Blood games

Сырая погода и сопутствующее ей неприятное дуновение ветра не могли испортить идиллию по возвращению домой. Стоило Кисе выйти из машины и вдохнуть свежего воздуха, как душу охватило приятное ощущение чего-то родного. Они пережили достаточно всего, что бы сделать свои выводы и просто жить дальше. Зато смотря на оживлённого Дайки, что, наконец, спас родителей, Кисе самому становилось лучше. Куроко и Кагами ушли почти сразу, не забыв при этом поблагодарить за увлекательное приключение, в чём Кисе подметил для себя долю иронии. Необычная они всё-таки пара. Мидорима успел обсудить с родителями Дайки несколько рабочих моментов, после чего удалился писать доклад о недавних происшествиях для своего штаба, попутно пытаясь скрыться от прилипшего к нему Такао, который после истории с печатями и вовсе забыл о какой-либо дистанции между ними. Сам же Кисе так же собирался пойти домой, как его остановила мать семейства Аомине: - Кисе-кун, не желаешь остаться на обед? - в её глазах сверкнула загадочная искра, что отображала всю её вампирскую сущность. - Но я давненько не был у себя дома, и… - Всего на пару минут, ну пожалуйста! - женщина с умоляющим взглядом посмотрела на Рёту, а стоящий сзади Дайки лишь закатил глаза от настойчивости собственной матери. С какой целью его звали на обед, Кисе не знал. Но решил из вежливости всё же согласиться. «Надеюсь, они меня угостят не кровью первого отжима…» - подумал про себя Рёта, садясь за обеденный стол. Он тут же откинул столь глупые мысли, при виде вкуснейшего жаркого, над которым хорошенько потрудилась мать семейства. Всё так по-домашнему, спокойно. Бальзам на душу. Вначале беседа была вполне себе обыденной: Кисе рассказывал об их с Дайки испытаниях, пережитой стычке с охотниками и о том, как его возлюбленный вампир ужасно быстро водит машину. В воздухе витал аромат еды вперемешку со старой древесиной. Кисе не раз удивился безграничным способностям вампиров так же употреблять обычную пищу, что было, в общем-то, необычно. - Дайки, не мог бы ты принести консервацию с чердака? - попросила мать, а когда она убедилась, что тот оставил их с Кисе наедине, повернулась к гостю. - Рёта, у меня и у моего мужа очень серьёзный разговор к тебе, - Кисе нервно сглотнул и, отодвинув тарелку от себя, сложил перед собой руки: - Я слушаю. - Кисе, - начал Аомине-старший. - Мы тебя правда очень уважаем. То, что ты не щадя собственной жизни отправился с Дайки спасать нас, ввязался в эту историю, и в конечном итоге не бросил его в трудную минуту. Мы никогда не встречали таких людей как ты, правда, но… - Но есть вещи, которые нельзя оставить без внимания, - продолжила Азуми. - О чём вы? - дрожащим голосом спросил Кисе. Он едва ли совладал с собой, дабы не выдать своего нарастающего беспокойства. - Кисе, - Масаши перешёл на более серьёзный тон. - Для тебя не секрет, что партнёр вампира должен пережить обращение в такого же вампира, как и он. Насколько мы знаем, ты ещё не дал окончательного ответа. - Да, это так, но… - Рёта, мы, правда, очень ценим тебя! - Азуми положила ладонь на руку Кисе так, что тот почувствовал холод её рук. - Именно поэтому, мы не хотим, что бы ты усложнял жизнь и себе и Дайки. - О чём вы? - всё никак не мог понять Рёта. - Мы о том, что существует условие, при котором, если Дайки не обратит тебя до его восемнадцатилетния, его могут судить при самом Совете, и вынести крайне неприятный приговор в заключении в одной из вампирских тюрем западной части Японии, куда ссылают тех же страшнейших преступников вампирского мира, - на одном дыхании проговорил Аомине-старший. Кисе находился во внезапном шокирующем состоянии. Дайки не рассказывал ему таких подробностей, более того, он никогда не торопил Кисе с выбором. Неужели он впрямь решил до конца не раскрывать все карты? О чём он вообще думал? У Рёты возродилась даже некого рода обида, за такое недоверие к собственной персоне, но это чувство тут же было откинуто в сторону пришедшим страхом за жизнь Дайки. - Что за глупые правила? Кто их вообще придумывает? - вспылил Кисе, приподнимаясь со своего места. - Спокойно, Рёта! - придержала Кисе Азуми. - Теперь ты знаешь правду. Это прискорбно, ведь мы долгое время не могли найти для Дайки пару. Но и ты нас пойми, мы не хотим ломать тебе жизнь! Вампиризм – не такая хорошая вещь, как ты думаешь. - Но Дай-чи… - прошептал Рёта. Внезапно, послышались приближающееся шаги с лестницы. - Кисе, мы просим тебя бросить Дайки, пока ещё не слишком поздно… - сказала мать семейства перед тем, как её сын вошёл обратно на кухню. «Бросить?» - закололо в груди Кисе. *** - Такао, мать твою налево, что