«My dreams they aren’t as empty As my conscience seems to be I have hours, only lonely My love is vengeance That’s never free»**
Кастиэль лежал посреди кровати, с головой укутанный в теплый плед. Впервые за долгое время брюнет позволил себе поспать столько, сколько желал его организм, но не Дин. Винчестер уже устал рассматривать пейзажи за окном, первое время он не хотел будить Кастиэля, но тот уже «переспал» свой лимит. — Кастиэль, — с улыбкой протянул Дин, заходя в спальню, — пора вставать, — но брюнет пробурчал что-то неясное в ответ и отвернулся в другую сторону, — не заставляй меня идти на крайние меры, — парень не мог сдержать улыбки, глядя на этого «ребенка». — Я тебя не слышу, — он положил вторую подушку себе на голову. Дин улыбнулся еще шире и залез на кровать, взявшись за края одеяла, он резко потянул его на себя, распутывая «кокон», в котором находился брюнет. — Дин, — простонал Кастиэль, — ты чудовище. — Да, — Винчестер сделал голос более грубым, — я чудовище, — он перекинул ногу через бедра Каса, усаживаясь на парня, и принялся его щекотать. Кастиэль рассмеялся и попытался выбраться, но Дин всем телом придавил его к кровати. — Отпусти! — кричал парень, зажмурившись. Кастиэль жутко боялся щекотки, а если это Дин, то брюнету стоит вдвойне бояться. — А что мне за это будет? — Дин остановился, с интересом рассматривая брюнета, глаза которого все еще лихорадочно блестели. — А что ты хочешь? — после этой фразы Дин как-то коварно усмехнулся. — Ну нет, снова что ли? — Да, ты же мой пленник, забыл? — он задрал подбородок, изображая из себя хозяина. — Я и так добр к тебе, а могу ведь и принять меры. Но... Для начала у меня есть кое-что для тебя, так что подъем, — Дин не переставал улыбаться. — Тогда тебе следует слезть с меня. — К сожалению, да, но мы еще вернемся к этому положению, — Дин притворно подмигнул, и снова эта коварная ухмылка. Винчестер был просто в потрясающем настроении, он настолько светился, что этого сияния хватало и для Кастиэля, а брюнет... Он просто был счастлив, никогда он не испытывал ничего подобного. Кастиэль перекатился набок и жалобно застонал, эти «мольбы» услышал и Дин, находящийся в соседней комнате. — Даже не пытайся, детка, — с насмешкой крикнул он, затем послышался какой-то грохот. Кастиэль потер лицо ладонями, прогоняя остатки неудавшегося сна. Да, Дин слишком активный, с ним просто полежать — это что-то нереальное. Брюнет с огромными усилиями принял сидячее положение и притянул к себе одеяло, вновь закутываясь в него. За окном было пасмурно, и по оконным рамам барабанил небольшой дождик, а в самом доме было прохладно. Кастиэль, не выпутываясь из теплого плена одеяла, поплелся в сторону, из которой доносился шорох. Винчестер перехватил брюнета буквально у самого входа в комнату, он схватил его за плечи, заставляя остановиться. — Тебе удобно? — он насмешливо осмотрел парня с головы до ног. — Да, прекрасно себя чувствую, — невозмутимо ответил брюнет, но Дин скептически помотал головой и улыбнулся. — В общем, я помню, насколько ты у меня талантливый врач, — Кастиэль смутился сразу от нескольких слов: «талантливый врач», но больше всего от «у меня», — но есть еще кое-что... — Дин отступил в сторону, позволяя Кастиэлю войти и рассмотреть все, что парень прятал последние минуты. — Это... — глаза Кастиэля расширились, и он словно заколдованный сбросил с себя одеяло, оставаясь в мятой футболке и широких штанах, и помчался к своему подарку. — Я видел твои рисунки... Ты просто не имеешь права забрасывать, — Дин сам смутился от такой реакции со стороны брюнета. — Мой день рождения... Он уже закончился, не стоило, это же... — Я хочу радовать тебя не только по праздникам, Кас, — Дин просто подошел и обнял брюнета, прижимая его к себе как можно сильнее. — Спасибо... Я... Я даже не знаю, что