Lost and Found

Родственные души. В детстве, мама рассказывала Дину о том, что каждый человек в течение жизни встречает свою вторую половинку, дарованную ему судьбой. Сама Мэри встретила Джона совершенно случайно, врезавшись в его тележку в супермаркете. Тогда они быстро разошлись, но судьба свела их вновь, когда они оба пошли на свидание вслепую, поддавшись уговорам друзей. Он знал, что свою пару он сможет найти по запаху и по родимому пятну за ушком: все люди, предназначенные друг другу, имеют идентичные отметины, а также особый запах, который чувствуют только друг у друга. Конечно, пары есть не у всех, но он верил, что к нему это не относится – до пяти лет его воспитывали как настоящего альфу, уча вежливому и бережному отношению к омегам и соперничеству с другими альфами, тем более, вся его семья уже своих истинных обрела. Его младший брат, например, нашел свою суженую в трёхлетнем возрасте, благодаря заботливым родителям. Их семья занимала слишком высокое положение, чтобы оставить это без внимания и пустить на самотек, а Дин... Дин узнал, что его родственную душу так и не удалось найти, потому что он, парень, после проверки оказался не альфой, а омегой. ~~~ Утро. Он дергает затекшей ногой и случайно попадает по стенке - сказывается многолетняя привычка спать на одной стороне кровати. Казалось бы, он здесь совсем один, и ждать того, с кем можно было бы разделить постель - бессмысленно. Но и тело, и подсознание выдаёт его - он все равно надеется и ждёт, иначе он не просыпался бы впритык к краю кровати, и не обнимал бы огромную пуховую подушку вместо чьего-то тела. Будто недостаточно жестоких разочарований, случившихся настолько давно, что кажется, словно это было в прошлой жизни. Он поднимается с кровати и идет в душ, сразу принимаясь намыливать тело гелем, имитирующим запах альфы. Ему ни к чему лишние заботы в лице обезумевших от похоти парней, повстречавших до сих пор не занятого омегу. Его сущность не скрыть, но можно притвориться, будто он уже состоит в паре. Парни-омеги, такие как он, не более чем природная аномалия, и их количество уменьшается с каждым днём, но это приносит неприятности. Редкость - значит ценность. Сегодняшний день обещает быть хорошим - солнце уже сейчас ярко светит, но воздух до сих пор прохладен. Дин садится за руль своего Oasis* и вскоре выезжает на трассу - последние несколько месяцев он живет именно так, паркуясь ночью недалеко от дороги, а утром продолжая свой путь в никуда, благо, средства позволяли вести такой образ жизни. *The Oasis - дом на колёсах размером с автобус и стоимостью 2 миллиона долларов. В моём фанфике он был взят за основу и переоборудован, а с оригиналом вы можете ознакомиться, перейдя по ссылке: http://vk.com/wall-29559271_63246 В этом перевозном домике есть все, чтобы сделать путешествие максимально комфортным и приятным. На кухне - навороченный кофейный аппарат, чайник, мощный мини-холодильник, плита, духовка, купленные уже Винчестером соковыжималка и тостер. Он и сам не знает, почему так любит находиться в окружении всей этой утвари - у него нет никого, для кого можно было бы ежедневно готовить что-нибудь вкусное. В гостиной, смежной с кухней - диван, небольшой кофейный столик, (но при желании на нем поместится даже настольный хоккей) и плазменный телевизор во всю стену с отличной подборкой фильмов. Рядом, чуть правее - туалет и просторный, двухместный душ. Прямо за ванной комнатой находится лестница, ведущая на второй этаж - расстояние от пола до потолка там полтора метра, и там же расположена кровать, точнее, огромный матрас с тремя подушками, так что нет надобности выпрямляться во весь рост. Тем более, его автобус был с откидной крышей - если хочется поспать на свежем воздухе, любуясь на звезды. В кладовке, приблизительно метр на метр, был недельный запас продовольствия, уже подходящий к концу, палатка, спальные мешки, небольшой мангал темно-зеленого цвета и даже удочки. Он давно понял, что в дороге каждый час летит очень быстро, особенно в компании старого рока и размышлений о своем прошлом и возможном будущем. Дин и сам не заметил, как сгустились сумерки и закатное солнце ушло за горизонт. Лишь последние его лучи освещают небо, когда он замечает группу людей впереди и снижает скорость. Когда он подъезжает ещё ближе, свет его фар отражается на поверхности чёрного автомобиля, рядом с которым стоят трое парней. Только высунув голову из окна, он осознает, что они избивают кого-то. - Эй! - Дин резко выскакивает из водительской кабины и бежит к обернувшимся на крик подросткам. Опрометчиво и глупо для омеги соваться в драку, но он не намерен наносить телесные повреждения кому-либо. Его цель - припугнуть. - Валим! - командует, видимо, главный, и они, бросив закашлявшуюся жертву на обочине, зыпрыгивают в машину и срываются с места. Когда Дин прибегает к пострадавшему, раздается жуткий визг колёс, и их обоих окутывает облако дорожной пыли. - Эй, не отключайся, обопрись на меня, - сказал Дин, склоняясь над измученным темноволосым парнем и помогая ему встать. - Зачем... ты... остановился? - невнятно и хрипло пробормотал тот, с трудом переставляя ноги. - Давай оставим вопросы на потом, - изо рта Дина вырывается смешок, и он удивляется сам себе. Обычно он не ведет себя так с незнакомцами. Его инстинкты не кричат об опасности со стороны брюнета, и он отпирает боковую дверь, когда они доковыливают до автобуса, и помогает бедняге залезть внутрь. - Ла...дно, - с опозданием кивает тот, и послушно ложится на диван, осматривая все мутным от боли взглядом, пока Дин роется в кладовке, ища аптечку. - У тебя ничего не сломано? - Дин опускается перед ним на колени, прикладывая смоченную перекисью ватку к царапине на лбу, и незаметно принюхивается. Странно, но он не может определить его пол. Его запах - сплошная дорожная пыль, пот и кровь, никаких феромонов. Парень шипит, отрицательно качая головой, и он выныривает из задумчивости. - Нет, - он кивает и принимается расстегивать маленькие пуговицы на его рубашке, и тот тут же перехватывает его руки, взглянув чуть раздраженно. - Не надо. - Эй, мне надо осмотреть тебя, - Дин поднимает руки, дожидаясь, пока взгляд спасенного им парня смягчится и тот кивнет. Он аккуратно приспускает его рубашку с плеч, разглядывая сильное молодое тело с россыпью синяков и ссадин. - Извини за это, - шепчет тот, вздрогнув, когда пальцы Винчестера деловито ощупывают его живот. - У тебя сильные ушибы, но переломов нет. Хочешь сходить в душ? - Дин вновь поднимает его на ноги и провожает до двери ванной. - Раздеться будет сложно, но да, - тяжело дыша, он опирается на раковину. - Уверен? - Дин хмыкает и окончательно снимает его рубашку, обнаружив на спине новые синяки, но не слыша протестов. Брюнет крупно дрожит, когда Дин опускается перед ним на колени и вытаскивает ремень из шлевок. - Мне не нужна помощь, - говорит он внезапно, и Дин встречается взглядом с жесткими синими глазами. Дин ничего не говорит, просто резко стаскивая с него штаны вместе с нижним бельем. Тот вздыхает и качает головой, даже не пытаясь прикрыться, и Дин, натыкаясь взглядом на то, что обычно не положено видеть, краснеет и поднимается с колен, раздвигая перед ним прозрачные створки душа. Не удержавшись, он мгновение разглядывает его, после подхватывая его одежду и выходя за порог. - Позови, если что понадобится. - Спасибо, - бросает тот и практически захлопывает дверь перед носом Винчестера. "Грубо", - Дин принимается убирать оставленный ими бардак, оставив мазь для синяков и парочку бинтов - некоторые ушибы на молодом мужчине ему очень не нравились. Кстати, хорошо бы узнать его имя. Послышалось шипение льющейся в душе воды, и тихое чертыхание парня - Дин неловко ежится, про себя мстительно усмехаясь, что не сказал о специфической системе водоснабжения - каждый раз нужно было подождать какое-то время, чтобы вода в баке нагрелась. Нечего грубить спасителям. В конце концов, с порозовевшими щеками, мокрыми волосами, обмотавший полотенце вокруг поясницы темноволосый выходит к успевшему заварить крепкий чай Винчестеру, что немного приоткрывает рот в шоке. Вода смыла с него грязь и кровь, явив красивое, пусть и слегка щетинистое лицо и атлетичное тело. Его кубики пресса и подтянутая грудь просто сверкают из-за капель воды. Твёрдый взгляд и манящий, пряный запах выдавали в нем сильного альфу. И как такой смог проиграть в обычной драке? - В-ваша одежда... она порвалась во многих местах и сильно запачкалась, - неосознанно переходя на "вы", лепечет Дин, чувствуя, что из-за пристального взгляда у него трясутся коленки. - Ее больше нельзя носить. Можете взять что-нибудь из моего. - Ясно. Спасибо, - благодарит тот, впрочем, оставаясь на месте. - Что-то не так? - Почему ты так добр ко мне? - спрашивает он и смотрит ещё внимательнее, чем прежде. Дин открывает и закрывает рот, не найдясь с ответом. Действительно, что на него нашло? Он слабый, не умеющий постоять за себя омега, так чего же ринулся спасать первого встречного? - Я подумал, вам нужна помощь. Те парни избили вас, и, наверно, бросили бы на дороге. Я просто... не знаю, мне захотелось вам помочь, - скомканно объясняет он, чувствуя желание оправдаться. Будто то, что он сделал, плохо. - Ты со всеми так? - В смысле? Нет, - Дин ошарашенно и недоуменно смотрит на с каждой секундой мрачнеющего альфу. - Зачем тогда спас меня? Откуда тебе знать, может, я заслужил такого обращения. - Эй, никто такого не заслуживает, - Дин подходит и тянется к его плечу, но тот отмахивается, отбросив его руку. - По-твоему, убийцы и насильники не достойны того, чтобы их избивали? - Я не чувствую в вас ничего плохого, - несмело подает голос Дин. Мало ли, его интуиция лжет, и этот парень - преступник. Его сознание словно проясняется - вот почему тот так реагирует на его доброту. Он считает, что ему не хватает ума и инстинкта предосторожности. Дин уверен, что это не так, но объяснить свой поступок он даже себе не может, как ни старается. - Ты не знаешь меня, - тот грустно усмехается, и это первая эмоция, которая, по его мнению, выдаёт в нем нормального человека. - Я не знаю, что вы сделали, но мне кажется, что вы хороший человек. И я не отступлюсь от этого мнения, пока не узнаю. Меня зовут Дин, - несмотря на уверенные слова, Винчестер протягивает ему чуть дрожащую руку. Секунда, две, и его ладони касаются тёплые пальцы. - Кастиэль. Они стоят так мгновение, пока щеки Дина не покрываются румянцем. Что с ним, в конце-то концов?! - Здесь прохладно, - говорит он, отстраняясь. - Комод с одеждой рядом с лестницей, выберите, что вам подойдёт. - Спасибо, Дин, - ещё один испытывающий взгляд, и Винчестер смущенно отворачивается. Он берет в руки мазь и краем глаза наблюдает за тем, как Кастиэль выпутывается из полотенца. Оно падает на пол, полностью обнажая его хорошо сложенное тело, изуродованное в недавней драке. Дин неожиданно для себя чувствует острый прилив ярости к тем ублюдкам, что обычно ему не свойственно. Со спины его взгляд плавно перемещается на поясницу с изящными ямочками, а затем и на ягодицы, не устояв перед искушением. Кожа на них была чуть светлее, чем на бедрах, и, Дин готов поклясться, намного нежнее. Ему вдруг ужасно хочется проверить и доказать это предположение, но он одергивает себя, влепив ментальную пощечину и уходя на кухню - срочно нужно было чем-то занять руки. Сердце в груди просто бесится. "Это неприлично", - нервно смеётся он и подносит ко рту стакан воды, чтобы охладиться. - Дин? - раздается сзади, и он чуть не давится, вздрагивая от страха. - Вам бы... - он откашливается, - на шею колокольчик повесить, не подкрадывайтесь. - Прости, - Дин, наконец, оборачивается. Кастиэль выглядит очень мило в его спортивных штанах. - Ничего. Почему вы босиком? - Дин разумно пропускает это "мило", решив обдумать его позже, и просит его сесть на диван. - Я не нашёл обуви у твоего комода. Дин кивает - вспомнил, что совсем недавно переложил все кроссовки в кладовку. Он выдавливает на ладонь заживляющую мазь и принимается втирать её в спину альфы, успокаивающе поглаживая, когда тот шипит от боли. - Какой у вас размер? - спрашивает он. У него самого - сорок второй, и если ему они не подойдут... - Сорок четвертый . - Боюсь, моя нога будет поменьше, - извиняется Дин. - Вы не против походить здесь в носках? Тут чисто, - он смущенно опускает глаза. Чисто, как же, уборку-то он последний раз делал две недели назад. Он принимается забинтовывать его плечо, пострадавшее сильнее всего. - Спасибо, - тихо говорит Кас, поднявшись и переминаясь с ноги на ногу. - Но мне лучше