***
Несколько минут они провели в молчании, поднимаясь по винтовым лестницам, ведущим к покоям девушки. Каспиан был мил и предупредителен. Он открывал перед Сьюзен двери, поддерживал ее под локоток, когда они поднимались или спускались по лестнице. Девушке было очень приятно его общество и такое отношение к себе, но осознание того, что завтра, скорее всего, она покинет этот мир и его навсегда, омрачало ее. Но как бы то ни было, она не собиралась развивать их и без того непонятные отношения. Пусть уж лучше ничего не будет, ведь продолжить им не суждено. Девушке казалось, что сделай она что-нибудь, что может всколыхнуть его сердце, то он не сможет потом отпустить ее без каких-либо последствий для себя. А она не хотела причинять ему боль. Когда они, наконец, подошли к дверям ее покоев Каспиан замер в нерешительности. Девушка уже собиралась действительно уйти спать и даже открыла дверь, как вдруг Король произнес. - Сьюзен, могу я…? - и затих. - Да, Каспиан? - спросила она, сжимая его руку для ободрения. Девушка смотрела на него с нежной грустью. Видимо он что-то понял или когда-то успел подслушать их разговоры с Асланом, но когда он поднял взгляд, в его глазах читалась решительность. - У меня плохое предчувствие, которое, я надеюсь, не оправдается, но все же... Разреши мне поцеловать тебя! - Что? - глаза брюнетки округлились, а на щеках появился предательский румянец. - Прошу, подари мне один свой поцелуй и я буду счастливейшим человеком в мире! - он сжал ее ладони в своих и поднес к груди. - Но... но... - Сьюзен не знала куда посмотреть. В какую бы сторону она не отворачивалась, она всюду натыкалась на его пристальный взгляд. В конце концов, она сдалась. - Прошу тебя! - молил Каспиан. - Ты мне очень нравишься, и я, смею надеяться, нравлюсь тебе! Но если это не так, скажи мне и я больше никогда тебя не побеспокою! Предложение было заманчивым, она же как раз хотела разорвать отношения, но Каспиан сам просит, а отказать ему, будто отрубить часть себя. - Я... эмм... Ладно, - прошептала она, намереваясь подарить всего лишь Каспиану поцелуй в щеку, но юноша оказался проворнее и поймал ее губы своими губами.***
Ей было безумно хорошо. Одной рукой он прижимал ее к себе, другой же зарылся в прекрасные распушенные волосы и нежно целовал при этом. Девушка таяла в его объятиях. Ее руки покоились у него на груди, но не отталкивали, хотя в планах Сьюзен не было такого поворота событий. Они целовались уже несколько минут - самозабвенно и страстно, как вдруг над замком вспыхнул фейерверк. От громких звуков они в шоке отскочили друг от друга, пытаясь перевести дыхание. Щеки Сьюзен были пунцовыми, а у Каспиана странно блестели глаза. В конце коридора, ведущего в это крыло, послышался гул шагов. Не думая, новоявленный король схватил Сьюзен за руку и дернул Королеву в ее же комнату. Дверь с хлопком закрылась за ними. Пара стояла в темноте спальни и под звук бешеного сердцебиение вслушивалась в шаги в коридоре. Когда этот неизвестный ушел достаточно далеко, молодые люди облегченно выдохнули и посмотрели друг на друга. А затем, не сговариваясь, одновременно шагнули в разные стороны. Причем в темноте Каспиан не увидел кровати и со всего размаху упал спиной на шелковые простыни. Сьюзен сглотнула. Ее воображение, подстрекаемое словами школьных подруг и бульварных романов, тотчас нарисовало ей множество эротичных подробностей. И она вдруг вспомнила их поцелуй. Если от одного поцелуя у нее колени подкашивались то, что будет если... - Прости меня, Аслан, но я не могу остановить себя, - прошептала она и стремительно подошла к еще не успевшему подняться Каспиану и... прерванный поцелуй продолжился. Она стояла, чуть наклонившись, держа его за плечи, а он, запрокинув голову, сидел на ее постели и его руки бессовестно скользили по спине и талии девушки. Через некоторое время они оторвались друг от друга только для того, чтобы перевести дыхание и начать снимать с себя одежду. Попытка Каспиана стянуть с себя рубашку не увенчалась успехом, как и попытка Сьюзен развязать завязки на корсете. Видя, что у возлюбленной ничего не получается, Каспиан издал звериный рык, практически разорвал на себе парадную рубашку и, притянув девушку спиной к себе, стал покрывать ее шею поцелуями, одновременно с этим пытаясь развязать всевозможные узелки корсета. Девушка, совершенно нетипично для себя, стонала во весь голос. От ее стона в голове у Каспиана окончательно все помутилось и он, практически сорвав с нее юбку (под которой, правда, оказались легкие хлопковые бриджи), опрокинул девушку на кровать, придавив ее весом своего тела. Пэвенси, хоть и не ожидавшая такого поворота событий, даже не думала сопротивляться. Она быстро сориентировалась и, после непродолжительного изучения руками голого торса молодого мужчины, спустилась ниже. Король продолжал осыпать ее шею поцелуями, а она в тоже время пыталась сладить с его ремнем. Когда с коварной деталью мужского костюма было покончено и, Королева уже потянулась было снять с него штаны, Каспиан перехватил ее руки и заглянул ей в глаза. - Что делаешь, Сьюзен? Что же ты делаешь, девочка моя? – он тяжело дышал, и Сью поняла, что хочет большего. - Каспиан, - простонала она и попыталась прижаться ближе. - Ты понимаешь, что я не смогу потом остановиться? – сглотнул он, глядя, как от ее тяжелого дыхания поднимается грудь под полупрозрачной блузой, у него мысли в голову мутились и уплывали. Хотелось обнимать и целовать ее. Хотелось, чтобы она ему отвечала. Хотелось, наконец, сделать ее своей. Своей навсегда. Девушка потянулась к нему и, цапнув зубами за ушко, прошептала: - Хочу тебя… - и парень понял, что пропал.***
