Свет после тьмы / Post Tenebras Lux

Дорогая Клариса, Звёзды так ярки сегодня, когда не тускнеют в ослепляющем лунном свете. Орион вновь поднялся высоко в своём величественном драгоценном танце, и прошёл уже год с тех пор как я задал Вам вопрос о ягнятах. Я всё ещё не получил Ваш ответ. Терпение, как немытый отшельник, худеет и истончается. Крики «Тэтлера» умолкли, как только они нашли новую ложь, которую можно ткать, и новые сети, чтобы плести. Мы и наша история больше не на первой полосе. Вы тоже всё забыли? А ваши коллеги? Моя тюрьма стала далёким воспоминанием. Ваша, напротив, сужается, окружая Вас с каждым днём, как я представляю себе, и гадаю, что же вы делаете со своим гневом? Вы строите полуарки и оплакиваете их, когда они рушатся? Вы лежите в своей сбившейся постели по ночам, борясь со снами, которые могут только разбить всё вдребезги? Так много вопросов, малышка Старлинг. Мне любопытна судьба моего последнего послания. Покоится ли оно в картонной коробке, где-то в подземельях Бюро? Или в глубине аккуратного ящика стола, в неком подобии кабинета? Или, возможно, сожжено дотла и развеяно над пустынной дорогой? Любая из этих картин может служить объяснением Вашей любопытной нерешительности. Но я хотел бы знать, какая из трёх является истиной. Я даю Вам ещё один шанс, Клариса, сохранить мир интересным. В «Тэтлере» первого числа следующего месяца будет объявление, которое даст Вам всё, что нужно. Я бы прочёл внимательно на Вашем месте. Ганнибал Лектер, МД _____________ В колонке объявлений «Тэтлера», в разделе «Астрология». ГОРОСКОП ТИГРИНОГО ГЛАЗА: Люди говорят, что вы влюблены? Узнайте наверняка, с нашей картой совместимости, которая сопоставляет Ваш гороскоп со звёздами особенного человека в Вашей жизни. Дёшево! $9.99. Отправьте информацию о дате рождения на адрес: П.O. Ящик 2345, Лас Вегас, Невада 89132. ______________ Дорогой Грэг, Ха-ха, очень смешно. Тебе даже как-то удалось уловить стиль письма Доброго Доктора. Что, настолько скучно стало в последнее время в нашем отделении в Лас Вегасе, что приходится прибегать к таким вот банальным шуткам? Весьма хитро, исключая тот факт, что ты не упомянул ничего, что не было бы известно любому обычному посетителю Квонтико. Не может быть и речи, чтобы я хранила то письмо или любые записи разговоров у себя лично – даже если бы я сама того захотела. Они перемещаются быстрее, чем Сара Холлингс на наших вечеринках первокурсников – помнишь её? Дело, кстати, кончилось свадьбой со Стиви в марте, и довольно странно, что они ждут ребёнка уже в августе. Символично, ха? В любом случае, тебе нужно было придумать что-то получше, приятель. Эта собака больше не охотится. Я с трудом могу вообразить доктора Лектера, с замиранием сердца ждущего мой ответ у почтового ящика. Гораздо более вероятно, что он сидит сейчас в очаровательном кафе где-нибудь в Портофино, всё ещё наслаждаясь вкусом своей победы над нами и солнцем свободы. Если он и думает обо мне, то, я уверена, лишь вспоминает с улыбкой, каким неопытным новичком я была. И как легко было мной манипулировать. Ты беспокоился обо мне? У меня всё отлично, правда. Я продолжаю заниматься бегом (и ВСЁ ЕЩЁ могу надрать тебе задницу!), а Джонни определённо подумывает над тем, чтобы взять меня на военный чемпионат по стрельбе в третий раз. Кажется, новая работа может в конце концов стать приглашением в Отдел психологии поведения под началом Джека Крофорда; по крайней мере, он продолжает говорить, что так будет. К счастью для меня, не все вокруг такие свиньи, как Крендлер. Но в последнее время это пресмыкающееся было слишком занято, прокладывая себе дорожку наверх, и не причиняло мне много неприятностей. Постучу по дереву. Ладно, спасибо за лёгкий сердечный приступ. Ты даже заставил меня поверить на секунду, старина. Покажи там всем за меня на «Фламинго», ладно? Ежемесячные марафоны здесь уже не те, с тех пор как ты перевёлся. Никто больше не способен на такой дерьмовый блеф. Арди послала