сказать, — голос Кастиэля дрожал, как же это мило, — все происходящее... Это все просто нереально, ведь так? — брюнет уткнулся носом в плечо Дина, — сейчас все растворится, да? Ведь мне просто не может так везти. Всю мою сознательную жизнь судьба пинает меня, а тут... Да все слишком хорошо. — Тихо-тихо, Кастиэль, — Дин отстранил брюнета от себя, дабы посмотреть в синие глаза, — ты заслужил, наслаждайся, — брюнет как-то неловко улыбнулся и подошел к мольберту, на котором располагался большой белоснежный холст. Кастиэль аккуратно провел по нему ладонью, знакомые чувства накрыли с головой. — Я так давно не брал в руки кисть... — прошептал он, — может, разучился уже. — А почему ты перестал рисовать? — Дина уже давно интересовал этот вопрос, и вот, наконец-то, подвернулась возможность его озвучить. — После... — брюнет с ужасом вспоминал тот момент, когда Уокер едва не задушил его. Затем в голове всплывали воспоминания о пожаре, — я не могу, Дин... — Кастиэль повернулся к Винчестеру и склонил голову. — Кас, с нами случалось еще то дерьмо, знаю, но тебе не стоит зацикливаться на этом. Просто делай, как я — живи сегодняшним днем, — Дин взял со стаканчика кисточку и протянул ее брюнету. Тот несколько секунд смотрел на нее, будто не решаясь прикоснуться, — ты можешь, ты же сильный. — Я... — парень хотел возразить, но моментально запнулся. Он взял кисточку и повернулся к холсту. — Что там обычно вдохновляет художников? — Дин присел на кресло позади брюнета, — муза с арфой в руках или цветы, я не знаю даже... — Ты, — Кастиэль развернул мольберт так, чтоб Дин не видел то, что он рисует, — меня вдохновляешь ты. — Я тебе сейчас нужен? — Дин решил попридержать возникшие вопросы. — Пока нет, — брюнет одарил Дина мимолетной улыбкой и уткнулся обратно в мольберт. — Тогда я пойду, сделаю нам чай, — Винчестер с довольным выражением лица направился к выходу из комнаты, спотыкаясь об одеяло, лежащее на полу, — я заберу это, — он взял его в руку, — если ты не против. — Тут прохладно, так что я против, — Кастиэль не отрывал взгляда от холста. — И что, ты хочешь, чтоб оно лежало на полу? — Ну... — Кастиэль, ты такой упрямый. — засмеялся Дин, он подошел к парню, — не переживай, я не подсматриваю, — и накинул на него одеяло, — ну, тебе теплее? — Я бы, конечно, хотел, чтоб согрел меня ты, но... — Да я не против. — Нет, ты будешь подсматривать, — Кастиэль наконец-то перевел взгляд на Дина, — так что остановимся на том, что ты хотел сделать чай. — А разве я не должен тебе позировать? — Винчестер усмехнулся, — могу даже голым. — Дин, — Кастиэль закатил глаза, — я знаю тебя наизусть, каждую деталь. — Ого... — Винчестер как-то смутился, — это... — Дин, — Кастиэль ликовал, ведь смутить Дина — это действительно победа, — чай, не забыл? — Ах, да, — все еще смущенный Винчестер поплелся на кухню. Дин сидел возле окна, рассматривая осенние пейзажи. Несмотря на ужасную погоду, ноябрь все равно по-своему прекрасен: свинцовые тучи, затянувшие все небо; практически оголенные деревья, которые возвышаются над ковром из опавшей листвы и небольшой дождик, который сполна дополняет общую картину. Дин любит осень, вместе с ее холодами и сыростью, разве это не прекрасный повод посидеть дома, укутавшись в теплый плед и просто послушать звук капель, разбивающихся о подоконник. — Завораживает, не правда ли? — послышался голос позади. И он был слишком знакомым, отчего Дин воздухом поперхнулся. Парень медленно развернулся и увидел того, кто испортил ему всю жизнь, — Здравствуй, Дин, — на обеденном столе, свесив ноги, сидел Роман, — скучал? — Винчестер попятился назад, пытаясь найти то, чем можно разломить голову нежеланному гостю. — Да ладно, ты серьёзно? — усмехнулся мужчина, — Дин, Дин, Дин, — он вздохнул и слез со стола, — давненько мы не виделись, я