:быть проще

Мин Юнги определенно заслуживает больше. Чуть больше времени, чтобы выспаться. Он к своему великому недовольству замечает, что, кажется, вымазал слюной рукав толстовки. И, вроде как, прямо сейчас опаздывает в школу. Какая досада. Юнги запрыгивает в полупустой автобус и только тогда замечает, что оставил наушники в студии. И это уже ни в какие ворота. Он определенно опоздает на первый и, возможно, часть второго урока. Ехать, с учетом всех возможных светофоров, минут двадцать. Юнги считать по четыре от тысячи в обратную сторону, чтобы не сойти с ума. Где носит моего блядского братца? Юнги издает раздраженное тц, и в этом самом тц, кажется, собрана вся его утренняя ненависть к миру и к сводной сестре в частности. Я сдох. Можно не приходить? Если твоя задница не приземлится за соседнюю парту через десять минут - я расчленю тебя. На самом деле у Юнги и Джиен совсем нет этой самой братско-сестринской войны. Они любят друг друга ровно настолько, насколько вообще могут любить друг друга сводные брат и сестра. То есть очень сильно. Но Юнги вряд ли когда-нибудь услышит от Джиен что-то нежнее и ласковее, чем тебя только из жалости любить, бедолага. Юнги, в свою очередь, ласково зовет сестру ведьмой или стервозной сукой, но только наедине с самим собой и только мысленно. Так что тссс. - Молодец, я дарю тебе жизнь, - Джиен своими длинными девичьими пальцами превращает шухер на голове брата во что-то совершенно неприемлемое, - Эй, что это? - она скребет острым ногтем где-то в районе виска, морщась, - Ну ты, а! Когда-нибудь научишься нормально смывать краску? - Пиздуй в туман, - Юнги на все класть, он накрывает голову огромным капюшоном, получает заслуженный подзатыльник от сестры и рассчитывает проспать весь следующий урок. Но. Всегда в жизни бедного Мин Юнги есть одно но. Вполне живое и вечно улыбающееся но. - За что ты с ним так? - Чимин сидит по другую сторону от Джиен и имеет потрясающую способность говорить достаточно тихо, чтобы Джиен слышала, а ее брат - нет. - Переживет, не сахарный. Юнги завидует до тупых звездочек перед глазами. Потому что ну какого ж хрена? Он, может, тоже хочет вот так непринужденно болтать с Чимином, играть с ним в приставку и гулять до полуночи. (Джиен это все дается до омерзения легко, что Юнги бесит каждую секунду существования.) Но не получается. Юнги может быть дофига мужественным, если захочет, но как только он остается с Чимином наедине, то что-то в голове Мин Юнги идет не так, и рычаг с передачи мужик скачет на влюбленная затворница. И это бесит. Откровенно. Потому что, ну кто так улыбается, а? Кто так смеется и совершенно по-детски дуется? И пусть все эти эмоции Чимина никогда не были направлены непосредственно в сторону Юнги, последний точно уверен, что сдох бы на месте от всего этого. Сердце обычного человека на такие нагрузки не рассчитано. Поэтому в груди Мин Юнги живет большая противная Зависть, которая с каждым днем делается все больше и токсичнее. Зависть противно смеется, тыкая гнилыми ногтями в легкие, мешая спокойно дышать. И от этого Мин Юнги делается вообще не круто. Очень и очень плохо, надо отметить, делается. Юнги влетает домой и запирается в своей каморке, не собираясь ее покидать до следующего дня. Пусть наушники лежат в студии, он просто делает звук на колонках погромче и рассчитывает абстрагироваться от всей этой херни как можно дольше. Где-то через полтора часа бойкота привычной реальности со стороны Юнги не выдерживает его желудок. Юнги рычит на свой живот, как на отдельно взятого кого-то и объявляет предателем короны. Но на кухню все равно вылезает. - Юнги, ты ужинал? - Юнги кивает, когда его мать входит в кухню и вытаскивает из шкафа упаковку печенья. - А где твоя сестра? Гуляет еще, что ли... - Она с Чимином, наверное, - Юнги делает самое безэмоциональное выражение лица, на какое только его мимика способна и запихивает в рот печенье, чтобы не заскрипеть зубами от всей желчи сказанного. - Они неплохая пара, да? мама, вы меня убиваете - Мам, я устал. Я пойду к себе, ок. Юнги ворует бутылку молока и исчезает за дверью. Эй, земля вызывает Юнги! Землю захватили инопланетяне, связь утеряна, попробуйте через пару сотен лет. Хватит язвить, Сахарная Принцесса. Тащи свою задницу в парк, твоя сестра сегодня выступает в роли Феи-Крестной. Мне полагается карета, платье и хрустальные туфельки? Юнги, ты просто реально пожалеешь, если не придешь. Сейчас. Все это любопытство, думает Юнги, до добра никогда не доводит. Оно, как правило, только губит. Но он все равно смотрит в окно автобуса, чтобы не пропустить нужную остановку. Юнги матерится себе под нос, когда наступает в непомерно глубокую лужу, а на улице не июль, и на ногах у него всего лишь несчастные кеды и лучше бы у Джиен была реально очень, прямо очень весомая причина звать его сюда, или... Юнги, конечно, девушек не бьет, но он очень охотно рассмотрел бы этот вариант с или. Юнги останавливается, будто лужа под ним резко превратилась в страшные зыбучие пески и не хочет его выпускать. Прекрасный принц ждет тебя у фонтана, Сахарная Принцесса. Можешь не благодарить :D Только на бортике фонтана сидит совсем не принц, а Пак, чтоб его, Чимин. У Юнги в голове образуется совершенный вакуум, ноги хотят убежать назад, а проклятое сердце рвется непосредственно вперед. Юнги уже решается сделать так, как ноги велят, но Чимин тааак не вовремя поворачивается в его сторону, махая рукой. ну что с тобой делать, чудо бестолковое - Хей, а я сижу тебя жду, - Чимин оказывается слишком рядом в несколько шагов. - Меня? - Юнги виснет непростительно. В такой ситуации ему бы лучше: а) бежать; б) молчать; в) правильного ответа нет. динь-динь-динь время вышло, отложите карандаши и сдайте работы ответ не верный - Вообще-то это я попросил Джиен придумать что-то, чтобы мы могли с тобой нормально поговорить. Так, чтоб вообще наедине. Без вариантов, - Чимин бессовестно улыбается, как маленький карманный дьявол, и качается с пятки на носок. - Ну... я здесь. Толкай пламенную речь и я пойду домой, мне холодно, между прочим, - Юнги бесит и вся сложившаяся ситуация. Ему, конечно, безумно хочется, чтобы сейчас все повернулось так красиво, как в маминых дорамах, но он не ребенок и не девчонка, в конце концов. Чимин молчит. И лыбится. У Юнги подкашиваются колени и, кажется, он немного задыхается, когда его целует Чимин. Потому что Чимин, оказывается, целуется тааак обалденно, что Юнги готов померзнуть еще немного. Лишь бы это никогда-никогда не заканчивалось. Мин Юнги знает: счастье, оно есть. Он знает: его счастье обалденно целуется и мило краснеет после.