ты забыл у меня дома? Опять, кстати говоря… - возмущённый гул Мидоримы было слышно на всю округу. Что могло разозлить экзорциста – Такао, не иначе. Всё началось с того, что этот чересчур наглый вампир уже второй день подряд расхаживает по дому Мидоримы в одних трусах и с чашкой крепкого кофе в руке. Шинтаро и сам не заметил, как поддался вампирской настойчивости, и теперь держит под своим крылом самого раздражающего, по его мнению, вампира. Просто однажды, после их возвращения Казунари заявился домой к Шинтаро, и заявил, что теперь будет жить у него. Какими бы только крестами и святой водой не отбивался Мидорима, но Такао настойчиво засел у того дома, постепенно продолжая капать на мозги. Смирившись, Шинтаро переключился на режим «игнорировать», но это опять не прокатило, когда Такао, раз за разом ломал хозяйственные вещи и электронные приборы. Мидорима готов был поклясться, что в один прекрасный день вобьёт в сердце вампира осиновый кол, что бы навсегда утихомирить вечно болтающего Казунари. Более того, Мидорима очень рисковал тем, что приютил вампира, ибо, если об этом узнают в его штабе, могут возникнуть проблемы. Такао же всё вполне устраивало: он согласился выплачивать свою долю проживания, но при этом имел бесплатный доступ к человеческой пище, средствам массовой информации, вдоволь наслаждался душем с функцией массажа и, конечно же, имел возможность подоставать Мидориму в любой момент. Последнее ему нравилось больше всего, а вот сам Шинтаро пожалел, что впервые в жизни позволил себе быть настолько мягким по отношении к кому-то. - Ну, вот что ты опять кричишь, Шин-чан? - фыркнул Такао, допивая свой кофе. - Оденься! - крикнул Мидорима и кинул в лицо Такао домашние шорты. Казунари пожал плечами, оставаясь при своём мнение, лишняя одежда ему ни к чему. Впрочем, шорты он всё-таки натянул. - Что читаешь? - Такао склонился над сидящим на диване Мидоримой, который усердно пытался вычитать последние новости из газеты. Шинтаро перевёл взгляд на Казунари, и тут уже отскочил подальше от внезапной близости: - Идиот, ты слишком близко! - Да ну, - Такао хитро улыбнулся, а затем присел рядом, вплотную прилегая к основании шеи Мидоримы, нежно вдыхая приятный запах пряностей и трав, которыми пропах экзорцист. - Ты же знаешь, я ничего тебе не сделаю. - Понятное дело, иначе бы я тебя давно убил, - устало произнёс Шинтаро, а Такао лишь задумчиво произнёс: - Когда-нибудь, ты и сам меня попросишь… *** Кисе никак не мог смириться с мыслью, что ему придётся бросить Аомине для их же общего блага. То, как они спасали друг другу жизнь, пережитые испытания печатей… как можно взять, и выбросить эти воспоминания? Рёта смотрел в окно на уходящее солнце, с которым его так любили сравнивать. Оно величаво скрывалось под покровом звёздной ночи, оставляя за собой кровавые следы на облаках, как напоминание о своём присутствии. Кисе перевёл взгляд на дом семейства Аомине, вокруг которого всегда царила настораживающая тишина. Оставался единственный выход – посоветоваться со старшими. Во многих случаях Кисе привык решать свои проблемы самостоятельно, но сейчас лишний совет от матери не помешал бы. Стоило Рёты пересечь порог комнаты, как до него донёсся приятнейший аромат печёного маминого пирога с черникой и шоколадных тостов. Навеяло воспоминания из детства, когда мать готовила ему такие угощения каждое воскресенье, но для этого маленький Рёта должен был хорошо себя вести целую неделю. Он вспоминал, как мама учила его постоять за себя, давать сдачу, как нежно гладила по голове перед сном и шептала ему ласковые слова. Ощущая то тепло, Кисе-младший всегда знал, что когда мать рядом, ему ничего не угрожает. И сейчас, когда он стоит и наблюдает за всегда красочным процессом готовки, он не мог вот так легко взять, и решиться донести до неё правду, увидеть в её ласковых глазах шок и ужас. «Мама…». - Рёта? Проголодался? - сейчас у неё было весьма хорошее настроение, а поэтому мать подарила ему лишь тёплую улыбку, и потянулась за чистой тарелкой. - Нет-нет, мам… - остановил её Рёта. - Что-то случилось? - она не могла ничего знать, вот только материнское сердце не обманешь. - Мне нужен совет, - Рёта присел за стол, и слегка опустил голову. - Ты же знаешь, что всегда можешь спросить у меня всё, что хочешь, - мама присела рядом и погладила Рёту по плечу. – Говори, - Кисе понимал, что рассказать всего он не сможет. Она не выдержит, хоть и попытается понять. Нет, ещё не время. Но он слишком запутался, что бы решить свою судьбу самому. - Мам, а как вы с папой познакомились? - О, Рёта, ты же много раз слышал эту историю… - рассмеялась она, на что