Честная игра

      Томас усмехнулся и закатил глаза, когда раздались первые вопли возле большого костра, где парни, не изменяя своим традициям и привычкам, пытались скрасить досуг подобно дикарям. Губы Ньюта, сидевшего рядом, непроизвольно расползлись в улыбке. Парням нравилось это безумие: в нем была какая-то доля радости, стиравшей воспоминания о существовании смертельной опасности за высокими стенами Лабиринта, из которого не было выхода. Такие вечера, полные тупых шуток Гэлли, шутливых поединков и скачек вокруг огня — все это было нужно как воздух, все это избавляло хотя бы на пару часов от давящего на грудную клетку чувства беспомощности и непонимания, что вообще происходит в этом чертовом месте.       Тереза, сидевшая чуть поодаль на камне, усмехнулась и, задумчиво растягивая гласные, спросила:       — А вы не пробовали веселиться иным способом?       Ньют, в это время внимательно наблюдавший за развязывавшейся дракой между провокатором Гэлли, без которого не обходилась ни одна потасовка, и каким-то белокурым парнем, значительно уступавшим заводиле в силе, вздрогнул и перевел недоумевающий взгляд на Терезу, которая, в свою очередь, ответила хитрым прищуром.       — Что ты имеешь в виду?       — Не знаю, у вас же должны быть более-менее культурные игры, кроме как чистка морд друг друга. Если бы вы так развлекались каждый вечер, то вам, скорее всего, никакие гриверы не понадобились бы. Вы бы сами друг друга с большой охотой поубивали. Так, интереса ради, — фыркнула Тереза, ловя ошеломленный взгляд Томаса. Девушка усмехнулась и сделала пренебрежительный жест рукой, который парень истолковал как «все под контролем, так задумано».       — Ну, есть у нас менее кровожадный способ провести вечер. Но каждый раз он все равно заканчивается подобным мордобоем, поэтому... — поджал губы Ньют, поочередно глядя то на Томаса, то на Терезу. Было видно, что парень на что-то решается, но никак не может убедить самого себя, что же будет лучше: поддаться манипуляциям девчонки или оставить неизбежный конфликт за пределами сегодняшнего вечера.       — Поэтому мы просто обязаны узнать, от чего же такого ты так усердно нас пытаешься отгородить. — Вступил в игру Томас. Ньют тихо застонал. Его друг выбрал не самую безопасную позицию в данной дискуссии.       «Впрочем, от этого Салаги ничего другого не следовало ожидать. Везде ему нужно поучаствовать», — мысленно вздохнул Ньют.       — Да, от Лабиринта я тебя тоже пытался отгородить, Томми. Сам помнишь, чем это закончилось, — наконец взяв себя в руки, фыркнул блондин и, повернувшись всем корпусом к ребятам, которые уже вовсю веселились, громко крикнул: — Парни! Слабо?       Драка мгновенно прекратилась. Две дюжины голов разом повернулись к Ньюту. На лицах можно было увидеть самые разнообразные эмоции — от откровенного сочувствия до искренней радости. Ньют невозмутимо поднялся с земли и шагнул по направлению к замершей толпе.       — Новички тут рьяно интересуются нашими культурными мероприятиями, — кто-то в толпе сдавленно хмыкнул, — предлагаю удовлетворить их интерес.       На лице Ньюта проскользнула плотоядная ухмылка, но сразу скрылась, словно ее не было и в помине.       — Милости просим к нам на огонек, — преувеличенно важно и дружелюбно развел руки в стороны Гэлли, обращаясь к замершим Томасу и Терезе, по спине которых после этих слов пробежал холодок.       Томас ошарашено наблюдал, как огромная орава парней расселась вокруг уже небольшого костра и выжидающе уставилась на блондина. Тот, в свою очередь, говорить не спешил. Томас чувствовал, что начинает нервничать. Наверное, это было обусловлено еще тем, что в процессе рассаживания Тереза оказалась почти напротив, а Ньют вообще оказался непозволительно далеко от самого Томаса, уже привыкшего знать, что блондин обитает где-то на расстоянии вытянутой руки.       — Правила просты. Выбирается один креативщик, который по кругу, обращаясь к каждому из присутствующих, задает один и тот же вопрос — «Правда или Действие?». Выбирая правду, каждый отвечает предельно честно, — все присутствующие усмехнулись, — действие – и выполняет то, чего пожелает ведущий человек. Отказ – презрение. Слабо? — последнее слово Ньют произнес, пристально вглядываясь в глаза Томаса. Тому показалось, что из легких выпустили весь воздух, словно лопнул воздушный шарик. Когда же Ньют отвел взгляд, и дышать стало легче, он обратился ко всем присутствующим: — Кто хочет побыть садистом?       — Пожалуй, я, — с улыбкой промурлыкала Тереза, сверля его взглядом. Ребята возмущенно загудели. Блондин дернулся, открыл было рот, чтобы отказать девушке, но поймал задумчивый взгляд Минхо, почти что незаметно кивнувшего ему. Ньют сомкнул губы, небрежно повел плечами и, посмотрев на улыбающуюся Терезу, склонил голову набок.       Томасу стало плохо. Захотелось сесть поближе к насупившемуся другу и спросить, все ли в порядке с его мозгом этим вечером.       Тихо вздохнув и закрыв глаза, Томас попытался подавить непонятно откуда взявшуюся панику, которая появилась где-то в районе солнечного сплетения. Просто вдох-выдох, и ни о чем не думать. Ну, кроме интриганки Терезы, явно делавшей это неспроста, и Ньюта, который сейчас увлеченно наблюдал за ним, как думалось Томасу. Да, главное не думать о Ньюте. Не думать. Не думать о нем и о тех идиотских снах, которые посещали Томаса теперь каждую ночь. Сделав еще один глубокий вдох, Томас открыл глаза и сразу же столкнулся с насмешливым взглядом Терезы, которая, кусая губы, оценивающе смотрела на парня.       Захотелось забиться куда-нибудь поглубже в Лабиринт, обнять гривера и тихо скулить.       — Итак, Гэлли, правда или действие? — обратилась Тереза к сидевшему рядом парню. Тот, в отличие от Томаса, пребывал в отличном расположении духа и лишь скалил зубы, которые в отблесках огня смотрелись весьма зловеще.       — Пусть будет правда, что мне тут скрывать. — Отмахнулся от девчонки Гэлли и уставился в небо.       — Ой, да правда, — насмешливо протянула Тереза, рассматривая парня. — Меня вот с недавних пор волнует один очень щекотливый вопрос.       Томас с некоторым удовольствием заметил, как напряглись руки дебошира, явно ожидавшего подвох.       — Откуда у тебя тут, — Тереза аккуратно скользнула пальчиком по плечу парня, выводя круг, — странная синеватая отметина?       Томас распахнул глаза и ошарашенно уставился на Терезу, а потом перевел взгляд на оцепеневшего Гэлли.       Парень, сидевший рядом с Ньютом, судорожно закашлялся, пытаясь скрыть улыбку. Послышались короткие смешки. Даже сейчас, будучи почти в полной темноте, Томас заметил, как заалели щеки Гэлли.       — Ах ты ж... — на надрыве начал парень, после чего встрепенулся, натянул на себя маску высокомерия и холодно ответил: — Какая-то тварь укусила.       Томас перевел взгляд на Ньюта и с удивлением отметил, что парня неестественно трясло, его щеки предательски покраснели, а сам он судорожно пытался запихнуть кулак в рот, чтобы не рассмеяться в голос. Он, поймав взгляд Томаса, судорожно глотнул воздуха и взглядом указал на своего соседа, щеки которого пылали ярче костра.       Томас закрыл глаза, пытаясь сдержать непрошеную улыбку и подавить накатывающую истерику. Чертова Тереза знала, что творила.       Дальше Томас не слушал. Он зачарованно смотрел на тлеющие угли, внимательно следя за неожиданно вспыхивавшими язычками пламени то там, то тут. Томас старался не поднимать глаз и не встречаться взглядом с Ньютом, ибо шаловливое и прозорливое воображение время от времени подкидывало, словно стоп-кадрами, обрывки из снов. Томас всячески пытался отогнать навязчивые воспоминания и убедить себя, что все приснившееся ему до этого – обычная игра воспаленного воображения, не имеющая никакого отношения к реальности.       