В душе

      Ник замешкался на пороге.       — У меня же… впервые, — напомнил он.       — И ты думал, что мы выключим свет и заберёмся под одеяло? — Ренард шагнул ближе, втянул его в ванную и, взяв за подбородок, склонился, почти касаясь его губ своими. — Тебе не кажется это скучным?       — Наверное, — пробормотал Ник.       Его тёплые ладони неуверенно коснулись груди Ренарда, пальцы медленно обвели контур бугрящихся мышц. Губы мягко открылись навстречу, впуская сильный напористый язык. Ник быстро подстроился под заданный ритм: вначале глубокий жаркий поцелуй, потом лёгкие почти невесомые прикосновения, и снова — сплетение языков и хриплое дыхание.       Ренард чуть отстранился, провёл большим пальцем по его губам, покрасневшим и влажным — Ник, не поднимая подрагивающих ресниц, взял фалангу в рот, сжал и лизнул подушечку самым кончиком языка.       — Раздевайся, — улыбнулся Ренард, убрав палец, стянул домашние штаны и перешагнул бортик душа.       Пока Ник возился с футболкой и джинсами, он пустил и отрегулировал воду — им не нужны лупящие обжигающие струи, душ должен быть тёплым дождём — и оглядел полочку — кажется, всё нужное есть, ничего не забыл, в первый раз им накладки ни к чему. Хотя первый он только технически: Ник уже привык и не смущался ни мускулистого тела Ренарда, ни своей реакции на него, ни их откровенных ласк, которые, конечно, приятны, даже очень… Но они решили попробовать.       Ник шагнул к нему, задвинул прозрачную дверцу и поднял вопросительный взгляд. Ренард сместился, пропуская его к стене, и взял мыло.       — Повернись.       Ник прошёл через водяной поток и остановился, явно не представляя, что ему делать.       Намылив руки, Ренард коснулся его спины и заскользил по коже ладонями, окутанными пеной и густым ароматом трав, разминая и успокаивая. Намылил плечи, выступающие лопатки, помассировал поясницу — Ник, тяжело дыша, прогнулся под его прикосновениями. Ещё раз тщательно, до густой пены намылив ладонь, Ренард провёл ею между его ягодиц и, надавив на шею другой рукой, указал, какое положение принять.       Ник нагнулся, прижавшись к стене грудью и щекой, упёрся руками в кафель и крепко зажмурился. Можно было заранее ему всё объяснить, но наблюдать за его смущением, неуверенностью и в то же время безропотным исполнением оказалось ни с чем несравнимым удовольствием. Наверное, только возбуждаясь, Ник забывал, как спорить.       — Разведи ноги, — негромко попросил Ренард.       Ник выполнил просьбу. Тогда он взял с полки бритвенный станок, присел на колени и, немного отведя рукой его левую ягодицу, осторожно провёл лезвием, в несколько движений удаляя лишние волосы. Затем то же проделал с правой, тщательно смыл волоски и мыльную пену и поднялся. Уши Ника алели, и на щеке розовел румянец. Ренард даже ощутил небольшой укол вины за самоуправство, но… какой же он красивый — стыдливо покрасневший, прикусивший губу. К тому же Ник продолжал безропотно неподвижно стоять с закрытыми глазами, согнувшись и расставив ноги.       Отложив станок, Ренард взял с полки косметическое масло, плеснул себе на ладони и обхватил его обмякший член. От ласковых осторожных движений возбуждение быстро начало возвращаться. Ник благодарно вздохнул и чуть переступил ногами — стоять в таком положении ему было не очень удобно. Ничего не поделать, удобно будет в следующий раз, в мягкой постели. Не переставая скользить рукой по наливающейся плоти, Ренард нащупал плотно сжатое кольцо мышц, чуть надавил, чувствуя, как оно инстинктивно сжимается ещё туже.       — Постарайся расслабиться.       — Хорошо, — еле слышно за шумом воды прошептал Ник.       Один палец проник легко — чуть покачав им в стороны, Ренард сразу ввёл второй и немного подождал, пока ослабнет давление, и Ник выровняет дыхание. Потом развёл их, провернул и ещё немного развёл. Его собственный член уже стоял, напряжённый и твёрдый, Ника хотелось без затей вколотить в стену, но нужно было ещё подождать: он оказался слишком узким и плохо растягивался. С ним нельзя торопиться. Поэтому Ренард продолжал медленно подготавливать его, разводя пальцы сильнее, чем Нику могло понравиться.       