бы тебе свою любовь, будь у неё немного в запасе. Как и всегда, она где-то развлекается, пока я занимаюсь стиркой. Ведь у меня не только чистое сердце, но и одежда без единого пятнышка. Да, ве-е-ерно! Рада получить от тебя весточку, Бинкс, в любой форме. И помни, мы всегда сможем увидеться. Обнимаю, Старлинг. _____________________________ Дорогая Клариса, Вы, должно быть, действительно чисты сердцем (несмотря на грубость стиля Вашего письма), настолько, что поделились каждым моментом наших кратких встреч с Малышом Джеки. Вы помните выражение его лица, когда рассказали ему о липких обжиманиях на задних сидениях машин? Изрёк ли он какие-либо мудрые слова, одолженные, например, у Бартлетта, когда услышал о вашем отце и его коротком дробовике? Он держал Вас за руку и похлопывал по плечу, когда вы рассказывали ему о пробуждениях в холодной темноте под ужасные крики ягнят? Отрицание полезно, если только оно не длится слишком долго. Очевидно, что я оказался в невыгодном положении. Вы предпочли не поверить пронзившей Вас дрожи, непроизвольно сбившемуся дыханию, когда Ваши глаза впервые пробежали по строчкам моего прошлого письма. Очень хорошо. Притворяетесь, будто требуется больше доказательств? Тогда и Вам нужно будет дать мне чуть больше, чтобы продолжить. Что же могло бы убедить Вас? И несмотря на то, что я чрезвычайно рад этому слабому отблеску за плотно закрытыми ставнями, мне бы не хотелось впредь тратить время, выслушивая истории о несомненно замечательной бывшей мисс Холлингс, в то время как я мог бы услышать рассказ о Вас самой. Так что ответьте мне поскорее, малышка Старлинг, каким образом я могу достучаться до Вас, чтобы не впасть в искушение изменить своему слову, как это сделали Вы. Ганнибал Лектер, МД _____________________ Это действительно Вы. Не нужно больших доказательств, доктор, чем то злобное презрение, которым полито каждое слово из Вашего письма. Что же стало источником Вашего раздражения, интересно? То, что я восприняла нечто, связанное с Вами, как некий розыгрыш, призванный подпортить мне нервы? Или что я, возможно, не спотыкаюсь, идя по своему жизненному пути без Ваших услуг проводника? Или возможно, просто возможно, это всё потому, что вы никогда не понимали меня настолько хорошо, как Вам самому казалось? Вы, однако, должны помнить обо мне тот факт, что я никогда не покупалась на угрозы. Должно быть, жизнь Ваша стала совсем скучной, если Вы вынуждены использовать подобную тактику. Не хотите ли рассказать мне, где Вы сейчас находитесь? Приходило ли Вам когда-нибудь в голову, что, несмотря на то что медийный шум угомонился, я всё ещё живу с осознанием, что моя глупость привнесла вклад в ваш побег и смерть пяти человек? Я знаю, Вы использовали меня, Доктор, чтобы добыть себе свободу. Я была довольно наивна, полагая, будто действительно могу обменять кусочки своей жизни на информацию от Вас. А Вы с самого начала знали, кто убийца, и, пока Кэтрин Мартин дрожала от страха в чёрной яме, Вы играли со мной ради собственного удовольствия. И сейчас я с огромным трудом пытаюсь всё это забыть. Но в одном Вы правы – я действительно никудышный корреспондент. Возможно, это потому, что весь прошедший год меня преследовали, донимали, вели охоту, подвергая каждое моё действие тщательному разбору и анализу – впрочем, с гораздо меньшей искусностью (и гораздо меньшим, что, я уверена, вы очень рады слышать) успехом, чем это когда-либо доводилось Вам. Может быть, я устала постоянно оглядываться в поисках подвоха. Может, у меня нет настроения быть ещё одним Вашим экспериментом. А может... может, я просто не способна дать прямой ответ ни на один из Ваших вопросов. Позвольте и мне спросить кое-что, доктор. Что бы сделало Вас счастливым? К.