заскучал, — после пожара Винчестер часто видел этого человека в качестве кошмаров, но сны стали проявляться и наяву. Тогда парень обратился к человеку, который по старой дружбе выписал очень сильные таблетки, но до этих пор Дин не притрагивался к ним, поскольку велик риск причинить себе вред, но они всегда были при себе. Он достал небольшой пластмассовый флакончик и взглянул на него, — о, думаешь меня прогнать? Забавненько, — внезапно Роман исчез. Дин осмотрелся вокруг и уже было выдохнул, как мужчина возник прямо перед лицом, — не выйдет, я всегда буду с тобой, или до тех пор, пока ты не прекратишь это! — его голос был грубым. Дин чувствовал на своем лице прохладное дыхание. Галлюцинация дышит? — ты знаешь, как это сделать, — Роман достал из кармана пистолет, который казался куда более реальным, — ну же, Дин, у тебя тоже есть такая штука,- он язвительно ухмыльнулся, — или ты убьешь себя, или... — он обернулся, кивая на вошедшего на кухню человека, — ты убьешь его, — после этих слов он растаял воздухе. — Дин? — Кастиэль заметил испуганное лицо Дина, который пялился куда-то в пустоту, — что-то случилось? — А? — Винчестер будто проснулся, — нет,все нормально, — быстро проговорил он, пытаясь как можно скорее обратить внимание Кастиэля на что-то другое, — ты уже закончил? — Нет, — брюнет с каким-то подозрением взглянул на Дина, но затем решил выбросить из головы все опасения. Кастиэль слишком часто ищет что-то плохое, пора бы научиться быть счастливым, — просто ты мне нужен. — Да, конечно, — Дин резко сорвался с места, да и вообще он все еще вел себя подозрительно. — А чай? — Да, да... Прости, я забыл. Дин так хотел сбежать от всего: себя, от этого безумия, а что более важно, от Кастиэля, который непременно пострадает. Ведь Винчестер уже не раз причинял ему вред, будучи в таком состоянии. Раньше к этому приводила выпивка, но теперь все происходит в совершенно трезвом состоянии. И Дин боится превратиться в монстра, ведь тогда его никто не остановит. Все закончиться куда более печально, чем в прошлый раз. — Ты точно в порядке? — Кастиэль взял Дина за запястье, от его прикосновения Винчестера будто прошибло. — Задумался просто. — О чем же? Если это, конечно, не тайна, покрытая мраком, — Дину стало как-то совсем не по себе. Еще и это выражение «тайна покрытая мраком» как никогда отражает то, что происходит с Винчестером. — Если бы тогда... Помнишь, в палате, — Дину самому сложно было вспоминать, — я сделал с тобой то, что собирался, ты бы простил меня? — Я... — Кастиэль растерянно отвел взгляд, — я бы сам с этим не справился... Тот момент еще долго преследовал меня в кошмарах, Дин. Если бы не любил — не простил бы и того, что ты смог сделать. — То есть... Ты готов вытерпеть все? Господи, Кас, скажи, что ты ушел, если бы я окончательно съехал с катушек?! — Дин, я... Почему ты вообще начал этот разговор? Что произошло, ты можешь сказать? — в синих глазах пылало пламя тревоги. — Ответь, — умолял Дин, — ты сбежишь, если я сойду с ума? — Ты что такое несешь?! — Кастиэль посмотрел на Дина, который навязчиво прятал взгляд, — нет, слышишь? Я не сбегу. Я вчера клялся тебе в том, что всегда буду рядом, и я не нарушу клятву. Я буду рядом, пока бьется тут, — он прижал руку Дина к своей груди, — помнишь? — Кас, — Дин спрятал в своих ладонях запястье Кастиэля, — я люблю тебя. — Ты меня пугаешь, Дин... — Ты убьешь его, Дин. Сопротивляться будет все сложнее, и ты сдашься, ты сломаешься. Безумие возьмет верх и ты окропишь землю его кровью. Все будет намного хуже, чем в прошлый раз. Я не дам тебе ни единого шанса остановиться. А потом ты всю жизнь будешь жить с мыслью, что кровь этого человека именно на твоих руках. Эту смерть ты ничем не оправдаешь. — Я смогу, — прошептал Дин так, чтоб Кастиэль не услышал, — смогу. Кастиэль все еще не отрывал