***
Ариэль заняла свое место в центральной ложе; изящный розовый корпус смотрелся вызовом среди черных полотнищ металлоткани с алыми автознаками и пепельно-серого металла балюстрады. Она не села на почетное место подле Альфа Триона, а стояла у самого края ложи, пожирая оптикой решетку, за которой охрана теснила гладиаторов — пока теснила. — Ставлю на Мегатрона, — жрица обернулась к Триону, тот посмотрел на нее удивленно: фем вообще мало разговаривала с ним, а тут... — Не думаю, против него выйдет один из приговоренных военных, — с ленцой ответил жрец, наблюдая больше за двумя сенаторами, чем за ареной. Боевикон знал, что это смерть, и был готов встретить ее достойно, но что-то не так было вокруг. Рядом мелькнула вроде бы знакомая фигура — о, узнать капитана Хромию было сложно, но он все-таки признал ее по оптике. Импактор был удивлен, но еще больше его удивило сообщение, пришедшее на боевую частоту его ныне расформированного отряда. "Ложись на песок и не шевелись!" — это был приказ, снабженный меткой беспрекословного подчинения. Боевикон предпочел повиноваться — может, удастся выжить. На белоснежный песок он рухнул, стоило воротам раскрыться, и правильно сделал: зрителям показалось, что тьма вылилась наружу и ударилась в центральную решетку, защищавшую зрителей от гладиаторов — и она... рухнула. Мегатрон замер, это длилось считанные клики: выщербленная старая стена, поднимавшая трибуны на его рост, не стала препятствием. Удар, и струя энергона из перерубленных магистралей фонтанирует вверх, а смертоносный клинок и его обладатель уже продвигались вверх. Поток тьмы поредел, но не разбился, и охрану давили всей массой; Хромия как одержимая рвалась наверх, к Ариэль, туда же двигался и Мегатрон. Под весом танкбота ломались сиденья и корпуса, никто не мог оказать ему сопротивления или затормозить; два выстрела в спину он и не заметил, на третий раз было некому стрелять — снайпер пал с перегрызенным горлом. Энергон хлестал со всех сторон, песок уже не впитывал его, и на поверхность выступали темно-лиловые пятна, белизна стремительно убывала, из щелей в трибунах энергон тек на арену. Последним рывком Мегатрон преодолел расстояние между ним и главной ложей, но замах меча не достал Триона — лишь охранника; сам жрец скрылся в потайном проходе. Мегатрон снова атаковал, уже Ариэль, но меч встретила алебарда — растатуированный охранник сгреб Ариэль и перекинул ее подальше от обезумевшего гладиатора. На стороне Хромии был опыт, у Мегатрона — сила и ярость, но он усмехнулся и почти почтительно склонил шлем. — Еще повоюем, — Мегатрон в несколько мощных прыжков снова оказался на Арене у главных ворот, которые только что прорвали. Тьма вырвалась на свободу! Разрушители бежали следом за своим лидером, задававшим ритм, и снова ничего не могло его остановить — он разил и перешагивал через дезактив. У него был разбит шлем, уродливая трещина пересекла левую сторону, правый манипулятор вцепился в рукоять — казалось, что тот вплавился в ладонь, но плечо искрило, а с бока лился энергон, да только это не могло остановить его. Они не пошли к выходу, где их ждали воины Прайма — о нет, десептиконы проникли в технические люки, их там ждал транспорт; к концу пути их было немного — большинство умалишенных, замученных пали там, на арене, но Мегатрон уже сумел выделить лучшую сотню — своих первых солдат. Они присягнули на верность прямо там, среди разрушенных труб и сталактитов материнского металла планеты. Гладиатор рухнул в кресло катера, который тут стартовал в глубь лабиринта нижних уровней; сидящий у штурвала Саундвейв не обернулся даже. — Место прибытия? — Каон, — выдохнул Мегатрон и оскалился: путь к свободе только начался.***
Цокот ее каблуков разносился по опустевшей Арене; Ариэль не боялась дезактива или вляпаться в энергон. Она поднялась на место Триона и спокойно опустилась в облитое энергоном кресло – там нашел погибель охранник Триона, из порванных магистралей натекло немало. Хромия замерла рядом, восхищенно разглядывая корпус Жрицы: энергон не был заметен на идеально розовом корпусе, лишь светился едва в темноте разгромленного зала причудливым рисунком на броне. – Это еще не победа, – тонкие пальцы впились в подлокотники, – но я уничтожу его, – Ариэль оскалилась и сверкнула оптикой; Хромия упала рядом с ней на колени, но Ариэль дернула ее на себя. – Здесь! – и поцелуй, как укус, обжег губы воина. Жесткие ладони стиснули тонкую талию – здесь, под покровом темноты и навечно замолчавшего дезактива творился разврат, осененный слиянием двух Искр. Страшно выглядела Ариэль на пике страсти – искаженная улыбка, оскал и совершенно безумная, торжествующая оптика. Темнота поглотила их, спаянных крепче, чем проводами – стремлением обладать.***
Трион срочно объяснялся с Советом: он старался показать, что ситуация подконтрольна, что прорыв гладиаторов, конечно, трагедия, много погибших – но вот они, корпуса посмевших поднять восстание, они мертвы! Орион, как и Роллер, был там; Совет срочно заседал в главном зале, и, как ни странно, Роллер молчал. Он знал, что будет прорыв, но бессмысленная жестокость Мегатрона – она сгубит его. Сенатор успокаивал Ориона, заверяя, что гибель горстки сенаторов, в основном предававшихся развлечениям, не скажется на империи. Молодого меха трясло – нет, он просто не представлял, на что способен Мегатрон, и… восхищался им. Гладиатор рвался к свободе, решительно сметая все на своем пути – он так не сможет, но ведь должен же быть иной выход! Смерть… Он чувствовал запах дезактивного энергона и шарахнулся от Ариэли, будто облитой им; Храм был осквернен, и, хоть верхние уровни остались прежними, он чувствовал страх и фальшь выживших. Они боялись, страх из тьмы выполз на свет – роскошь, красота и блеск не спасали от него, не спасали от жуткого запаха, сочившегося от розового песка Арены. Орион не боялся, он молча смотрел на эту толпу и понимал: ему бояться уже нечего, перемены приходят и не спрашивают; позолота медленно осыпалась, обнажая ржавое нутро. Красная тревога улеглась, ситуацию сочли исчерпанной, а гладиаторов – дезактивом; никто не считал их корпуса, давно никто не знал, сколько их, живых, находится под Храмом. Тень мелькнула за спиной Прайма и исчезла под потолком незамеченной. У Мегатрона теперь было время.