Парень настолько погрузился в собственные мысли, что очнулся только от ощутимого толчка под ребра от Минхо, сидевшего рядом. Сонно встрепенувшись и фокусируя взгляд на Терезе, Томас хлопал глазами.       — Ну, так что, Томми, правда или действие?       — Томас. — Зачем-то исправил парень и на секунду задумался: скрывать от ребят ему пока нечего, а бегать, выполняя какое-нибудь бредовое задание девчонки, ему не сильно хотелось. — Правда. Я выбираю правду.       — Кто бы сомневался, — хмыкнул Гэлли, находясь в опасной близости от Терезы, которая метнула в него гневный взгляд.       — Тогда тебе вот такой вопрос. — Шатенка поджала губы, склонив голову на бок, и задумчиво взглянула на Томаса. — Вот тут весь Глэйд гудит о том, — девушка стрельнула глазами в сторону Чака, упорно смотревшего в другую сторону, — что ты разговариваешь во сне. Опиши, что тебе снится.       У Томаса внутри все похолодело.       В этот момент Лабиринт начал казаться парню вполне уютненьким местечком, где нет надоедливых девчонок с их провокационными вопросами. И Ньюта, который заинтересованным взглядом следит за каждым движением Томаса. И нескольких дюжин пар глаз, устремленных на него. И этого неловкого молчания, которое повисло после огласки вопроса.       Томас глубоко вздохнул и растерянно взглянул на Терезу. Та лишь задиристо ухмыльнулась. Собравшись с духом, парень открыл было рот, чтобы ответить, но его прервал Минхо.       — У меня идея, — с улыбкой начал азиат. — Я уверен, что Томас сейчас собрался нагло врать, — Томас в этот момент смущенно отвел глаза, — а если наш герой расскажет кому-то одному, то существует наибольшая вероятность, того, что он не соврет.       — Лично я против, — возмутился Гэлли. — Тогда пропадет вся фишка игры.       — Да, но никто не помешает нам спросить того, кому он этот сон рассказал, — не переставая растягивать губы в ехидной ухмылке, протянул Минхо, с надеждой смотря на Ньюта. Тот ответил презрительным взглядом и незаметно для окружающих показал бегуну кулак.       Томас почувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Захотелось напомнить, что он вообще-то еще тут, если кто-то не заметил, и прекрасно все слышит. И то, что о нем разговаривают так, словно его тут и не было – наглость в последней инстанции.       — Ну, значит решено. — Хлопнула в ладоши Тереза. — Раз я сегодня повелитель, то мне и решать, — пояснила она уставившимся на нее ребятам. — Томас, в течение завтрашнего дня будь добр, постарайся выкроить время для Ньюта, — в этот момент его прошиб холодный пот, — чтобы рассказать ему о своем сне. И, соответственно, Ньют пропускает свой ход, так как…       — Эй, подождите, — возмутился белобрысый, — но вы же не знаете, что я выберу — правду или действие.       — Да я тебя умоляю. — Пренебрежительно махнула рукой Тереза, закатывая глаза. — Я в любом случае придумаю такую формулировку, что вытащу из тебя любую информацию.       Томасу показалось, что он слышал, как скрипнули зубы Ньюта.       — Мне почему-то кажется, что от таких девчонок, как она, одни проблемы, — тихо шепнул Томасу, парень, сидевший рядом. Томас заставил себя утвердительно кивнуть, не вдаваясь в суть сказанного.       Чертова Тереза что-то знает. Чертова Тереза с ее идиотской игрой. Чертов Минхо, который казался хуже гривера. Чертов Гэлли, почему-то широко улыбавшийся. Чертов Алби, делавший вид, что ничего не слышит и вообще ужасно занят не пойми чем. Чертов Ньют, который сейчас изображал великого мыслителя, сосредоточенного на созерцании неба. Чертовы... все.       Томас рвано вздохнул. Ситуация казалась абсурдной, вымышленной, не способной быть правдой. Во всяком случае, в этой реальности.       Он заставил себя поднять голову и изобразить из себя живого. Хотя бы попытаться.       Остаток вечера прошел в частичном беспамятстве.