внимательный взгляд от лица Дина, в зеленых глазах было как-то пусто, и брюнет не мог понять, что происходит. Раньше он читал этого человека как открытую книгу, но все изменилось, все каждый день меняется, в том числе и Дин. — Ты закончил с картиной? — слишком резко Винчестер сменил тему, и Кастиэль не сразу понял, о чем речь. — Ты не хочешь прогуляться? — брюнет улыбнулся, ему так хотелось отвлечь Дина, — на улице не лучшая погода, но проветриться нам бы не помешало. — Ну, почему бы и нет... С того момента, как Дин последний раз смотрел в окно, погода ничуть не изменилось. К частью, в лесу было не так ветрено, но едкий запах сырости портил всю атмосферу. Тропы уже практически замело листвой, похоже, люди тут редкое явление. В небе, под густыми тучами, кружились в диковинном танце вороны. Дин поднял воротник куртки и спрятал руки в карманы. Пускай даже ветра не было, но осенняя прохлада пробирала насквозь. Кастиэль же сильнее кутался в свою ветровку, которая грела, к слову, очень слабо, но ситуацию спасал тот самый синий шарф, который вчера использовался абсолютно по другому предназначению. Под ногами Кастиэля звонко хрустнула палка, отчего парень заметно вздрогнул. Дин, разумеется, услышал и обернулся в сторону звука. Брюнет стоял на месте, и просто смотрел на Винчестера. — Что-то случилось? — Нет, просто я вспомнил тот момент, когда мы были с тобой в лесу в прошлый раз, — Кастиэль смущенно улыбнулся и опустил взгляд, — точнее, я вспомнил хорошие моменты. — Я чуть не убил нас, — удивился Дин, — а ты вспоминаешь это? — Да, вспоминаю, — Кастиэль отвернулся от парня и поднял взгляд в небо, рассматривая тучи, — и готов еще раз пережить все, только ради того, чтоб все закончилось, как тогда. — Но, Кас... — Дин понял, что Кастиэль — панацея, которая не позволит Винчестеру окончательно свихнуться. Парень подошел к брюнету и обнял его со спины, — тебе необязательно переживать весь тот кошмар, чтоб повторить концовку. — Концовка... — Кастиэль повернулся к Дину, — ты знаешь, почему я не рассказывал тебе о том, что происходило тогда в стенах госпиталя? Я трус, Дин... Я просто испугался. — Ты не трус, — Дин смотрел на брюнета с каким-то возмущением. — Я собирался погубить себя, и из-за этого чуть не пострадал Сэм. Я подверг его жизнь опасности, а все потому, что я испугался. — В каком смысле? — Я знал, что как только закончится операция, меня сразу же уберут. Я знал и был к этому готов. И когда вошел Сэм, ничего не изменилось, — Кастиэль обошел Дина и медленно направился вглубь леса. — Стой, — он обошел брюнета, останавливаясь перед ним, — то есть, ты сознательно хотел, чтоб тебя убили? — Моя смерть должна была поставить точку в этой истории, все бы закончилось, — Кастиэль не останавливался, продолжая идти. Ошарашенный Дин остался позади, анализируя услышанное, — я устал от этого постоянного замкнутого круга. — Я не понимаю, почему ты постоянно пытаешься себя убить? Ты свихнулся не меньше меня, ты это осознаешь? — Винчестер все так же не сдвинулся с места, в то время, как брюнет остановился, — твоя смерть была бы бессмысленной. Ты бы погиб ни за что, ничего не прекратилось бы. Уокер ведь не сам по себе, у него есть крыша — Роман. Он был, и он остается и сейчас, все это продолжается до сих пор. Люди погибают ни за что, ты хотел себе такую же участь?! — Все было бы намного проще, если бы я ничего не знал. Не вспоминал ничего того, что было со мной, все были бы живы. Я просто сделал бы эту чертову операцию и... — И ты продолжал бы это делать. Ты стал бы таким же, как они, не осознавая этого. Но, когда-нибудь, правда все же всплыла, и ты бы узнал, сколько невинных людей убили для того, чтоб ты смог провести эти чертовы операции, что бы ты тогда сделал? — Думаю, догадываешься. — Ты слаб, физически и морально. Кастиэль, пускай