обувь. Ты можешь... дать мне свой телефон, и я верну нужную сумму, как только смогу. - Вы что такое говорите? Я не отпущу вас одного в ночь. ”За окном действительно уже стемнело”, - отмечает он. Давно стоило найти место для парковки. - Я не хочу причинять тебе неудобства. - Знали бы вы, как я привык быть один, не говорили бы про неудобства. - Один? - он выгибает бровь, и Дин понимает, что спалился. Он кашляет и сосредотачивается на бинте - завязывает крепкий узел и срезает лишнюю ткань, решая не развивать эту тему дальше. - Но... - Никаких "но", вы остаетесь. Будете чай? - Дин поспешно возвращается на кухню, поражаясь решительности своих действий. Чёрт, что в этом парне такого, что Дину не хочется с ним расставаться? - Ты умеешь быть настойчивым, - тихо смеётся тот. - Спасибо, - который раз еле слышно произносит, садясь на диван. - Не стоит меня благодарить. Уверен, любой другой сделал бы то же самое, - щеки Винчестера покрылись нежным румянцем. Он никогда не слышал столько "спасибо" за один день. Тем более, что это совсем не вяжется с поведением этого мужчины. - Ладно, - тот опускает взгляд, когда Дин ставит перед ним кружку с горячим чёрным чаем, сахарницу и печенье. - Чувствуйте себя, как дома. Он кивает, сделав глубокий глоток и тут же заходясь в кашле. - Да что ты будешь делать, - бормочет Дин, подхватывая салфетки и аккуратно вытирая с его подбородка чай. - Горячий же, - ласково, словно ребёнку, приговаривает он, неосознанно поглаживая Каса по щеке и стирая мокрые дорожки, опутавшие его шею, словно паутина. Дин обращает внимание на его губы - пухлые, чуть обветренные, раскрасневшиеся после контакта с горячей водой. В голове вдруг словно раздается щелчок, когда он смотрит Кастиэлю в широко распахнутые глаза. Его взгляд полон недоумения, но... Без издевки. В груди что-то екает. - Дин... - Нам нужно... - Дин поспешно отстраняется и разрывает зрительный контакт, поднимаясь с колен, попутно вытерев со столика пару капель и протягивая ему пульт. - Нам нужно найти парковку. Вы можете посмотреть телевизор, если хотите, а я пойду за руль. Там есть окошко, понадоблюсь - стучите. - Хорошо, - альфа соглашается слишком быстро, провожая Дина взглядом, отчего он почти бежит. Уже включая двигатель, он жалеет, что не спросил, куда и откуда направлялся Кастиэль, где его вещи и что с ним случилось. А так же, почему те парни набросились на него. Хотя, судя по тому, что Дин не обнаружил в его одежде ни кошелька, ни мобильного, он мог предположить, что это был обычный грабеж. Через полчаса дорога вновь сменяется лесом. Он смотрит на навигатор и видит, что в трёх километрах находится небольшая стоянка, где они вполне могли бы заночевать. Они... Сейчас, когда Кастиэля нет рядом, он мучительно краснеет и думает о том, какой же он идиот. Зачем он впустил незнакомого альфу в свой дом? Старался ведь избегать покушений на свою задницу, и что теперь? Зачем, а главное, почему его инстинкты самосохранения, да и просто разум, отключились в тот момент, когда он увидел этого мужчину? - Ох, - он вздыхает. Назад пути уже нет. Как бы абсурдно это ни было, ему придётся провести ночь вместе с Кастиэлем. Чуть не проехав стоянку, он поспешно сворачивает направо и паркует Oasis в самом конце. - Приехали! - кричит он, но в ответ не слышит ни слова. Выбравшись из кабины, он замирает, боясь шелохнуться. Кастиэль спит, устроившись на жёстком диване и скрестив руки на груди. Он выглядит настолько утомленным, что идея накрыть его пледом и подложить под голову подушку кажется само собой разумеющимся. Дин так и поступает, напоследок взглянув на хмурое лицо. Во что он ввязывается? Он не может поступать так опрометчиво, но для него оказалось непосильным устоять перед мужественным взглядом синих глаз и грубоватым баритоном. Но даже сейчас, когда небрежность Кастиэля пропала, он не может оторвать от него взгляд. Темные волосы, твердый подбородок, пухлые губы и тихое сопение, доносящееся от него; спящий, он кажется ему еще более притягательным. Постояв так некоторое время, Дин понимает, что в открытую пялится. Смутившись, он наскоро выключает телевизор и свет, забираясь в кровать и на всякий случай запирая люк, ведущий в его спальню. В ушах надоедливым звоном отдается биение его сердца, мешая заснуть, а в голове крутятся ничуть не нужные и абсурдные мысли. Черт. Его же не ждет бессонная ночь, правда? *** Это утро начинается отнюдь не с чашки горячего кофе, как это обычно бывает. Ему удалось заснуть примерно за два-три часа до того, как нужно было вставать, и теперь он чувствует себя совершенно разбитым. Раздетый, он спускается вниз по лестнице, думая о вчерашнем дне. Чувствует ли Кастиэль себя лучше? Что им делать дальше? - Доброе утро, - раздается слева, и от неожиданности Дин вскрикивает, отпуская руки и чувствуя, что падает. Зажмурившись, он уже ожидает удара об пол, но вместо этого попадает в теплые объятия. – Осторожнее. Он широко распахивает глаза и ощущает легкую, пробежавшую по всему телу дрожь. Его голая спина прижимается к такой же голой, широкой груди Кастиэля, а его руки мертвой хваткой вцепились в запястья брюнета, скрещенные на его талии. Дин не может выдавить из себя ни слова – жар от близости альфы и его дурманящий запах затуманивают разум, и он зажмуривается, мечтая, чтобы румянец поскорей исчез с горящих щек. - С-спасибо, - мямлит он, но мужчина все еще не отпускает его, принюхиваясь к его шее и посылая тонны мурашек по его рукам и ногам. – В-вы можете меня отпустить, все в поряд... - Ты пахнешь иначе, чем в вчера, - его озаряет – сегодня он еще не принимал душ, а значит... – Ты немеченный, верно? Вчерашний запах альфы от тебя – обманка! Поверить не могу... Дин резко отстраняется от него, тяжело дыша. - А что бы вы делали на моем месте? – он безумно смущен, снизу вверх глядя на альфу. Тот выше его на каких-то полголовы, но до этого он не ощущал эту разницу в росте так явно. – Конечно, мне приходится идти на это, чтобы таких ситуаций, - он проводит рукой между ними, сверкая глазами. – Не возникало! Брюнет молчит, озадаченно глядя поверх него, а после выдает: - Вопрос не по теме: ты девственник? – в глазах Кастиэля теперь отчетливо виднеется смех и что-то похожее на... облегчение? - Что? Какое отношение это имеет к... – возмущается он, но рука мужчины, указавшая на что-то на его голове, заставляет его почувствовать себя облитым ледяной водой. - Черт, мои уши... – он закрывает голову руками, сгорая со стыда и понимая, что возбужден. Его проявившийся хвостик обматывается вокруг бедра, чуть подрагивая. Брюнет не говорит ни слова, понимая, что это вполне естественная реакция – прижиматься к парню было плохой идеей, но он не чувствует ни грамма вины. Дин знает, что это не пройдет само собой, поэтому по-быстрому хватает вещи из комода и несется в душ. Ничто не отменяет того факта, что он возбудился просто из-за объятий со спины, жаркого дыхания в его шею и с некоторых пор сводящего его с ума запаха Кастиэля. Как же стыдно... Закрыв дверь на замок, он выпускает из рук вещи и закрывает лицо руками. Его уши тоже прижимаются к голове, а хвост все сильнее сжимает его ногу – господи, как ему теперь смотреть в глаза своему случайному попутчику? Все в паху просто горит огнем – и сзади, и спереди. Он чувствует, как намокают его трусы – если сейчас же не разберется и не смоет с себя этот пропитанный феромонами запах, альфа почует это, выбьет дверь и... - Черт, - поддавшись панике, он в спешке скидывает с себя одежду и запрыгивает в душ, взвизгивая от первых ледяных струй. Его член просто горит огнем, потому что он до сих пор чувствует запах мужчины – на себе, вокруг себя, и с его губ срывается лишь жалобный всхлип, когда он обхватывает себя и проводит пальцами по всей длине, фокусируясь на головке. Кастиэль первый человек, который смог возбудить его настолько сильно одним лишь объятием, хотя Дин уже не подросток. Он чувствует, как по его ногам стекает вода вперемешку с выступившей омежьей смазкой, и пальцем касается девственного входа сзади, под рыжевато-золотистым хвостиком, надавливая, но не вводя его внутрь. Он старается вести себя тише, но не может сдержать сдавленного стона, когда кончает с мыслью о том, что Кастиэль мог бы быть занят тем же самым по другую сторону двери. Смыв с себя следы своего безумного помешательства, он намыливается любимым гелем, хоть и задумывается о его бесполезности – теперь, когда рядом с ним находится альфа, он просто не будет работать. Хоть они и не пара, но запах Каса мгновенно подавит слабый аромат этого средства, не оставив от него и следа. Натягивая на себя одежду, он всматривается в зеркало и видит все еще алеющий румянец на своих щеках и блеск в глазах, от которого не избавиться еще какое-то время. Ушей и хвоста уже нет, и слава богу. Дин присаживается на холодную плитку, чувствуя легкую неудовлетворенность от того, что никогда не ласкает себя сзади с проникновением. Он не готов расстаться с девственностью даже своими силами, пусть и практически утратил надежду найти свою родственную душу. - Дин. Он вздрагивает, услышав насмешливый голос по ту сторону двери, но не отвечает. Ему все еще стыдно. - Я не думаю о тебе плохо, - Кастиэль явно садится на пол, прислоняясь к стенке. - Вы смеетесь надо мной, - бурчит он в ответ, опуская голову на руки. - Отрицать не буду, это действительно забавно. - Да вы!... – у него не находится нужных слов от возмущения, и он поспешно поднимается и открывает дверь. - Ай! – он не рассчитывал, что попадет Кастиэлю в спину, но так даже лучше. – Больно. - Так вам и надо, - мило улыбается он и проходит в салон, кипя от злости. Почему он смеется над ним? Грузно протопав к кабине водителя и открыв дверь, он оборачивается, почувствовав на себе пристальный взгляд. Кастиэль стоит на пороге ванной, с его волос и лица капает вода. Он потирает ушибленное дверью плечо – то самое, которое Дин вчера так старательно заматывал. Чуть покраснев, Винчестер отводит глаза в сторону, не давая чувству вины обрести силу, и говорит: - Вы можете сделать себе что-нибудь поесть, кухня в вашем распоряжении. Надо ехать, - и залезает внутрь. И зачем Кастиэлю понадобилось умываться? Разве что тот тоже захотел охладиться после... Стоп. Не стоит продолжать эту мысль, пока он за рулем, иначе что-нибудь может случиться. Он нервно улыбается, включая Metallica и тихо подпевая. Лес вскоре заканчивается, и они со свистом проезжают мимо какого-то рекламного щита, говорящего о потрясающих бургерах в том городке, в который они едут. Его живот слегка ворчит из-за голода – он переволновался и даже не вспомнил про завтрак. - Дин. - Боже, - Дин вздрагивает всем телом и чуть не вылетает с трассы. Раньше он не был таким пугливым. Когда он выравнивает машину, Кастиэль открывает крохотную дверцу и протискивается на переднее сидение, не спрашивая разрешения. Дин слишком увлекается размышлениями и даже не протестует. - Ты не против, если я здесь посижу? - он вдруг замечает, что тот взял с собой чай и четыре бутерброда. - Нет, не против. Через час мы будем проезжать через один городок, купим вам все необходимое, - он усердно сглатывает слюну, чувствуя распостранившийся по кабине запах. - Ты мог бы высадить меня. - В таком виде? - Дин скептично оглядывает его: в плотных шерстяных носках, с мокрой головой. У Кастиэля не находится, что ответить, и он продолжает: - Я не настаиваю, чтобы вы все бросили. И уж тем более, не предлагаю вам ездить со мной, - говорит он и понимает, что на самом деле именно этого и хочет. Почему? - Я подвезу вас до вашего дома, мне не сложно. - У меня нет дома, - тот тут же мрачнеет и хмурится. Укол совести не заставляет себя ждать. - Простите, - он стушевывается и прежде, чем успевает себя остановить, выдает: - Тогда я просто не могу бросить вас на произвол судьбы. У вас же ни денег, ни телефона. - Вряд ли мне кто-то позвонит и будет обо мне беспокоиться, - бормочет Кастиэль. - И я не понимаю, почему тебя это волнует. Дин краснеет, но признаётся: - Я о вас беспокоюсь. Вы... Вы можете остаться со мной, если хотите. То есть... я понимаю, как это звучит, мы и дня не знакомы. Но вы кажетесь мне хорошим парнем, и я... я не против компании. - И тебя не смущает, что я альфа? Этого вопроса стоило ожидать. Он не знает почему, но это не вызывает у него страха за свою неприкосновенность, что очень смущает. Они только что встретились, а он уже чувствует зачатки доверия и странное влечение. - В этом есть свои плюсы, - не смотря на него, шепчет он. Может, увидев его с альфой, к нему перестанут лезть странные типы. В воздухе повисает