Лис, который гуляет сам по себе

Ренард поднял взгляд от документов и посмотрел на Ника, словно надеялся, что детектив Бёркхардт в его кабинете — всего лишь видение, навеянное усталостью. Видение не исчезало: Ник сидел на тумбе, болтал ногами, изредка постукивая пяткой ботинка по стенке, будто отсчитывая секунды до чего-то, о чем Ренард не знал. — Ты что-то хотел, Ник? — Да, я жду, когда вы закончите проверять мой отчет. — Не жди: придешь за отчетом завтра. Езжай лучше домой. — А вы? — А у меня еще работа, — Ренард указал на стопку документов, которые ему принесли к концу рабочего дня, и которые требовали немедленного рассмотрения. — То есть тебя сегодня не ждать? — уточнил Ник. — Не жди. Сегодня я не приду, так что можешь с чистой совестью ложиться спать. — Между прочим, ты обещал, что этот вечер мы проведем вместе. — Я помню, Ник. Но бросить работу не могу. К тому же формально обещание выполнено — сейчас вечер, и мы вместе, только не дома, а в моем кабинете. — Не передергивай, это совсем не то, — нахмурился Ник. — В следующий раз я потребую расписку и обязательно уточню, что имею в виду под фразой «провести вечер вместе». — Хорошо, — рассеяно сказал Ренард, возвращаясь к документам. — Оставишь ее секретарю, а я прочту и подпишу. — Вот он удивится, увидев пункты «минет» и «секс». — Оральный и анальный секс, — машинально поправил Ренард, углубившись в работу и не вникая в то, о чем говорил Ник, и, уловив несоответствие текста и фразы, удивленно спросил: — О чем это ты? — Неважно, капитан. Работайте. — Спокойной ночи. Ник с трудом подавил желание хлопнуть дверью: приступ острого трудоголизма у Ренарда уже переходил все границы. — Ну, что, дождался? — поинтересовался Ву. Сержант хоть и был не в курсе отношений между Ренардом и Ником, но на удивление четко сформулировал вопрос. — Нет, сказал, чтобы завтра за отчетом зашел. Так что, я сейчас еду домой. — Хорошо тебе. Я тоже хочу. — Ничем не могу помочь — ты на дежурстве. Зато в четверг, когда я буду дежурить, а ты уйдешь вовремя, я буду тебе завидовать. — До четверга еще дожить надо, — пожал плечами Ву. Казалось бы, ну разве нет занятия, чтобы отвлечься и не думать ни о чем, в особенности о Ренарде? Выяснилось, что нет: Ник бродил по квартире, в которую переехал после расставания с Джульеттой, переставлял с места на место посуду на кухне, а в ванной — шампуни и гели для душа. Почистил пистолет, постирал джинсы вместе с ремнем, значком и парой долларов, и даже попытался посмотреть телевизор. Проклятый Ренард продолжал упорно лезть в мысли. И Ник злился на него и на себя. Странно начавшиеся отношения развивались так же странно. Месяца три назад Ник попал к Стервятникам, и, когда те уже собирались разобрать его на органы, в подпольную лабораторию ворвался Ренард. С порога пристрелил охранника, хирурга и ассистента, высказал всё, что думает об умственных способностях Ника, и с его помощью поджег лабораторию. А потом привез к себе домой, отмыл… и Ник сам не понял, в какой момент они начали целоваться. А потом занялись сексом на ковре в гостиной — дойти до спальни или хотя бы дивана не было ни сил, ни желания. С тех пор Ренард звонил ему и просил приехать. Или Ник звонил — после того, как стал жить один. И пусть они обменялись дубликатами ключей, а у каждого в ванной комнате теперь было две зубные щетки и два бритвенных станка, и даже несмотря на то, что они часто вместе ужинали и завтракали, во что-то большее их отношения не переросли. И эта неопределенность действовала на нервы. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Ник решил лечь спать. Всё же утро вечера мудренее. Только и в собственной постели его поджидала ловушка: он уже отвык засыпать без Ренарда, не чувствуя его тепло, не прижимаясь к сильному телу, а соседняя подушка до сих пор хранила его запах. Выругавшись, Ник натянул джинсы, худи — на футболку, в которой спал, и, захватив ключи от машины, отправился ездить по ночному городу, решив, что это поможет ему отвлечься. Как бы не так, сначала он приехал к участку, затем — к маленькому ресторанчику, где они праздновали его уход от Джульетты и возвращение к холостяцкой жизни. И в довершение всего, Ник остановился у дома Ренарда, отметив, что в окнах горит свет. Дверь Ник открыл своим ключом — надо же хоть раз воспользоваться? Ренард выглянул из гостиной: в одной руке у него был пистолет, в другой — телефон, кивком