Прыжок с высоты

Игривый лучик света — совершенно лишний гость в этом столь же безумном, как и его создатель, мире, легко скользнул по плечу детектива Себастьяна Кастелланоса и тут же растворился в полумраке помещения. Детектив поднял голову наверх, щурясь от света, и увидел тысячи таких же нежно-голубых лучиков — проходя через остатки витражей, свет создавал удивительную иллюзию. Глубоко вдохнув воздух, который наконец-то не пах мертвечиной, он резко вздрогнул и развернулся, услышав сзади надрывный мучительный кашель. Откашлявшись, Джозеф поднял на него виноватый и невероятно измученный взгляд, с трудом пародируя улыбку.  — Извини.  — Ничего. Просто в таких местах привычно слышать песнопение ангелов, а не… Одёрнув себя, Себастьян неловко замолчал и не нашёл ничего лучше, чем быстро пойти вперёд, делая вид что осматривается. « …а не хрипы подыхающего напарника.» — собственные мысли показались Джозефу слишком громкими. Настолько громкими, что сердце забилось в волнении, заставляя разум вновь и вновь прокручивать последние несколько секунд — неужели он сказал это вслух? Несколько секунд — и Себастьян уже у алтаря. Прислушивается к разговорам внизу, пытается найти вход… Каждый шаг для Джозефа — немыслимое усилие, а каждая ясная мысль — порция головной боли. Едва не упав, младший детектив добирается до ближайшей к Себастьяну лавки — он ещё не так низко пал чтобы отставать, и тут же сгибается в новом приступе. «Спокойно, Джозеф. Спокойно. Он всё слышит.» Боязнь упасть в грязь лицом перед напарником не свалилась с неба, совсем наоборот — Джозеф пронёс этот страх через всю жизнь, как ему казалось. Она была всегда — начиная с того момента, как в офис старшего детектива Кастелланоса заглянул неловкий студент-практикант, присланный очередным знакомым, и заканчивая этой унизительной ситуацией. Себастьян обеспокоенно обернулся, забыв об истеричных воплях внизу. Его напарник, явно не справляясь с приступом, тяжело рухнул на скамью, опустив плечи и голову. В груди что-то налилось и болезненно защемило, а через мгновение Себастьян был уже внизу.  — Эй, ты меня слышишь? — сквозь явное беспокойство проскальзывала лёгкая злость. Не на Джозефа, а на блядскую заразу, что он подхватил. «Всё, что я сейчас могу — это слышать, Себ.» Джозеф попытался повернуть голову в сторону напарника и слегка приподняться, но его тело совершало всё с точностью до наоборот — словно испорченный механизм. Голова закружилась, скользкий и противный комок тошноты подкатил к горлу — Джозеф потерял контроль над телом на доли секунды, но этого оказалось достаточно. Падая в сторону он только успел подумать о том, как же это глупо выглядит. Не в целом. Только для него. «Очень глупо.» Верно говорят, что страх — это друг. Страх спасает жизни и заставляет действовать. При виде падающего Джозефа Себастьян испытал нечто большее, чем страх — нечто, что не мог объяснить. Руки Себастьяна крепко хватают младшего детектива за плечи, удерживая. Себастьян смотрит вниз, видит лишь затылок и слегка подрагивающие плечи, но продолжает упорно всматриваться.  — Себ… Собственный голос кажется Джозефу последним дыханием, по телу бежит холод. Кроме, конечно, плеч. Там тепло, там его руки.  — Тебе никогда не хотелось просто взять, — Джозеф не смотрит вверх, ведь тогда это станет совсем невыносимым, — и спрыгнуть… С высоты например… или под поезд? Кастелланос сводит брови к переносице, всё так же уставившись вниз и крепко сжимая пальцы на его плечах. «Снова хмуришься?» Джозеф поднимает голову и улыбается про себя. Угадал. Снова.  — Представь, что это желание одолевает тебя каждую минуту. — взгляд сквозь стёкла очков пропитан болью и желанием выговориться. — Потом две… Джозеф всматривается так упорно, бессознательно прося помощи, что Себастьян не выдерживает:  — Ты побеждал эту дрянь три раза, Джозеф. Ты знаешь как её остановить. — самым страшным для детектива Кастелланоса было осознавать, что этими словами он успокаивает себя, а не Джозефа. «Мне нужен мой напарник»  — Ты не слушаешь! — отчаянно выкрикнул Джозеф, резко отпихнув старшего детектива в сторону. Едва удержав равновесие, Себастьян остановился и замер, поражённо смотря на Оду. Его правая ладонь накрывала место на груди, которого коснулся Джозеф, отталкивая от себя.  — Дело не в том, что я не могу остановить это, Себ. — Джозеф снова поднял голову и окинул его мучительно-беспомощным взглядом. — Беда в том, что я не хочу останавливаться. Младший детектив снял очки и обвёл взглядом пространство вокруг себя, прищуриваясь.  — Это желание сидит очень глубоко.Оно как инстинкт. И становится… всё сильнее. Закончив фразу, Джозеф устало откинулся на спинку скамьи, давая понять, что сказать больше нечего. Он был полностью опустошен и подавлен. Подавлен настолько, что не мог этого показать. Себастьян было открыл рот, но младший детектив вздрогнул, выровнялся на скамье и снова согнулся в приступе жуткого кашля. Откинув все мысли, Кастелланос вытащил мерзкого вида шприц с до сих пор не известным содержимым и бросился к другу.  — Так ты хотел? Себастьян остановился и замер, пытаясь понять — действительно ли Джозеф задал вопрос, или же кашель приобрёл совсем уж странную форму, смешавшись с его изрядно потрёпанным сознанием. Заметив на себе вопросительный взгляд напарника он склонился ко второму.  — Хотел спрыгнуть? — Джозеф аккуратной рукой в перчатке стирает капельку крови, стекающую с уголка губ. Обыденный жест кидает Себастьяна в крупную дрожь, а в груди будто чиркает спичка, которая тут же падает вниз — к животу, и разжигает привычные ощущения. Джозеф замечает шприц в руке Себастьяна и горько усмехается:  — Мне это уже не поможет. Ничто мне уже не поможет, Себ… Слегка тряхнув головой, Себастьян прогнал от себя дурные мысли и уверенно направился к Джозефу — тот опустил голову и ждал его приближения, тяжело дыша. Всего мгновение и старший детектив уже заносит руку со шприцом для резкого укола в плечо. Заносит и… неожиданно встречает сопротивление. Рука Оды крепко хватает его за запястье и медленно, но верно опускает вниз. «Неужели ты настолько отчаялся, Джозеф?»  — Это лишь вопрос времени, — словно читая его мысли прошептал Джозеф, подпирая свободной рукой голову, — вопрос времени. Сказав это, младший детектив замолчал, не говоря ни слова и не двигаясь, подобно статуе. Пока постепенно разжимались пальцы, затянутые в чёрную кожу с каплями крови, Себастьяну думалось — доходил ли он сам хоть раз до такой степени отчаяния? Кастелланос шумно выдохнул, положил шприц на скамейку и сел рядом с ним, положив руку на плечо напарника. Джозеф слегка повёл плечами, втайне наслаждаясь уже знакомым теплом ладоней.  — Мне хотелось. Ода изумлённо посмотрел на него сквозь заляпанные чем-то стёкла очков. Некоторое время молчал, а потом тихо прошептал напарнику на ухо, наклонившись очень близко:  — Мы могли бы… спрыгнуть вместе. Что скажешь, Себ? Едва способный соображать из-за горячего прерывистого дыхания Джозефа на ухо, Себастьян медленно повернулся на звук, встретившись с как всегда серьезным взглядом Оды, и неожиданно ухмыльнулся.  — Ты же знаешь, это не выход. Эта мразь нас не пустит. Он. Договорить Себастьян так и не смог — колючей щеки коснулась тонкая рука и осторожно провела пальцами по резкой линии подбородка, задевая шею. Один из пальцев двинулся вбок, невесомо касаясь губ.  — Ты можешь говорить о чём-нибудь, кроме этого Рувика и прочих психов? — в звенящей тишине церковной залы Себастьян отчётливо услышал как сцепились его зубы, а фраза перешла из хриплого полутона в тихое шипение. Всё, что Себастьян смог из себя выдавить, окончательно утратив ясность разума — вопрос о самочувствии, который в подобной ситуации звучал очень странно.  — Могу ли я двигаться? — Джозеф грустно улыбнулся и ткнулся лбом в его плечо, щекоча волосами напряжённую шею, — ты уже спрашивал. Правда, тогда мне пришлось соврать. Себастьян вздохнул с ноткой упрёка в голосе и неуверенно обхватил напарника крепче, прижимая к себе. В следующую секунду губ старшего детектива едва заметно коснулся язык, а на затылок легла ладонь. Голая ладонь без перчатки. Себастьян свёл плечи — позвоночник пронзили сотни крохотных молний от соприкосновения кожи с кожей. Руки Джозефа были немного шершавыми — это только добавляло ощущений. Все попытки разумно мыслить оставили старшего детектива уже давно, и даже если бы они пришли снова, одним небесам известно, куда бы Кастелланос их послал. Ощутив чуть более напористый толчок языка, он приоткрыл рот, одновременно обхватывая Оду за талию и подтягивая к себе. Тихо усмехнувшись сквозь поцелуй, Джозеф за пару мгновений оказался у Себастьяна на коленях, крепко обхватив свободной рукой его плечи. Оправа очков Оды царапала ему скулу — не больно, но неприятно. Эти царапающие ощущения немного заглушали мягкие движения языка внутри и выполняли роль будильника, настойчиво вырывающего из мира сладких снов. Осторожно подцепив пальцами одну из дужек, старший детектив потянул её к себе, не смотря на возмущённо нахмуренные брови напарника.  — Считай это моей прихотью, но я хочу начать именно так, — очки были бережно опущены на скамейку, подальше от них. Джозеф сдержанно улыбнулся, оценив слегка неуместный юмор, и прижался всем телом. Себастьян рвано выдохнул — бедро Оды прошлось по напряжённой до предела плоти. Заметив лёгкую тень смущения на лице Кастелланоса, Джозеф едва слышно прошептал ему на ухо:  — Я знаю, что ты хочешь сказать. «Ты тут ни при чём, Джозеф.» «Ты же понимаешь, Джозеф.» — Ода даже не пытался скрыть досаду в голосе. — Если ты действительно так думаешь, то мне придётся доказать тебе обратное. Следом за словами последовал нежный поцелуй в шею. Ощущение влажных широких мазков языка по ключицам и по линиям едва заметных венок сводило с ума — Себастьян ощущал внизу живота сильное, почти болезненное давление и инстинктивно поднял бёдра вверх, пытаясь поймать ещё больше удовольствия. Старший детектив закрыл глаза и расслабившись, слегка откинулся на спинку скамьи. Руки бездумно гладили напарника по спине и рёбрам, а губы шевелились в полубезумном шёпоте на грани видимости. Стоило Оде отстраниться, как Себастьяна обдало холодом и волной панического страха — неужели всё? Приоткрыв глаза, он умоляюще протянул пальцы вниз вслед за напарником, но рассмотрев картину внизу, не поверил своим глазам. Между его разведённых коленей сидел Джозеф, упираясь ладонями в скамью. Его растрепавшиеся из идеальной причёски волосы слегка прикрывали близорукий прищур блестящих от волнения глаз. Припухшие от укусов губы слегка покраснели и сильно выделялись на фоне фарфорово-бледной кожи.  — Ты что это… делаешь? Вместо ответа Джозеф отвёл глаза и уткнувшись щекой в его колено, протянул руку к ремню на поясе. Вместо ожидаемого холода пряжки пальцы встретили горячую ладонь и внизу послышался разочарованный выдох. Несильно оттолкнув руку, Ода скользнул вверх, под жилет и рубашку, поглаживая твёрдый пресс и тяжело вздымающуюся грудь. Совсем рядом что-то щёлкнуло и прыжками покатилось по полу, дробно стуча. Джозеф из любопытства поднял голову и увидел, как старший детектив лихорадочно пытается расстегнуть рубашку. Жилет уже расстёгнут и Ода с улыбкой отмечает, что на нём не хватает как минимум двух пуговиц. Ощущая дрожь партнёра, он сам начинает дрожать в непонятном нетерпении, пытаясь совладать с мыслями. Перед глазами маячила тёмная полоска ремня и он не думая потянулся к ней, пробуя отцепить пряжку.  — Твою мать, Джозеф… — младший детектив в попытке справиться с ремнём задевает колом стоящий член, вызывая у старшего несколько тихих стонов. Потерпев ещё несколько секунд, Себастьян не выдерживает, одним рывком срывает мешающий предмет одежды и, глухо завыв от нетерпения, откидывается назад, впиваясь побелевшими от напряжения пальцами в плечи напарника. Ода слегка приподнимается и уже двумя руками дёргает змейку на брюках вниз. Вслед за резким звуком молнии Джозеф слышит облегчённый выдох, больше похожий на стон — избавившись наконец от мучительного давления, старший детектив неосознанно подаётся вверх, приподнимаясь. Джозеф осторожно наклоняется ниже и, прикрыв глаза, кончиком языка нежно слизывает выступающую каплю смазки на головке. Улыбнувшись звуку протяжного стона, он кладёт руки на крепкие бёдра и прижимается носом к бархатной коже, пачкая себя оставшейся смазкой. Трётся и тут же вздрагивает от звука глухого удара — Себастьян, не выдержав напряжения, ударил ладонью по скамье, впиваясь в неё ногтями.  — Ты возьмёшь его в рот или нет? — сипло стонет старший, слегка прогибаясь в спине. На животе явно выступают мышцы пресса, судорожно сокращающиеся из-за неровного дыхания детектива. Он ведёт плечами, пытаясь избавиться от одежды, но мешает прочно завязанный на шее галстук. Жаркое дыхание Джозефа, липкий холод из-за смазки создают мучительный контраст и Себастьян стонет ещё более мучительно:  — Ну же… ты… Ода поднимает голову и смотрит вверх, до смешного внимательно всматриваясь в лицо напарника. Себастьян, заметив это, встречает его взгляд и кусает губы от нетерпения — от липкого пятнышка смазки на щеке Джозефа тянется тонкая ниточка, а длинные ресницы дрожат, откидывая тень на покрытое слабым румянцем лицо. Внезапно пространство, тишину которого до этого нарушали лишь хриплые стоны и тяжёлое дыхание, пронзил надрывный, громкий и по-настоящему пугающий кашель. Себастьян, очнувшись от бессознательного состояния обеспокоенно выпрямился и позвал напарника:  — Ты как? — старший детектив пригнулся, насколько ему позволял напряжённый член, и осторожно тронул Оду за плечо. Порывисто кивнув, Джозеф окончательно откашлялся. Окинув хмурым взглядом пол под ними, детектив заметил на полу несколько больших кровавых пятен и тяжело вздохнув, осторожно поднял голову Джозефа, проведя пальцем по подбородку. Его встретил затуманенный взгляд тёмных глаз, стекающая с губ тонкая струйка крови и посеревшее лицо. Глаза не выражали ничего, а ширина кровавой струйки всё увеличивалась. Себастьян схватил его за плечи и сильно встряхнул.  — Джозеф! — отчаянный крик раздался в зале громким эхом. С витража напротив испуганно спорхнула птица, недовольно треща что-то на своём, на птичьем. Ода покачал головой, недовольно нахмурил брови и поднял полный недоумения взгляд на старшего детектива. Тот сдержанно улыбнулся, хоть и его напряжение никуда не пропало:  — Слава Богу, ты в порядке… Слышанная ранее фраза сильно ударила в грудь младшему детективу, вызывая мучительно-приятные воспоминания о том случае. Всё его тело пронзило жгучее желание и привязанность к напарнику, которую он копил всё это время. Помедлив