С P.S. Вы прекрасно знаете, что я не рассказывала Крофорду ни о чём из тех событий. А что касается Вашего любезного упоминания о «липких обжиманиях»... то были Ваши слова, Доктор, не мои. ________________________ Дорогая Клариса, О неужели. Наконец Вы ответили хотя бы на один из моих вопросов. Должно быть, Вы рады осознавать, что смогли отбросить свою обычную систему? Ваша храбрость, по меньшей мере, не оставила Вас. Возможно, если Вы постараетесь ещё, то сумеете себя обвинить также в гибели Римской империи и Чёрной чуме. Будьте так добры и поясните, каким образом Вы можете быть ответственной за мои действия? И раз уж зашло об этом, отгадайте загадку, Клариса: кто среди ваших коллег по Бюро мог бы действовать в тех обстоятельствах так же, как Вы? Только без притворной скромности, агент Старлинг. Ложь, которой бы окружаете себя, не сработает со мной. Я представляю Вас с «Лизолем» и отбеливателем, отскребающей невидимые пятна в Вашем одиноком доме, крепко держащейся за швабру, чтобы не... споткнуться. Это верно? Но тем не менее, даже когда Вы отмоете всё, что может быть отмыто, и почините, всё, что подлежит починке, та самая воображаемая червоточина в Вашей безупречной душе останется. Она не исчезнет, пока Вы не докопаетесь до настоящей причины, спрятанной под чувством вины. Отвечая на Ваш вопрос, Клариса, я и так счастлив. У меня есть вид из окна. Бокал вина, хорошая еда, прогулка – все те разнообразные удовольствия плоти, которые можно взять или оставить, в зависимости от моего желания. Или это не слишком вежливо с моей стороны - желать такого же счастья моему драгоценному оппоненту? Ганнибал Лектер, МД P.S. — Ах да, Клариса... Не стоит беспокоиться о прямых ответах. Любой ответ подойдёт. И будет вполне точен, я думаю. ___________________ Доктор, Простите, но Ваши католические корни видны невооружённым глазом. Мне нравится образ, который у Вас, кажется, сложился обо мне – нечто вроде Девы Марии, держащей Непорочное Сердце в одной руке и туалетный ёршик в другой? Если говорить об отрицании – сэр, тут Вы мастер. Когда человек, или эмоция, или воспоминание не устраивают, они просто перестают существовать, не правда ли? Почему Вы настаиваете на утверждении о том, что я несчастлива? Мысль, что у меня всё хорошо – на самом деле, даже более того – эта мысль Вас разочаровывает? Я многому научилась год назад – прошла крещение огнём, Вы бы сказали. И я поняла, как опасно путать понимание с сочувствием. Я должна была понять Вас лучше, чтобы даже не пытаться обмануть. Я должна была сопротивляться Крофорду и отказаться сделать Вам фальшивое предложение о сотрудничестве. Я должна была вывести Чилтона на чистую воду, прежде чем он смог забрать Вас. Я должна была быть умнее и быстрее, или злее и храбрее. И я стала такой теперь. Вы хотите знать, что я делаю со своим гневом, Доктор? Хорошо. Я обнимаю его, как любовника. Он помогает мне согреться ночью, а днём – быть жёсткой и быстрой, чтобы выжить. А ягнята кричат, только когда я сплю одна. К.С _______________________ Дорогая Клариса, Должен поблагодарить Вас за такой прелестный образ. «Сердце, полное любви и милосердия, всегда выслушивающее, заботящееся, утешающее...» Или Вы не согласитесь? Я уверен, наш мистер Гамп согласился бы. Итак, мы наконец-то дошли до ответов. Вы стали более изворотливой, агент Старлинг, в дополнение к уму, быстроте, злости и храбрости. Та Клариса, что посещала меня в заключении, никогда бы не дерзнула допустить мысль о столь уклончивом ответе. Конечно, не думаю, что Вы и сейчас на такое способны. Однако я настроен оставить эту собаку пока спящей, поскольку есть и другое дело, к которому я бы хотел приступить сначала. Доставьте мне маленькое удовольствие. Я бы хотел, чтобы Вы достали своё удостоверение ФБР, Клариса, и посмотрели на него. И не спорьте, потому что всё равно проиграете. Фотография уже почти годичной давности. Теперь посмотрите на себя в зеркало. Скажите мне, что Вы видите? О, и перед тем как полезете за «Уиндексом», вглядитесь хорошенько в собственные глаза и скажите: «Я счастлива». С Вашей способностью быстро понимать психологию, я не должен Вам объяснять, что означает этот быстрый взгляд влево. Но этот тоже, и я допущу, что