предложил проходить и скрылся в комнате. Ник присел на диван рядом с Ренардом и, дождавшись, когда он закончит разговор, сказал: — Знаешь, я ненавижу, когда ты по телефону разговариваешь по-немецки. Потому что это значит, что у нас проблемы, и тебе срочно придется куда-то уезжать, чтобы решить их. Еще я ненавижу, что все наши проблемы ты решаешь сам. А мне потом приходится зашивать порезы, накладывать мазь на ожоги и делать перевязки. И я прекрасно понимаю, что похож сейчас на сварливую жену, но, извини, наболело. — Ты всё сказал? — поинтересовался Ренард. — Нет, но я хочу послушать, что ты на это ответишь. — Я предупредил тебя сразу, что мы не можем быть вместе. В том смысле, в котором ты привык понимать это слово. И я не хочу пока что впутывать тебя в дела Королевских Семей и Сопротивления. — А мне казалось, что я уже давно впутался в эти дела, — пожал плечами Ник. — С тех пор, как Эрик узнал, что у меня есть ключ. — Это не одно и то же, — устало заметил Ренард. — И пока Виктор или Лауфер ключами не заинтересовались, я бы хотел, чтобы ты держался в тени. — Знаешь, в старой сказке была кошка, а в Портленде есть Лис, который гуляет сам по себе. Сам всё решает, взваливает на себя непосильный груз ответственности. Ты и сам видел его, наверное. — Да, несколько раз, — улыбнулся Ренард. — Ник, я не хочу тобой рисковать. Пока все думают, что ты всего лишь Гримм — ты в относительной безопасности. Но стоит лишь понять, что ты мне дорог… Я боюсь потерять тебя. Ник забыл, о чем хотел сказать, потрясенный этим признанием: для холодного, замкнутого Ренарда оно было равносильно признанию в любви. Поэтому Ник просто поднялся, взял его за руку и повел в спальню. — Если это единственная причина, по которой мы не можем быть вместе, именно в том смысле, который я вкладываю в это слово, то я предлагаю забыть о ней и больше не вспоминать. Потому что я больше не хочу спать без тебя, потому что я рядом с тобой буду в большей безопасности. Потому что однажды ты предложил мне попробовать изменить историю, и мне кажется, что для начала надо изменить нас. Ренард потянул худи Ника, принимая предложение, и усмехнулся, глядя на пижамную футболку: — Начинаешь понемногу перевозить вещи? — Если ты не возражаешь. — Я только за. Ник довольно улыбнулся, расстегнул рубашку Ренарда, поглаживая каждый дюйм оголившейся кожи, потянулся за поцелуем. А затем опустился на колени, расстегнул брюки и спустил их вместе с нижним бельем. И обхватил губами головку, провел языком по уздечке, вылизывая. Ладонь Ренарда мягко надавила на затылок, заставляя взять глубже, и Ник ритмично задвигался, изредка постанывая от собственного возбуждения, и то сжимал, то поглаживал бедра. — Хватит, — попросил Ренард, и Ник с сожалением отстранился, выпуская член изо рта. Ренард снял до конца брюки и белье, Ник последовал его примеру и снова потянулся за поцелуем, позволив покусывать губы, ласкать небо, жарко толкаться внутрь. — Ложись, — сказал Ренард и вышел из спальни. Вернулся он через мгновение с бутылочкой массажного масла. — А где смазка? — поинтересовался Ник, оглянувшись через плечо. — Осталась у тебя. Скользкие прохладные пальцы прошлись по ложбинке между ягодиц и коснулись сжатого входа, Ник прогнулся, расслабляясь. И рвано выдохнул, когда первый палец скользнул внутрь, надавливая на мягкие стенки, осторожно массируя. Второй вошел труднее — они давно не были вместе, но Ренард продолжил аккуратно двигаться, проворачивая и раздвигая пальцы, готовя Ника для себя. И когда он мягко надавил на простату, тот тихо простонал, прося о большем. Ренард отстранился, смазывая себя и снова Ника, качнулся, проникая внутрь пока лишь наполовину, сразу же останавливаясь, чтобы дать привыкнуть. Ник сходил с ума, чувствуя приятную наполненность и размеренные толчки, сам двигался, подстраиваясь под ритм. Пальцы легко погладили его спину, прошлись по ребрам, нырнули под живот и обхватили член, а горячие губы прихватывали кожу на сведенных лопатках. Их тела скользили, терлись друг о друга, а движения всё убыстрялись, пока Ник не вздрогнул, изливаясь, а мгновение спустя Ренард хрипло выдохнул, толкнулся как можно глубже, и замер, не спеша выходить из расслабленного тела. Несколько долгих минут они просто лежали рядом, стараясь отдышаться. — Душ? — спросил Ник, облизывая пересохшие губы. — Душ, — согласился Ренард и укрыл их одеялом. — Утром.