Сквозь боль и слезы
Автор: Oshikko Бета: AstaireПо заявке Отори http://ficbook.net/requests/65182
*** Никогда не думал, что все может закончиться именно этим. Да кто вообще мог такое предположить? Снег мелкой колючей крошкой сыплется в лицо, обжигая холодом щеки и губы. Теплый свитер под горло не защищает от пронизывающего до костей ветра. Кровь тонкой струйкой течет по подбородку. Уже нет ни сил, ни желания ее стирать. Зачем? Налипший к носкам и штанинам снег мешает идти вперед. Да и куда идти? Огни встречных фар навевают тоску и сон. Беспроглядная ночь, как и мое будущее - они оба темны и холодны. Там нет тепла, нет места радости и веселью. Все кончено. Нет смысла жить. Что-то теплое течет по штанинам и тут же застывает, превращаясь в холодный ручей. Когда уже все прекратится? Когда мне надоест цепляться за эту дурацкую жизнь? Порывом ветра от проезжающей фуры отбрасывает в сугроб на обочине. Не буду больше подниматься. Хватит! Кто-то притормаживает, но снова отъезжает. Правильно. Бегите. Не нужно мне помогать. Где-то вдалеке звенит клаксон, разбавляя монотонное шуршание шин. Он выдергивает меня из дремы. Вдруг стало тепло и пахнет кожей. Я бы улыбнулся, да болит разбитая губа. Кровь по-прежнему заливает рот, заставляя сплевывать. Кто-то что-то говорит. Ничего не слышу. Так приятно пахнет. И тепло. Я усну, и все закончится. Наконец-то пришло время позабыть про боль. *** - Я не думаю, что он выживет, а если и выживет, то шансов на нормальность только десять процентов. Я настоятельно рекомендую сделать аборт, пока не поздно. - Нет. Я не могу пойти на такое. - Смотрите сами. Трудно будет с таким ребенком. Нужно будет много денег для реабилитации. - Но ведь есть десять процентов… - Это малый шанс, крошечный. Кто? Что? Где я? Какой аборт? О чем они? Почему так тяжело двигаться? Почему так тяжело дышать? Боль раздирает изнутри, рождая желание залезть на стену. - Тише. Тише. Лежи. Ты пить хочешь? Было бы не плохо. Но почему-то и слова выдавить из себя не могу. В горло словно патоку залили. Противно. Очертания какие-то размытые, и видно плохо. Губ коснулась пластиковая трубочка. - Пока только так. У тебя сильно повреждено лицо, выбито несколько зубов, пара сломанных ребер, сильные ушибы в области живота. Разрыв ануса. Врач тебя подлатал, но из-за таблеток и препаратов… В общем, они могут повлиять на ребенка. - Ясно, - хриплое чужое дыхание. Я никогда не думал, что любимый человек может поступить так подло и жестоко. И вообще, этот «кто-то» в своем уме выкладывать такое больному человеку?! И ребенок. Малюсенький шанс на нормальность. Справлюсь ли? Но ведь врач предлагал аборт. Выход ли это? - Сейчас ты в больнице. У тебя есть, кому сообщить о случившемся? Как тебя зовут? - Джеймс, - еле слышно пробормотал я. На остальное лишь отрицательно качнул головой. Кому я сдался такой? Родителей давно нет в живых. Из родственников - далекий дядя в какой-то чужой стране. Дедушек я никогда не знал. Был друг… Но он не захочет со мной общаться. Я все испортил. Если бы я знал, та встреча в баре могла бы закончиться совсем по-другому. Я бы не поддался на пьяную провокацию и не затащил бы его в номер отеля. Не раздел бы и не уложил бы с собой, а на утро не сказал бы, что ночь прошла чудесно. Не выжидал бы две недели и не шел бы к нему с радостной новостью. А он… Как же больно… Он радовался, а я обманывал. Он разговаривал, дарил подарки, покупал одежду для несуществующего ребенка. Вел себя, как настоящий будущий отец. Не нужно было мне разговаривать по телефону. Не нужно было жаловаться на обман. Он бы не услышал. Он бы не узнал. А самое смешное, что после жесткого расставания, буквально через пару дней я узнал, что беременный. Такое счастье. Такая радость. Все могло наладиться. Все могло образумиться, подожди я совсем чуть-чуть. Надо было дать ему успокоиться. Я во всем виноват. И наказан за это. Но почему же так жестоко? Откуда в нем столько злости? - О господи. Не плачь, мой хороший. Кто-то заботливо утер слезу с моей распухшей щеки. Он что-то шептал своим приятным голосом, и я вскоре уснул. Все наладится. Все образуется. Я смогу простить, но не сразу. Насилие в миг не забывается. Но я люблю, а значит, мне надо только подождать и попытаться