***

      — Томас, — парень почувствовал прикосновение холодных пальцев к своему запястью, — мы можем поговорить?       Томас натянул на лицо маску беспечности и неспешно повернулся к Ньюту: на обычно улыбчивом лице сейчас была только обеспокоенность. Томасу мгновенно стало стыдно за сегодняшние «прятки» по всему Глэйду от лучшего друга. Но парень ничего не мог поделать с собой. Рассказать, что снится, было сродни самоубийству. Просто взять и подписать себе смертный приговор, и вот так просто потерять человека, так хорошо к нему относившегося с самого начала.       — Конечно, можем, — неуверенно начал Томас, но тут же взял себя в руки и продолжил более уверенно: — Давно хотел тебя найти, но как-то случая не подворачивалось.       Ньют насмешливо изогнул бровь и исподлобья посмотрел на парня:       — Ну да, конечно. И это при том, что ты весь день шатаешься по Глэйду, как тень, и упорно игнорируешь меня.       Где-то в груди странно заныло, а внезапно проснувшаяся совесть вгрызлась острыми зубами в сознание, выпуская на волю чувство вины.       — Ну, прости, Ньютти. И если мы хотим поговорить, то я бы предпочел сделать это в более безлюдном месте. — Томас проводил взглядом невзначай проходивших поодаль Терезу и Минхо, которые кидали заинтересованные взгляды в сторону друзей. Ньют понимающе ухмыльнулся.       — Пошли. — Он качнул головой в сторону остатков чащи и, резво развернувшись, бодрым шагом отправился туда, все же заметно прихрамывая. Томасу ничего не оставалось, как набрать чуть больше воздуха в легкие и, послав жалостливый взгляд куда-то в небо, последовать за блондином.       Всю дорогу ребят сопровождало напряженное молчание. Каждый думал о чем-то своем. Томас буквально бился головой о воображаемую стену в своем сознании, придумывая разные вариации того, как можно было бы рассказать все Ньюту. «Короче, парень, ты мне снишься в амплуа, не сильно для тебя привычном»? «Если ты сейчас начнешь раздеваться – это было бы традиционным началом моего обычного сна»? «Видимо, днем я не успеваю налюбоваться тобой, и поэтому ты являешься мне и во снах»?       Ньют остановился перед хлипкой дверью такого же домика и, приоткрыв дверь, жестом предложил Томасу войти. Парень отметил, что уже бывал тут вместе с Минхо, когда тот показывал ему макет лабиринта, созданный таким непосильным трудом. Сейчас казалось, будто это происходило в прошлой жизни.       Дверь за Ньютом с тихим шорохом закрылась. Парень, отойдя на пару шагов, облокотился на ближайшую горизонтальную поверхность, отдаленно напоминавшую стол и, скрестив руки, внимательно посмотрел на Томаса. Тот ответил растерянным взглядом и молча развел руками.       — И что же тебе снится в последнее время, Томми? Меня, если честно, уже вся эта ситуация напрягает. Иначе, зачем бы Терезе устраивать такое шоу, — заговорщически прошептал Ньют.       Томаса сковал страх. Сейчас, вглядываясь в такие знакомые черты, парень ловил себя на мысли, что был бы не против отмотать время назад и... добровольно сдаться в лапы гриверу на радость Гэлли.       — Так получилось, — уставившись в пол, начал Томас, — я ничего не могу с этим...       Голос парня дрогнул. Томас глубоко вздохнул и, решив, что если помирать, то хоть с поднятой головой, выпрямился и, поймав взгляд Ньюта, начал говорить уже более уверенным тоном:       — Ты мне снишься. Каждую чертову ночь ты мне снишься, Ньют. Нет, я бы понял, если бы ты все это время во снах спасал мою задницу от уродских задниц гриверов, но нет. Ты каждую чертову ночь творишь в моих снах такое, что по утрам я долго не могу вспомнить свое имя, как в самом начале, понимаешь? Там, во снах, ты развратная похотливая сука, Ньют. И черт возьми, мне это нравится. И ничего поделать с этим безумием я не могу. Да и признаться честно, не сильно хочу. Пусть хотя бы будет так.       Повисла пауза, во время которой Томас с мазохистским удовольствием читал в глазах Ньюта откровенный шок и с удивлением не находил отвращения.       — Надеюсь, теперь я могу идти. И, как понимаю, желательно в Лабиринт и желательно на ночь глядя, — горько усмехнулся Томас, отводя взгляд и засовывая руки в карманы потрепанных штанов.       — Ну, как мы выяснили, ночной Лабиринт тебя не берет, — донесся до Томаса насмешливый голос, когда тот уже схватился за ручку двери. — Так что у меня есть идея получше.       Оттолкнувшись от стола, Ньют сделал широкий шаг по направлению к Томасу и плавно потянул за плечи к себе, прижимаясь грудью к широкой спине и чуть наклоняясь к уху затихшего Томаса.       — Ты такой беспалевный, Томми. Можешь считать меня кем угодно, но я знал с самого начала. Ты слишком много болтаешь во сне, а Чак временами слишком болтлив. Так что считай это расплатой за испорченные нервы, — прошептал Ньют, прежде чем легонько укусить парня за ухо. — И компенсацией за то, что хватило духа сказать правду, а не завираться, как последняя задница.       Томас дернулся, но сильные руки лишь крепче сжали его в объятьях. Шенк нервно хмыкнул и, повернувшись всем корпусом к Ньюту, притянул того за талию, вглядываясь в наглые глаза.       — Не думал, что скажу тебе такое, но, Ньютти, ты гребаный манипулятор и тот еще пройдоха, — насмешливо протянул Томас и, не давая Ньюту ответить, притянул парня ближе для поцелуя. — И чтобы больше подобного не повторялось, тебе понятно, интриган ты недоделанный, — предупредил Томас, отрываясь от мягких губ Ньюта, которые тотчас расплылись в улыбке.       — Обещаю, — на выдохе быстро отозвался он и, не дав Томасу больше ни слова выговорить, а тот явно собирался, сам его поцеловал. Холодными пальцами Томас скользнул под легкую изношенную кофту. От прикосновения же к своей спине Ньют вздрогнул, особенно когда грубые пальцы Томаса скользнули по позвоночнику, заставляя чуть прогнуться и непроизвольно жарко выдохнуть – прикосновение было таким уверенным и нежным, что хотелось растечься на парне и просто кайфовать,       — Томми… — очередной поцелуй не дал закончить, и парень прикрыл глаза, все же продолжая водить тонкими пальцами по позвоночнику, иногда легко оглаживая бока и очень надеясь, что ласки не сведут с ума.       Ньют наконец закончил бесцельно шарить руками по спине Томаса и оторвался от мягких губ. Спускаясь поцелуями ниже, по шее, он на пару секунд уткнулся кончиком носа в ямочку между ключиц, собственнически кусая, но тут же слабо улыбнулся и провел влажную дорожку еще ниже.       Ладонь Томаса коснулась его мягких волос, легко зарылась в них, не давя, а просто перебирая пряди. Ньют рвано выдохнул, опаляя своим дыханием разгоряченную кожу, и улыбнулся уголками губ. И, знаете, совершенно не смутившись, когда носом уперся в резинку потертых штанов.       Схватив Томаса за бедра, Ньют развернул его и толкнул на жалкое подобие стола, которое тихо скрипнуло, когда Томас облокотился на него всем весом. Блондин удовлетворенно хмыкнул и, встав на колени, стянул с парня штаны, освобождая напряженную плоть.       Ньют осторожно коснулся кончиком языка члена, скользнул по стволу снизу вверх, почти неощутимо, но жутко приятно. Томас глухо зарычал и запрокинул голову, закрывая глаза ладонью и сжимая зубы, чтобы не сорваться на стоны. Ньют явно старался всеми силами этому помешать: он обхватил губами головку, посасывая ее и не торопясь пока брать глубже, чем откровенно дразнил партнера. Сделал он это только тогда, когда пальцы в его волосах просто впились в кожу, давя вниз. Ньют послушно взял глубже, медленно двигая головой, то и дело отстраняясь – у самого дыхания не хватало. Томас не выдержал и, оттолкнув Ньюта, вцепился ему в плечи, поднимая и разворачивая, впечатывая ягодицами в край стола. Блондин возмущенно зашипел, но эти звуки быстро переросли в стоны, как только ладони Томаса прошлись по телу парня, словно изучая, стащили донельзя мешающую майку, скользнули от боков к бедрам, и, наконец, залезли в штаны и обхватили ягодицы.       Ньют обнял парня за шею, уткнувшись носом ему в висок и часто дыша: от прикосновений у него сносило крышу. Его частые вздохи лишь будоражили сознание Томаса, который, легко скользя пальцами по шее, просто не верил, что это происходит на самом деле. Что это не гребаный сон, приходящий каждую ночь.       — Д-давай уже, Томми, хватит тормозить процесс... — полустон-полувыдох на ухо, и Томас едва успевает подумать, что у Ньюта просто невероятно сексуальный голос, как крышу срывает напрочь.       Его руки сдернули с блондина уже явно лишние штаны и развернули парня так, чтобы он оказался на том самом несчастном столе. Ньют хрипло застонал, когда почувствовал теплые и влажные от слюны пальцы Томаса возле своего ануса.       Томас нежно подготавливал кусающего губы Ньюта, покрывая невесомыми поцелуями худощавую спину парня, выводя языком витиеватые узоры и просто балдея от одного запаха его кожи. Наконец, вытащив пальцы, Томас невесомо прошелся по бокам свободной рукой и приставил член к анальному отверстию партнера, начиная неспешно входить. Блондин выгнулся, запрокинув голову, и закусил губу, после чего начал сам медленно насаживаться на Томаса, едва слышно постанывая от боли, смешанной с удовольствием. Через несколько мгновений от боли ничего не осталось, но парень все равно медлил, словно не решаясь брать инициативу на себя. И наконец, дождался, когда руки Томаса сжали его бедра, задавая рваный темп.       Томас закусил губу, вслушиваясь в прерывающиеся стоны Ньюта и постепенно ускоряя темп. Немного изменив угол, Томас задел простату, отчего его партнер громко застонал и выгнулся так, что, казалось, можно было сломать позвоночник. Томас выдохнул и вцепился в волосы Ньюта, который с готовностью запрокинул голову, чуть-чуть приподнимаясь на локтях и активно покачивая бедрами.       Томас разжал ладонь, выпуская белокурые волосы, и легко скользнул по скуле парня, переместившись на плечи, проведя по позвоночнику и, наконец, добравшись до изнывающего члена Ньюта, и сразу обхватил его неплотным кольцом из пальцев. Ньют дернулся, тихо застонал и распахнул глаза. По всему шалашу разнесся долгий и громкий стон, который сопровождала дрожь, прокатившаяся по всему телу. Блондин вжался в парня, не осознавая своих действий. Оргазм накрыл с головой: он несколько мгновений совершенно не осознавал, что происходит, и только потом понял, что кончили они почти одновременно.       Томас вытащил из Ньюта скользкий от спермы член и на негнущихся ногах отступил на шаг, ловя сползающего со стола парня, и мягко опустил его на пол, устроившись рядом. Ньют, тяжело дыша, положил голову на плечо Томаса, прикрывая глаза и счастливо улыбаясь.       — Надеюсь, я компенсировал твои..мм.. мокрые сны со мной в главной роли, — хрипло проговорил Ньют, как только смог привести дыхание в норму. Томас хрипло рассмеялся и, нашарив руку блондина, переплел пальцы.       — Конечно. И знаешь, реальность мне нравится больше. Намного больше. — Томас зарылся носом в мягкие волосы любовника. — Только мне вот теперь интересно, что ты скажешь, если они спросят насчет снов.       — Скажу, что это был голый Гэлли, гоняющийся за тобой по всему лабиринту и прикрывающийся только одним листочком, — фыркнул Ньют, поворачиваясь и ловя губы Томаса своими для нежного поцелуя. — Думаю, это будет достойным оправданием тому, что в последнее время ты был такой нервный и боялся заснуть.       Томас усмехнулся и подался вперед, сминая губы любимого и завлекая его в долгий поцелуй.

***

      — Судя по тому, что их долго нет, можно предположить, что все получилось, — радостно объявила Тереза, бросая мелкие камушки вниз, изредка целясь в мимо проходящих парней и болтая ногами, свешанными с края смотровой площадки.       — Или Ньют заметает следы, закапывая под каким-нибудь деревцем хладный трупик Томаса, — фыркнул стоящий рядом Минхо, с упоением рассматривая начинающее розоветь небо.       — Не будь дураком, они умные мальчики, должны прийти к компромиссу…       — ...После которого один из них будет хромать еще больше, — дрожащим от смеха голосом проговорил Минхо, переводя взгляд на Терезу и широко улыбаясь ей.       — Никакущий из тебя романтик, Минхо, — улыбнулась в ответ девушка, и оба заговорщически хмыкнули.