Wake up and smell the coffee

Это были довольно странные дни. Еще неделю назад на город напали первые предзимние морозы. Ноябрь только начинался, однако приближение холодов ощущалось с каждым часом все сильнее и сильнее. Как подкрадывающийся за спину друг с ледяными руками и коварными планами на твой счет. В свои двадцать три, Чонун не мог назвать работу в кафе солидной, и, в принципе, не собирался вертеться в ней дольше полугода. И эти полгода продолжались чуть больше одного, ведь он устроился в эту кофейню еще в начале прошлой осени. Но прямо сейчас менять направление ему совсем не хотелось. Кстати, прошлую свою девушку парень нашел именно здесь. И позапрошлую. Всего их было три, первая из них настигла еще в университете. Это были самые долгие его отношения: после восьми месяцев счастья, ставшего недо- к концу седьмого, и они разошлись с громким скандалом на почве испарившихся любовных страстей. С тех пор редкие встречи и короткие свидания, порой затягивающиеся на несколько ночей, и на этом этапе Чонуну этого было вполне достаточно. Протерев все столы перед закрытием, попрощавшись с администратором и несколькими запозднившимися работниками, уже через десять минут Чонун проходил мимо почерневших окон кафе, украшенных горящими синими лампочками. У них уже Новый Год, хотя декабрь даже не начался. Холодно не было, но пар изо рта исправно вился в ночное небо. - Так сложно подождать? – показательно упрекающий тон. - Мне в другую сторону. - Ты говоришь так каждый день, а в итоге мы встречаемся на одной остановке и едем в одном автобусе. Остановившись и повернувшись к надоедливому коллеге по работе лицом, Ким едва сдержал вздох. Ему еще к другу ехать на «по пивку», и чем раньше он приедет, тем раньше уедет. Утром раньше. - Хм, - почесав висок, парень еще что-то нечленораздельно пробормотал, а Чонун, не успев и кивнуть на прощание, услышал: - Увидимся. Не забудь, ты с утра завтра, - хоть и суббота. Пройдя мимо и ткнув Кима кулаком в плечо, шатен усмехнулся отчего-то умилительно-недовольному лицу напарника по работе. Впрочем, больше, чем просто недовольство, Чонун никогда никому не показывал. А вот о чем он мог думать в такие моменты, было уже совсем другим вопросом. - Ага. Блондин, недолго глядя в спину Кюхёну, вскоре исчезнувшему где-то за поворотом на соседнюю улицу, сам, перейдя дорогу, двинулся в противоположную сторону. Когда четвертая по счету банка пива стояла поперек горла, в голове возник образ с густой копной едва кучерявых волос и постоянной то ли улыбкой, то ли ухмылкой на светлом лице. Понять, о чем он думает, было невозможно, а сам Чонун не понимал себя. Когда-то навязчиво, когда-то не очень, но Кюхён пытался быть дружелюбным. А Ким, как непричастный, наблюдал за всем этим со стороны. *** За посетителем, другим, третьим, время терялось, и от понедельника до выходных Ким отсчитывал дни не по одному, а сразу несколькими. В позднюю смену, с субботы на воскресенье, Чонун остался в кафе последним, кроме администратора. Ну, и Кюхёна, убирающего столики. Сидя за кассой, Ким завис на телефоне, выясняя проблему с доставкой. Погрузившись в разговор и лениво отвечая курьеру, блондин только спустя несколько минут понял, что смотрит на завитушку, сложившуюся прямо на виске Чо. Блики, игравшие на ней, чем-то завораживали, и Ким внимательно следил за каждым из них, не отводя взгляда. Переливы были плавными, а сами волосы выглядели очень мягкими на ощупь. «То ли рыжие, то ли каштановые…», пробормотав мысленно и через мгновение отдернув себя, старший поморщился, испытал раздражение от непосредственного выражения лица обернувшегося Кюхёна. Завершив беседу указом дать сдачу из своего кошелька, Чонун сбросил вызов и, соскользнув со стула, направился в соседний зал. «Одни проблемы от него», поставил точку и принялся отвлеченно протирать стаканы. - Хён, сколько тебя ждать можно? – прозвучало спустя четверть часа. - А я заставляю? – не отвлекаясь, блондин натирал и без того чистые стаканы до кристального блеска. - Хочешь изничтожить нашу посуду? - приподняв бровь, Кюхён облокотился на ближайшую сторону дверного проема. – Ты уже выплачивал штраф, когда разбил поднос. Тебе мало? - Твоими стараниями разбил, - в тот вечер Чонун убирал последние столики, а неприкаянный шатен мельтешил перед глазами со скоростью кометы. Такое-то забудешь… Ким, выдав себя равнодушным по отношению к рядом стоящему Чо, изобразил на лице предельную заинтересованность в выполняемой работе. Порой, парень действительно досаждал своим присутствием. Может, в компании Кюхёна и не было ничего отталкивающего, но собственные мысли о том, что «неплохо