молчание, и длится до тех пор, пока брюнет не хмыкает. - Что? - тут же вскидывается Дин, чувствуя волнами исходящее от него раздражение. - Первый раз вижу парня-омегу, который настолько легкомысленно относится к своему положению, - Кастиэль смотрит слишком презрительно для того, кого еще вчера вытащили из лап дорожных разбойников. - Поверить не могу. - У вас нет права меня отчитывать, - Дин обиженно бурчит. - И я не легкомысленный, просто... - "Просто"? У таких, как ты, ничего не может быть просто! Ты хоть представляешь, что с тобой будет, если ты доверишься не тому человеку? - На себя намекаете? - он чувствует себя очень и очень странно. Слова мужчины ранят больнее, чем он бы этого хотел. - А чем не пример? Ты не можешь быть во мне уверен, это попросту безрассудно. Дин резко выкручивает руль и жмет на тормоз, останавливаясь на обочине. Он не знает, что именно заставило его вспылить, но его кровь уже просто кипит от злости, что он испытывает. - Слушайте сюда. Вы могли бы быть хоть немного благодарны за то, что я спас вас вчера. Без меня вы... - Я знаю, - перебивает его Кастиэль абсолютно спокойно. – Но я не просил тебя об этом. - Мне стоило просто бросить вас там? – он не знает, что бесит его больше – то хладнокровие, с которым Кастиэль относится к его недовольству или его наплевательство к себе. - Ты не понимаешь, к чему я клоню? Сегодняшнее проишествие тебя ничему не научило? – Дин открывает было рот, но тот не дает ему вставить и слова. – Я уже понял, что у тебя никого не было, и скажи спасибо, что дал тебе спокойно уйти. - Спасибо, - Дин опускает взгляд и произносит это совсем тихо. Как ни обидно это признавать, Кастиэль прав. – Вы из-за этого не хотите со мной связываться? - Что? – переспрашивает тот, и Дин поднимает на него грустный взгляд. - Вы не хотите остаться со мной, потому что боитесь, что я втяну вас в неприятности? – это действительно обидно, будто он не может за себя постоять. Хоть он и омега, он все же не хрупкая барышня. - Скорее, того, что сам стану причиной твоих неприятностей, - усмехается тот. Дин не понимает, что именно тот имеет в виду, но чувствует облегчение. Он вновь заводит двигатель, включает плеер и выезжает на дорогу, бросая короткий взгляд на бутердбод в руке мужчины. - Хочешь? – неожиданно предлагает тот, будто в знак примирения, и он смущается. Снова. - Да, - признается он и принимает протянутую им еду. Он чувствует легкую сонливость после того, как съедает бутерброд, но держится. Им нужно доехать до города, где им предстоит решить, разойдутся они или нет, но Дин готов помочь Кастиэлю, даже если тот не захочет оставаться с ним. Когда вдалеке уже виднеются дома, он снижает скорость и поворачивает голову, чтобы посмотреть на брюнета. Тот спит, словно его укачало в дороге, и Дин, выключив музыку, решает не будить его до тех пор, пока они не приедут, и он не осмотрится. Бессонная ночь была не только у него? – размышляет он, вслушиваясь в тихое дыхание своего пассажира. ~~~ - Вставайте. Нужно купить вам одежду, а еще найти место, где можно поесть, - Дин легонько трясет спящего мужчину за плечо. - Да, иду, - брюнет ворочается и сонно моргает, хмурясь. - Где мы? - Колорадо, недалеко от Денвера. Кстати, откуда вы? – Дин подает ему принесенную с собой чистую футболку и кроссовки. - Канзас, Лоуренс, - отвечает он с опозданием. – Они мне малы, - он недовольно щурится, надевая ботинок на ногу. - Других у меня нет, - извиняется он, мягко улыбнувшись. – Я тоже из Канзаса. Не помню, откуда именно. - Не помнишь? – Кастиэль выгибает бровь, косясь на него с недоверием. - Мне было четыре, когда мы переехали из родного города. Родители не любили об этом говорить, - улыбка Дина гаснет, и он меняет тему. – Пойдем? - Да, - Кастиэль ободряюще улыбается, и от этой улыбки в груди Винчестера становится тепло. Они неспешно идут по улице, которая должна привести их к торговому центру. Дин наблюдает за задумчивым, высоко поднявшим голову брюнетом, сдерживая бурлящее внутри него непонятное чувство. Что-то внутри него не хочет отпускать Кастиэля и истошно вопит об этом, время от времени заставляя его краснеть и отворачиваться, но потом все происходит вновь. Он весь изводится к тому моменту, когда они переступают порог магазина одежды, но тут брюнет останавливает его и не дает пройти дальше, к полкам. - У меня нет денег, Дин. Ты не обязан удовлетворять мои нужды, - Винчестер смотрит ему в глаза и хмыкает. - Отблагодарите меня позже. Это меньшее, что я могу сделать для вас, - он хочет попросить, чтобы взамен Кастиэль остался с ним, но в последний момент передумывает, решая избежать очередного спора по поводу его поведения. - Ты и так делаешь достаточно, - настаивает тот. Дин не может не знать, как это выглядит для него: омега, который платит за почти незнакомого альфу – это должно здорово задевать любого уважающего себя мужчину. - Я хочу помочь. Взгляд глаза в глаза заставляет его сердце пропустить пару ударов, но он продолжает смотреть, как и Кастиэль. Это продолжается до тех пор, пока какой-то парень не врезается в них – они стоят в относительно узком пространстве, так что это не удивительно. - Прошу прощения, - говорит он со странной интонацией и взглядом, обращенным на него, но Дину некогда об этом размышлять – Кастиэль отчего-то вздрагивает и, не говоря ни слова, тащит его к полкам. - В чем дело? – недоуменно спрашивает Винчестер, глядя, как тот в спешке подыскивает себе джинсы нужного размера. - Будь по-твоему, - туманно отвечает тот и тут же толкает его к соседнему шкафу с огромным выбором футболок и кофт. – Выбери и себе что-нибудь. Дин не знает, каким образом брюнет за каких-то двадцать минут умудрился найти себе идеально сидящие на нем джинсы, шорты и брюки, около пяти рубашек и семи футболок, запастись комплектом нижнего белья, носков и легким плащем, тогда как он выбрал себе лишь одну кожаную куртку – в любом случае, оставив его платить за их покупки, Кастиэль направляется в соседний фармацевтический отдел – у Дина не было нужных альфе принадлежностей, вроде бритвы или геля – у парней-омег не растут бороды. Дин хмыкает, забирая объемные пакеты и направляясь к нему – ему тоже давно пора пополнить свой запас предметов личной гигиены. - Куда теперь? – он не хочет показаться нытиком, ведь прошел всего час, но он уже устал. - Уже выдохся? Полезно иногда растрясти жирок, знаешь ли, - Кастиэль усмехается, забирая у него часть пакетов. - Я не жирный, - обиженно бурчит он. – А вы – шопоголик. - Еще пара магазинов тебя не убьют, - с насмешливой улыбкой отвечает мужчина, направившись в обувной. Стоя рядом с критично рассматривающим ботинки альфой, он радуется, что тот, по крайней мере, делает свой выбор быстро. Дин никогда не обладал такой способностью, предпочитая все делать спокойно и медленно, поэтому любой поход по магазинам для него обычно длился часами. - Нам нужно зайти за продуктами. - ”Нам”? – переспрашивает Кастиэль, и Дин останавливается, смущенно почесывая затылок. - Мне. Просто, я думал, вы составите мне компанию и... - Ладно, идем, - брюнет смотрит ему в глаза и неожиданно берет за руку, утягивая за собой к тележкам. – Думаю, я просто обязан это сделать. Дин не знает, что именно заставляет его краснеть и смущаться, как девочку-подростка – крепко сжимающая его ладонь рука Кастиэля, которую тот не выпускает до самых касс, или его проявившаяся вдруг покорность. Брюнет меньше чем за полчаса набирает полную телегу продуктов, заодно полностью меняя содержимое его холодильника – Дин горестно вздыхает, не найдя ни бургеров, ни сосисок, ни консервов, и уж тем более еды наподобие холодных пицц, но не возражает, позволяя мужчине заботиться о своем рационе. Вместо них там теперь покоятся фрукты, овощи, молочные продукты и около килограмма разного мяса. Спохватившись около самого выхода, Дин успевает закинуть туда пачку конфет, отводя взгляд от критично оглядевшего его выбор, но ничего не сказавшего альфы. - Спасибо за это, - тихо благодарит он. – Я бы провозился не меньше часа. - Я догадался, - следует незамедлительный ответ. ”Он специально все портит?” – ворчит Дин про себя. - То, что я омега, не означает стопроцентное соответствие стандартам, - говорит он, делая голос тише. – Я редко посещаю подобные места, глаза с непривычки разбегаются. - Вот как, - его немногословность начинает немного бесить, и Винчестер делает пару глубоких вдохов, сохраняя спокойствие. По дороге к его Oasis все пакеты несет только Кастиэль – хватило одного его взгляда, чтобы Дин беспрекословно отдал ему все покупки. Несколько парней на другой стороне улицы провожают их недобрыми взглядами, что заставляет его подойти ближе к мужчине, будто ища защиты. Он чувствует себя странно, когда тот смотрит на него и спрашивает, в чем дело, но не может заставить себя рассказать. В конце концов, он парень, и его пол не имеет отношения к тому, насколько для него стыдно показывать свою слабость. - Надеюсь, ты не сердишься за мой выбор продуктов, - как только Дин закрывает дверь, Кастиэль словно меняется – от его отчужденности и холодности, которые появились за время их хождения по магазинам, не осталость и следа. - Ну, это ведь пойдет мне на пользу? – не сказать, что он не расстроен – он будет скучать по фаст-фуду, как бы глупо это ни звучало. Хотя, теперь, когда он подходит к зеркалу и оглядывает себя, он понимает, что его привязанность может стоить ему хорошей фигуры – на животе и боках уже начали образовываться лишние округлости. - Да, пойдет, - брюнет достает из пакета купленную только что одежду и идет переодеваться в ванную. Дин тоже принимается разбирать продукты, думая, что с его сидячим образом жизни хорошее питание точно не повредит. Он достает из пакета купленную только что куртку, не зная, чем именно она его привлекла. В ней он выглядит непохожим на типичного омегу – в его образ будто добавляется больше раскованности. Он вертится в ней перед зеркалом, не сразу замечая, что его попутчик некоторое время стоит за его спиной и не сводит с него глаз. Встретившись в зеркале с синими глазами, он вздрагивает и оборачивается, чуть покраснев. Не то, чтобы он часто любуется на себя в зеркало, но ему отчего-то не хочется, чтобы альфа подумал о нем так. - Тебе идет, - медленно произносит мужчина, подходя ближе. Дин чувствует, что его сердце ускоряется, когда тонкие, красивые, немного поцарапанные руки берутся за лацканы его куртки и поправляют их, тут же отпуская. Шумно выдохнув, он опускает глаза в пол и отходит назад, поворачиваясь обратно к зеркалу. – В ней ты выглядишь по-другому. - Не как омега? – Дин хмыкает. - Да, что-то в этом роде, - задумчиво кивает Кастиэль. – Вот только кое-что лишнее. - Что?... – он не успевает среагировать, как слышит звук рвущейся бумаги. - Вот, - брюнет довольно протягивает ему успешно сорванную бирку. - Спасибо, - он краснеет, что не заметил этого раньше, и только сейчас обращает внимание на то, как выглядит альфа. Его длинные, стройные ноги обтянуты не слишком облегающими брюками темно-синего цвета, а белая рубашка подчеркивает его сильные руки и широкие плечи. Пара верхних пуговиц расстегнуты, открывая хрупкие ключицы и ямку между ними. ”Прекрасен”, – думает Дин, уставившись на его чуть тронутую загаром шею. – Вам тоже очень идет. - Пойдем, пообедаем, - Дин отмирает и кивает, чувствуя, как пересохло в горле. Кастиэль надевает свой плащ и чуть зачесывает назад волосы, и Винчестеру до смешного стыдно, что он не может оторвать от него взгляд, полный восхищения. Он прочищает горло и первый выходит из автобуса, решая дождаться мужчину снаружи и заодно привести свои мысли в порядок. Ему не стоит привязываться к нему, определенно не стоит. Они выбирают тихий ресторанчик в малолюдном переулке, находящийся недалеко от стоянки. Дин садится напротив брюнета и принимается буравить его тяжелым взглядом. Когда приносят меню, он заказывает все слишком быстро, а когда Кастиэль поднимает на него недоуменный взгляд, еще и ошибается с названием блюда. - В чем дело? – спрашивает его альфа, как только официант уходит. У Винчестера от волнения дрожат коленки, но он все же говорит, неловко сминая в руках салфетку. - Я не хочу, чтобы вы уходили. Понимаю, как это звучит, но ничего не могу с собой поделать. Я просто... не хочу расставаться с вами, - его щеки алеют, и он не решается поднять взгляд на все еще молчащего Кастиэля. Появившийся вдруг официант снимает повисшее между ними напряжение, но Дин не может даже притронуться к еде из-за продолжительного молчания со стороны брюнета. Горестно выдохнув, он уже хочет попросить альфу забыть