Будущее — это смерть. Но только не сегодня.

- Сюда, сэр! Голос Кенни, наполненный невероятной энергией юности, не заглушается даже шумом прибоя. На мое лицо невольно наползает улыбка, и я бросаюсь в воду, и плыву вперед. Плыву к нему. Соленая вода попадает в рот и нос, заставляя меня фыркнуть, и Кенни смеется. Заразительным, удивительным смехом, в котором бьется сама жизнь. Жизнь, которой он делится со мной полностью и безоговорочно — я вижу это в его глазах, когда он на несколько секунд застывает передо мной перед тем, как отправиться принимать ванну. Обнаженный, юный, прекрасный, восхитительно живой. На мгновение я сам чувствую себя таким, словно эта энергия каким-то невероятным образом перетекла от него ко мне — из глаз в глаза, вечность в одной секунде... И обещание еще многих, многих подобных вечностей. Я мог бы любить вас, мистер Поттер. Будущее — это смерть, но с вами меня не страшит будущее. Со мной вам тоже не было бы страшно. У нас была бы вечность. Понимание этого наполняет сиянием каждое мгновение. Я делаю еще один сильный гребок: сейчас. Сейчас я достигну его. Но вода снова захлестывает меня и накрывает с головой. Я пытаюсь выплыть, но течение неумолимо захватывает меня и уносит все глубже. Темно-зеленая океанская вода почему-то заливается золотом. Я хочу закричать о помощи, но ни звука не вырывается из горла. Я тону. Я тону, лежа на полу в собственной спальне. Я тону в момент абсолютной ясности и долгожданного облегчения, и впервые в жизни я боюсь собственной смерти. Я не слышу шагов, но из размытого пятна цвета надо мной внезапно появляется лицо Джима. Он мягко улыбается, склоняясь все ниже и ниже, пока его губы не прикасаются к моим в сладком, нежном поцелуе, полном любви. Полном всем тем, что мы так искренне делили на двоих... Это касание длится, и длится, и длится... Еще одна вечность, и она принадлежит только нам. А потом он отстраняется от меня, и все так же, не переставая ласкать меня взглядом, удаляется, растворяясь в темноте. Я тянусь за ним, отчаянно не желая снова терять его. - Я пойду с тобой. Пожалуйста, не оставляй меня снова, Джим. Пожалуйста. - Нет, любовь моя. Он — по крайней мере, я чувствую, будто он положил ладонь мне на грудь, не давая подняться. - Я хотел лишь только чтобы ты вновь обрел счастье. А ты обрел, верно? - Джим... - Ты не предашь меня. Я буду вечно жить — здесь... — он слегка прижимает ладонь к моему телу. — И ты будешь жить вечно. Во мне. В нем. И в будущем. В будущем, в котором не будет смерти. - Эй, ну что же ты? Действительно спишь? Джим садится на корточки рядом с диваном и смотрит на лицо Кенни с загадочной улыбкой. - Спасибо, что ты заставил Джорджа почувствовать себя живым. - Я заставил?.. — молодой человек оборачивается. — О! Это вы, мужчина с фото... сэр? - Мужчина с фото, — соглашается Джим. — Ты должен проснуться, Кенни. Ты нужен Джорджу. Сейчас. - Это сон?.. - Джордж нуждается в тебе. Слышишь? — Джим сжимает плечо парня и ловит его взгляд, пытаясь всеми способами донести смысл своих слов. — Кенни. Ты нужен ему. Кенни Поттер просыпается так резко, словно что-то толкнуло его изнутри. Тяжелый стук мгновение назад — был ли это сон, или... Охваченный внезапным дурным предчувствием, молодой человек спускает с дивана босые ноги и медленно встает, не обращая внимания на то, что прикрывавшее наготу полотенце размоталось во время сна и осталось на постели. - Сэр? — зовет он. В ответ доносится лишь тишина. Дверь в спальню профессора закрыта, хотя он точно помнит, что оставил ее открытой, когда уложил того в кровать. В сердце колет острая игла страха: что-то случилось. Одним прыжком юноша преодолевает расстояние между ним и дверью, распахивает ее и видит Джорджа, распростертого на полу. Рядом валяется безмолвный будильник. - Господи! Кенни бросается к профессору, в кровь обдирая колени от резкого приземления на ковер. - Сэр, что с вами?! Страх захлестывает его липким холодным ощущением, с ног до головы прокатываясь по телу, когда Кенни, склонившись к профессору, не ощущает его дыхания. Пальцы сами находят запястье мужчины, сжимаясь на нем там, где должен быть пульс. Пульса нет, но кожа теплая, а глаза Джорджа еще не остановились, не остекленели... не сдались. Как и он сам. Все страхи Кенни внезапно рассеиваются. Ему нет до них дела, не сейчас, когда этот мужчина, загадка последних нескольких месяцев в университете, такой близкий, понятный, дорогой — может в любую секунду умереть у него на руках. Нет. Ооо, нет, нет, нет. Смерть могла строить свои планы, но Кенни Поттер, после смерти отца прочитавший все, что смог найти о болезнях и остановках сердца, не намерен был просто с ней соглашаться. Метнувшись обратно в комнату, где он дремал, юноша сдергивает с комода телефон и — благо, провод оказался длинным — тащит его обратно к профессору. В следующую секунду он снова стоит на коленях рядом с ним, одной рукой сунув трубку к уху и набирая номер скорой, а другой — срывая с груди Джорджа халат. - Камфортри лейн! Мужчина, около пятидесяти, сердечный приступ, остановка сердца! Срочно! — орет Кенни в трубку, едва его соединяют. Оператор бросает быстрое "выехали", и юноша просто роняет трубку — все происходящее по ту сторону уже потеряло всякое значение. Все что важно, сейчас здесь, прямо перед ним. Руки на середину грудной клетки... Отсчет — и надавить со всей силы. Снова считать. Надавить. Прижаться губами к губам, напоить его своим воздухом, отдать ему свою жизнь... Только бы вышло, только бы! Концентрация золота невыносима. Течение внезапно изменяет свое направление, и в бурлящем потоке выносит меня на поверхность. Потолок над головой. Нестерпимая боль, разливающаяся в груди. Вдруг меня накрывает волна звуков: шум ветра за приоткрытым окном, потрескивание пламени в далеком камине, и облегченные всхлипывания прямо над ухом. Кто-то крепко сжимает меня в объятиях. В груди болит еще сильнее, но мне вдруг кажется, что я смогу взлететь, если вдруг захочу. - Я же говорил, обязательно вляпаешься в ерунду, если оставить одного! — путано восклицает мой прекрасный студент, поднимая голову и вглядываясь в меня своими ярко-голубыми глазами, вглядываясь жадно, словно добрался до воды после долгого путешествия по пустыне. — Ни за что не оставлю! Вы... идиот, Джордж, сэр! - Вот поэтому точилка не голубая, — мой голос необычно хриплый и слабый, но я не обращаю на это внимания. — А вы хамите, мистер Поттер. - Хамлю, — юноша соглашается, шмыгает носом и гладит меня по щеке. — Скорая едет, пожалуйста, молчите. Я вас не отпущу. Я люблю вас, сэр. Я люблю вас. Я чувствую, как течение выносит меня на берег. И улыбаюсь.