Personal Vendetta

- Стайлз, у тебя что-то горит в духовке. Духовная пища горит, Стайлз! - кричит Хэйл, пытаясь удержать вечнозеленое дерево, которое отказывалось помещаться в держатель. Стайлз почти кубарем сваливается с лестницы, и поднявшись на ноги, растерянно моргает. - Живой? Ничего не сломал? - спрашивает Хэйл, окинув взглядом недоразумение со странным, но красивым именем. - Нет. Черт, курицааа… - Кричит Стилински, и уносится на кухню. Хэйл только поднимает взгляд к потолку. Елка, наконец, поддается натиску волка, и становится в держатель, раскинув свои зеленые лапы. Стайлз присоединяется к украшению елки, спустя минут двадцать. Хэйл как раз взялся за верхние ветки, стоя на небольшой стремянке. - Праздничный ужин спасен? - Ну, само собой! И вообще-то я хотел украшать сверху! Ты опять ущемляешь мои права! – Ворчит Стилински, и Хэйл молча уступает ему место на стремянке, обхватывая за ноги, словно придерживает от падения. - Вот ты хитрый, волчара. - выдыхает Стайлз, развешивая игрушки по колючим веточкам. Дерек довольно урчит, улыбаясь во все 32 зуба. Хэйл все никак не может насладиться близостью со своим человеком. Он чертовски рад, что все встало на свои места, теперь он чувствует себя на нужном месте. Широкие ладони поднимаются выше, и Стилински вздрагивает. - Ты хочешь, чтобы я еще раз упал? - Ворчит он, но беззлобно, а скорее с любовью. - Падай. Я тебя поймаю. – Выдыхает мужчина, и Стайлз вправду заваливается назад, но сильные руки вовремя его подхватывают, и опускают на пушистый ковер, совсем рядом с душистым зеленым деревом. - Поймал. - Шепчет сдавленно Стайлз, смотря в глаза своего волка, улыбаясь, стараясь не расплакаться от того щемящего чувства в груди. И слова теряют всякий смысл. Остается только чувство тепла и любви. Поцелуи, откровенные прикосновения. Шорох одежды, и тихий смех Стайлза. Хэйл осторожничает, ведь Стайлз просто человек, и с ним нужно осторожно, хотя… Он даже если бы захотел, не смог бы причинить ему вреда. Стайлз хмурится, когда снимает с Хэйла домашний свитер. На груди остался уродливый шрам, как напоминание о том, что все пережитое не было сном. Напоминание Хэйлу о том, что жизнь дается только раз, а второй шанс выпадает единицам. Стайлз обводит шрам кончиками пальцев. И в глазах у юноши столько чувств и эмоций, столько боли, что Хэйл спешит стереть их, заменить другими, более важными чувствами и эмоциями. Стайлз тихо стонет, каждый раз, когда Хэйл его целует в шею, и двигается плавно, и в тоже время властно. Стайлз любит заниматься с Хэйлом любовью. Именно любовью, поскольку близость тел ничто, по сравнению с близостью душ. Стайлз протяжно стонет, выгибаясь в сильных рука Хэйла, улыбается, потому что счастлив, и выкрикивает самое дорогое имя из всех, когда Хэйл заполняет его изнутри. - Папа придет через часа два, а у нас еще елка не украшена. - Шепчет Стайлз, уже после, трогательно прижимаясь к горячему боку своего волка, задумчиво поглаживая шрам на груди. - Мы все успеем, детка. – Расслабленно выдыхает Хэйл. И снова в доме приятная тишина. В камине похрустывают угли, и в доме пахнет елкой мандаринами, жареной курицей и счастьем. Новый год уже близко. - Я люблю тебя, Рождественское чудо. - Шепчет Стайлз, заглядывая в глаза своего любимого мужчины. - И я…люблю тебя… мой шанс на счастье. - Произносит Хэйл, вновь притягивая к себе юношу, зная, что теперь, все будет так, как и должно быть… Теперь, они будут счастливы. Happy End