ты все еще жив, но ты допускаешь в свою голову такие мысли — это слабость. — На моих руках и так слишком много смертей, Дин. — Люди умирают — это естественно, ты не можешь всем помочь. — На моей совести намного больше смертей, чем ты можешь себе представить, Дин! — крикнул Кастиэль, — я помню каждого, кто умер оттого, что я плохой врач, — брюнет так и стоял к парню спиной, — Стивен Картер, девятнадцать лет, погиб из-за того, что я вовремя не обнаружил опухоль, которая могла быть операбельной; Эмили Уайт — десятилетняя девочка, которая погибла из-за того, что я, по своей халатности, не успел провести трахеостомию, она задохнулась понимаешь? Джереми Ка... — Ты не можешь всех спасти, слышишь?! Посчитай, сколько людей сейчас живы именно благодаря тебе, чертов ты идиот, а скольких ты еще сможешь спасти. Но сейчас, выходит, помощь нужна тебе, — Дин был зол, нет, он был в ярости. Что Кастиэль несет? Как он вообще может рассуждать о таком? — иди домой, мне нужно побыть одному. — Смысл знаешь в чем, Дин? — уже направившись в сторону, бросил напоследок Кастиэль, — я рассказал тебе это все потому, что доверяю. А ты, ты снова мне врешь, — брюнет нахмурился, последний раз взглянув на Дина, а затем обошел его, теперь уж окончательно отправляясь домой. Дин сам не знал, почему его охватила такая злоба. Возможно, из-за того, что Винчестер столько раз спасал того, кто навязчиво ищет свою смерть. Одна эта мысль еще больше распаляла внутри пламя. Зачем он это рассказал? Кастиэль должен был предугадать такую реакцию, правда, чаще всего, ни к чему хорошему не приводит — Ты просто создан, чтоб все портить, Дин, — Винчестер вздрогнул от неожиданности. Но ему даже не стоило оборачиваться, чтоб понять, кому принадлежит этот отвратительный голос, — ты ведь тоже трус, но боишься это признать. — Я не трус, — грубо отрезал Дин, — исчезни, — он вел себя уже более спокойно, ко всему привыкаешь, даже к собственному сумасшествию. — Надо же, ты перестал меня игнорировать. Это занимательно. — Чего ты добиваешься? Чтоб я голову себе продырявил, да? Ну тогда ты зря стараешься, я не настолько слабохарактерный, как он. — Но зато он не такой трус, как ты, — засмеялся Роман, — ты настолько самоуверенный. Тебе постоянно кажется, что ты все делаешь правильно. Ах, как опрометчиво с твоей стороны. — Это в чем же проявляется моя трусость? — Ты настолько зависим от мнения других, что боишься говорить правду. Взять хотя бы Кастиэля, тебе же духу не хватило ему признаться. А знаешь почему ты его прогнал? Нет, совсем не потому, что тебя задела его жертвенность, все дело в том, что ты струсил. Ты боишься, что он неосознанно добьется от тебя правды. — Нет, это неправда! — крикнул Винчестер, наконец-то обернувшись к Роману, — ты лжешь, даже будучи моей галлюцинацией, ты все равно лжешь. — Рано или поздно, Дин, ты останешься один. А все, кто тебе дорог, либо погибнут от твоей же руки, либо сбегут. — Я не такой, — процедил сквозь зубы парень, — слышишь? Я не монстр! — Да? Тебе напомнить о том, что ты сделал? Я вижу твоя совесть не справляется с обязанностями, — Роман резко рассеялся в воздухе и наступила тишина. Весь лес резко затих, и все потемнело.***
— Кастиэль, ты мой. Но ты предал меня, — голос был таким холодным, — я ненавижу предательство! Еще больше ненавижу, когда забирают мое! — парень кричал, не опасаясь быть услышанным, — ты поплатишься за это. — Я не собственность, Дин! — наконец-то выдавил из себя Кастиэль, — ты не можешь распоряжаться мной! — о сказанном парень моментально пожалел. Дин взял края фонендоскопа, висящего на плечах брюнета, и скрестил их впереди, стягивая вокруг шеи, тем самым образуя удавку. Кастиэль не переставал смотреть в зеленые глаза, он все еще надеялся увидеть там хоть что-то от прежнего Дина. Дин наблюдал за происходящим со