Dreams Dreams

Длинные коридоры переходят один в другой, образуя своеобразный лабиринт. Попавший туда первый раз простой смертный может долго блуждать по совершенно одинаковым, на первый взгляд коридорам, так и не дойдя до тронного зала. Эти коридоры Шанг Цунг выучил наизусть. Пусть даже они не будут освещены, он придёт в нужное место. Сейчас бы он рад забыть дорогу, но Император ни за что не поверит, что один из величайших магов Внешнего мира заблудился в этом «лабиринте». Вот эти двери, за которыми решиться судьба Шанг Цунга; быть или не быть вот в чём вопрос? Оставив все сомнения и давно забытое чувство страха где-то в тёмных углах своей прогнившей души, он отворяет массивные двери, и чуть помедлив, направляется к Императору. Владыка Внешнего мира как обычно величественно восседал на троне. Но привычная ярость и гнев, видимо, сегодня отсутствовали. Взгляд Императора был устремлён на Шанг Цунга, но вместо обычного презрения или гнева, в горящих адским пламенем глазах, поселилось равнодушие. За прошедшие века, что Шанг Цунг служит Шао Кану, он ни разу не видел такого. Маг остановился, спокойствие Императора настораживало, все чувства говорили о западне, но деваться было некуда, один путь длиной в пару шагов. Конечно, Кан понял всё, что усиленно пытался скрыть Шанг Цунг, и лишь усмехнулся, про себя отмечая, что всё же в маге осталось нечто свойственное человеку, например алчность и жажда власти, безразмерная жестокость и садизм, презрение к слабым и ненависть к сильнейшим; всё это он пытается прикрыть маской верности и преданности, но всё это кажется по-детски наивным, что порой Шао Кан прощал все провалы Шанг Цунга, только из интереса посмотреть, как эта змея вывернется на этот раз. - Мой Лорд,- Шанг Цунг склоняется перед своим Императором. - Встань,- в его тоне нет ни ярости, ни злости, его голос спокоен, как и он сам. Шанг Цунг медленно поднимается, не понимая, что происходит, но всем телом ощущая этот леденящий душу взгляд. Шао Кан ещё ничего не сказал ему, но мага уже выворачивает наизнанку, но от Императора не спрячешься, не убежишь. Он найдёт везде: на другом конце галактике, в другом мире, в ином времени. Везде мага будет преследовать мертвенный взгляд красных глаз. - Что-то ты бледен, Шанг Цунг. Или тебе нездоровится после поражения на турнире? – Император слегка наклоняет голову набок, выжидающе смотрит на мага. Кан позволяет себе подобие улыбки, видя, что происходит с Шанг Цунгом при упоминании турнира. В этот раз всё пошло не так, вместо привычных ругательств, яростных выкриков, и угроз отомстить, Шанг Цунг лишь улыбнулся: - А что-то было не так, мой Лорд? По-моему, турнир прошёл на высшем уровне.- Он смотрит Императору в глаза, гадко ухмыляется и в своей излюбленной манере: одну руку держит за спиной, а второй жестикулирует. В этом и есть всё его отношение – всё его высокомерие, и непростительная дерзость, за которую обычно Шао Кан без лишних слов вырывал органы, но с Шанг Цунгом надо было действовать по-другому, но сейчас надо было заткнуть этого змея. -Ты подвёл меня… снова!- до этого момента равнодушные глаза вспыхнули яростью. -Моей вины здесь нет,- Шанг Цунг отстранённо смотрит на трон Императора,- К тому же у Вас появился новый советчик с гениальными планами и продуманными стратегиями. -Ты про Куан-чи? – Шао Кан откидывается на спинку трона.- Эта разрисованная мертвечина уподобилась тебе . -Не понял?- Шанг Цунг вопросительно смотрит на своего Императора. Какая досада, его опять сравнивают с выходцем из Нижнего мира. - Такое же трепло, как и ты. -Я не совсем… -Он предложил мне вторжение… - Шенг продолжал сверлить Императора взглядом с немым вопросом «И чё?»- Я знаю, Старшие Боги этого не позволят. Кем бы я их не считал, сейчас они для меня основное препятствие. А Куан-чи полагал, что я соглашусь, у меня один вопрос: вы меня тут за идиота держите?!- Его величественный голос эхом разнёсся по тронному залу. Разгневанный Император поднялся с трона и направился к своему «питомцу». Шанг Цунг уже подумал, что наконец-то Шао Кан прикончит этого красного мутанта. Это существо порядком раздражало Шанг Цунга не только своим рыком, но и внешним видом: чудовище, по виду отдалённо напоминало огромную собаку, множество фиолетовых глаз горело холодным светом, невероятно мощные когтистые лапы и длинный хвост являли собой ужас перед всеми, кто появлялся здесь, особенно впервые. Но Император, подойдя к своему стражу, на удивление очень спокойно протянул руку к огромной морде и стал поглаживать это чудовище. Его движения казались магу не свойственными тёмной и грозной личности Императора. Для Шанг Цунга Шао Кан всегда ассоциировался с разрушениями, войнами, уничтожением, но никак не с нежностью и лаской… А это отвратительное на вид чудовище с благодарностью принимало заботу хозяина. Тишина порядком надоела, да и стоять перед пустым троном для Шанг Цунга было слишком… -Я могу идти? – Шанг Цунг не ждал ответа, он знал, если Императора более не интересует «чародейская персона», то завтра маг точно сможет встретить рассвет. Императору было всё равно, он лишь коротко кивнул, продолжая гладить своего питомца. Звук захлопнувшихся массивных