бы», вызывали странную дрожь по телу, финалом которой были нахмуренные брови: а, собственно, с какого? Но взгляд все равно пополз в сторону. И вторила ему холодновато-приятная пустота внутри. - Ладно, иду, - громко выдал Ким и, заметив, как Чо пулей исчез из поля зрения, неслышно усмехнулся. *** Они знакомы с год или около того, но теперь Чонуну казалось, что эти рамки сузились до нескольких недель. Потому что этот период, случившийся за пару-тройку дней, перекрыл все месяцы дежурных «утра» и «до завтра». Все то, что он узнавал о Кюхёне, было будто бы давно известным: что учеба, что причины работать именно здесь, что характер, кстати, не такой уж ужасный, как казалось ранее. Однако, гиперактивность парня порой ставила в неловкие ситуации. Бывало. - Хён, сделай чай, - скучающий Чо, растекшийся по столешнице, методично упрашивал старшего пошевелиться и пошуршать пакетиком с заваркой. - Сделай, - донеслось безразлично откуда-то из-за стойки – Ким разбирался с доставками на дом. - Ну, пожалуйста, а? Ну что тебе стоит? Промолчав в ответ на провокацию, Чонун застучал уголком магнитной карточки работника по слабо реагирующему сенсорному экрану компьютера. - Вот раз в жизни человека попросишь… - бухтели в деревянную поверхность. - Кофе? -Что? – всполошился темноволосый - Кофе будешь? – повертев головой и приглядевшись, шатен все же разглядел то, как старший прищурено выглядывает из-за стойки. - Я не пью кофе, - поморщился младший и, потянувшись, взялся за противоположный край стола пальцами. – Но его запах мне нравится. Нет, я буду, - заметив, что глаза хёна стали еще уже и подозрительнее, поспешно закивал Чо. Стоя у кофемашины, Чонун занимался приготовлением напитка, пока не почувствовал на себе чужое внимание: он задумался и забыл о присутствии Кюхёна, все еще сидящего в зале и наблюдающего за ним издалека. Странно, что общаться с этим человеком оказалось проще, чем когда в голове возникли первые мысли о возможном сближении. Или Ким любил сгущать краски, не открыв даже коробки с цветными кюветами и не обмакнув кисточки в воду. Где-то на фоне шумом прозвучали голоса, прошипела кофемашина, а руки на автомате заменили одну чашку на другую. Кюхён же, пользуясь случаем и рабочей карточкой хёна, пробил к кофе чизкейк. - А ну, брысь, - согнав младшего со своего стула одним лишь пинком о железную ножку, Чонун сам присел на любезно согретое место. Устроившийся на соседнем, Чо сдержано следил за ладонями блондина, когда тот опускал чашки на столешницу, а затем суетился в поисках завалявшихся сахарных пакетиков. Уже позже, наблюдая за парнем, выглядывающим из-за ободка кружки, старший будто наяву слышал его хитрющий тонкий хохот. И убедился в правдивости своих подозрений, когда стажерка принесла им заказанный с зарплаты Чонуна десерт. До конца дня Кюхён проходил мимо кассы бочком и ловил на себе волны полной раздражения ауры. Тем же вечером, по окончанию смены, Чо убежал раньше, чем обычно, не попрощавшись, а Ким, почти простивший ему наглую выходку, отправился домой. Приняв душ, скромно перекусив и отлежав бок перед телевизором, парень зачем-то вспомнил о шатене, но тут же отбросил посторонние мысли. Зарывшись лицом в подушку, мокрую от волос, он включил в сознании воображаемую кнопочку «спящий режим» и попытался уснуть, однако разум постоянно возвращался в сегодняшнее утро, когда Кюхён смотрел на него украдкой с неподдельным интересом. *** Чонун жил по принципу «пусть все крутится вокруг меня, а я буду жить своей жизнью», но в этом случае такой подход не прокатил. Ибо день за днем Кюхён все глубже затягивал его в свою. Расспросы, рассказы, уже давно не касающиеся работы и плавно переползающие в повседневность. Экзамены, сессии, родители, сестра: кажется, Ким начинал постепенно встраиваться в этот механизм цепочкой, связывающей все шестеренки воедино. Только вот не мог он понять, как сам к этому относится. Все случилось слишком тайно и незаметно. Ближе они не стали, беспокоиться о Кюхёне больше, чем обычно, Чонуну не хотелось, однако… - Можно я с тобой пойду? - С каких пор спрашивать начал? – захлопнув шкафчик, не поднимая головы, Ким принялся убирать ненужные вещи в рюкзак. - Я просто хочу знать, что ты не против, - ворчливо, но негромко отозвался Чо, уже переодевшийся и собравшийся домой. Не став отвечать вслух, но высказавшись мысленно, старший продолжил пересчитывать мелочь из карманов, зачем-то торопясь и делая излишне отвлеченный вид. - Я тогда подожду снаружи, - захлопнулась дверь, а центы, кочующие из ладони в ладонь, с громким звоном упали прямиком в раскрытый рюкзак. «Это слишком уж глупо», внутренне