Структура жизни мертвеца.

- Нам привезли новую партию препаратов. В их числе есть и новые, которые нам предстоит испытать на некоторых больных. В их числе - Феклист Гринцов. Без исключений. Их я просто-напросто отказываюсь принимать! - мужчина сомнительно осмотрел персонал. - Надеюсь на ваше благоразумие. Все ясно? Ответом послужил лишь кивок, никто не проронил ни слова. *** Феклист снова приходит в себя в палате, где запах лекарств и других препараторов просто не дает спокойно дышать. На потолке все также виднелись большие трещины, а массивное пятно в дальнем углу заставляло парня морщится от его вида. Он, оценив ситуацию, многозначительно хмыкнул, но предпринимать попытки встать или сменить позу не собирался. Только сейчас, когда он уже полностью понимал, что ему жутко не повезло с больницей... Да что уж мелочится?! Ему не повезло с самого начала. Если бы только он с Глебом не сдал ЕГЭ раньше срока, не сел бы на мотоцикл в тот день, когда, по идее, должен был бы сидеть дома и готовится, то не было бы всего этого. От этих мыслей ему становилось еще хуже. Сразу всплывают моменты с победами на российских и международных олимпиадах и конкурсах, в которых Феклист получал высокие баллы. Никто и не предполагал, что за неимоверные старания можно получить такой "приятный" подарок. "Спасибо хотя бы на том, что живым остался," - мимолетно подумал парень и тут же вздохнул, заметив, что перед ним стоит знакомая ему медсестра; Глаза ее сияли, как два бриллианта, на губах играла нежная и задорная улыбка. А ее каштановые волосы плавно спадали на плечи. Трудно было поверить, что такой улыбчивой и приятной девушке приходится здесь практиковаться. Парень лишь улыбнулся в ответ. Как же не хотелось нарушать тишину и спокойствие. Медсестра быстро перевязала больного и заставила его выпить таблетки, которые посоветовал главврач. - Прости, ты не могла бы собрать мне кровать? Мне уже осточертело лежать, - недовольно высказался парень, бросая взгляды в потолок. - Конечно. Медсестра одарив пациента понимающим взглядом,выполнила его просьбу и в спешке удалилась, направляясь к очередному больному. *** Через каких-то полчаса моих "погляделок", но уже в стену, я заметил у двери свою мать. Она с небольшой сумкой в руках неподвижно стояла, бросая на меня виноватые и расстроенные взгляды. Я мысленно перекрестился. На моей памяти был всего один случай, когда мать так смотрела на меня - это смерть отца. Она тогда нещадно винила себя в этом, старалась сделать так, чтобы мои переживания ушли по максимуму, но я-то знал, что о случившемся с отцом и о том, как мама старается оправдаться передо мной. Отец погиб на стройке, он был строителем, а моя мать - инженером-проектировщиком. Они зачастую работали вместе над одним проектом. Также было и в тот раз, когда погиб отец. Более "опытный" инженер под согласием других специалистов, изменил мамин чертеж, тем самым нарушив конструкцию. Сколько бы мама не говорила, что это опасно, те только смеялись, утверждая, что более неопытный человек, как она не может этого знать. В конечном итоге над её чертежом поглумились, и произошла авария в строительстве. Погибло четыре человека. Включая моего отца. Моя мать медленно подошла ко мне и присела рядом. - Мам, ну ты чего? - я искренне удивился ее поведению. - Сынок, мне придется уехать из-за работы в другую страну. И скорее всего надолго, - она печально улыбнулся. А я лишь не мог догнать - чего здесь грустного-то? - И? - наклонил голову набок. - Я не смогу присмотреть за тобой... Тебе придется остаться тут до полного выздоровления, - она положила руку мне на плечо, пытаясь донести до меня жестокую правду. - Не-не-не. У меня есть мой любимый Глеб, он все равно дома сидит, ничего не делает. А все благодаря мне! Я же его с собой на ЕГЭ потащил, вот пусть расплачивается, - я победно ухмыльнулся, а мама тем временем только неуверенно кивнула. Тоже мне, дожили из-за такого пустяка решила меня оставить в больнице. Никогда их не любил и любить не буду. - Держи, - мама протянула мне тетрадку и ручку. - Попиши что-нибудь, до конца недели еще дожить надо. - Спасибо мам, - и снова улыбнувшись, я стал разглядывать тетрадку. На вид обычная девяносто листовая тетрадь с незамысловатым изображением на обложке. - Прости меня, мне скоро уезжать, я пойду тогда оформлю выписку на нужное число, чтобы тебя здесь дольше положенного не задержали. Ключи от дома будут у Тани, так что, все вопросы к ней, - после этого мама быстро ушла, даже не дав мне спросить у нее интересующий меня вопрос - "Кто,блядь,такая Таня?" Прошло несколько минут после ухода матери, но я так и не смог вспомнить: о ком она говорила. Закончив наконец "копание" в моих потаенных воспоминаниях, я открыл тетрадку и, увидев чистый лист, задумался. Сразу же пришло столько разных идей, но одна из них выделялась своей "тусклой и унылой" атмосферой с моим вечным восприятием людей и их поступков. И сейчас пишу не задумываясь, пишу то, что думаю и как привык считать. Напряженно сжимаю ручку, будто боясь упустить слово и вместо нужного написать что-то иное и совершенно далекое. Слова льются рекой, заменяя друг друга и становясь одним целым. А на лице играет мрачная ухмылка, отражаясь в моих голубых глазах такой же гаммой чувств. Закончив, я отложил ручку в сторону и, решив прочитать стих полностью, тяжело вздохнул. Словно перед казнью. Я так переживаю, а всего из-за того, что так долго не писал, впрочем, никогда и не был асом. Вдох выдох и я читаю:

И сердце заперто мое в невиданные оковы. Ведь здешний мир настолько плох,а люди так суровы. Захлопнув вход в мои "покои",отдался мирозданию. И в одиночестве пошел к великому блужданию. Судил людей, давал понять, что все мы совершенно схожи. Пусть кто-то стар, а кто-то чуть моложе. Нет в людях той "изюминки", мы копии друг друга. И никогда не будет так,что кто-то вскрикнет - чужда! Никто так и не примет правды. И не наступит то - о чем мечтал однажды.