стороны. Он смотрел, как собственноручно душит человека, которому клялся в любви. Он видел этот безжалостный взгляд зеленых глаз, эти тихие, едва уловимые мольбы Кастиэля. Его отчаянные попытки докричаться до истинного Дина, который потерялся во тьме и тащит следом за собой брюнета. — Ты уверен? — прошипел Дин у самого уха парня, — я могу делать с тобой все, что пожелаю. — Дин, — Кастиэль начинал задыхаться. Он смотрел в темноту, в надежде увидеть родные зеленые глаза, — я же люблю тебя... — на последнем вздохе прохрипел парень. — Заткнись! Кастиэль глубоко вдохнул, компенсируя недостаток воздуха. Схватившись за шею руками, он плавно сполз по стене. Синие глаза наполнились слезами. Он не мог поверить, что это Дин, его Дин. Физическая боль, моральная — Кас перестал различать, где какая. — Он доверился тебе, Дин, и что получил взамен? — Роман сидел на полу, прижавшись спиной к стене, прямо рядом с Кастиэлем, с интересом рассматривая парня, — разве он заслужил такое? — Встань! — рявкнул Дин на сидящего парня. Но Кастиэль сидел, склонив голову. Он будто абстрагировался из этого места. Винчестера накрыло новой волной ярости — он нащупал в темноте голову парня и, схватив за копну черных волос, силой потянул на себя. Брюнет вскрикнул, цепляясь за руку Дина, — ты должен меня слушать! — прошептал он на ухо ему. — А иначе что? — Кастиэль вдруг осмелел. Но в его голосе слышался отчаянный крик. На щеках все еще виднелись влажные дорожки от слез, — убьешь меня, да? Ну же, сделай это! — Господи, Кас... Я ненавижу себя за это! В следующую секунду по лицу врача пришелся несильный удар. Кастиэль пошатнулся, пытаясь сохранить равновесие. В голове будто что-то треснуло и рассыпалось на осколки. Все вокруг закружилось, боль непрерывно пульсировала в висках. — Нет! — вскрикнул Винчестер, бросаясь к брюнету, но это всего лишь воспоминание, и рука Дина просто прошла сквозь него, — нет, пожалуйста... — парень рухнул на колени прямо рядом с Кастиэлем, который все еще обнадежено смотрел на своего мучителя. — Я буду диктовать правила! — прорычал Винчестер, — а ты молча будешь выполнять, — даже темнота не препятствовала Дину, более того, он чувствовал себя уютней, — стань на колени! — он силой надавил на плечи врача, отчего у того подкосились ноги. Кастиэль бессильно рухнул на колени, — руки за спину! — скомандовал Дин. Он не видел, послушался ли его брюнет. Винчестер снял ремень со штанов и затем присел обратно к Кастиэлю, — почему же ты молчишь? — он нащупал руки парня и завел их за спину, — расскажи мне, как тебе ощущения? Она лучше, да? — Дин сильнее затянул ремень, — я никому не отдам то, что принадлежит мне!***
— Ты монстр, Дин. Ты пытаешься отрицать очевидное. Тебе нужна власть, а власть для тебя — это страдания, которые ты причиняешь дорогим людям. Ты просто разбил жизнь Кастиэля и склеил обратно так, как тебе нужно, — Роман взмахнул рукой и весь этот кошмар превратился в туман и, спустя мгновение, рассеялся, — а дальше будет только хуже. Остатки твоей души понемногу угасают и остается чернота, значит, в следующий раз ты просто не остановишься. Ты убьешь его, и я тебе покажу как все случится. — Нет, не нужно, прошу, — Дин все так же продолжал стоять на коленях на сырой земле, — не нужно мне этого показывать! — Все почти как у Чарльза Диккенса, — Роман взмахнул рукой, и перед Дином вновь появилось помещение, в центре которого на бетонном полу сидел человек. Нетрудно было догадаться, кто это.***