секунду, Джозеф ладонью толкнул детектива обратно на спинку скамьи, быстро скользнул между широко разведённых коленей и обхватил губами головку, осторожно играя с ней языком. Себастьян гортанно застонал и напрягся до предела, цепляясь за плечи напарника, быстро, но размеренно двигаясь вверх. Джозеф, даже не пытаясь его удержать, подстроился под ритм, тщательно пряча зубы. Он прикрыл глаза и вобрал в себя ещё больше, отчётливо чувствуя на затылке крупную ладонь, которая бережно, но напористо склоняла его голову ниже. Пытаясь справиться с дрожью, Себастьян старался не смотреть вниз, но иногда его взгляд выхватывал Оду из накатывающей на него блаженной темноты. «Интересно, он всегда был таким старательным? Не замечал.» Джозеф давно нашёл свой ритм, а старший детектив и не думал возражать.  — У тебя… кровь идёт… — едва выговаривая слова и борясь с упрямо сбивавшимся дыханием пробормотал Себастьян, осторожно стирая пальцами кровавую дорожку, что текла по шее Джозефа. Тот резко выдохнул, выпустил член изо рта и обхватил влажными губами его пальцы, мягко посасывая их. Мягко улыбнувшись, Себастьян протолкнул их немного дальше, а Джозеф, смущаясь, открыл рот чуть шире, позволяя кровавой слюне стекать вниз по подбородку. Себастьян тихо стонет, выдёргивает пальцы слишком резко и сжимает пальцами воротник его рубашки, пытаясь подтянуть вверх. Джозеф поднимается и через мгновение снова оказывается на его коленях, широко разведя ноги и цепляясь за плечи руками. Себастьян жадно смотрит, встречаясь с таким же размытым от желания взглядом, бегло охватывает взглядом покрытые румянцем щёки, небрежно расстёгнутый жилет и торчащую из-под него рубашку. В глазах Джозефа безумный блеск, губы приоткрыты… Себастьян резко выдохнул и с глухим стоном опустил голову на грудь напарника, нежно поглаживая бёдра.  — Себ… — едва слышный шёпот. Цепкие дрожащие пальцы в бессилии хватаются за волосы и плечи, буквально умоляя. — Сделай что-нибудь… Не завершив фразы, Ода прижимает к себе напарника ещё крепче и проводит языком по шее до самого уха, не переставая шептать его имя вперемешку с тихими просьбами. Себастьян послушно вскидывает голову и накрывает его губы своими, зарываясь пальцами в волосы. Руки старшего детектива осторожно ложатся на спину и тянут к себе, вжимая в собственное тело до упора, так, чтобы разница была ощутима только им двоим. Джозеф, сдавленно простонав сквозь поцелуй, прижался к напарнику, в точности повторяя контур его тела. Глухой нетерпеливый крик буквально вырывается из горла — младший детектив снова задевает его член и крепко прижимает к животу. Себастьян шипит от боли, но в порыве подаётся вверх, пытаясь получить больше. Больше тепла, больше удовольствия… больше его. Не прерывая поцелуя, старший детектив втискивает руку между телами, нащупывая уже тёплый металл молнии и дёргая её вниз.  — Быстрее… Ну же… — голос напарника срывается на тонкий стон, совершенно не похожий на его обычное состояние. Себастьян тут же вовлекает его обратно в поцелуй, а сам — на ощупь, одним рывком срывая с Джозефа штаны вместе с бельём до колен, обхватывает оба члена ладонью. Грубоватые пальцы размазывают смазку сверху вниз, пытаясь доставить как можно больше удовольствия обоим. Джозеф оторвался от него, тряхнув головой и вдыхая воздух полной грудью. Он опустил голову вниз, страстно разглядывая тело под собой, и провёл рукой по тяжело вздымающейся груди. Раздражённо пытаясь снять мешающий жилет Джозеф тут же был остановлен Себастьяном. Старший детектив дрожащими пальцами скинул лишний предмет одежды, откинул в сторону галстук и рванул полы рубашки в стороны, со стоном облегчения