Вы солгали, если сможете сказать мне, что счастливы. Всё ещё нет, Вы это знаете. Я буду ожидать Вашего ответа с огромным интересом. Ганнибал Лектер, МД P.S. – Хотя несомненно верно, что понимание и сочувствие – два совершенно отдельных понятия, всё же возможно, хоть и трудно, им сосуществовать. Полагаю, у Вас больше знаний, чем у кого-либо, в этой конкретной области. ______________________ Доктор Лектер, Я представляю Вас, пишущим эти небольшие записки с бокалом... чего? Chambolle-Musigny? стоящим рядом с вами. Или пусть это будет нежный Tapada do Chaves? Так или иначе, я не могу представить, чтобы Liebfraumilch удовлетворял Ваш вкус. Вы ощущаете солнечное тепло на своей спине? Чувствуете аромат солнца и моря? Возможно, Вы останавливаетесь на минутку, размышляя над пейзажем, и затягиваетесь сигарой или сигаретой – приобрели плохие привычки, Доктор? Я долго пыталась просто представить, чего Вы хотите от этой... продолжительной переписки между нами. По Вашей просьбе я посмотрела в зеркало и увидела женщину, чьё лицо, разумеется, отличалось от фото, которое Вы в своё время так старательно рассматривали через стекло. Я увидела человека, который, как и Вы, сделал в жизни несколько важных выборов о том, что оставить, а что отбросить. Я увидела ту, которая всё ещё верит в свою работу. Или Вы надеялись, будто я сломаюсь и начну рыдать в каком-то ужасающем прозрении? Вы не смогли заставить меня плакать год назад – почему сейчас этого хотите? Счастлива ли я? Перекатываю этот вопрос на языке и примеряю. Честно, Доктор? Кто никогда не ел мороженого на палочке, тот и не может скучать по мороженому на палочке. Почему Вас это так интересует? К.С _______________________ Дорогая Клариса, Серьёзно, агент Старлинг, Вы меня изумляете. Проталкиваете доверчивость на недосягаемые рубежи. И действительно просите меня поверить в то, что Вы никогда в своей жизни не ели фруктового мороженого на палочке? Да ладно. У нас было такое замечательное взаимопонимание во время наших бесед через решётку. Ставились вопросы и давались ответы. О, конечно, были и некоторые уловки с обеих сторон, добавлявшие капельку веселья в наш обмен, но всё же Вы никогда не прибегали к столь неуклюжим увиливаниям. Подобная тошнотворно-сентиментальная черта едва ли подходит Вам, Клариса. Это как добавлять сельтерскую воду в прелестный Cheuteau Cheval-Blanc. Ничего хорошего не получится. А, да, но ведь кое-что было достигнуто в последнее время, скажете Вы? Как это корыстно и предсказуемо с Вашей стороны. Это могла быть беспроигрышная ситуация, если бы Вы только могли её увидеть. Закройте глаза и отбросьте разум назад, Клариса. Если хорошо постараетесь, уверен, Вы сможете вспомнить летний день, такой горячий тротуар, почти сгорающий под вашими босыми ногами, и холодное удовольствие пополам с болью от вишнёвого фруктового льда, тающего у Вас на языке. Помните сладость? Клейкий сироп у Вас на подбородке? Вы сохраняли палочки, приносили их домой, чтобы отмыть и построить крепость или замок? Не пытайтесь убедить меня, будто девушка настолько умная, как Вы, никогда не находила способ съесть «мороженое на палочке». Мы все хотим «мороженое на палочке». Ваша проблема в том, что Вы считаете, будто не заслуживаете «мороженое», что если Вы откажетесь от своего, то останется больше для всех остальных мальчиков и девочек. Или, может, когда-нибудь кто-то даст Вам «мороженое на палочке» в обмен на все ваши жертвы в прошлом. К сожалению, всё это работает не совсем так, правда? Но, вероятно, Вы устали от этой переписки. Если желаете вернуться в детский прудик, что ж, тогда примите мои извинения и добрые пожелания на будущее. С другой стороны, если послушаетесь голоса внутри Вас, который хочет прыгнуть в бездну, мы можем продолжить наш разговор. Только без школьной драмы. Ганнибал Лектер, МД ______________________ Дорогой Доктор, Оставлю за Вами превращение простой метафоры в смертельное оружие. Неужели я задела за живое? Всё, что