возмущался Чонун, выходя и выключая за собой свет. Простое «хочу знать» выбило из колеи не хуже чего-то, в глазах Кима, более серьезного. Но почему, почему, как и каким образом? Кроя недобрыми словами свою невнимательность, Ким яростно наматывал шарф на шею и шипел себе под нос. Снаружи, по мнению Кюхёна, было не в коридоре, а на улице. К глупости прибавилось отдаленное чувство вины, ведь за окном далеко не сентябрь, а температура на градуснике опускалась все ниже от ночи к ночи. - А давай домой не пойдем? – прервав еще не начавшуюся тираду, выдал Чо. Не сразу сообразив и немного помедлив, Ким ответил: - Почему нет? - Не хочу. - А причем тут я? Шатен смотрел куда-то выше хёновой головы. На волосах и плечах обоих оседали мелкие, холодные крупицы снега, больше похожего на муку. - Я так хочу, - предвидя негодование со стороны старшего, Кюхён быстро перевел взгляд на его лицо, в надежде, что это сработает. Так или иначе, в тот день Чонуну врать не хотелось. Ни о другой стороне, ни о друзьях, ни о срочных делах в начале первого ночи. Потому он молча пошел вперед, слыша, как рядом с ним идет кто-то еще. Пить кофе на ночь – как минимум странно, но от этой привычки отказаться было сложнее невозможного. Круглосуточные кафе были настоящим спасением в такую погоду, но вместо того, чтобы укрыться в тепле светлых помещений с мягкими диванами, их несло вдоль опустелых улиц. Чо что-то рассказывал, намного тише, чем обычно любил, лишь иногда повышая голос и жестикулируя для наглядности, а Ким слушал, кивал и коротко отвечал, не из вежливости, а скорее потому, что самому было жутко необходимо хоть что-то сказать. - Поговори со мной, - раздалось впереди. Старший очнулся и, приглядевшись, увидел, что Кюхён ушел на несколько метров вперед него и шагает задом наперед. Улыбается. - Ну, поговори со мной, - растягивая гласные, он подпрыгивал на месте от взыгравшегося нетерпения. Попрошайничество было из тех вещей, которые Чонун так не любил. Потому, если не отказывал, то соглашался, лишь бы это поскорее закончилось. Однако, сейчас отвечать на просьбу он не стал, оставшись молчаливым и равнодушным, медленно, шаг за шагом, двинулся навстречу Чо. Остановившись, когда они оказались совсем вплотную друг к другу, Ким, вздохнув, посмотрел парню в глаза: они не выражали ни единой эмоции, только блики, которые в такой близи рассмотреть было проще, немного подрагивали. Где-то на уровне груди, Кюхён держал все еще теплый бумажный стаканчик с остатками кофе. Запах, вьющийся от него слабым паром, казался очень отчетливым, но приятно успокаивающим. Чонун не старался понять, зачем и для чего он это делает. Было ли это любопытство или что-то еще, но ему нестерпимо хотелось узнать, о чем думал Чо. Подавшись вперед, младший не спешил, и, почти не касаясь губами, приник к прохладной щеке. Это не было даже прикосновением: на коже чувствовалось только дыхание, вызывающее почти неощутимую щекочущую волну. Просто, вроде бы ничего не значаще, но с тем же... Этого блондин отрицать не спешил, нет, не так - у него не было причин отказываться от этого. Влажное прикосновение к уголку губ было теплым, от него сразу же разбежались мурашки. - Я так и думал. Как кофе, - на грани удивления и самодовольства произнес Чо. Он выглядел так, словно раскрыл тайну века. А Ким почувствовал внутри невесомость, навязчиво легкую и игривую, шальную. Схватив концы шарфа, Чонун с силой притянул Кюхёна к себе. Теперь они почти касались губ друг друга. Шатен смотрел на него необычно жалобно, но, вместе с тем, в глубине зрачков блондин видел, что тот улыбается. Чему-то своему, пока еще не совсем понятному для Кима, однако одинаково привычному и непривычному для себя самого. - Тю, я думал, ты серьезно, - не успел шатен выговорить свою неудовлетворенность, как пришлось замолчать. - А был повод? – вздрогнув от ощущения, что слова говорятся прямо по губам, Кюхён прошептал: - Ну, теперь-то он у тебя есть, – прежде чем первым затянуть в поцелуй, с каждым движением становящийся все более открытым. Была ли та неловкость или страх, в тот момент уже не имело значения, потому что от ощущения заинтересованности Чонуна весь предыдущий год окрасился в испытываемые Чо эмоции: рваные, яркие, морозно-тепло обжигающие как изнутри, так и снаружи. Возможно, все могло сложиться по-другому: в тот вечер Чонун пошел бы домой в одиночестве, а Кюхён, наконец, уволился, решившись на поиски нового места работы. И следующее, уже покрытое снежным покрывалом утро, было бы таким же, как тысячи других, предшествующих ему. Но оно было теплым, сонным, поздним, и наполненным влекущим за собой ароматом кофе.