припадая губами к бледной коже. Нежно поглаживая языком едва заметные бледные горошинки сосков, он подносит к его губам два пальца, мягко проталкивая их в рот, едва не кончая от прикосновений гибкого горячего языка. Джозеф жарко выдыхает и заглатывает оба пальца на всю длину, обхватывая их губами и обильно смачивая слюной. «И почему я не дал ему закончить?» — Себастьян закрыл глаза, вспоминая недавние ощущения и влажную горячую глубину, что ему довелось испытать. С влажным пошлым звуком Джозеф выпускает пальцы изо рта, несильно качнув бёдрами в его сторону. Старший детектив грубо целует его в шею и убирает пальцы, горячо шепчет ему на ухо:  — Прогнись… Так лучше. Джозеф несдержанно кивает и максимально прогибает спину, полностью ложась на напарника. Несколько секунд наслаждается жаром, исходящим от тела и тонко вскрикивает, когда в тело приникают сразу два пальца. Новые ощущения захлестнули его волной и Джозеф не сразу смог понять, сколько в них боли. Медленно прислушиваясь к ощущениям под хриплый нежный шёпот напарника возле самого уха, Джозеф слегка повёл бёдрами, осваиваясь. Себастьян, пытаясь успокоить, не умолкал ни на минуту, прерываясь разве что на мягкие, почти невесомые поцелуи.  — Потерпи, будет лучше. — Рассеяно шептал он, глядя на кровавую каплю, медленно текущую из прокушенной губы. Джозеф едва заметно кивает и гнётся сильнее, пытаясь уменьшить боль. Себастьян вынимает пальцы и глядя прямо в глаза Оды входит одним рывком, зажмурив глаза от накатившего удовольствия. Старший детектив слышит мучительный стон, хмурит брови и целует в лоб, извиняясь. Джозеф над ним шевелится и Себастьян тревожно поднимает его лицо кончиками пальцев, но тут же отпускает, откинув голову назад в исступлённом стоне — Ода резко положив руки ему на плечи опускается вниз, но не до конца.  — Осторожно, Джозеф… Себастьян не договаривает — Ода резко мотнул головой, и двинулся вниз, пытаясь взять в себя больше. Себастьян остановил его и мягко нажал на плечи, медленно насаживая на себя. Усиленно смаргивая белую пелену с глаз, Кастелланос открывает глаза и упирается взглядом в забавно наморщенный лоб и сжатые в узкую полоску губы. Старший детектив медленно целует его, слизывая терпкие кровавые капли и внезапно вздрагивает, ощутив тёплую кожу на бёдрах. Джозеф нерешительно замер, слегка ёрзая на его члене, изредка шипя от боли. Старший детектив наклоняется вперёд, невесомо целует его в переносицу и Джозеф чувствует, как сердце пропускает один или два удара от щемящего удовольствия — боль тут же отступает на мгновение. Себастьян, просунув руку между телами, кладёт её на член напарника, мягко сжимая и то и дело соскальзывая, сопровождая каждое движение тихими сбивчивыми извинениями. Джозеф коротко стонет, наклоняется к уху напарника и что-то сорвано шепчет. Старший детектив мягко кладёт палец на головку, слегка давит — и Ода стонет гораздо громче, царапая ногтями его бока. Мужчина понимающе кивает и постепенно ускоряет темп, двигая рукой снизу вверх.  — Себастьян… Быстрее. — Ода сорвано прошептал ему на ухо, наклоняясь и опаляя жарким дыханием. Джозеф слегка отстранился и резко опустился обратно, вырывая из напарника новые стоны, наслаждаясь каждым из них. Он неразборчиво шепчет его имя и медленно двигается в такт движения его рук, страстно постанывая. Себастьян вскидывает бёдра вверх, хрипло стонет и опускает Оду вниз до упора.  — Я сейчас… Джозеф реагирует мгновенно — останавливается на уровне лица старшего детектива и страстно, медленно целует, на что получает не менее яростный ответ, пропитанный слабой жаркой дрожью. Джозеф, не отрываясь от напарника, берёт его свободную руку и кладёт себе на талию. Кастелланос на миг замирает, а затем резко двигается вверх, одновременно нажимая на бедро Оды, заставляя его двигаться быстрее и жёстче с каждым толчком. Джозеф двигается умеренно быстро, с каждым толчком вырывая из напарника всё более громкие стоны. Горячая рука на члене ускоряет темп и Ода едва не кончает, борясь с накатывающей уютной темнотой и яркой вспышкой где-то в районе живота. Зажмурившись, он делает последние несколько движений и с облегчением слышит громкий крик — старшего детектива выгибает дугой и он, крупно дрожа, обессилено откидывается на спинку скамьи. Джозеф улыбается и откидывает прядь волос с его лба.  — А ведь обещал упасть вместе… — наигранно разочарованно шепчет Ода, уткнувшись носом в его шею, лениво лаская языком влажную, блестящую от пота кожу. Себастьян хрипло смеётся и буквально за несколько движений доводит напарника до финала, после рассеяно поглаживая того по спине. Отходя от оглушительного оргазма, Джозеф обессиленно опустил голову вниз, тяжело дыша.  — Себ… — задыхаясь от попыток сказать что-то действительно важное для них обоих, Джозеф тяжело дышит и пытается договорить, — я…  — Я тоже, — Себастьян поднимает голову и ловит на себе взгляд затуманенных от удовольствия глаз, с тонкими нотками страсти, что бушевала в Оде несколько секунд назад, — можешь ничего не говорить. Шумно выдохнув, Джозеф счастливо улыбнулся и потянулся за поцелуем, обхватив руками его шею. Нежно припадая к его губам, Джозеф чувствовал, что падает, но никогда не упадёт. У него есть за что держаться. Теперь есть. В сплошном потоке счастья мимолётная боль была незваной и, к счастью, незаметной гостьей. Джозеф лишь изумлённо поднял голову, увидев руку напарника с уже пустым шприцом.  — Было немного больно, — с улыбкой констатирует детектив, откидывая прибор в сторону. Джозеф молча падает в руки напарника, полностью расслабив тело. Себастьян так же молча обнимает его за плечи и зарываясь носом в волосы, тихо говорит:  — Нам надо идти. Он может быть где угодно…  — Заткнись, — беззлобно фыркает Ода, слезая с его колен и садясь рядом. — Слышать о нём ничего не хочу. Себастьян пожал плечами и застегнул ширинку, оглядываясь вокруг в поисках своего галстука. Он поднимает взгляд на Джозефа, а тот, улыбаясь, показывает пальцем куда-то назад. Старший детектив покачав головой, встаёт и заходит за скамью.  — Ты бы оделся, — коротко, с оттенком неловкости, говорит Себастьян, а почувствовав спиной ехидную улыбку, объясняет, — без штанов далеко не убежишь.  — Было бы во что одеться. — голос Оды был полон укора. — Хоть бы что-нибудь оставил целым… На полу валялись останки белой, всегда безупречно отглаженной рубашки, форменный жилет и галстук валялись рядом — тоже не в лучшем виде. Брюки пострадали меньше, но смотрелись крайне непривлекательно. Вздохнув, Джозеф оделся, нашарив прежде на скамье очки и подобрал оттуда же кобуру с пистолетом. Закончив со всем этим, Ода прислушался, но услышал только напряжённую тишину. Обернувшись, он увидел Себастьяна, держащего в руках свой видавший лучшие дни галстук. Он смотрел прямо на него, а полы рубашки, которые уже нельзя было застегнуть, болтались вдоль тела. Ода нахмурился, пытаясь понять в чём дело, и вскоре осознал — он по привычке держит в руках пистолет, собираясь положить его обратно в кобуру. Несколько секунд — и понимание приходит, накрывая холодной, немного липкой волной.  — Ты об этом? — Джозеф поднимает оружие на уровень своего лица. Прохладный синий лучик падает ему на щеку. — Я так больше не сделаю. А увидев взгляд полный непонимания и откровенного счастья, добавил:  — Мне это больше не нужно.