Взрослые травмы

Сероватые клубы дыма устремляются вверх, сталкиваются с потолком грязно-белого цвета. Очередная сигарета, зажатая между пальцев, хоть на несколько минут помогает мне отвлечься от мыслей о том, как же он мне нужен. Не помню, которая за час, не то, что за день. За окном льет дождь, небо уже донельзя мутное и темное, и это отнюдь не бодрит. В комнате дико разит паленой табачной смесью, и, вроде бы, от запаха и количества выкуренных сигарет просто выворачивает, но остановиться не получается - они идут одна за одной. Рядом с диваном стоят пару, доверху забитых бычками, кружек, с холодным кофе на дне, и несколько пустых пачек из-под "синего кэмэла". Порой, даже дышать непосильная задача - лёгкие забиты никотином и прочей дрянью, а на грудную клетку давят тяжёлым грузом недосказанность, неуверенность и отвращение к самому себе. Временами даже жалость, которая опять же выливается в отвращение. Замкнутый круг, что поделать. Где те блядские дни детства, с яркими деньками, с мозгом, не прожранным депрессией, без глупых, пессиместичных мыслей? А самое главное, что причина их - мой придурок брат. Да, я погряз в дерьме. Я знаю, я полностью осознаю это. Но, чёрт возьми, сил не осталось ни на что, кроме как валяться на видавшем виды диване, беззвучно скулить и морально разлагаться. Юра скоро должен вернуться из очередного тура, кинуть сумку и громкое "привет" в глубину квартиры, и опять куда-то смыться на всю ночь - расслабляться после концертов. А мне так его не хватает. Пусть я ненавижу каждую его долбанную привычку, каждый жест, слово, манеру одеваться, отношение ко мне... Господи, стукните меня пару раз головой об бетон, кто-нибудь, ибо я давно и жестко свихнулся на нём. Прямо как все эти девочки-подростки, ломящиеся к нему на концерт, не замечая остальных участников именитой группы "Валентин Стрыкало". Очередная струйка дыма изо рта. Горло нечеловечески дерет из-за грёбанной простуды. Но это перетерпеть легче, чем всё то дерьмо, что сейчас на душе. На людях он всегда такой придурковатый и эгоистичный говнарь, да и вообще он никогда и ни с кем не позиционирует себя как маленького чувствительного мальчика, но я знаю, что у него, как и у всех живых людей, есть свои проблемы, переживания. Он очень редко показывает их даже мне. Только во время особо сильного депрессняка может прийти ко мне, дать приобнять своё худощавое тело, подбодрить, как-то отвлечь. Щелчок входной двери режет тишину стоящую в квартире. - Марк, ты дома? - орёт Юра через всю квартиру, да так, что уши закладывает. - Куревом аж на первом этаже воняет, так что глупый вопрос, знаю. - Я в гостиной, - довольно тихо говорю я, даже не зная зачем - ему, скорее всего, плевать. Кому вообще какое дело до младшего брата, жив и хорошо. Шаги от едва различимых становятся почти осязаемыми и: - Блять, Марк, хуйли ты тут развел? - крик брата будто разрывает барабанные перепонки так привыкшие к тишине. - Что здесь происходит? Что с тобой происходит? Ха, ну да, я совсем забыл про космический срачь вокруг и, наверняка, "чудесно" выглядящего меня в центре него. Комната завалена всем, чем только можно - от бутылок из-под воды и газировки, до коробок из-под растворимых макарон, и я, с остекленелым взглядом бродящим по потолку, бездумной ухмылкой, в позе звезды и в окружении табачного дыма, лежащий на диване. - Мне не хватает тебя, - слишком тихо и не к месту. - Ты совсем больной, как ты то такого докатился? - не услышал или сделал вид, что не услышал? Я просто должен. Сейчас или никогда. - Юр, не еби мозги, просто подойди ко мне... Он слишком медленно подходит к дивану. - Марк, ну что опять случилось? - Юра садится на край кровати и протягивает ко мне руки, пытаясь повернуть меня на бок в его сторону. - Просто ляг ко мне, - да, я бунтарь, игнорирую любые его реплики и вопросы. Он совсем уж непонимающе смотрит на меня, но всё же перекидывает ноги с пола на диван, укладываясь ко мне лицом. Я просто смотрю на его ровно очерченное лицо, на волнистые волосы, растрепавшиеся и теперь спадающие на лицо, закрывая его половину и никак не прижимая его к себе или не беря за руку, как во всех этих сопливых мелодрамах, просто подаюсь в перед. Мои губы накрывают его, и, честно говоря, плевать, что будет через секунду, сейчас все настолько правильно и хорошо, что абсолютно все вокруг неважно. - Марк, ты что творишь? - шепчет брат, прерывая то, что даже поцелуем с трудом назвать можно, и испуганно смотрит на меня. Боже, вот как ощущается желание провалиться сквозь землю. - Юр, прости. Правда, мне не стоило, - я пытаюсь встать с дивана и как можно быстрее выйти из комнаты, квартиры и того дерьма, что наделал сейчас. Оставлять его совсем не хочется, да и не так уж и нужно - понапридумывает там себе чего-нибудь, если ему и правда не насрать на меня - но придется, что бы не создавать ещё больше проблем. Но Юра чуть ли не подскакивает на диване: - Марк, постой, не уходи, - он тянет меня за руку и пытается снова уложить на диван. По началу я пытался вырваться, ибо мозгу отчаянно хотелось сбежать. Но сам я не в состоянии отказываться побыть с ним ещё немного и расслабляюсь, падая прямо на брата, из-за его особо сильного рывка. Юра вздрагивает, но ничего не говорит. Он кажется таким чувствительным и уязвимым сейчас, каким я никогда его не видел. Может, только если в глубоком детстве. Я все же, приходя в себя, попытался скатиться с него, но Юра обхватил меня руками за плечи: - Глупый младший брат, ты здесь пиздец устроил из-за этого? - чуть улыбнувшись. Я киваю. Он несколько секунд смотрит на меня, а потом быстро тянет голову вверх и целует меня, руками спускаясь мне на талию. Он захватывает мою нижнюю губу и медленно посасывает её. Затем отпускает, что бы провести языком по моим губам, и раздвигает их, проходя своим языком по моему, задевая зубы, проводит по их кромке. Мозг отчаливает, но толика разума ещё на месте. - Юр, остановись, пока не поздно. Через минуту я уже не смогу и не отпущу тебя, - говорю я, хотя абсолютно не хочу, что бы его губы отпускали мои, а руки переставали греть поясницу. - К черту все. Я просто хочу быть с тобой здесь и сейчас, - он целует меня в висок, а рукой поглаживает щеку, - прости, что я такой мудак. К лицу приливает кровь из-за его слов, кожа просто горит везде, где он меня коснулся, а мурашки отправились в свободное плаванье. Я знаю, что не дождусь от него слов любви, поэтому сердце бешено стучит даже из-за этого нелепого извинения и его готовности бросить всё ради меня хотя бы на пару часов. Юра подминает меня под себя и пытается стащить мою футболку. А я прокручиваю у себя в голове его последние фразы и понимаю, что пусть в нашей истории, скорее всего, не быть счастливому концу, но сейчас я просто хочу жить моментом...