получила тёплый взгляд. - Ладно, расскажу ещё раз, - она откашлялась, а затем продолжила: - Нам было по двадцать лет. Я тогда работала певицей в одной небольшой кафешке, и в один прекрасный день встретила его, - женщина мечтательно устремила свой взор в потолок, будто мысленно возвращаясь к былому моменту. - Я заметила его ещё со сцены, он всё выступление не сводил с меня глаз. - А потом он пригласил тебя на свидание… - продолжил Рёта. - Верно. Он был обычным парнем, без лишних денег. Студент. Но меня как горячей водой ошпарило, влюбилась, дура. Впрочем, он тоже не отставал. На последние деньги дарил мне цветы, приглашал гулять на крышу под луной, стали жить вместе. Мы утонули в друг друге, а потом… - Потом? - Нагрянул кризис, денег не хватало, а мои выступления приносили всё меньше дохода, и в конечном итоге… - мать слегка усмехнулась, то ли от самой иронии, то ли желая подавить в себе печаль. - Я бросила всё. У меня была возможность уехать в кругосветное турне, но я поняла, что мне не нужны ни слава, ни деньги, если рядом не будет твоего отца. - Вот так просто бросила? - Рёта слышал эту историю множество раз, но всегда задавал этот вопрос. - Сложно, наверное… - Нет, не сложно, сынок, - засмеялась мать. - Просто я променяла одно приключение, на другое, - она нежно погладила сына по голове, как и когда-то, а затем привстала, и подошла к мойке с посудой. - За всё это время я ни разу не пожалела о своём выборе. И тебе желаю следовать лишь своему сердцу. Последние слова впечатались в мысли Рёты. «Следовать сердцу». - Спасибо, мам. *** Аомине прислал сообщение Кисе и попросил о встрече. Местом он выбрал небольшой парк за их домами, где они ранее прогуливали последние уроки в школе. Кисе мысленно ликовал, радовался, что теперь его душа спокойна. Он принял решение, он позволит, он останется и примет их с Аомине вампирскую судьбу. Рёта брёл по родным холодным улицам, мечтая поскорее оказаться в объятиях любимого, крепко обхватить его руками, прижаться к груди и почувствовать привычное тепло. Он зароется рукой в волосы Кисе, и бережно их потреплет, прижмётся сильнее и прошепчет своим бархатистым голосом что-то хорошее. Да, именно так и будет. Кисе пришёл на десять минут раньше, но Аомине уже был на месте. Он, положил руки в карман, смотрел куда-то в сторону дороги и, перебирая ноги, сам пытался согреться. Зима только началась, но непривычный для их климата холод о чём-то предупреждал. Если бы только можно было знать все эти знаки наизусть… - Аомине-чи! - воскликнул Кисе, и Дайки обернулся, вот только не было той лёгкой улыбки, с которой он ранее встречал Рёту, не было тепла в глазах, не было ничего. - Кисе, - ветер свистел, гулом разносился по парку, отделяя двух встречных. На улице было уже достаточно темно, и былое яркое солнце давно покинуло это полушарие, оставляя лишь неминуемую стужу. - Аомине-чи, нам нужно серьёзно поговорить, - улыбнулся Кисе. Сейчас он ему скажет, обрадует, обнадёжит. - Я долго думал над этим, даже с твоими родителями говорил, знаешь, давно пора было сказать… - Кисе! - прозвучало громко, и Рёта замолчал, в недоумении смотря на Дайки. - Что случилось, Аомине-чи? - Дайки печально опустил взгляд, будто обдумывая, как ему сейчас лучше донести свои мысли. Что сделать, что бы не навредить ещё больше. - Мы расстаёмся, - как гром среди ясного неба пронеслось по парку. Кисе с ужасом посмотрел на возлюбленного, а в груди больно закололо. - Что? - Кисе не хотел верить, предательские слёзы, что выдавали лишь малую часть его боли, потекли по щекам. - Скажи, что ты пошутил, это ведь ложь, правда? Дай-чи… - Нет, я не шучу, Рёта, - он говорил это с крайне спокойным лицом, а Кисе не хотел слушать, он хотел лишь крепко обнять, и не отпускать. - Лучше забудь меня, - Дайки направился к выходу из парка, даже не окинув бывшего любовника взглядом. Кисе всхлипнул, а затем обернулся, что бы догнать, ухватить за воротник и вытрясти все причины, все признания, разобраться, что к чему… вот только Дайки и след простыл. Было и правда, очень холодно. Зиму обещали ещё ту. Вскоре, в округе узнали, что дом семейства Аомине вновь пустовал. Никто не знал, куда они делись, и когда успели уехать. Но сейчас создавалось впечатление, что они и не жили там вовсе, что их жизнь для других была лишь миражом, видением, иллюзией. Кисе много раз просил Мидориму помочь, обратиться в службы, просил он и Такао воспользоваться своими способностями, узнать какие-либо новости. Тщетно. Кисе думал, что сам решает свою судьбу, но это сделали уже за него. Он переживёт, но от правды не откажется. Не забудет, а лишь с улыбкой будет вспоминать.