледными волосами. И когда женщина сделала шаг к нему, он был готов. Интриганка? Пускай. Сердцеедка? Пускай. Она жива, тогда как он считал ее навсегда потерянной. Она не вскрикнула, лишь слегка вздохнула, когда его руки обхватили ее талию, а губы легли на ее губы. Ее кожа была прохладной и нежной, волосы – шелковым водопадом под его мозолистыми пальцами. Женщина снова вздохнула, обвила руками его шею, и старый рыцарь утонул в поцелуе, который должен был случиться восемнадцать лет назад.