о его словах, как тот вдруг начинает говорить, одновременно накручивая на вилку спагетти в соусе. - Прости, но я не могу принять твое предложение, - Винчестер чувствует, как последний огонек надежды в его груди гаснет, и холод сковывает его сердце. Тяжело сглотнув, он расстроено кивает. – Оставь свой номер телефона, и я верну тебе деньги, как только смогу. - Хорошо, - выдавливает Дин, не поднимая на него взгляд. В этом его проблема – он слишком быстро привязывается, привыкает, а потом неизменно страдает от этого. Неважно, что Кастиэль пробыл в его жизни так мучительно мало – он успел проникнуться к нему теплыми чувствами, и его стремительный уход заставляет его чувствовать себя разбитым. Он пишет строку из десятка цифр на салфетке за неимением бумаги под рукой, и пододвигает к мужчине, принимаясь силой запихивать в себя еду. Ему пора свыкнуться с мыслью, что он не найдет свою истинную пару, встретив его так, как он встретил Кастиэля. Дин ничего о нем не знает, вдруг тот уже связан с кем-либо? Но отрицать он не может – он был бы рад, если бы его альфой оказался кто-то такой, как этот мужчина. - После того, как поедим, я заберу свои вещи и уеду, - спокойно говорит тот, не понимая, что ранит этим Дина еще больше. - Хорошо, - безучастно повторяет он. Ничего не хорошо, если он продолжает быть таким идиотом, но сказать это лучше, чем на коленях умолять его остаться. Время тянется мучительно медленно, и к тому моменту, когда Дин доедает свой ужин, он успевает окончательно расстроиться и разочароваться. ”Хватит себя обнадеживать”, – зло бормочет он про себя, расплачиваясь кредитной картой. Они молча идут к его автобусу, чтобы Кастиэль смог собрать свои вещи. Винчестер не мог не думать о том, что думает сам альфа об их скором расставании, но безразличие так явно проступало на красивом лице, что он только понуро опускал голову все ниже и ниже. Это решение альфы, и он должен ему подчиняться, вне зависимости от того, кем он ему приходится. Иногда он проклинал судьбу за то, что сделала его омегой, изгоем общества, из-за чего он всю свою жизнь вынужден был сдерживать себя и подчиняться сильному полу, пока не уехал от семьи, полагая, что это даст ему шанс начать новую жизнь. Он стоит в прихожей и смотрит на собирающего вещи мужчину, не в силах отвести огорченный, но смирившийся взгляд. Если судьба хотела посмеяться над ним, заставляя всех альф отказываться от него и уходить из его жизни, у нее получилось. Он сдается, и больше не будет искать своего истинного. Ему почти двадцать два, и он все еще девственник только потому, что верил во встречу со своим альфой. До сегодняшнего дня. Дин не хочет думать о потраченных впустую годах и, судя по всему, несчастливом будущем. - Спасибо тебе за все, - говорит Кастиэль, подходя к нему. Дин не хочет разреветься, как типичный омега, но судорожного вздоха не сдерживает, открывая перед брюнетом дверь. - Я провожу тебя, - мужчина только кивает, и они направляются в сторону автобусной остановки. Брюнет не говорит ни слова, когда приходит время прощаться, и Дин, пробормотав тихое ”Прощай”, поспешно уходит, не желая видеть, как тот садится в автобус и уезжает от него. Он не видит, куда идет, печально всматриваясь в асфальт под ногами и пытаясь игнорировать разрастающееся чувство пустоты внутри. Возможно, он просто давно ни с кем не общался, потому так остро реагирует на события последних дней. У него не было компании уже очень давно, и он скучает, безумно скучает по простому человеческому общению, и он благодарен Кастиэлю, что тот дал его ему, пусть и так ненадолго, но... Теперь он снова один, и Кастиэль исчез из его жизни так же стремительно, как и остальные. Он оглядывается, понимая, что забрел в тупик. «Не хватало еще заблудиться в незнакомом городе», - думает он, озираясь по сторонам и решая пойти обратно. Сделав пару шагов, он останавливается как вкопанный, когда из-за угла выруливает группа нетрезвых парней-альф бандитского вида. - Омега? – главарь смеривает его похотливым пьяным взглядом, и у Дина душа уходит в пятки. – Ребят, смотрите, кого к нам занесло! Раздается омерзительный хохот, и он просто не знает, что делать. Сзади тупик, впереди выпившие лишнего альфы, и он абсолютно точно не справится с ними со всеми. К горлу подступает паника, когда двое подходят к нему и хотят обездвижить. Дин отчаянно вырывается, испуская громкий крик, и его рот тут же затыкают какой-то тряпкой. Он хнычет и не перестает дергаться, сдерживая слезы – он не хочет быть изнасилованным в подворотне, не хочет! Мерзкий шепот вырывается изо рта подошедшего к нему альфы, схватившего его за подбородок. Тот осоловело взглядывается в его лицо, на котором застыла гримаса унижения и боли. - Неповязанный омега, да еще и парень, - отвращение к нему просто зашкаливает, но он не может вырваться, потому что слаб. Жалобно хныкнув, он зажмуривается, чувствуя чужие руки, пробирающиеся под его одежду, и уже прощается с окончательно разрушенной жизнью, как вдруг слышит звук сильного удара и грозный рык. Распахнув глаза, он шокированно смотрит на лежащего на спине альфу-главаря, а затем его отпускают. Он падает на землю, получив неожиданную свободу, и оборачивается, чтобы посмотреть на своего спасителя. Его носа касается знакомый запах, похожий на его любимый пирог, и он неверяще смотрит на возвышающуюся над ним мускулистую спину, темный затылок и сжатые в кулаки изящные кисти. От мужчины волнами исходит гнев, и даже у Дина сердце пропускает пару ударов от ужаса. - Не смейте трогать этого омегу, ублюдки, - рычит он, и несостоявщиеся насильники срываются с места, поджав хвосты и хватаясь за ушибленные головы. Дин и сам трясется от страха, пока спасший его альфа не оборачивается. – Тебе что, жить расхотелось? - Кас, - Дин бросается к нему и сжимает в своих объятиях что есть силы, чуть ли не плача от облегчения и нахлынувшего счастья. - Кас? – переспрашивает его брюнет, отстраняя его от себя, и бормочет. – Неважно. Видимо, у меня просто нет выбора. - О-о чем вы? – запинаясь, Дин недоуменно смотрит на альфу, положившего руку на его плечо. - Я останусь с тобой, - отведя взгляд, говорит он, и сознание Дина взрывается разноцветными фейерверками, а губы расплываются в счастливой улыбке. – Совесть замучает, если с тобой что-то случится. - Спасибо, - Дин отсраняется, смущенно потупив взгляд. - Тебе ничего не сделали? – следующий вопрос заставляет его поморщиться и ощутить сильнейшее желание сходить в душ. - Не успели, - Кастиэль, кажется, удовлетворяется таким ответом, но глаза его недобро блестят. – Почему вы вернулись? - Скверное было предчувствие насчет тебя, и, как видишь, я не ошибся. Зачем тебя вообще туда понесло? Приключений на задницу захотелось? - Я заблудился, - Дин понимает, что звучит жалко, но не обижается на резкий и грубоватый вопрос. Его расстерянность подавляет даже испытанный им страх – он никогда ранее не ощущал себя настолько беспомощным, беззащитным и слабым. Чертова омежья сущность, почему он не мог за себя постоять? Кастиэль не смотрел бы на него сейчас с таким снисхождением, а он не плавился бы под этим слегка надменным взглядом, пытаясь сделаться еще меньше. Увлекшись мыслями о своем спасении, он не обращает внимания на что-то спрашивающего у него мужчины, пока его не дергают за руку. - Эй, - альфа кажется встревоженным, что он замечает не сразу, повернув к нему голову. – Тебе придется ответить на пару вопросов, как только доберемся. - Хорошо, - он удивленно соглашается. Что еще за вопросы? Ломая над этим голову всю дорогу, он в который раз за день тянется ключом к двери, ведущей в салон, но тут же оказыватся остановлен твердой рукой. - Нужно увезти тебя из города, я сяду за руль, а ты иди в душ. Смой с себя этот запах, - Кастиэль брезгливо кривится, и Дин подносит ворот своей куртки к носу, отфыркиваясь от перегара, сигарет и вони тех альф, что бесстыдно его облапали. - Вы правы, - он кидает ему ключи от Oasis. - Можно и на «ты». Мы теперь вместе надолго, - вздыхает брюнет и захлопывает дверь водителя. Дин стаскивает с себя куртку и залезает внутрь, направляясь к ванной комнате. Лишь сняв с себя всю одежду, он в полной мере осознает, что Кастиэль, этот прекрасный и мужественный альфа, теперь останется с ним. Холодные капли бьют в обнаженную спину, но он даже не морщится, пребывая в легком ступоре. Он будет не один, в кои-то веки за последние годы, когда все его общение сводилось к редким письмам брата, переговорам с официантами и продавцами в магазинах. Он потрясенно улыбается, беря новый гель для душа с фруктовым запахом, ведь старый ему уже ни к чему. Альфа, что ведет сейчас его автобус, которому Дин фактически доверил свою жизнь, уговорив на совместное проживание, наверняка пропитает своим запахом всю его одежду и его самого. Запах Кастиэля... Дин задумывается над тем, что он ему напоминает. Мужчина пах домашней выпечкой, мятой и вишней – слишком мягко для альфы, но невероятно привлекательно для Дина. Ему доводилось слышать запахи немногих альф, но подсознательно он уже выделил Кастиэля, как кого-то особенного. Вымывшись до конца, он причесывает свои волосы и влезает в низко сидящие на талии спортивные штаны, выходя из душа и вслушиваясь в ровный шелест колес по асфальту. За окном почти стемнело, и он включает свет, чувствуя внезапное желание приготовить какой-нибудь десерт в благодарность за все, что брюнет для него делает. Включив легкую музыку без слов, он обвязывает вокруг талии фартук, беря в руки миску, смешивая в ней необходимые ингредиенты и краем глаза поглядывая на часы. Он слегка пританцовывает, наслаждаясь и удивляясь давно забытому ощущению – это первый раз за почти четыре года, когда он готовит и получает от этого неземное удовольствие, потому что делает это именно для Кастиэля. ~~~ С того вечера прошло уже больше недели, но, как бы он ни пытался, Дин не узнал о темноволосом альфе ничего, кроме места, откуда он прибыл, и его беспокоило это молчание с его стороны, хотя сам он тоже не спешил делиться своим прошлым. Кастиэль не спрашивал его о семье, о причинах такого образа жизни, не сообщил даже своей фамилии... Он его просто не интересует? Дин встает с постели, почесывая встрепанные волосы и беря с тумбочки баночку с таблетками. Достав одну, он гипнотизирует ее глазами, заранее подготавливая себя к препротивнейшему вкусу на свете, но ничего не поделаешь – если он и дальше хочет сдерживать свою природу и не давать течке наступать, придется принимать по две в день, утром и вечером, как он делает с шестнадцати лет. Он понимает, что хорошо на его организме это не скажется, но побочных эффектов эти препараты не вызывают, только если... - Дин, - стук в люк, и он роняет таблетку, тут же теряющуюся в складках одеяла. - Иду, - улыбаясь, он наскоро переодевается и спрыгивает вниз, садясь за стол. Они распределили обязанности на следующий же день после того, как Кас присоединился к нему, и теперь альфа готовил по утрам завтраки, по вечерам ужины, а на Дине были обеды и уборка по их перевозному дому. Сегодня они должны будут сменить маршрут и направиться в южные штаты – холодный климат не нравится им обоим, а зима была близко. По утрам трава покрывается изморозью, а воздух становится все более разреженным. Дин садится за компьютер и несколько минут смотрит, как утреннее солнце отражается в появившихся на стекле узорах, слыша, как Кастиэль заводит двигатель и выезжает на трассу. Отпив глоток из кружки с горячим чаем, он ставит какой-то фильм, а после его просмотра открывает почту и читает очередное письмо от брата и его счастливой женатой жизни. Вздохнув, он чувствует, как болезненно екает его сердце – как бы он ни хотел, он не сможет понять Сэма. «Джесс беременна. Снова. Это уже второй малыш, которого она мне дарит, я счастлив. Как твои дела, Дин?» - один этот короткий отрывок заставляет его стиснуть зубы и опустить глаза на свое отражение в жидкости в кружке. Его брату действительно повезло, вот кто родился под счастливой звездой. Альфа, обретший свою истинную пару, работающий в компании отца заместителем президента и по праву ставший и наследником, у которого скоро родится уже второй ребенок... Дину действительно его не понять, ведь он лишен всего этого. У него нет истинного, нет семьи, нет высокооплачиваемой работы и нет почти никакой связи с отцом и родными, и скорее всего и не будет. Ему просто не повезло уродиться таким, какой он есть. - Дин? – взгляд Кастиэля падает на ровные строчки письма, когда он садится рядом с одеревеневшим омегой с будто остекленевшими глазами. – Все в порядке? Его