— Не нужно... — прохрипел брюнет. Вся его грудь была истерзана, одежда разорвана. На лице было столько ран, что синева глаз просто утопала в этом огромном количестве алой крови, — ты все еще можешь остановиться... — он дышал так, словно воздух вот-вот исчезнет. — Да? Ты так думаешь? — усмехнулся человек, вышедший из тьмы. В руках у него был небольшой серебряный клинок, украденный из одной антикварной лавки несколькими часами ранее. Лезвие запятнано кровью, принадлежавшей не только брюнету. Дин уже не понимал, сколько жизней он погубил, — а я думал, что вот этим, — он приподнял клинок, — я уже доказал тебе обратное. Брюнет был прикован наручниками к старой батарее, он уже не кричал, не пытался освободиться. Но парень все еще отчаянно надеялся, что Дина еще можно спасти, что он не утонул в этой тьме полностью. — Господи... — Дин просто не мог поверить в то, что он видит, — я не мог такое сделать, слышишь? — зеленые глаза блестели от нахлынувших слез, — прекрати! Я никогда такого не сделаю! — Дин, я часть тебя, а это значит, что я не могу придумать ничего того, во что ты сам не веришь. Ты ведь задумывался над этим, не так ли? Ты уже видел, как убиваешь его. — Прекрати! — закричал Дин, схватившись за голову! — я больше не могу! — Отрицаешь, значит допускаешь сомнения. Ты больше не веришь в себя так, как верит в тебя он, — мужчина повернулся к измученному брюнету, который хватался за остатки сознания. — Дин... — каждое слово будто заживо выдирали из груди, — вспомни ту ночь, клятвы... — он сделал пару вдохов, так как воздуха катастрофически не хватало, — неужели все слова были... Пустыми, — Кастиэль уже не мог даже глаз открыть, все тело болело и ломило. Лицо горело от увечий. — Перестань, это все бесполезно. Я давал тебе шанс сбежать, но ты продолжал меня искать. И вот мой Ангел пришел, чтоб умереть, как это мило. Ты вытерпел мои собственные круги Ада, для того, чтоб сказать мне эти нелепые слова. Хотя... — он наклонился к брюнету и приставил острие к его груди, на которой уже места живого не было, — я бы не позволил тебе умереть раньше. — Знаешь, что он вытерпел до этого? — Роман ухмыльнулся, — ох, настоящий Дик оценил бы твой талант в пытках, — он перевел взгляд на настоящего Винчестера, который, казалось, погибал вместе с Кастиэлем, — вспомни о своих самых отвратных желаниях, Дин? Так вот, все намного хуже. Я просто не хочу показывать тебе всю историю, иначе ты окончательно сойдешь с ума, а я так и не увижу твой внутренний конфликт, — Роман провел рукой сквозь грудь брюнета, — сначала ты жестоко надругаешься над ним, а потом, — он наконец-то оставил грудную клетку Кастиэля в покое, а сам подошел к Дину с такой же протянутой рукой. В ладони мужчины виднелся небольшой сгусток черного дыма, который спустя несколько секунд материализовался во вполне различимую вещь — сердце, — ты вырежешь из его груди вот это, — спустя мгновение сердце растворилось, — тебя всегда пугало то, что он принимал тебя, несмотря на всю твою темную сущность, любил тебя настолько, что терпел все это. Поэтому ты закончил все именно так. Настоящий Дин с ужасом смотрел на Кастиэля, который погибал на глазах. Но даже при смерти он продолжал надеяться, он ловил остатки своей же веры, которую Винчестер просто растоптал. А Дин просто не мог поверить, что он превратиться в такое. Это даже не монстр... Не чудовище. Нет такого слова, которым бы можно было назвать этого «человека».***
Роман взмахнул рукой и все превратилось в туман, который рассеялся, вместе с ним самим, оставляя Дина в полном одиночестве в лесу. Парень так и стоял на коленях, склонив голову. Кажется, вот он конец. Перед глазами все еще стояла эта кошмарная картина. Кастиэль, этот прекрасный человек, смог полюбить такого ублюдка. Дина нужно запереть, связать, усыпить, но не подпускать к людям, а особенно, к наивному брюнету, который хватается за призрачную надежду. Ведь он действительно пойдет ради Дина на такое. Кастиэль поклялся, что умрет ради Дина, но Винчестеру не нужна его смерть. — Господи, нет, только не снова... Только не он! — он закрыл лицо ладонями, полностью падая на землю, — только не он, — прошептал парень.