5.05

Для Гарри 5.05 утра – особенное время. Немного болезненное, слишком убийственное и почти отравляющее. Еще сонный город наполнен спокойствием и радостью, а тишина бродит по улицам. Ее лишь изредка нарушают проезжающие машины, которые спешат куда-то в бесконечность. Желтые осенние листья падают вниз от наименьшего порыва ветра, украшая тротуар новыми узорами. Свет уличных фонарей создает атмосферу сказки, хотя некоторые лучи солнца уже пробиваются сквозь огромные серые тучи, а небо переливается синими, фиолетовыми и кое-где оранжевыми цветами. Гарри сидит на холодном подоконнике, вдыхая свежий воздух. Он холодный, чистый – так приятно наконец-то вдохнуть полной грудью. Легкий ветер пробирается сквозь окно и теперь гуляет по квартире, переворачивая листики на пол, а парень мысленно жалеет, что сидит лишь в одних старых спортивных штанах. Он немного замерз, но не хочет покидать это место. Гарри обнимает руками колени и устремляет свой взгляд куда-то далеко за горизонт. Пробуждение еще не настало, так что только у странных одиночек уже горит свет. Гарри относит себя именно к ним, ведь он уже сошел с ума. Только чуть-чуть от одиночества, но достаточно, чтобы потерять интерес к жизни. Он смотрит на пустую кровать, правая часть которой все так же осталась нетронутой. Там должен быть Луи, но его нет. Гарри больно об этом думать. Иногда вещи, которые причиняют нам боль, мы любим больше всего. Отдавая душу и сердце, мы лишь терпеливо и самоотверженно ждем, когда их разорвут в клочья и выбросят, как ненужные, а нас самих оставят за бортом лодки жизни. И тем не менее мы не перестаем любить, а наоборот – еще сильнее держимся за идею получить желанное, ведь только эта мечта все еще заставляет наше сердце биться. И Гарри искренне не понимает, почему он так сильно любит тех, кто разбивает ему сердце, но заставить внутренний голос замолчать не может. Он слишком сильно скучает по Луи. За подоконником у него спрятана пачка сигарет – его парень всегда был против курения. Бывший парень. Но теперь Гарри плевать на здоровье, продолжительность жизни и прочую чушь. Теперь сама жизнь кажется ему ядом, так почему бы не выбрать отраву по вкусу? Он делает затяжку, позволяя никотину проникнуть в легкие, наполняя их. Это такой ощутимый контраст со свежим осенним воздухом, который почти сдавливает, но ему плевать. Он делает еще одну затяжку, почти задыхаясь из-за длительного перерыва, но Гарри это нравится. Ему нравится портить вещи, ему нравится медленно убивать себя всеми возможными способами, ведь он уже слишком многое разрушил. И, кажется, теперь уже все равно на степень испорченности – никто не смотрит. От курения легче не становится. Комнату заполнил запах ментола и табака, а парень уже слишком замерз. Его длинные пальцы еле держат сигарету, а тело содрогается от холода. Но ему уже все равно, простынет он или нет. Никто не будет за ним ухаживать, никто не напоминает ему надевать теплый шарф, так зачем все это? Докурив сигарету, он выбрасывает ее в окно. Гарри жалеет, что он не может так же легко полететь вниз, как она. Упасть, разбиться, быть развеянным по ветру – все лучше, чем жить в этой тошнотворной реальности. Ведь даже его собственное тело с глупыми парными тату служит ему напоминанием о собственной никчемности. Все так неправильно, все так испорченно. А ведь Гарри любил когда-то осень. Любил играть с листьями, любил стоять долго-долго под дождем, не задумываясь о зонтике, а просто наслаждаясь смешанными чувствами. Он любил, когда капли барабанили по окну, создавая собственную мелодию, а прохладный ветер пробирался почти до костей. Это было приятное чувство, когда возвращаешься домой – к теплому чаю и любимому пледу, в который закутался тот самый единственный. Это была идеальная осень, когда он был не против носить шарфы. Но теперь Луи, наверное, ждет с мятным чаем кого-то еще. Гарри выкуривает еще пару сигарет, чтобы стало легче, позволяя яду его убивать, ведь это лучше, чем жить с воспоминаниями. Теперь Луи целует не Гарри, проводя руками по чей-то спине. И, наверное, он так же встает на носочки, чтобы это сделать. И Гарри больно, почти тошно от этого. Он хочет выброситься с окна, но это лишь третий этаж, а машины уже начинают наполнять не такие тихие улицы. Теперь Луи спит еще с кем-то в кровати, так же прикасаясь всегда холодными пальцами к кому-то еще, заставляя тело приятно содрогаться от холода и удовольствия. А Гарри мерзнет в своей постели, так и не удосужившись закрыть окно, и обнимает большого плюшевого мишку, на которого надел старый свитер Луи, ведь тот все еще пахнет его одеколоном. Теперь Луи, наверное, размышляет еще с кем-то о путешествиях в Марокко и Таиланд, на Мальту и в Италию. А Гарри тихо просматривает старые открытки с их совместных путешествий, кусая губы от боли. Ему хочется кричать и плакать, но он лишь разрывает открытки и выбрасывает их в окно, напиваясь до состояния, когда уже все равно. Луи уже, наверное, и не помнит своего Гарри, но для него все иначе. Парню плохо от самого факта собственного существования. Ведь любые травмы и порезы, пусть даже душевные, можно лишь залечить, но не вылечить. Остаются маленькие шрамы, которые так болезненно о себе напоминают. Гарри выбрасывает свои сигареты. Из тайника в ванной, из-под подоконника в спальне, из-под дивана в гостиной и тумбочки под раковиной на кухне. Ему они больше не нужны, ведь все и без никотина не так. И вряд ли ментол сможет чем-то помочь. Они так легко летят вниз, приземляясь на холодном асфальте. Сейчас 5.35, а Гарри все еще помнит Луи, задыхаясь от собственной любви. Уличные фонари начинают гаснуть, а небо уже нежно-фиолетовое и красное на горизонте. Тут всего третий этаж и холодный подоконник, а легкий осенний ветер гуляет по комнате. Пока этого недостаточно, но Гарри всегда чего-то не хватает. Еще чуть-чуть, чтобы стало лучше, ведь он любит слегка слишком сильно. Еще пару этажей вверх. Еще более холодная погода. Еще немного смелости. Возможно, тогда ему уже не понадобятся сигареты. Когда умираешь от любви, которая лишь разрывает сердце, лучше ее отпустить. Но когда это невозможно – проще отпустить себя вниз. И лететь, как и все выброшенные вещи – только вниз, разбиваясь об асфальт. Сейчас 5.40, Гарри любит Луи. Луи уже плевать на Гарри.