сочувствующий голос стал последней каплей. Дин сворачивает окно с письмом и встает из-за стола. - В полном. Что хочешь на обед? – старается перевести тему он, но терпит поражение. Альфа буквально прибивает его к месту своим взглядом, заставив вцепиться в кухонную стойку и отвести взгляд в сторону. - Дин. - Что? – он криво усмехается, не понимая, что за гормональный всплеск и с чего вдруг. Кастиэль ни словом, ни делом не заслужил такого обращения. - Ты знаешь, что. Ты в порядке? И ложь я не приму, - альфа скрещивает руки на груди, и Винчестер хмыкает, опуская голову еще ниже и не решаяясь высказать все, что мучает его на протяжении жизни. Помолчав минуты две, он делает глубокий вдох и гипнотизирует взглядом свои ноги, начиная говорить. - Нет, не в порядке. И никогда не был, - мужчина молчит, и он продолжает, быстро и сбивчиво: - Не везет мне по жизни, и все тут. Родился омегой, загубив тем самым дальнейшую жизнь – ни карьеры, ни работы у омеги быть не может. Отец, как узнал, забросил поиски моей пары, запер дома, а в восемнадцать сунул мне в руки ключи от этого автобуса, пообещав перечислять на счет деньги каждый месяц, если скроюсь из его жизни и никогда больше с ним не свяжусь, не устраивает его сынок-омега, видишь ли, вот мое место и занял младший брат. Он этого достоин, в отличие от меня, Сэмми всегда был более достойным - умный, успешный, ему меньше лет, чем мне, а он уже отец двух детей, а ведь ему всего двадцать, - Дин не замечает, что голос дрожит, и продолжает, глотая подступившие к глазам слезы и поминутно всхлипывая. – А я до сих пор гоняюсь за пустыми мечтами, желая найти свою пару, но вот незадача - мне уже двадцать два, а я все еще девственник с дважды обманутым и разбитым сердцем. Его неожиданно обнимают, и он вцепляется в спину Каса ногтями, утыкаясь лицом ему в плечо и бормоча почти неслышно: - Неудачник по праву рождения, - его гладят по голове и успокаивают, пока единственное, что он может – это сгорать со стыда после устроенной им истерики. - Если тебя это успокоит, я расскажу тебе о себе, - голос альфы тихий и будто пропитанный болью. - Ты не обязан, - он поднимает заплаканные глаза и поспешно вытирает их, отстраняясь и садясь на диван. - И все же, - мужчина присаживается рядом с ним, протягивая взятые со стола бумажные салфетки. Дин шмыгает носом, вытирая щеки и благодаря Бога, что его кожа способна краснеть только от смущения. Он складывает руки в замок и искоса смотрит на альфу, ощущая его слабый сейчас запах. – Моя семья тоже с детства искала мою пару, но, что бы они ни делали, результатов не было. Мне было семь, когда я услышал о ней в первый раз – оказалось, они жили в том же городе, Лоуренсе, только на другом конце. Я обрадовался и поехал туда вместе с мамой, но мужчина, открывший нам дверь, сказал, что единственная омега в их доме – его жена. Я был слишком мал, чтобы запомнить все точно, и помню лишь потрясающий запах, исходящий из глубины дома, но мы остались ни с чем – та семья переехала спустя год, и больше я их не видел. Я не унывал, хотя мне и было обидно, и мы продолжили поиски. В шестнадцать, мой отец снова наткнулся на какой-то след, и я был счастлив, хоть меня и не слишком интересовала личность этого омеги. Родители запрещали мне заводить отношения, может, немного старомодно, но они убедили меня, что инстинкты надо подавлять, и в настоящей паре оба должны быть первыми и последними друг у друга. Я бунтовал, но не осмеливался нарушать приказы. - Что случилось, когда тебе было шестнадцать? – тихо спрашивает Дин, когда тот замолкает, уже представляя себе самое худшее. - Они жили на конце все того же штата, на границе с Небраской. Я был возбужден и слишком самоуверен, как и все альфы в том возрасте. Дверь небольшого коттеджа открыла женщина в цветочном фартуке. Я снова чувствовал прекрасный запах, но не понял, пахнет ли этот омега как тот, которого я почти встретил девять лет ранее. Мои гормоны просто взбесились, и я уверенно заявил, что в этом доме живет моя пара, представился, и собирался уже зайти внутрь, как меня будто окатили холодной водой. Женщина сказала, что оба ее сына – альфы, один из них уже нашел свою пару, а второй не заинтересован, и кроме нее с ними дома больше никого нет. Ошарашенный и растерянный, я смог лишь выдавить что-то про запах, получив в ответ лишь сожалеющий взгляд и закрытую перед моим лицом дверь. Дин молчит, нутром ощущая, что рассказ еще не окончен, но не торопит. Робко, осторожно, он прикасается к его стиснутым в кулак ладоням и берет его руку в свою, показывая свою поддержку. Слезы давно уже высохли, и, хоть на душе и остался осадок, что он не рассказал Кастиэлю все, он полностью сосредоточен именно на альфе. - Я сдался. Моя семья - нет. Меня удивляло их упорство, ведь далеко не все находят свою половину в течение не то что двух десятков лет, а то и всей жизни, но я понимал, что буду безумно благодарен им, если это окупится. Я ждал до восемнадцати лет – именно таков был мой уговор с отцом. Если к тому времени моя истинная пара, мой омега не найдется – я откажусь от наследства и уйду из дома, потому что женитьба по расчету меня не устраивала. Я не слишком верил в успех, но вот, за неделю до истечения срока, папин ищейка сказал, что нашел ее. Нашел мою пару, и на этот раз без ошибки. У этой семьи было два сына, но старший из них однозначно омега – ему было около пятнадцати на тот момент, хрупкий, светловолосый и, как он сказал, с бесконечной тоской в глазах. Я не видел его фотографии, и сейчас безумно жалею об этом. Мои родители только покачали головой, не желая принимать парня-омегу в свою семью, но я был рад и этому, впервые задумавшись о том, что мы искали омегу только среди девушек, даже не рассматривая тот крохотный шанс, что моя пара – мальчишка. Я этого не понимал - в конце концов, они тоже омеги, которым предназначенны свои альфы. Собрался я к ним лишь через несколько недель – как бы ни упирались мать с отцом, им пришлось подписать документы о наследстве, и это заняло время. Много времени. Лишь переведя дух, я бросился в Калифорнию, моля Бога, чтобы встретить его. Приехав на место, я с удивлением обнаружил на месте дома одни лишь руины; все было в копоти, а в воздухе до сих пор витал запах гари. Какая-то женщина, живущая рядом, любезно сообщила мне, причитая, что около десяти дней назад был пожар. Сгорело все, в том числе один из членов семьи, совсем еще ребенок, как я понял с ее слов, но дальнейшее меня уже не интересовало. Я смог придти к нему на могилу лишь через год, до этого старательно выгоняя себя из депрессии, но все было тщетно. А после собрал вещи и уехал, последние шесть лет путешествуя автостопом и даже не беспокоясь о том, куда меня занесет. Мать связалась со мной лишь дважды – сообщить, что мой сводный брат женится, а после - о рождении его первенца. Дин молчит, до глубины души потрясенный мрачным рассказом Кастиэля. Подняв на него печальный взгляд, он видит в глазах напротив лишь понимание и смирение со своей судьбой. - Видимо, судьба решила просто нас объединить, - грустно улыбаясь, он притягивает Дина к себе за плечи и целует в висок, так заботливо и покровительственно. Винчестер отзеркаливает его улыбку и податливо кладет голову на его плечо. За прошедшее время подобные касания не кажутся чем-то необычным – он привык, что они относятся друг к другу с заботой и волнением, стараясь незаметно ухаживать друг за другом в мелочах – укрывать пледом, если кто-либо из них заснет, принести поесть, если до обеда или ужина еще далеко, а кто-то уже проголодался, поправить воротник рубашки или просто составить компанию. Но, тем не менее, до этого Кастиэль еще ни разу не целовал его, и он слегка смущен. Все же, действия альфы не подразумевают романтического подтекста, о чем Дин напоминает себе каждый раз, когда по его телу начинает струиться жар от его близости и прикосновений. Они отстраняются друг от друга лишь спустя некоторое время, и Дин уходит в ванную, чтобы умыться и подумать над своим поведением. Его беспокоит лишь одна вещь, которую он осознал несколько дней назад – он окончательно и бесповоротно влюбился. Пусть это и происходит с ним впервые, он достаточно насмотрелся на влюбленных людей, чтобы выявить у себя те же «симптомы». Его брат, его жена, невысокая, светловолосая омега Джессика, его одноклассники, встретившие свою половину еще в школе. Всю его жизнь его окружала любовь, которая не коснулась лишь его самого, а теперь... Теперь, после разговора с Касом он убежден, что ему не стоит даже пытаться. Судьба жестока к некоторым и благоприятствует другим, и ни он, ни альфа не попадают во вторую категорию. - Что ты хочешь на обед? – приведя себя в порядок, он выходит из ванной, сразу же направляясь к плите и доставая кастрюлю. - Макароны вполне подойдут, если не хочешь готовить ничего сложного, - отзывается мужчина. - Спасибо, - он действительно не хочет готовить, потому что уверен, что выронит что-то из рук. Он садится за руль сразу после обеда, радуясь, что сможет уединиться с самим собой и дать волю мыслям. Дин понимает, что рано или поздно не выдержит и огорошит Кастиэля своим признанием, так же хорошо как и то, что альфе это не нужно. Он спрашивает себя, почему он вообще выбрал именно этого мужчину объектом своей любви – и не находит ответа. Что-то привлекло его в нем практически с первого взгляда, когда он увидел в спасенном им человеке сильного, мужественного, прекрасного альфу с потрясающим запахом, от которого у Дина мутнело в голове. Он знает, что Кастиэль не признает в нем свою пару, потому что тот парень уже давно мертв, но если бы у омег была способность определять своего альфу по запаху, он бы решил, что брюнет – его истинный. Он не хотел предаваться мечтам и идеализировать бывшего поначалу грубым и не слишком деликатным альфу, ставшего со временем добрым и понимающим, но ничего не мог сделать. Полюбив его, он сделал самую большую в своей жизни ошибку, ведь тот не примет его чувства, просто потому, что Каса воспитали на мысли, что он должен быть лишь со своей половиной. Голова отчего-то начинает побаливать, но он не обращает внимание, хмуро глядя на закат. В шесть часов вечера уже будет темно, и ему нужно найти парковку до этого момента. Так, преодолевая по несколько десятков миль в день, они должны будут ехать в течение недели, чтобы к середине ноября добраться до Техаса и переждать зиму, разъезжая по югу страны. Им обоим нравится этот план, и Дин вдруг впервые задумывается, что в этом году он встретит Рождество и Новый год не один. За этими мыслями он не замечает, как солнце закатывается за горизонт, и его последний прощальный луч ласкает его лицо, прежде чем окончательно скрыться за лесом. Он напряженно всматривается в GPS, но у дороги нет ответвлений, куда он мог бы свернуть. Кастиэль вдруг стучит в дверь, и он разрешает войти, прося навигатор показать дорогу на пять миль вперед. - Ужин готов, - он поправляет прядку его волос, стараясь не сильно отвлекать его от дороги, и у Дина в груди все сладостно ноет, а сердце грозится выбить грудную клетку. - Спасибо, - он смущенно улыбается, готовясь свернуть направо при первом же повороте – пусть это и заведет его в тупик, это хорошее место для остановки на ночь. Кастиэль садится рядом с ним, и они заводят беседу о том, что будут делать после ужина. Дин пытается незаметно рассматривать черты его лица, но отворачивается, как только Кастиэль смотрит в его сторону, сверкая своими волшебными глазами и затягивая его в этот омут еще больше. В них больше не было недоумения, презрения и насмешки, что видел омега при их первой встрече; лишь тепло в его, Дина, сторону, забота и... счастье? - Почему ты так смотришь? – бурчит Винчестер, сворачивая с главной дороги и слыша, как застучали колеса по гравию. Впереди виднеется какое-то построение, и он убавляет скорость. - Из тебя выйдет хороший муж, - просто отвечает тот, и улыбка Дина на мгновение гаснет, теряя свою искренность. - Вряд ли мы это узнаем, - отвечает он, останавливаясь около странного заброшенного дома, расположенного на самом краю вершины холма, на который они незаметно взобрались. Он сказал это не потому, что не хочет пытаться им стать – он сомневается, что вообще рискнет связать себя с кем-то, кто не Кастиэль, а с этим альфой ему ничего не светит. - Ты не собираешься искать свою пару? – «Почему ты злишься, Кас?» - спрашивает Дин у самого себя и безмолвно просит: «Не заставляй меня чувствовать себя виноватым за свои слова, не заставляй меня думать, что для тебя это важно!». Он не хочет вновь чувствовать надежду, а