Догонялки

Конец осени. Небо было пасмурным. Казалось, вот — вот пойдёт дождь, но Мегги это не волновало. Два дня. Прошло уже два бессмысленных дня, после трагедии на кладбище комедиантов. В ту ночь Мо исчез по вине проклятого Орфея, и сколько бы надежд в себе не сеяла его дочь, тихий внутренний голос предательски утверждал: «Исчез навсегда!» Она ушла на это раз гораздо дальше лагеря разбойников. Чёрный Принц, Баптиста да и Силач в один голос твердили, что это опасно, но белокурая их и слушать не желала. Мегги нечего делать в лагере, ведь там разбойники, половина из которых ненавидит девочку, а те, с кем можно поговорить, заняты. Там два предателя, которые лишили её отца — Фарид и Реза. И если действия первого она уже давно знала наперёд, то от родного человека Мегги этого совсем не ожидала. Белокурая сейчас ненавидела ей. Да, Тереза приходилась ей матерью, которая уже была тут когда-то целых десять лет и за это время упустила то, как выросла её дочь. Голубоглазая и не заметила, как слёзы выступили на глаза. Мокрые, солёные и уже такие родные. Мегги привыкла держать эмоции в себе. Нет, она не считала, что это слабость, просто ей самой нравилось видеть, как другие люди радуются её улыбке. Пусть они думают, что хоть кому-то сейчас легко, что белокурая никогда не унывает. Девчонка отёрла слёзы рукавом. Хорошо что Мо не видит… Но она тут же тряхнула головой. Это ужасная мысль! Лучше всё наоборот! Пусть! Пусть видит её слёзы, ведь тогда он будет рядом. Из — за этой мысли солёные капельки хлынули градом. Нужен… Мортемер ей очень нужен! Неизвестно сколько бы ещё девочка страдала, если бы не пришел он. Зеленоглазый мальчишка-разбойник, чьи волосы сейчас нещадно трепал ветер. В руке у паренька был цветок, чуть покрытый инеем. В лучах редкого осеннего солнца, растение блестело, как кристалл. — Он… Он цвета твоих глаз… Такой же волшебно синий. — Дориа смущённо улыбнулся, протягивая подарок. Сердце Мегги, сейчас разбитое потерей и грустью, затянулось пеленой спокойствия, радости. Он всегда приносил ей цветы, с самой первой встречи. Голубоглазая не знала, где парень их находил, но даже в недавнюю стужу русоволосый принёс ей что-то похожее на земную розу. Мальчишка-разбойник старался радовать и заботится о Мегги. Уже ни для кого не было секретом, что русоволосый влюбился в белокурую девчонку не из этого мира, хотя и не знал последнего факта. Но сейчас, в сложившейся ситуации постоянного преследования, войны, потерь и рушащейся надежды, отношения были на последнем месте. — Прошу, Мегги, утри слёзы. Они тебе совершенно не идут! — он сел рядом с ней и бережно заправил стебель цветка за прядь блондинистых волос. Сердце девушки забилось чаще. Как давно она уже что-то чувствует к этому парнишке? И как давно охладела к парню из книги «1001 ночь»? Дориа взял ей холодную ладонь в свою. Его руки были тёплые, и это тепло согревало белокурую. Всё тело, каждую клеточку. Скорей всего, давно уже не только тепло рук. Наверное, тут было ещё и сладкое, желанное чувство, порою приходящее ко всем. Как же приятно было держать его руку! Ощущать грубоватые от разных работ пальцы между своими, да и просто знать, что он рядом. Видеть его смешную смущённую улыбку и искреннюю надежду на хорошее будущее. Русоволосый всерьёз считал, что может свернуть горы, а ради Мегги и не одни. Дориа. Красивое, такое непривычное имя напрочь засело в её сердце и пустило корни, а его образ будет впредь всегда являться перед глазами. Даже если она будет с Фаридом. Сейчас голубоглазой больше никто не нужен. Лишь бы прижаться к парню и не отпускать! Ещё хотя бы минуту. Шестьдесят сладостных секунд, когда все проблемы уходят на второй план. Так она и сделала. Неожиданно примкнула к нему, ощущая неравномерный стук сердца и тёплое сбивчивое дыхание. Зеленоглазый явно этого не ожидал, а ей теперь ненадолго спокойнее, теплее. — «Не отпускай!» — мысленно умоляла Мегги. — «Не уходи. Ещё хотя бы пару секунд!» — самую малость почувствовать себя счастливой. Русоволосый и не собирался. Ему, как и девушке, было очень приятно. Он всё не решался ей сказать, страшился, что чувства не взаимны, но теперь ясно видел: всё это позади и пройдя все ужасы, что сейчас происходят, они будут вместе, и он позаботится, чтобы на лице белокурой всегда была только искренняя улыбка. Дориа аккуратно взял личико Мегги в свои ладони и посмотрел в немного красные, но всё такие же лучезарные глаза. Она улыбалась. От всей души была рада. Парень робко пододвинулся к голубоглазой и нерешительно, иногда на полпути прерываясь, коснулся губами ей щеки. Девчонка зажмурилась. Раньше только она целовала его в щёчку, а сейчас он сделал первый шаг. Мегги словно попала в одну из тех многочисленных сказок, которые ей когда-то читал перед сном Мо. Вспомнив об отце, девочке снова захотелось плакать, но Дориа не дал. Парень медленно коснулся теперь уже её губ. От неожиданности девушка, было, отстранилась, но сразу подавила эту затею. Нет, она давно этого хотела, зеленоглазый для неё лучше всех принцев и их белых коней вместе взятых. Губы парня были сладкие, и из-за этого ещё больше не хотелось его отпускать, но ничего не вечно, хотя бы потому что дышать тоже надо. Дориа отстранился и сделал неслышный вдох, а голубоглазая сидела ни живая, ни мёртвая от счастья. Казалось, она и вправду не дышит. — Мегги, — тихо начал русоволосый, — ты… Ты лучше солнца в этом жутком мире, — он не решался взглянуть на девушку, — ты — ангел, и я люблю тебя! — эти слова юный разбойник сказал уверенно и довольно громко. — Дориа… Дориа… Дориа! — голос её был полон счастья. — Ты замечательный! Будто написан словами, а не настоящий. Нет, это неправильно, ты просто волшебный! — Мегги постаралась не убирать с лица улыбки. Он ведь и правда был ненастоящий. Его тело состояло из бумаги и чернил, а её — из плоти и крови. Люди влюбляются в персонажей книг, но у белокурой это вышло как-то слишком живо. Сможет ли она быть с ним, считай со словами, а не с человеком? — «Смогу!» — твердила она себе. — «Всё смогу, потому что я люблю его! Да и кто сказал, что я тоже кем-то не написана?» — Эй, Мегги, — любимый голос вывел её из раздумий. — Мегги, а давай сыграем в догонялки? Самые простые. Ты как раз согреешься, а то вся дрожишь. Глупый Дориа. Она дрожит от радости, от счастья, но пусть он думает так, девчонка не против. Голубоглазой стоило только кивнуть, и игра началась. Обычная, в которую играют дети возраста внуков Фенолио, но этот факт сейчас занимал последнее место. Каждая секунда проведённая вместе с ним, неважно что они делали, уже была как маленький праздник. Мегги бежала, догоняя мальчишку-разбойника. Впервые за долгое время тяготения, тоски и отчаяния она расслабилась и просто радовалась.