Staying

Он живёт по принципу «всё или ничего» и, в отличие от многих, делает это красиво и со вкусом. Он может быть эгоистом и самовлюблённым засранцем, но им всё равно трудно не восхищаться. Донна восхищается им с первого дня знакомства. Её раздражают многие его привычки, она старается опустить его с небес на землю при каждом удобном случае и открыто высмеивает его страсть к дорогой одежде, дорогим машинам и, в особенности, дорогому алкоголю. Харви в ответ демонстрирует свою коронную обольстительную улыбку и, облокотившись о её стол, спрашивает низким, бархатным голосом: — Ты пытаешься со мной флиртовать? О, даже не думай этого отрицать. Донна одаривает его снисходительным взглядом и отточенным жестом поправляет идеально лежащие волосы. — Не льсти себе, твоё эго и так едва вмещается в этот офис. Харви смеётся и уходит. Донна провожает его взглядом и незаметно выдыхает. Она играет в опасную игру, которая в любой момент может выйти из-под контроля, но именно в этом весь интерес. Она отпускает точно выверенные шутки и двусмысленные полунамёки, заставляющие Харви замирать на долю секунды, чтобы понять — ему показалось или нет? Она делает вид, что ей безразличны его комплименты, но держит на столе вазу с подаренными им цветами, и Харви горделиво улыбается каждый раз, когда видит её. Он приглашает её на чашечку кофе, он приглашает её в бар, он даже достаёт где-то билеты в оперу накануне представления, и Донне больших трудов стоит раз за разом отвечать ему томным, дразнящим, но непоколебимым «нет». Иногда ей кажется, что Харви предпринимает всё новые и новые попытки пригласить её куда-нибудь лишь для того, чтобы услышать этот ответ. С него бы сталось. Иногда ей кажется, что сама игра для него важнее победы, но в это поверить слишком сложно: для Харви Спектера нет ничего важнее победы, это знает каждый, и Донна, конечно же, не исключение. Она ловит на себе откровенно любопытные взгляды стажёров и знает, что вся прокуратура ждёт — что же из этого выйдет. Донну раздражают эти взгляды и перешёптывания. Харви же, кажется, вовсе ничего не замечает. * Они приходят в «Пирсон Хардман» и заново привыкают работать вместе. Это оказывается в разы сложнее, чем в первый раз, потому что теперь им обоим приходится более осторожно подбирать слова. Харви старается не напоминать ей о том, что произошло между ними, не дарит цветы, не приглашает в оперу и быстро отводит взгляд, когда Донна замечает, что он смотрит на неё. Донна старается его не дразнить, не подшучивает над его причёской и новым, ещё более дорогим, чем предыдущий, костюмом. Но их отношения всегда строились на шутках и поддразниваниях, и теперь она просто не знает, как вести себя с ним. В итоге они просто перестают разговаривать о чём-либо, кроме работы. После первых двух месяцев работы в «Пирсон Хардман» Донна понимает, что готова уволиться. Харви приходится нелегко. Другая специфика работы, другие люди вокруг; его не любят, над ним даже насмехаются — все знают, что он любимчик Джессики, откуда-то даже просочился слух, что она оплатила его обучение в Гарварде. На Харви, привыкшего быть одновременно королём парада и «своим парнем», это действует совершенно угнетающе. Он становится жёстче, часто раздражается и, продолжая быть собой на людях, срывается на Донну. Она кладёт заявление об увольнении на стол Джессики, ничего не сказав предварительно Харви. Разнос, который он устроил ей накануне, слышал, наверное, весь офис, так что её решение уйти вряд ли станет для кого-то сюрпризом. Джессика внимательно читает заявление, словно видит подобное в первый раз, затем откладывает в сторону, задумчиво разглаживает ладонью и наконец смотрит на Донну. — Признаться, я разочарована. — В моём терпении? — холодно уточняет Донна. — В ваших с Харви отношениях. Я взяла тебя, потому что Харви сказал, что не сможет без тебя работать. Я ожидала, что твоё присутствие поможет ему привыкнуть к новым условиям. И что я вижу? Харви теряет над собой контроль, а ты убегаешь. Мне плевать, если ты уйдёшь. Но я боюсь, что, если так пойдёт и дальше, Харви уйдёт тоже. Либо я просто его уволю. — К счастью, это уже не будет моей проблемой. — Ты в этом уверена? Джессика подписывает заявление, и Донна выходит из её кабинета. У неё остаётся теперь две недели, чтобы закончить все дела, и можно уже перестать думать о Харви, его плохом настроении и его неприятностях. Донна подходит к его кабинету и смотрит на Харви. Тот сидит за своим столом, грызёт ручку и напряжённо смотрит в окно, погружённый в какие-то мысли, явно не доставляющие ему удовольствия. В этот момент он кажется ей невероятно одиноким и беспомощным, и это совсем не тот Харви, которого она знала, — и не тот Харви, которого видят все вокруг. Она толкает дверь, заходит внутрь, решительно отбирает у оторопевшего Харви ручку и говорит: — Ты знаешь, какой сегодня день? — У меня встреча, о которой ты мне не напомнила? — Сегодня пятница, Харви! Конец рабочей недели. — У меня много работы, — раздражённо отвечает Харви; ещё немного, и он потребует, чтобы она шла заниматься своими делами и не отвлекала его. — Ты всё равно не закончишь с этим сегодня, — Донна мягко вытягивает папку с документами из-под его локтя и закрывает её. — По крайней мере, один. Поэтому я предлагаю сделку: сейчас ты встаёшь и идёшь со мной в бар, где хорошо проводишь пятничный вечер. А завтра мы приходим в офис вместе и я помогаю тебе с документами. По рукам? Харви долго молчит, глядя на неё, и Донна с тревогой понимает, что не знает, каким будет его ответ. Она совсем его не знает теперь, и это неправильно, это плохо и неправильно, потому что в этом её вина. Харви медленно кивает и отодвигается от стола. — По рукам, — говорит он, и на его губах появляется тень прежней задорной ухмылки. * В понедельник утром Донна стучится в кабинет Джессики. Та улыбается ей и вытягивает из ящика стола лист бумаги. — Ты пришла за этим? — Я была неправа. — Я в тебе не сомневалась. Джессика рвёт заявление, и Донна благодарно кивает ей. Она возвращается на своё место и принимается за работу. Харви появляется через полчаса — у него хорошее настроение, и он держит в руках два одноразовых стакана с кофе. — Доброе утро, Донна, — он опускает один из стаканов на её стол. — С каких пор ты приносишь кофе мне? — Донна вскидывает брови и смотрит на него с подозрением. — Это что, взятка? — Я хотел пригласить тебя на чашечку кофе, но вспомнил, что ты всегда отказываешься. Так что, — он взмахивает рукой, указывая на стакан, — считай это компромиссом. — О, ты же знаешь, — Донна нехорошо улыбается и опускает стакан в мусорку, — я не принимаю компромиссов. Он замирает на миг — привычно, совсем как в прежние времена. Затем в его глазах появляется озорной огонёк, и Харви, засунув свободную руку в карман, ухмыляется: — Тогда — как насчёт чашечки кофе сегодня после работы? Донна улыбается, кокетливо пряча взгляд. — Если вы будете сегодня хорошо себя вести, мистер Спектер. Он смеётся и уходит к себе. Второй стакан кофе остаётся стоять на столе, и Донна понимает, что он знал всё наперёд. Делая первый глоток, она довольно улыбается.