я имела в виду, было только моё отвращение к фразе: «Я счастлива». Мне кажется, что как только эти слова произносятся, обстоятельства сразу меняются, и само чувство теряется. Это такая эфемерная вещь. Слишком часто оно сводится просто к самодовольству и скуке, Вы бы так не сказали? Я читаю Марка Аврелия – по Вашей рекомендации, если помните. Вот цитата, что запала мне в память: "Если работаете над тем, что впереди, следуя правильной причине серьёзно, решительно и спокойно, не позволяя ничему уводить в сторону, но оставляя чистой свою божественную часть, как будто связаны необходимостью немедленно вернуть всё обратно; и если вы держитесь за это, ничего не ожидая, ничего не боясь, но с удовлетворением от совершаемых в настоящем действий, гармоничных с природой... вы будете счастливы. И нет ни одного человека на свете, кто мог бы препятствовать этому". Конечно, он также сказал: "Природа Вселенной ничто так не любит, как менять существующие вещи и создавать новые, похожие на прежние. Всё существующее – лишь семя того, что будет". Я же пыталась сказать Вам, Доктор, лишь то, что я уже не тот новичок, которого Вы знали. И, честно, не думаю, что Вы хотели бы меня такой видеть. То, что произошло, то, что Вы делали для меня и делали со мной... всё это изменило меня. Я в равной степени обязана Вам и зла на Вас – но разве это имеет значение? Есть и другое чувство, эмоция настолько же сильная, но, возможно, не такая быстротечная, как счастье. Однажды Вы спросили меня, Доктор, что я почувствовала, когда нашла голову в машине Распэйла, когда «развернула» Вашу «валентинку». Вы помните? А помните, что я Вам ответила? Я почувствовала то же самое, когда поняла – когда Вы помогли мне понять – что и зачем делал Гам. Возможно, и не таким странным образом, но я ощутила то же в последнее мгновение нашей встречи в Мемфисе. Я чувствую это сейчас. И, кстати. Я хороший пловец. Клариса _______________________ Дорогая Клариса, Очевидно, что кто-то был задет за живое, хотя не могу понять, почему Вы решили, будто это я. Кажется, Вам труднее признать, что Вы несчастливы, чем обратное. Не знаете, почему так? Мне интересно. Я весьма рад, что Вы нашли старые добрые «Медитации» увлекательным чтением. Не слишком много золота спрятано среди этого шлака, но вот кусочек, который стоит Вашего времени: Не видя, что в мыслях у другого, человек редко бывает несчастен, но, не следя за движениями собственных мыслей, несчастливым он определённо станет. Вы видите неотъемлемый парадокс? И что могли бы почерпнуть из него? Ещё один вопрос, Клариса, который Вы можете счесть полезным. Упорядоченно построенная Вселенная, или же скопление хаоса, хотя по-прежнему Вселенная. Но может ли определённый порядок существовать в тебе, при этом разрушая всё? Вы прекрасный спортсмен, агент Старлинг, когда позволяете себе быть таковой. Я заметил, что после августовского распределения в Отдел психологии поведения Вы всё ещё не записаны помощником моего доброго друга Джека в его бестолковых занятиях. Чем Вы занимаетесь сейчас? Облавы на наркоторговцев, прослушивание телефонных переговоров, весь этот Сизифов труд? Возможно, Вы внесли достаточный вклад, чтобы получить рабочее место за столом. Что Вы обо всём этом думаете, Клариса? И, наконец, позвольте мне соединить некоторые точки. Вы, по понятным причинам, злитесь на меня. И обнимаете свой гнев, как любовника. Составляет ли он Вам достаточную компанию, чтобы успокоить ягнят и уснуть? Ганнибал Лектер, МД _______________________________ Дорогой Доктор Лектер, Мне не раз приходило в голову, что причина, по которой Вы оставили оплачиваемую психиатрическую практику и начали уничтожать своих пациентов, заключалась в том, что Вам просто надоело слушать, как люди жалуются. У меня нет ни малейшего желания нагружать Вас своими проблемами, Доктор. Откровенно говоря, я не считаю, что они настолько серьёзны, чтобы долго оставаться занимательными для Вас. Я предпочитаю думать, что любое ощущение