потом чувствовать, как она умирает. Он сдался, бросил поиски и потерял веру, отчаянно боясь поверить и понадеяться снова. Боясь по-настоящему полюбить. - Я... Я не думаю, что она существует, - отвечает он наконец, выключая двигатель. Кабина погружается в темноту, фары не светят, и омега счастлив, что альфа не видит его покрасневших глаз. Голова вдруг снова взрывается болью, и он морщится, поднимаясь с насиженного места и чувствуя, как ноет поясница. – Пойдем, поужинаем. - Дин, - он оборачивается, ожидая, что тот начнет спорить, но тот лишь смотрит на него глазами, полными удивления. – Когда у тебя течка? - Я же принимаю таблетки, - хмурится Дин, прислушиваясь к себе и не замечая в нижней части тела никакого дискомфорта, после вдруг прикрывая рот ладонью и бросаясь к лестнице. – Черт возьми! Он забыл принять таблетку, господи, какой он идиот! Поднявшись к себе, он находит ее в одеяле и проглатывает, даже не запивая. Вот почему у него болела голова! Он хватает пузырек с препаратом и напряженно вчитывается в инструкцию, резко бледнея. Спустившись вниз, он садится за стол, все еще ругая себя последними словами и молясь, как бы не случилось непредвиденное. Он благодарен Кастиэлю, что тот не задает вопросов, понимая все по его хмурому лицо. - Сколько у нас времени? – единственное, что все же слетает с губ альфы, и Дин не хочет обращать внимания на новые нотки в его голосе. - Если повезет, все обойдется, но остается лишь гадать. В худшем случае – через несколько дней, в лучшем – ничего не случится, - пробормотал Дин, глядя в свою тарелку и чувствуя, что следующие несколько дней будут напряженнее всех, что когда-либо были. ~~~ Дин открывает глаза и понимает, что ему невероятно повезло. Несмотря на все его страхи, с ним ничего не произошло, так что сегодня он сможет наконец-то расслабиться и, наконец, нормально поговорить с альфой за последние пять дней, что он провел в своей спальне, не выказывая в гостиную и носа, когда Кастиэль не был за рулем. - Как самочувствие? – он улыбается и подходит к мужчине, с радостью принимая тарелку с завтраком у него из рук. - Ну, я здесь, - он с наслаждением откусывает огромный кусок от своего бутерброда, следя за уже позавтракавшим брюнетом, моющим посуду. – Это больше не повторится. - Собираешься сдерживать течку до конца своих дней? – он слышит еле заметный укор и хмурится. - Кхм, ты против? – он знает, что не должен этого спрашивать, ведь это значит свалить на Кастиэля ответственность за то решение, что он сейчас сделает, а это значит дать ему шанс войти в его жизнь еще глубже, прочнее, хотя Дину и сейчас уже кажется, что больше некуда. Все эти дни он не мог не думать, что было бы, если бы его течка все же началась – он бы поддался этому желанию, от которого живот сводит судорогой, а ноги автоматически раздвигаются, и не устоял бы перед искушением в лице своего возлюбленного альфы. Он бы доверился ему без остатка, позволил бы овладеть собой, и был бы безмерно счастлив, что запах течного омеги действует на альфу как афродизиак, а то и лучше. - Ты не должен травить себя, течка – явление не такое уж страшное, - отвечает тот, но Дину кажется, что тот чего-то недоговаривает. - Тебе легко говорить, - он помнит свою первую течку, и это было действительно ужасно. Когда тело выгибает дугой из-за тонн неизрасходованной энергии, все чувства обостряются, когда не можешь снять напряжение и приходится кусать запястья и пить тонны обезболивающего и подавителей, которые ни черта не помогают, потому что жар и желание подавить просто невозможно. Его член тогда просто горел огнем, а все тело жгло так, будто он лежал на раскаленном добела железе, и он готов был на стену лезть, лишь бы это прекратилось. Пусть эта агония появляется всего раз в несколько месяцев и длится всего несколько дней, он не хочет и боится пережить это снова, ведь теперь рядом с ним есть привлекающий его альфа, влечение к которому будет просто невыносимо. – Почему тебя это так заботит? - Потому что я хочу нормальной жизни для тебя, - Кастиэль поворачивается к нему лицом и качает головой, мол, как он не может понять такую простую вещь. – Чтобы ты нашел хорошего альфу и родил ему прекрасных детишек, чтобы перестал считать себя ущербным, потому что это не так. Ты замечательный, Дин, и заслуживаешь всего этого. Он не знает, что ответить, поэтому молчит. Он не хочет находить хорошего альфу – ему нужен Кастиэль, и то, что тот говорит, разбивает ему сердце. Только он сможет сделать его счастливым, если сам того захочет, а пока Дин будет просто наслаждаться их днями вместе, не задумываясь о том, что, в конце концов, Касу захочется завести семью и он уйдет, оставив его в одиночестве. - Я не могу, - шепчет он, потому что он действительно не может. Он не хочет быть счастлив, если это не с ним, и поэтому лучше откажется от всего заранее, чем снова останется ни с чем. Он не хочет даже пытаться. – Я не хочу этого. Его глаза стекленеют, когда он пытается сдержать подступающие слезы – он хочет, очень хочет, но его желанию не суждено сбыться. - Ясно, - он видит, что брюнет зол, и направляется к водительскому месту, давая себе волю и опуская голову на сложенные на руле руки, не забыв перед этим запереть дверь, чтобы альфа его не услышал. Дорога помогает ему успокоиться, но он зол на самого себя, потому что он ненавидит врать дорогим ему людям, но сейчас у него нет выбора. Он хочет для Кастиэля того же, что и мужчина для него, но он эгоист и не желает, чтобы альфа принадлежал кому-то, кто не он, и он не должен так думать. Они не предназначены друг для друга - у Дина совсем нет прав, чтобы говорить что-то подобное. Ревность к несуществующим пока соперникам уже пустила свои ядовитые ростки, и он не позволит им превратиться в нечто большее. День незаметно приблизился к вечеру, и Дин останавливает машину лишь при наступлении кромешной темноты, прикладывая руку к недовольно заворчавшему животу. Он ведь даже завтрак не доел, а обед и вовсе пропустил. Осторожно приоткрыв дверь, он с удивлением отмечает невключенный в салоне свет и тихо пролезает внутрь. Кастиэль устало дремлет на диване – Дин видит его темный силуэт и обтянутую футболкой равномерно вздымающуюся грудь и привычно берет теплый синий плед с нижней полки, укрывая им наверняка все еще злящегося на него альфу. Его ужин, наверняка уже остывший, стоит на столе, и он берет едва теплую тарелку и несет наверх – он может съесть его и холодным, вкуса тот не потеряет. Взобравшись по лестнице, он садится на кровать, включая ночник, и понимает, как же он проголодался. Его тарелка оказывается пустой в мгновение ока, и он откидывается на спинку кровати, сыто выдохнув. Взгляд падает на баночку, стоящую на дальней полке. Рука сама тянется к ней, и он еще раз перечитывает инструкцию и возможные, но маловероятные побочные эффекты. Прав ли Кастиэль, что Дин ломает себе жизнь, принимая эти таблетки и заодно не желая заводить отношения? Скорее всего, да, но он не может даже представить себя отцом или мужем, давно свыкнувшись с мыслью, что это не для него. - Дин? – Кастиэль смотрит на него чуть удивленно, и он поспешно прячет таблетки под подушку, смущенно розовея и не зная, как себя вести. - Думал над твоими словами, - оправдывается он, обхватывая себя руками. - Я могу подняться к тебе? – он кивает, отстраненно подумав, что это первый раз за все время, когда Кас видит его спальню. Ему нечего стесняться, но он знает, что за последние несколько дней это место буквально пропахло им, и альфа это чувствует. Место, где он спит... Он бы хотел хоть раз разделить его с кем-либо и проснуться, обнимая горячее, потрясающе пахнущее тело своего альфы, чувствуя такие же объятия в ответ и становясь счастливым только от этого. – Здесь уютно. - Что? – вынырнув из своих мыслей, переспрашивает он, стыдясь своей невнимательности. Он подтягивает колени к груди, смотря на мужчину широко распахнутыми глазами. - Красивая спальня, - повторяет тот, осторожно садясь рядом с ним и складывая руки в замок на коленях. - Кас? - Я не злюсь, - он поворачивает голову и мягко треплет его по голове, приглаживая волосы. – В конце концов, это твоя жизнь, ведь так? - Так, - Дин поддается на эту ласку и прикрывает глаза, чтобы через мгновение оказаться притянутым в немного неожиданные объятия. ~~~ Дин спускается вниз, не понимая, что с ним происходит в течение последних нескольких дней. Стоит увидеть Каса, в его организме будто начинается бунт, и его тянет к нему сильнее, чем когда бы то ни было. Все в альфе - и запах, и голос, и тело, - все это медленно, но настойчиво сводит его с ума, и Дин сгорает со стыда, потому что бегает от него уже третий день, стараясь не смотреть на него и не дышать в его присутствии. Его желание быть с брюнетом выходит из-под контроля, выливаясь в то, что он не может и двух слов связать в ответ на вопросы альфы и вынужден прятаться в своей спальне все то время, пока Кастиэль не за рулем, радуясь, что его уши и хвост не проявляются, не выдавая его состояние. - Сегодня мы уже проехали, сколько нужно, ведь так? Он скомканно кивает, стоя у окна и наблюдая за закатом. Они действительно уже прибыли на место, и Кас припарковал автомобиль за несколько миль от небольшого городка, на стоянке с отличным пейзажем. - Ты ничего не хочешь мне сказать? – его разворачивают к себе лицом, и крышесносный запах ударяет ему в нос, стоит ему несдержанно вдохнуть. Кастиэль слишком близко, так близко, что он может пересчитать все его ресницы и трещинки на губах, которые так соблазнительно приоткрыты, но... - Посмотрим фильм? – предлагает он, нервно улыбнувшись и чувствуя, как кровь приливает к щекам и к низу живота. Он не может находиться настолько близко к нему сейчас, когда он чувствует себя так, будто у него вот-вот начнется течка, потому что его разум затуманивается, а все мысли превращаются в одно безумное «ХОЧУ», но это выглядит подозрительно. Он сглатывает, чувствуя, как сладкий запах выпечки проникает внутрь него и поспешно отстраняется, обнаруживая свои руки на полпути к спине мужчины, а свое тело чуть подавшимся вперед. - Какой? – он чувствует себя параноиком, но еле заметная хрипотца в его голосе заставляет его мелко задрожать. Низ живота сладко стягивает, и он еле сдерживается, чтобы не простонать неудовлетворенно, потому что будоражащий кровь запах не исчезает, даже когда он садится на противоположный конец дивана и включает какой-то фильм про альфу-супергероя, пока брюнет высыпает в миску его любимые сладости. Дин успокаивается ближе к середине фильма, почти не притронувшись к конфетам и наблюдая за разворачивающейся на экране драмой. - Эта бета меня достала, - бормочет он, когда главного героя в третий раз втаптывают в грязь. – Дома ей не сидится, что ли? - Это просто фильм, – Кас косо на него смотрит, и Винчестер кивает. - И все же, - он хмыкает и тянется к тарелке, не глядя ощупывая дно и не находя там ничего, кроме фантиков. – Эй! - В чем дело? – альфа, улыбаясь, разворачивает последнюю конфету; омегу бросает в жар от взгляда его смеющихся глаз, словно потемневших в одно мгновение. - Хочешь получить ее назад? – срывающимся голосом кричит герой-альфа с экрана, и он вздрагивает, когда Кастиэль придвигается ближе, аккуратно прикусывая конфету зубами. - Хочешь получить её назад? - Дин сглатывает, потому что Кас вдруг оказывается непозволительно близко, повторяя фразу из фильма соблазняющим бархатистым голосом, от которого его и так испытываемый жар многократно усиливается. Он молчит, покрываясь румянцем и не зная, что ответить, как вдруг брюнет притягивает его к себе и целует. Дин удивленно мычит, когда его губы приоткрываются под напором чужих, и чувствует на языке приятную сладость съеденной Кастиэлем конфеты. Он стонет, не зная, как реагировать, и отвечает на поцелуй прежде, чем успевает себя остановить. Губы мужчины сводят его с ума, лаская нарочито медленно, тягуче, а в нос бьет терпкий и мощный запах альфы – сладкий и возбуждающий до одури; он тает, уже и не задумываясь о том, чтобы отстраниться. Телевизор и включенный фильм давно позабыты; мгновенно потеряв способность соображать, он подается вперед и проскальзывает языком в рот мужчины, борясь за первенство, но вскоре со стоном сдаваясь и сдавливая его в своих объятиях еще сильнее. - Дин, - он не слышит и пытается поцеловать его вновь, почти хныча, когда Кас отстраняется. Он возбужден, он задыхается, потому что воздуха не хватает, и только сейчас замечает, что между его ягодиц стало мокро, а член натянул ширинку и больно пульсирует, зажатый будто в стальных тисках. – Дин, обратной