"Вроде ничего... Хотя... Кто знает, я не критик," - подумалось мне, и я не заметил, как оказался под прицелом зеленых глаз Глеба. - Что там? - он присел рядом и выхватил из рук мою тетрадку. Вот что за человек, а? А где культурное "Можно взять?" или "Пожалуйста, дай мне изучить эту тетрадку, которых на рынке миллион." Его взгляд бегал по строчкам стихотворения, а губы то расплывались в улыбке, то в другое мгновенье уже падали вниз. Видимо закончив читать, он монотонно перевернул листок, но, ничего там не увидев, закрыл тетрадку и как ни в чем не бывало вернул её мне. - И что это было только что? - хмуро поинтересовался я, убирая тетрадку под подушку. Справедливо говорят: наглость — второе счастье. А когда нет счастья первого, естественно, тогда наглость вдвойне дорога. - Как что? Читал твое стихотворение. И знаешь что-о-о? -протянул он, усаживаясь поудобнее. - И что же? - Феклист! Про что ты пишешь? - его губы дергались изо всех сил стараясь не кривится, - Ты действительно ТАКОГО мнения о людях? - Да. Никак иначе думать я не мог. Все это так прочно засело в моем сознании и утверждениях. Если бы только отец знал, каким я вырос: под вечным влиянием новостей и жестокими поступками людей, которым нет оправдания. Я вырос верующим в то, о чем другие даже думать не могли. В моем представлении все мы совершенно одинаковы, нет никаких "особенных" людей, это все чушь, благодаря которой люди стараются самоутвердится и стать выше не только в своих глазах, но и в других. Есть разные характеры, но это только последствия воспитания. Поэтому в этом мы разные. В действительности все люди - суровые и неблагодарные. Просто некоторые единицы не могут этого скрыть и выпячивают свою истинную сущность напоказ. Это просто мерзко. - Разве нельзя думать о чем-то другом? Ладно думать, но зачем об этом писать..? Феклист... это слишком... Вот тут я его перебил,не знаю,что произошло,но я просто сорвался. - Не лезь не в свое дело! Что хочу, то и пишу! Ты вообще не должен был этого читать, но нет, ты поступил по-своему. И будь добр, уж если прочел, то изволь молчать в тряпочку, а не стараться вбить в мою голову свои сраные понятия о людях! - я перешел на крик и со всей силы сжимал края покрывала, возможно, так сдерживая себя. - Да не ори ты, - он заткнул уши и тускло посмотрел на меня. - Я понял, больше не буду лезть не в свое дело. Вот за что я общаюсь с Глебом: даже если я сорвусь, а это иногда бывает, он спокойно воспринимает это, а не начинает скандалы, которые ровным счетом ничего не значат. - Вот и хорошо. Кстати, ты будешь присматривать за мной, пока я не поправлюсь! - весело ответил я, и пожал руку парня. - А тетя Света? - Она-то? - парень кивнул. - А она уезжает в другую страну по работе. - Стоп. А в больнице полежать не вариант? На это я лишь отрицательно покачал головой. В глазах сразу раздвоилось, а по вискам ударила сильная боль. Пересилив эту боль, я уже четко посмотрел на Глеба, тот улыбался мне, иногда наклоняя голову, то в одну, то в другую сторону. - Эй, Глеб, ты здоров? Его вдруг "просиявшее" лицо заставило меня понервничать за его состояние. - Конечно. А что, есть проблемы? - его уголки губ опустились, тем самым убирая улыбку с его бледного, но, черт подери, красивого лица. - Здесь только одна проблема - это ты. Тот лишь пожал плечами, словно не понимая о чем я. Посидев еще с пару минут, Глеб ушел сказав, что ему нужно домой. Ну, домой так домой. За окном темнело, серые тучи бродили по нему. В который раз замечаю, что погода снова портится, но на душе еще хуже. От чего-то стало так противно и мерзко. Хочется просто уснуть и, проснувшись, начать все сначала. И не только это... Головная боль с новой силой нещадно и радостно резвилась в моей голове. По вискам било нахлынувшее напряжение, а тошнота снова начинала мучить меня, большим комком застревая в горле. На моих глазах виднелись капельки слез, застывшие от этих жутких ощущений. Пришлось опять вызывать медсестру. Стоило ей только прийти, как она дала мне какие-то таблетки и ушла. Больше ничего не сделав, она ушла. Я, придерживая рукой рот, чтобы хоть как-то остановить тошноту, немного наклонил голову назад, стараясь дышать как можно спокойнее. Через некоторое время стало легче, однако голова все также разрывалась на части, от чего хотелось лезть на стену... Удивительно, но со временем боль отошла на второй план, и я смог уснуть в своем сидячем положении, ведь кровать мне так и не разложили обратно.