несчастья – это просто крупица неудовлетворённости, которая заставляет меня действовать. Конечно, я думала, что всё будет иначе... как-то получше. Что момент, когда я получила то, о чём мечтала, не только продлится долго, но и станет залогом будущего. В более параноидальные моменты я думаю, что те несколько шажков, сделанные мной в погоне за Гампом, всё ещё могут кому-то не давать покоя. И я должна проявлять себя снова и снова – не только перед Бюро или мистером Кроуфордом, но также и перед самой собой. Должна ли я доказывать что-то ещё и Вам? Вы знаете лучше, чем кто-либо, что терпение никогда не было моей сильной стороной. Но всё, что я пока могу делать, это играть в их игру как можно лучше... и стараться сохранять такое непроницаемое лицо, на какое только способна, когда вижу руку, наносящую мне удар. Я почти слышу ваши мысли, и как Вы быстро подбираете метафоры из азартных игр. Не стоит беспокоиться об этом. Время для новой игры? Одним из условий наших прошлых разговоров было своеобразное «ты – мне, я – тебе». Думаю, моё поведение несправедливо в этом случае. Я не пытаюсь быть скрытной – Вы знаете, Ваши ответы всегда очень интересовали меня. Эти письма дают больше побуждения, больше пищи для размышлений, больше раздражения и больше... веселья? чем все личные встречи, случавшиеся со мной за последний год. Но Вы и сами это знаете. Вы всегда поражали меня как человек, абсолютно точно знающий, чего он хочет, хоть и не посвящающий других в свои секреты. Поэтому я переформулирую свой вопрос: Что Вы ищете, когда обращаете взгляд на звёзды в ночи? Что подстёгивает Вас? Что вы всё ещё... пытаетесь найти? Возможно, ответ на последний заданный Вами вопрос может всё прояснить. Одним словом – нет. Клариса _____________________ Дорогая Клариса, Я едва удержался от искушения поместить Ваше письмо в рамку и переслать Джеку. На одной странице Вы сделали то, что он сам был неспособен сделать за целую жизнь. Однако я слышал, что его сердце уже не то, что раньше, а я предпочитаю известное разнообразие в данном случае, так что, думаю, я оставлю письмо себе. Спасибо, Клариса, что наконец ответили на мой вопрос. Держу пари, и простите мне столь грубую навязчивость, что вне зависимости от того, с кем делите постель, Вы всё равно всегда спите одна. И да, Вы предпочитаете рассматривать своё недовольство жизнью и её чудесами как полезное... вместо того чтобы воспринять это как знак, что Вы не та, кем должны быть. Раз уж Вы ищите ответы, то позвольте указать, где лежит камень преткновения. Что бы сказал Ваш папочка, как думаете, если бы Вы поделились с ним своими нынешними чувствами? Если Вам всё ещё нужно доказывать что-либо самой себе, агент Старлинг, то беспокойство о том, что думаю я, должно быть несколько второстепенным. Вы спросили, что именно я... пытаюсь найти. Лучше всего мне оставить это как упражнение для ученика, однако, в духе quid pro quo, я немного помогу Вам. Подумайте об Орфее. Мне было бы интересно узнать, что у Вас с ним может обнаружиться общего. Я думаю, это превосходное время для новой игры. Ганнибал Лектер, МД ________________________ Дорогой Доктор, Орфей. Хмммм... У Вас никогда не бывает простых ответов, правда? Или нет? У меня, конечно, было большое желание ответить: «Идите к чёрту» и больше ничего не добавлять – но я не уверена, что моё чувство юмора может быть правильно понято в наше время. Видишь ли ты во мне Эвридику? Или я лира, на которой играешь ты? Менада, что разрывает твоё тело, Или Муза, что хоронит и оплакивает тебя? Также есть возможность, что Вы рассматриваете меня одновременно как Орфея и Эвридику. Вместе с Аидом, Цербером, каменистой тропой и дьявольской пропастью или двумя сброшенными туда в довершение всего. В этом случае я, однако, рискую добавить преимущество на сторону Оккамы. Что я помню из той истории, Доктор, так это то, что Орфей прошёл весь путь сам, чтобы вернуть Эвридику. Он заколдовал камни и скалы, заставил лесных чудовищ плакать