дороги не будет. Он останавливается, немного приходя в себя и стараясь не обращать внимания на зацелованные красные губы альфы и его сбившееся дыхание. - Кас, что это? – срывающимся голосом спрашивает он. Ему нужно, ему так нужно, чтобы Кастиэль сделал с ним хоть что-нибудь, но он не может, не узнав, что с ним такое. - У тебя течка, - отвечает тот и проводит ладонью по его щеке, притягивая его ближе и вновь впиваясь в его губы. - Как? – бормочет Дин в поцелуй, отчаянно отвечая и покусывая его нижнюю губу, чувствуя легкое головокружение, когда тот переходит поцелуями на его шею. Он догадывается, что альфа просто не может противостоять инстинктам, но не может перестать быть таким счастливым. – Кас... Омега стонет, где-то на периферии сознания отмечая, что руки альфы уже пробрались под одежду и ласкают его тело, и утыкается лицом туда, где его шея переходит в плечо, тихо хныча. Шерсть на его появившемся хвосте встает дыбом, когда руки мужчины добираются до его ягодиц и сжимают их через пропитавшуюся естественной смазкой ткань штанов, разводя их в стороны и натирая между. - Кас! – он хочет остановить его, пока они не совершили ошибку, но его имя, горячим шепотом произнесенное в ухо, срывает последние тормоза: - Дин, - победный рык альфы заставляет его ответить тихим, покорным стоном, полным страсти и неуемной похоти. Он вновь впивается в его губы, чувствуя, как мужчина подхватывает его тело на руки и заставляет обвить себя ногами, неустанно потирая и щупая между ног, дразня, не давая толкаться своим каменным членом в свой живот. – Ты мой. Дин почти отключается, когда кончает вот так – без единого прямого прикосновения к члену и истекающему смазкой анусу, вздрагивая всем телом и выпадая из реальности на мгновение, просто из-за потрясающего запаха и голоса своего любимого, говорящего с ним так властно и собственнически. Тело не слушается, когда его заставляют подняться вверх по лестнице и плюхнуться на кровать, но нетерпеливое рычание сзади придает ему сил. Испытанный минутой ранее оргазм только раззадоривает его еще больше, поэтому, как только люк за Кастиэлем закрылся, он сам бросается к нему и избавляет от одежды, не в силах прекратить касаться альфы. - Тише, тише, - Кас старается умерить его пыл, опрокидывая одетого уже в одни лишь насквозь мокрые боксеры омегу на постель и удерживая его руки по обе стороны от его головы. Дин замирает, пытаясь отдышаться и стараясь запомнить этот миг, когда теперь уже его альфа выглядит воистину божественно. Повисшая на одном плече рубашка оголяет трогательно выступающие ключицы, мускулы его рук потрясающе напряжены, в глазах полыхает синий огонь похоти; его запах многократно усилился, и Дин жадно вдыхает пропитанный им воздух, безмолвно прося помочь ему унять этот жар. - Пожалуйста, - выстанывает он, откидывая голову назад и раскрывая рот в беззвучном стоне, когда губы Кастиэля накрывают его затвердевший, ставший сверхчувствительным сосок, посасывая его и будто издеваясь над требующим всего и сразу парнем. - О чем ты просишь, Дин? – взгляд глаза в глаза, и его руки неожиданно отпускают. Он зачарованно смотрит, как тот сбрасывает рубашку, расстегивает молнию и стаскивает джинсы сразу вместе с нижним бельем, и его рот наполняется слюной при виде его гордо стоящего огромного члена с алой головкой и выступающими венами. - Возьми меня, - срывается с его губ, и он снимает с себя пропитанные смазкой и спермой трусы, бесстыдно раздвигая ноги и чувствуя, как пульсирует и сжимается его анус. - Как скажешь, - он захлебывается стоном, когда рот брюнета одним быстрым движением принимает в себя его член, через долгих несколько секунд выпуская. Юркий и ловкий язык мучительно медленно обводит аккуратную головку, цепляет уздечку, и Дин прикрывает рот рукой, лишь бы не издавать этих жалобных всхлипов. Он дергается, ерзает по кровати, сгорая от тянущего в паху желания и несдержанно, неловко подбрасывает бедра вверх, ища большего контакта. Ему тоже хочется попробовать Кастиэля на вкус, ощутить на языке его сперму, но все эти мысли вдруг обрываются и исчезают, когда неожиданно прохладные пальцы прикасаются к его зудящей от недостатка внимания чуть раскрывшейся дырочке. Дин почти кончает, когда первый палец Каса проскальзывает внутрь по его естественной смазке, а губы крепко целуют головку. Его тело содрогается, член и яйца просто горят изнутри, и он укорил бы себя за несдержанность, если бы ему не было так восхитительно хорошо. Кастиэль пользуется этим мгновением его слабости и добавляет еще два пальца, наслаждаясь его тихим вскриком и видом закушенной нижней губы. Глаза омеги закрыты, и на длинных пушистых ресницах блестят крохотные капельки слез. - Готов? – он разводит пальцы внутри него и Дин надтреснуто ругается, выкрикивая положительный ответ. – Тогда привстань. В первый раз лучше всего так. Его ставят в коленно-локтевую, и он раздвигает ноги шире, выпячивая задницу и получая легкий шлепок. Он чувствует, как его ягодицы раскрывают, смотрят жадно, но смущения нет, есть только желание. Когда капля омежьей смазки стекает по его бедру, приятно холодя чувствительную кожу, на него обрушивается целый шквал ощущений. Кас приставляет головку к его входу и водит членом по его промежности – Дин правда не знает, хочет ли он просто размазать смазку или добиться того, чтобы он окончательно обезумел. Он чуть ведет бедрами, показывая, что готов, и тут же громко охает, стараясь привыкнуть к его размеру, который он явно недооценил. Кастиэль входит плавно, но уверенно, заполняя собой его всего; мышцы растягиваются под давлением, заставляя раскрываться, прогибаться в спине, и Дину кажется, что дальше просто некуда, но вот он входит полностью, до основания, и с губ омеги срывается всхлип. Он сжимается вокруг него, пытаясь привыкнуть к этой наполненности и тому, что альфа задевает внутри него все чувствительные точки. Из его глаз катятся слезы облегчения и счастья – он безумно рад, что лишился девственности именно с Касом, которого безгранично любит. - Двигайся, - просит он и стонет, когда Кастиэль выходит наполовину и медленно толкается вновь. Вцепившись руками в одеяло, он чуть подмахивает бедрами, неуверенно и неумело, сжимая его внутри себя и сам теряя голову от этого давления. Толчок, и альфа задевает простату, заставляя его закричать в голос – комочек нервов чуть не заставляет его кончить, но он сдерживается, все активнее поддаваясь навстречу увеличивающим частоту толчкам. Он чувствует, что его бедра, пах, промежность – все мокрое и скользкое от смазки, которая густыми каплями падает на одеяло, но плевать, потому что Кастиэль прижимается к его спине, вдалбливаясь в его жадно пульсирующую и сжимающуюся дырочку, и несдержанно стонет ему в ухо, целует шею, рукой скользя к его соску, сдавливая его, пощипывая и выкручивая. Дина колотит, как при лихорадке – перед глазами мелькают белые вспышки, и он не может перестать стонать, всхлипывать, хныкать от того, что он хочет большего. - Еще! – требует он на выдохе, смаргивая выступающие слезы на подушку и все сильнее прогибаясь в спине. - Тебе мало? – Кастиэль насмешливо хмыкает, и Дин успевает подумать лишь, что это самый лучший звук, который он когда-либо слышал, прежде чем альфа всаживает ему по самые яйца, тараня простату со скоростью пулемета. - Кас!... - омега кончает через минуту такого темпа, так болезненно приятно, что почти отключается. Его ноги расслабленно разъезжаются, но альфа держит его за бедра, ладонями разводя его ягодицы в стороны и любуясь открывшимся видом. Дин хочет сжаться, закрыться, потому что это до жути смущает, но он может лишь дернуться в очередной раз, когда палец оглаживает край его припухшей и растраханной дырки, еще недавно бывшей такой узкой. - Еще не все, мой мальчик, - ласково шепчет Кас, кусая его ушко, и продолжает двигаться внутри него, скользя по натертому, раздраженному, ставшему чересчур чувствительным. Бархатный жар его тела обволакивает альфу целиком, а запах парня заставляет его на одних инстинктах вбиваться в его тело и покусывать его нежную шею, оставляя на ней свой след. Винчестер хнычет, покорно принимая его в себя раз за разом, в один миг сжимаясь так, что искры из глаз сыпятся у обоих, разделяя один оргазм на двоих и чувствуя, как сцепляются, соединяются их тела, даря райское наслаждение. Дин вяло шевелится и тут же чуть не воет – узел на члене альфы расширился внутри него, растягивая до невозможности. Он слабо, но довольно улыбается и растекается по кровати, пытаясь устроиться поудобнее. - Придется полежать вот так, - бормочет не менее довольный альфа, опускаясь на него сверху и пытаясь не слишком сильно опираться на него. – Дин? - А? – выдавливает из себя уставший и ослабевший омега, которого слишком клонит в сон, чтобы вести сейчас какие-либо разговоры. - Течка будет длиться еще три дня, - намекающе, тоном соблазнителя говорит Кас, обнимая его и вдруг чуть толкаясь. - Господи... – Дин предвкушающе простонал, хватаясь за обвившие его руки и отвечая на сладкий и тягуче медленный поцелуй. ~~~ Яркий солнечный луч пробивается сквозь неплотно закрытую шторку и щекочет покрытые веснушками нос и щеки. Парень на кровати мгновение хмурится, но, почувствовав витающий в спальне запах, блаженно улыбается, открывая свои зеленые, яркие глаза и... Натыкаясь взглядом на загорелую, мускулистую спину, от обладателя которой и исходит этот божественный аромат. Воспоминания вертятся в голове, и с каждым последующим омега бледнеет все больше, под конец и вовсе порываясь вскочить с кровати, но ничего не выходит. Резкая боль в пояснице заставляет его вспыхнуть до самых корней волос, напоминая, как именно он довел свое тело до такого состояния. Он садится на кровати, утыкаясь лицом в свои ладони и чувствуя, как по внутренней части бедра стекает вязкая жидкость. - Черт, - ругается он, обматываясь лежащим поодаль пледом и спускаясь вниз, чувствуя, что ему просто необходимо смыть с себя следы своего позора. Прямо сейчас он не сможет посмотреть альфе в глаза, трезво оценивая сложившуюся ситуацию. Когда он заходит в ванную, он поворачивается к зеркалу и просто приходит в ужас: всколоченные волосы, россыпь засосов на шее, губы искусаны и он не знает, когда все это исчезнет с его тела. Его взгляд вдруг натыкается на четкий след укуса у основания шеи, и все его тело пробивает дрожь, когда он принюхивается к своему запястью, мгновенно замечая тотальные изменения в его естественном омежьем запахе. - Черт, - он трясется от страха, ведь Кас теперь решит, что он специально сделал так, чтобы у него началась течка и они бы переспали. Он не будет требовать от него чего-либо, намекать на обязательства тоже, хотя альфа, - должно быть, неосознанно, - пометил его, а сейчас он даже не может вспомнить, предохранялись они или нет. Холодная вода обжигает его все еще разгоряченное тело, но он лишь вздрагивает и опирается руками на стенку, дожидаясь, когда из него вытечет как можно больше жемчужной, полупрозрачной белесой жидкости и тихо роняя слезы на пол душевой кабины. - Дин, - он слышит охрипший после долгих стонов голос альфы за дверью и пытается даже не дышать, чтобы тот не услышал, что он плачет. – Поговорим, когда ты выйдешь. «Это конец», - думает он и оседает на пол, обнимая свои колени руками и чувствуя себя отвратительно. Кастиэль уйдет, и поговорить он хочет лишь для того, чтобы очистить свою совесть и чтобы у Дина не осталось обиды, но он все равно будет зол на самого себя. Он собирается чересчур долго, потому что хочет оттянуть тот миг, когда ему придется попросить прощения за то, чего он совсем не понимает. Как это случилось? Почему? Инструкция на таблетках врет, или он просто что-то перепутал? Дин не знает, что делать, но знает, что его ждет. - Прости, - еле слышно извиняется он, закрывая за собой дверь ванной. Только сейчас заметив, как трясутся его руки, он опускает голову. – Обещаю, ты ничем не будешь мне обязан. - Дин? – Кас оказывается рядом с ним в мгновение ока. - Я не знаю, не понимаю, почему это произошло, - бормочет он, позволяя обнять себя и погладить по голове успокаивающе. - Я знаю, - выделяя первое слово, говорит альфа на удивление спокойно, заставив Дина напрячься и чуть отстраниться, недоуменно глядя на него. – Присядь. Это будет долгий разговор. Винчестер сидит, как на иголках, почти не обращая внимания на ноющую задницу и дрожь, что бьет его тело. Гораздо более важным ему кажутся уверенные движения рук темноволосого мужчины, заваривающего ему не слишком крепкий ромашковый чай. Когда его пальцы касаются горячего бока чашки, он