А на следующий день она ушла. Каспиан был так ошарашен фразой Питера «Нам пора!», что не смог ничего сделать. Просто ноги приросли к земле, и он не мог сдвинуться с места. И ее последний подарок – поцелуй. Как ему жаль, что он не может ответить тем же. Как ему жаль, что он теперь не сможет ничего сделать для нее. Сьюзен подарила ему самое дорогое – саму себя, а он, дурак, не удержал. Не смог. Не справился. А утро ведь был прекрасное. Великодушная Королева пробудила его ото сна легкими поцелуями. Потянувшись в кровати и понаблюдав за лицом собирающейся возлюбленной, с которого не сходил прелестный румянец, он решительно встал и затащил, не особо упирающуюся Сью, обратно в постель. И ночь продлилась еще не надолго. А потом они смеялись, валяясь в кровати и щекоча друг друга. Одевались, хотя по большей части - мешая одеваться. Крались на цыпочках к покоям принца, чтобы раздобыть ему новую рубашку, взамен порванной ночью. Она так по-домашнему нежно застегивала пуговицы на его новой рубашке, что он не удержался и рассказал ей свой сон, где они уже давно были женаты. Потом был дан завтрак, а потом… Потом… Она ушла. Несколько месяцев он ходил сам не свой. Он приказал не подходить к ее покоям, даже убираться запретил. Иногда он там запирался и не выходил до утра. Он каждый раз искал ее взглядом: в толпе, на совете или шаря взглядом по пустынной равнине. Ему казалось, что вот-вот и она вынырнет из переулка, проскачет на его Ретивом по полю или на цыпочках войдет в зал и ободряюще улыбнется. Но этого не происходило, и Король чах. Ах, как прекрасен был однажды сон, где он видел Сьюзен. Это произошло спустя пару месяцев после их ухода. В этом сне она была весела, прекрасна и счастлива. И Каспиан, смотря в ее смеющиеся глаза, целующий ее губы, - тоже был безумно счастлив. Колыхание ее платья, искорки в глазах, вкус корицы на губах – все это было в его сне. А еще она была матерью его детей. Он знал, что его старшего сына зовут Рилиан. Вон там, в кустах, играет с кошкой маленькая Ирэн, а в животе у Сью еще спит Джеймс. Как чудесен был сон, как Королю хотелось, чтобы он стал реальностью. “Чёрт!” – подумал он, ударяя стену кулаком. – “Как бы я хотел быть сейчас с ней!” - Тебе и правда этого хочется? – к нему тихо подошел Аслан. Словно, он и был здесь всё это время. Каспиан поднял на него просящие глаза. - Я не смогу без нее. Уже не смогу. Задыхаюсь, - юноша смущенно опустил голову. - Я могу отправить тебя в её мир. Но предупреждаю, это будет сложно, - Лев смотрит прямо в глаза и, кажется, видит душу. - Я готов! – выпаливает Каспиан, даже не дослушивая, и зажмуривается. Он чувствует ветер, запах сирени и завихрения времен. Слышит грозный рык Аслана, звук открывающийся со скрипом двери и проваливается в темноту.***
Спустя сотни лет, миров и вселенных Каспиан приходит в себя от удара в плечо и нелестных эпитетов посланных людьми ему вслед и удивленно оглядывается. Он стоит в каком-то помещении. Повсюду снуют дети в одинаковой одежде и с сумками. Суета, пустые разговоры, громкий смех и гудок непонятного устройства. Каспиан судорожно оглядывается вокруг себя, пытаясь найти хоть какие-то знакомые вещи, и натыкается на грустное лицо. К нему приближается Сьюзен. Ничуть не изменилась: её волосы всё такие же прекрасные, походка лёгкая, а улыбка добрая, но она его не видит. Смотрит сквозь толпу. Выражение ее лица такое отчужденное, печальное. - Кажется, нам надо вернуться! Я фонарик в Нарнии забыл! - слышит Король голос Эдмунда и подается вперед, сквозь толпу. Все Пэвенси вторят ему смехом, нарушая порядок, и начинают собирать вещи, чтобы поскорее занести их в вагон подъехавшего поезда. Все еще хихикая, Сьюзен наклоняется за сумкой и вдруг чувствует, что на неё кто-то смотрит. Она поднимает взгляд и натыкается на Каспиана. Он с жадным интересом разглядывает её, не замечая ничего вокруг. - Я помогу, моя Королева, - произносит он и галантно подает руку, чтобы дама его сердца встала. Девушка с его помощью поднимается, не разрывая визуального контакта. - Как ты…? – спрашивает она, с безумной надеждой рассматривая его. - Я нашел тебя, - шепчет Каспиан и притягивает ее в свои объятья. Питер оглядывается, чтобы подогнать запаздывающую сестру, и натыкается на пару влюбленных молодых людей. Каспиан счастливо улыбается прижимая к себе притихшую Сьюзен. - Эй, Питер, возьмете еще одного попутчика? - хмыкает он и целует старшую Пэвенси в щёку.