и преодолел все ужасы Ада, чтобы взять её за руку. Он не отправлял ей карту. Вы бы смогли когда-нибудь доверять мне настолько, чтобы идти и не оглядываться, зная, что я у Вас за спиной? С нетерпением жду Вашего ответа. Клариса P.S. А что до моего отца – у меня появляется тревожащая идея, что как минимум в одном пункте он бы с Вами согласился. __________________ Дорогая Клариса, Будьте осторожны с той бритвой. Вы можете порезаться. Все обиды в сторону, однако, давайте поиграем с Вашим самомнением ещё немного, хорошо? Вы быстро поместили себя в Царство Мёртвых и ещё быстрее начали клеветать на своего отсутствующего спасителя. Если Вам действительно нужно спасение, агент Старлинг, разве не очевидно, что карты должно быть достаточно? Это правда; я готов немного потревожить Ад, правда, не совсем в том смысле, в каком Вы себе представляете. Вы должны понимать тенденцию, возникающую, когда Вы вызываете ту самую склонность к возбуждению от охоты. И если добыча учуяна, ничто не может иметь такой же аромат, верно? Но когда объект охоты охотится на охотника, все правила меняются. Я полагал, это понятно, что Вы и так были у меня за спиной, Клариса. Вероятно, не в столь активной погоне, но всегда готовой к этому. Я ошибаюсь? И почему я должен доверять Вам? Однако я позову Вас в следующий раз, когда буду готов отправиться на одолеваемый болезнью остров. Но давайте перевернём столы. Вы бы приняли мою руку, предложи я её Вам? Я также страстно ожидаю Ваш ответ. Ганнибал Лектер, МД ______________________ Дорогой Доктор, Вы достаточно долго доверяли мне с этой перепиской, чтобы понять, что всё происходящее остаётся только между нами – хотя моя соседка по комнате до сих пор продолжает спрашивать меня, почему я получаю эти письма из «Лас Вегаса». Теперь Вы старый друг по имени Грэг – на случай, если Вы сомневаетесь – и мы познакомились, когда я последний раз там была. Я сейчас в очень ненадёжном положении, но знаю, что Вы тоже, и даже ещё больше. Карты на стол. Я много думала, Доктор, и вот, что я знаю: Я бы хотела увидеться с Вами. И, если я правильно читала Ваши письма за последние месяцы, Вы бы тоже этого хотели. Никаких метафор, никакого вымысла. Никакого припрятанного оружия. Только Вы и я. Никакого отступления. Никакого отказа. Да. Моя рука открыта и ждёт. Я смотрю на неё и замечаю лишь лёгкую дрожь. Однажды ты сделал комплимент моей откровенности. Я чертовски хочу, чтобы ты чувствовал то же и сейчас. Ганнибал. Не оглядывайся. Клариса _______________________ Дорогая Клариса, Я полагал, что меня уже ничем невозможно удивить. Высокомерие, действительно, как ты и указала. Я всегда думал, и ты это знаешь, что было бы интересно познакомиться с тобой более близко, но никогда не ожидал, что действительно представится такая возможность. Не знаю, откуда у тебя этот алхимический дар, обращать чернила в золото и даровать бумаге крылья. Я почти боюсь этого... и тебя. Это не то – определённо – что я планировал, когда писал тебе... уже прошёл почти год с тех пор, да? Теперь о важном. Карты на стол? Никаких метафор, никакого вымысла? Никакого оружия (полагаю, под этим словом ты подразумеваешь не только его материальное воплощение)? И в чём же здесь веселье? Ты всё ещё играешь в игру, знаешь ли. Поддаёшься азарту, рискуешь, и всё, что у тебя есть, и сама ты – это приз. Очень хорошо, тогда я назову тебя обманщицей... И буду умолять о прощении. Старые привычки, как видишь, умирают с большим трудом. Хотя, без оружия, как ты собираешься следить за соблюдением правил? Очень хорошо. Да. Когда-то я играл с тобой, а теперь не хочу ничего, кроме как играть для тебя. И увидеть тебя. Поговорить с тобой. Моя рука? Она здесь. Иди рядом со мной. И тогда никому из нас не нужно оглядываться назад. Клариса. Ганнибал P.S. – Надеюсь, ты простишь, что я действительно вложил в письмо карту. Может, моё чувство юмора будет воспринято правильно. Ты захочешь простить, я надеюсь, когда увидишь, куда она приведёт тебя.