Процесс всё равно затянулся — пальцы стали двигаться легче, но Нику теперь нужно было немного успокоиться, иначе всё только подготовкой и ограничится. И при этом самому дольше терпеть не оставалось уже никаких сил.       — Ник, — позвал Ренард, вынимая из него пальцы.       Ник выпрямился и обернулся. На щеке у него отпечаталась полоска от кафеля, соски от холода стены сжались в маленькие твёрдые пуговки.       — Встань на колени.       С длинных ресниц сорвались капельки воды. Сев на пятки, Ник открыл припухшие губы и осторожно впустил его. Мягкий нежный язык обвёл головку и, не выпуская изо рта, тщательно вылизал. Ник сжал бёдра Ренарда ладонями, потянул к себе и глубоко взял в жаркий влажный рот, остановился, сжимая между языком и нёбом, подержал немного, отстранился и повторил, каждый раз забирая всё глубже. Ренард запрокинул голову, подставляя лицо ручейкам воды. Ник никогда не признается, но оральный секс он любит. Невозможно с таким упоением заниматься тем, к чему, по меньшей мере, равнодушен. Он мог по часу не давать Ренарду кончить, то будто заглатывая его, то играя языком. И всё же, как бы ни хотелось позволить ему делать своим ртом всё, на что хватит воображения, сегодня они решили попробовать другое.       Опустив глаза, Ренард немного отстранился, поймал взгляд Ника, погладил кончиками пальцев по щеке и сомкнутым вокруг его плоти губам и медленно вышел из них. Ник, сидя на коленях, не отрываясь, смотрел, как он смазывает маслом поблёскивающий от его слюны член, потом поднялся и снова упёрся руками и грудью в стену.       — Чуть пониже наклонись, — Ренард взял его за бёдра и помог правильно отставить зад. — И ноги сведи, вот так, молодец, поставь их вместе.       Раздвинув его ягодицы, он качнулся вперёд, и головка сразу скользнула в подготовленное отверстие. Ник вздрогнул.       — Не напрягайся.       — Хорошо.       Надавив, Ренард ввёл член наполовину, и Ник застонал. Пришлось остановиться, дать ему время привыкнуть. Только ждать уже не получалось, и через мгновение Ренард снова качнулся вперёд и одновременно потянул Ника на себя. Когда член вошёл целиком, Ник только сдавленно задышал, кусая губы. Он был всё ещё слишком тесным, к тому же сведённые ноги не облегчали задачу. Ренард обнял его, выпрямил, прижав спиной к своей груди, положил на низ живота ладонь и, подавшись назад, снова вошёл до упора и почувствовал толчок под своими пальцами. Ник охнул, цепляясь за его руку. И снова медленное движение назад — член скользнул между плотно сжатых ягодиц — и неумолимое резкое проникновение в горячий и тесный зад. Повернув голову, Ник уткнулся носом в его плечо и заскулил. Ренард переместил ладонь на его член, стоящий колом, и присоединил к толчкам ритмичное скольжение по нему. Теперь он выходил и вталкивался одинаково быстро, набирая темп, влажно шлёпая бёдрами по выпяченным ягодицам.       Ник уже едва держался на ногах, задыхаясь и не сдерживая стонов. Твёрдый набухший член раздвигал его, жёстко ударяя внутрь, от тяжёлых толчков вздрагивало всё тело, но Ренард крепко держал его, не давая упасть и направляя на себя. Ник выгнулся, содрогаясь, мышцы сжались. Ренард, хрипло застонав ему в волосы, толкнулся ещё несколько раз, всё медленнее, потом наконец остановился, и член выскользнул из мягкого горячего отверстия. Между ягодиц густо потекла сперма. Отпустив Ника, Ренард оставил его неровно покачиваться на подрагивающих ногах и шагнул назад, под струи душа. Ник тяжело дышал и глядел в стену, безвольно опустив руки, по ногам у него стекало, ягодицы покраснели от трения.       Он был прекрасен. Всегда. В участке за рабочим столом, весь в крови в ночном лесу над трупом, спящий в простой уютной домашней одежде, развратный коленопреклонённый, растерянный и краснеющий от стыда, трахнутый в первый раз в его жизни.       Ник обернулся и, облизнув искусанные губы, обиженно моргнул.       — Иди ко мне, — улыбнулся Ренард.       Покачнувшись, он шагнул в его объятия и обессиленно повис на руках.       — В следующий раз будет под одеялом и в темноте, — пообещал Ренард, погладив мокрую встрёпанную макушку.       — Это слишком скучно, — усмехнулся Ник, пряча лицо и целуя его ключицы. — Уверен, ты придумаешь что-нибудь поинтереснее.