дверей дал понять, что Шао Кан остался один, или почти один. Рукой он ведёт по грубой, но чувствительной коже. Его страж благодарно трётся большой мордой о ноги хозяина, прикрывая все свои глаза и тихонько порыкивая. Император мало кому доверяет, но среди этих не многих было это существо. Когда-то давно, порабощая очередную вселенную, Император столкнулся с сопротивлением более мощным, чем в Эдении. Упрямство жителей этого мира одновременно вызывало и восхищение, и ненависть, но и терпению Владыки Внешнего мира пришёл конец. Генералы внешнемирских армий получили приказ: уничтожить всё живое, что было в этом мире. Приказ привели в исполнение. В этот же день генерал Рейко пришёл с докладом, он преподнёс Шао Кану последнее, что осталось от разрушенного мира – существо, что едва было больше ладони генерала. Все, кто находился в тронном зале, начали осуждать генерала за столь «дерзкую выходку», повторяя один за другим, что эта жалкая тварь не годится в дар Императору и генерал просто неудачно пошутил или же действительно оскорбил их владыку.… Один удар молота заткнул всех клеветников и насмешливых «подданных». Шао Кан принял дар генерала со словами: «Мне всё-таки покорилась Харидия, смотрите, я держу её в руках». Существо облизнуло своим шершавым языком пальцы императора - своеобразная присяга на верность и преданность, но прошло уже более пяти тысяч лет, а Харидия так и служит своему Императору, спасая его от одиночества, гнева, ярости, но даруя умиротворение и спокойствие. - Спасибо тебе, - Шао Кан провёл по спине стража, обводя основания шипов вдоль позвоночника,- Я знаю, что нужно делать. Теперь он был абсолютно уверен в правоте своих действий, отныне доверять Шанг Цунгу было невозможно, но осуществить планы было необходимо, осталась лишь одна деталь - найти исполнителя. Гроза сегодня особенно разыгралась. Молнии с сухим треском разрывали тёмное небо. Яркие вспышки освещали всё вокруг, казалось, что за одно мгновение сменяются день и ночь. В эту ночь Император решил осуществить задуманное. Тёмная камера в подземелье, стены исписаны древними символами, на полу раскрытый том древних знаний. Шао Кан никогда прежде не обращался к этой книге, о чём сейчас очень жалел: избранных можно было раздавить уже давно, способов было предостаточно, и Рейден не смог бы им помочь. Шао Кан начинает читать древние тексты, страница за страницей и вот он доходит до печати. Изображение демонов снов представляет собой врата, в которые пытается войти человек, но его опутали три белых змеи - это и есть стражи мира снов. Чёрные пасти их разинуты, обнажены смертельные жала с ядом, а голодные глаза горят желанием вкусить страх и ужас живого существа. Символы и пентаграммы вспыхивают, и на стене появляется та самая печать, только взгляд чёрных глаз устремлён на Императора. -О, демоны снов, я взываю к вашему могуществу. -Взываешь?!- «хор» из трёх разных голосов, накладывающихся друг на друга, вызывал отвращение. -Я прошу отдать мне в услужение того, кого вы пленили и кем управляете. -Ты просишь отдать тебе нашу силу, нашу сущность,- глухое шипение разносилось по камере. -Что мы получим взамен? -Я дам ему ещё большую силу. Он станет кошмаром не только снов, но и реальности. -Можно ли верить твоим словам, Шао Кан? -Вполне. Я понимаю ваши сомнения, но я тоже рискую. Можно сказать, что это игра на доверие. Ну, так что же? Демоны молчали, Император уже хотел изменить своё решение, но: -Будь по-твоему,- глаза их вспыхнули зелёным огнём. Гибкие тела, что кольцами обвивали «несчастного» у ворот, зашевелились. Они отпустили того, кого столь долгое время держали в плену, человек упал к ногам Императора. -Кто он?- Шао Кан скептически осмотрел недвижимое, каменное тело. -Он - кошмар всего живого. Его зовут Фред Крюгер. До этого момента не живое тело, покрылось трещинами и начало подавать признаки жизни. Вокруг него образовалось пламя, из которого вышло существо: человек с сильно обожжённой кожей, в полосатом свитере, в потёртых, местами рваных, штанах и чёрной шляпе. На руке у него была перчатка с заточенными острыми «когтями». От демона пахло углём, смазкой для деталей… - Твой черёд, Шао Кан, ты обещал дать ему силу - снова гадкое шипение, глаза демонов горят злобой и ненавистью, с ними нельзя шутить, это может очень дорого стоить… - Не нуждаюсь в напоминаниях. Император протягивает руку к Крюгеру; поток энергии наполняет тело демона, Шао Кан чувствует эту силу, и не позволит взять больше, чем нужно. Фред отступает на пару шагов назад, держится за голову, пытаясь совладать с новыми силами. На второй руке его появляется перчатка идентичная первой. - Он твой!- змеи последний раз сверкнули горящими глазами и исчезли за вратами в Царство Снов. -Зачем я тебе?- полу-хрип,      полу-шёпот, демон внимательно следит за Императором своими кроваво-красными глазами. -Я хочу, чтобы ты стал последним кошмаром моих врагов. -Всех? -Да, Фред Крюгер. -Называй меня просто…- демон ведёт когтем по стене…- Фреди ,- один резкий удар метала о камень, выбивает сноп искр, разлетевшись в разные стороны , они исчезли во тьме. Глухой смех демона заглушает очередной раскат грома. Гроза не прекращалась до утра.