подтягивает колени на диван и зажимает чай между ними, стараясь получить как можно больше тепла – изнутри его будто сковывает леденящий душу страх перед неизвестностью, но он молчит, понимая, что Кастиэлю тоже сложно собраться. - Полагаю, начать стоит с начала, - Кас садится напротив него, чуть наклоняясь вперед, и смотрит в глаза. – Не знаю, скажет ли тебе что-нибудь моя фамилия, но мое полное имя – Кастиэль Новак. Дин качает головой, не припоминая никого с такой фамилией, и он продолжает. - Твой отец, Джон Винчестер, партнер моего отца уже долгие годы. Я знал о тебе с самого начала, Дин, знал, что ты Винчестер и старший сын Джона, которого тот так упорно скрывает от мира, но ты ошибался, решив, что он отправил тебя путешествовать, чтобы избавиться от тебя. Чашка чуть было не выскальзывает у него из рук, а сам он испуганно сжимается. Он не называл свою фамилию ни разу, документы надежно спрятаны в сейфе, и пароль знает только он, так откуда? Его отец... что сделал его отец? - Он хотел тебя защитить, - продолжает Кас, когда его первый шок проходит. - От альф в целом, и особенно от меня, того, кто признал в тебе свою пару еще в возрасте семи лет, ведь ты тогда был еще совсем малышом, и твой пол до конца не был понятен. Я... Я знаю про твой брак по расчету, который хотел устроить твой отец, хоть ты и предпочел не рассказывать о нем мне. Я знаю, что ты отказался от той девушки-беты в качестве своей супруги, но он делал это не столько для того, чтобы объединиться с их компанией, сколько потому, что не хотел принимать меня в свою семью и отдавать своего сына в руки альфы. Он не считал это недостойным, он волновался за тебя, поэтому и отослал подальше от дома, сымитировав твою смерть, Дин. У Дина голова идет кругом от слов мужчины, но он держится, поставив чашку на стол и обняв себя. О чем тот говорит? Кас признал в нем свою пару? Тот мальчик мертв, но Кас объясняет это тем, что его отец пошел на обман, лишь бы не дать Дину встретиться со своей судьбой? Брак... он отказал, это правда, но ему и семнадцати не было, когда это произошло. И после этого... как Кастиэль нашел его, если считал его мертвым? Почему не рассказал обо всем сразу? И какое отношение это имеет к тому, что случилось несколько дней назад? - Я понимаю, у тебя много вопросов. Я отвечу на все, но это еще не конец истории. Выслушаешь? – он скованно кивает. Он готов услышать правду, пусть и боится. – Спасибо. Я нанял детектива, который помог мне разобраться в случившемся. Мои близкие думали, что ты мертв, и их более чем устраивало такое положение дел, как, в общем, и меня. Узнай они об обмане, они бы расторгли контракт с фирмой твоего отца, а мне запретили бы приближаться к тебе. Поэтому, я ушел из дома, сказав, что хочу переосмыслить свою дальнейшую жизнь, на самом деле побежав искать тебя. Несколько лет я слонялся по штатам, радуясь малейшей зацепке, и вот, месяц назад, я думал, что вернусь домой ни с чем. Я сдался и уже ехал обратно, увидев на дороге пару ребят, решил остановиться и помочь, но они избили меня и украли машину. И вот, я встретил тебя, совершенно случайно, несмотря на долгие годы поисков. Я был шокирован, почувствовав сладкий, родной запах моего истинного омеги так внезапно, а после я увидел тебя, и у меня замерло сердце. Ты был так счастлив, что помог мне, радовался, как ребенок, но я не хотел произвести на тебя впечатление слабого альфы. Прости, что нагрубил тебе тогда и смеялся, я просто не мог поверить, что когда-нибудь услышу твой голос, увижу твою улыбку, заставлю тебя смущаться и ворчать в ответ на мои насмешки, - Кастиэль встает со своего кресла и садится рядом с ним, беря его руки в свои и легонько целуя ладони. Дин чуть краснеет, но все еще находится в ступоре. - Почему ты ушел? – хрипло спрашивает он, сжимая его руки. – Почему не остался со мной, когда я просил? - Потому что ты не знал, кто я. Ты видел во мне лишь случайного альфу, который был вынужден притвориться, что не знает тебя, и... Я ревновал тебя к самому себе. Знаю, что это глупо. Я хотел, чтобы мы встретились по-другому, чтобы ты знал, кто я. Я знал, что ты не хотел меня отпускать, потому что чувствовал во мне своего альфу, но ты-то этого не понимал. Для тебя я был лишь случайным прохожим, и я был зол, что не мог рассказать тебе правду. Ты был не готов. Но, Дин, я вернулся. Я вернулся на ту остановку почти сразу же, стукнув себя по лбу и осознав, что я творю, но тебя уже не было. Не знаю, как я нашел тебя в той подворотне. Помню лишь ярость, сильнейшую ярость, потому что кто-то посмел тронуть тебя, моего любимого омегу, и... Лишь твое присутствие помогло мне взять себя в руки и не убить тех подонков. А потом, увидев твой полный восхищения взгляд, я понял, что поступил правильно. - Любимого омегу?... – потрясенно, будто в прострации переспрашивает Дин. - Да, - Винчестер видит смущение в его глазах и улыбается, впервые за это утро – неверяще, счастливо, но тут же хмурится, вспомнив о еще нескольких незаданных вопросах. - Ты сказал, что знаешь, почему моя течка началась так внезапно, хотя я уверен, что ее не должно было быть, - шепчет он. – Почему ты говоришь мне все это только сейчас? - Я подменил таблетки, - он виновато опускает голову, но улыбка на его лице говорит о том, что раскаяния в нем ни на грамм. – Я дал тебе обезболивающее, поэтому ты не чувствовал симптомов. Я ждал так долго, когда смогу признаться тебе и сделать тебя своим, тем более, что я знал, чувствовал, что ты тоже этого хочешь. В тот день, когда ты забыл выпить таблетку, - помнишь? – ты сказал, что твоей пары не существует, и ты даже не хочешь ее искать. Одной своей фразой ты разозлил меня так, что я еле сдержался, чтобы не сделать тебя своим здесь и сейчас, но почувствовал запах. Манящий, дурманящий, я думал, что не выдержу, и еле выдавил из себя вопрос про течку. То, как ты бросился прочь и не вылезал из спальни следующие несколько дней отрезвило лучше любой пощечины. Ты не был готов к этому. Я ждал, и через неделю попросил тебя не пить таблетки и дать природе взять свое, но ты опять отказался. Я подменил таблетки на следующий же день, но пожалел об этом почти сразу же. Твой запах сводил меня с ума днем и ночью, и... Когда я увидел тебя у окна, я понял, что больше не могу. Ты хотел меня душой и телом, каждой его клеточкой, тебе мешали лишь предрассудки. Я не знал и не догадывался, чего ты боишься, до тех пор, пока не услышал, как ты плачешь в душе после всего случившегося. Я не брошу тебя после всего, что было, Дин, я не брошу тебя ни за что, - он шепчет это почти в самые его губы, а Винчестер лишь обнимает его что есть силы, чувствуя вновь катящиеся по щекам слезы. - Я люблю тебя, - всхлипывает он и чувствует улыбающиеся губы на своих собственных, разделяя со своим альфой этот соленый сладкий поцелуй. ~~~ Дин стоит на крыльце большого загородного особняка, сжимая сомкнутые на чужой ладони пальцы. Его всего трясет от волнения, но он верит, что все будет хорошо, пока его будущий муж рядом. Подняв руку, он трясущимся пальцем нажимает кнопку звонка, смаргивая с ресниц пушистые хлопья снега, не видя - чувствуя одобрительный кивок и улыбку стоящего рядом с ним альфы. - Дин? – дверь открывается через несколько минут, являя их взору высокого, длинноволосого юношу с двухлетним ребенком на руках. - Привет, Сэмми, - Дин нервно протягивает мешок с подарком. – С Рождеством, брат. Ему кажется, что время замирает на пару мгновений, в течение которых он успевает весь известись, а после его сгребают в медвежьи объятия, и он обнимает в ответ что есть силы, сдерживая подступающие слезы. Когда Сэм отстраняется, его глаза тоже на мокром месте. Он поудобнее усаживает ребенка и говорит ему срывающимся, дрожащим и счастливым голосом: - Знакомься, Джей, это твой дядя, Дин, - Дин протягивает руку и с трепетом касается крохотных пальчиков. - Пливет, - ребенок улыбается, и его ручка сжимает руку Дина в ответ. - Приятно познакомиться с тобой, Джей, - на его глаза вдруг снова набегают слезы, и он вытирает их украдкой. - Это... Это Кас, Сэм, - он чуть отодвигается в сторону, чтобы альфа смог встать рядом с ним. – Он моя пара. - Приятно познакомится, - его брат радушно улыбается, пожимая протянутую брюнетом руку. - Мне тоже, - Дин зачарованно смотрит на улыбку своего жениха, пока его брат не кашляет смущенно и не открывает дверь шире. - Заходите, - ему явно неловко, но Дин его не винит. Он боится встречи со своей семьей спустя столько лет, и не знает, что его ждет. – Думаю, вам будут рады. Сэм ведет их внутрь, и Дин в какой-то мере счастлив, что их дом выглядит так же, как и четыре года назад. Бордовые с золотыми узорами стены, дорогие картины на стене, мягкий свет свечей, ламп и камина, вместе с чудесным запахом праздничной еды. Он не решается войти в гостиную, но Кастиэль подталкивает его, делясь своей уверенностью и успокаивающе целуя в щеку. Дин кивает, глубоко вздохнув, и делает шаг вслед за братом. - Дорогой, - обращаются к его брату, и Дин мнется на пороге, встречаясь взглядом с матерью, которая так же ошарашена. – Дин? - Привет, мам, - он сглатывает, сильнее сжимая руку Каса и не зная, что говорить, но та спасает положение, счастливо улыбаясь. Дин видит, как заблестели ее глаза и подается навстречу, обнимая ее. - Добро пожаловать домой, - Дину кажется, что он не выдержит и все-таки расплачется после вторых объятий со своей семьей, но все равно продолжает крепко обнимать мать, говоря, что скучал и получая в ответ такое же признание. – А с вами мы, кажется, уже встречались. - Так и есть, - Кастиэль ослепительно улыбается и, не стесняясь, вновь берет Дина за руку. - Я рада, что вы все же встретились, - говорит женщина, но Дин почти не слышит конца фразы, потому что из-за стола встает его отец, и он не может прочитать его взгляда. Неловкое молчание повисает в гостиной, и взгляд Дина мечется с притихшей матери и его брата с женой, только вошедших в комнату. - Здравствуй, пап, - севшим голосом говорит Дин, опуская голову. – Я... Я вернулся. - Не один, как я вижу, - он вздрагивает и открывает было рот, как его перебивает Кас, обнимая его за талию и чуть выходя вперед. - Я Кастиэль Новак, сэр. Мы виделись с вами лишь раз, и, должно быть, вы не помните меня, но сейчас я хочу сделать то, чего не сделал тогда. Я прошу у вас руки вашего сына и со всей ответственностью заявляю, что он – моя пара, которую я безумно люблю, - заявляет он, под конец заглядывая ошарашенному омеге в глаза и нежно улыбаясь. - А что мой сын об этом думает? – после небольшой паузы Джон спрашивает то, чего Дин никак не ожидает. Его руки трясутся, но он уверенно поднимает голову и говорит, безумно смущаясь: - Я уже сказал ему «Да», папа. - Что ж, - старший альфа на мгновение хмурится, но после его лицо озаряется той доброй улыбкой, которую Дин не видел уже очень давно. – Я рад, сынок. Дин сидит перед камином, глядя на свою семью. О чем-то спорящего с его будущим мужем отца, брата, обнимающего свою беременную супругу и держащего на руках двухлетнего Джеймса; маму, вносящую в столовую горячий пирог, только что вытащенный из духовки. Его взгляд невольно задерживается на маленьком тельце ребенка, обнимающего папу за шею, и он кладет руку себе на живот, пока еще совсем плоский. - Дин? – Кас подходит к нему, сидящему в отдалении от их семьи, склоняется и обнимает со спины, соединяя его покоящуюся на животе руку со своей. Его глаза светятся от счастья, когда Дин розовеет и бормочет ему в шею. - Мог бы и сказать, что уже знаешь, - ворчит он, отвечая на бережный, нежный поцелуй. Кас тихо смеется, и Дин отвечает счастливой улыбкой, зная, что больше слов ему не нужно. Он смотрит в окно, на падающий снег, слушая дыхание своего мужа и его руки на своем животе. Повернув голову, замечает за ухом Кастиэля крохотное родимое пятнышко, которое заставляет его улыбаться еще шире и тихо хихикнуть в ответ на щипок в бок. Он счастлив, наконец-то счастлив, невзирая на долгий и изнурительный путь, но этот миг того стоит. Слезящиеся от искренней радости глаза его матери, гордый и понимающий взгляд отца, лепет племянника, тихие, полные взаимной любви перешептывания брата с женой – все это стоит того, чтобы ждать такой жизни так долго. Его альфа, его Кастиэль, сильный, проницательный, такой любимый, и их крохотный малыш, о котором Дин не решался ему сказать; оказалось, что и не было нужно. Он понимает, что главное в жизни – не терять надежду на лучшее и верить в судьбу – она обязательно даст то, что тебе предназначено, и ожидание – невысокая плата. Дин верит, и этим все сказано.