снова. У меня ведь хватит духа снова посмотреть ему в глаза? *** Три долгие недели я лежал в одноместной палате. Самые лучше врачи обследовали меня и давали рекомендации. Многие советовали сделать аборт. Но я так не могу. Как я могу избавиться от части себя? От части любимого человека? Никак. Я знаю, что будет тяжело, но все наладится. Я выстою. И Закари… Что мне с ним делать? Отчего этот альфа приходит ко мне? Почему заботится и угощает вкусностями? Дарит такие красивые цветы? Мне неудобно, а он пытается меня рассмешить. Мне даже улыбаться сложно, а он уверяет, что зубы можно вставить, и он отлично с этим справится. Закари стоматолог? В жизни бы не поверил. Скорее он похож на баскетболиста защитника. Высокий, в меру накаченый и очень симпатичный. Такое лицо хорошо бы смотрелось на обложке спортивного журнала даже с перекошенными от злости или напряжения чертами. У него очень длинные пальцы. И он стоматолог. Поверить не могу. - О, привет. Ты уже не спишь? Закари так естественно вошел в палату, словно это его квартира. И опять букет. На это раз ромашки. Омежки мне уже все обзавидовались. Если бы они могли, то порвали бы мужчину на мелкие сувениры. Карие глаза в сочетании с пшеничными волосами смотрятся очень необычно. - Послушай, я… - Да. Да. Ты не тот тип, который может понравиться такому альфе как я, к тому же ты бедный, истерзанный омега, и в довершение ко всему - беременный от другого. Но ты мне нравишься. И чтобы ты ни сказал, я продолжу к тебе приходить. - Ты упрямый. Ты знаешь об этом? - Мне многие такое говорили. Но я за собой этого не чувствую. Закари легко разорвал верх коробки от сока и наполнил ее водой, чтобы поставить цветы. Вот, еще одно доказательство того, что он сильный. - Я сглупил, я сделал ошибку, и мой альфа разозлился. - Как бы ужасно ты ни поступил, но насиловать беременного от тебя же омегу - верх идиотизма. Тебе нужно написать заявление. Закари вмиг посерьезнел и перестал теребить цветы. Парочка белоснежных лепестков упала на пол. Альфа дернул плечом и поставил букет на подоконник. Но он упорно не хотел стоять, как положено и заваливался на бок. Такой же ущербный, как и я, однобокий. Но Зак прислонил цветы к стеклу и ромашки заиграли новыми красками, радуя своими желтыми пятнышками глаза. Он разорится, если и дальше продолжит так же бездумно дарить цветы. - Ты же знаешь, что я не стану этого делать. Я же говорю… - Да, да. Ты ошибся. Но знаешь, - альфа присел на кровать и взял меня за руку. На этот раз я не стал ее вырывать. Бесполезно. Он все равно добьется своего. - Неправ он, а не ты. - Почему ты пытаешься возвести меня в ранг святых? В карих глазах появились лукавые искры. - Потому что ты весь такой хорошенький, так бы и съел тебя! Этот гад куснул меня за нос и подскочил до того, как я смог ответить. К сожалению, врачи пока запрещали мне подниматься из-за угрозы выкидыша. И Закари этим пользуется. Как совершенно незнакомый человек может за три недели стать почти другом? Но ему это удалось. Он легкий на подъем, веселый. Но за шутливостью кроется что-то большее. Оно иногда туманом ложится на лучистые глаза и тут же исчезает, оставляя после себя мутное болотце. В такие моменты кажется, что он гораздо старше своих тридцати. Хотя на самом деле, я не знаю, сколько ему лет. А спрашивать как-то не хочется. Ведь это будет означать, что мне не все равно. На самом же деле мне наплевать, пусть даже ему все шестьдесят. Он очень добрый и внимательный. В день моей выписки Зак предложил пожить у него. Все равно другого выбора у меня не было. Квартиру затопил сосед сверху. У него прорвало трубу в тот момент, когда он отдыхал где-то в Тунисе и оплачивать ремонт моей квартиры не намерен. Соседу снизу не доказать, что моей вины в потопе нет, и он требует компенсации за испорченный потолок. Чтобы добиться справедливости, придется нанимать адвоката, но с работы меня выгнали за долгие прогулы. И продать мне нечего - вся техника пришла в негодность. Друзья отвернулись от меня, когда узнали, что мой альфа выгнал меня из дома. Ужасный жестокий мир, где все позабыли про добро. Мы ведь дружили не один год. Объяснения «прости, мой альфа не хочет, чтобы на меня плохо влияли» - выглядят фальшиво. Как я могу повлиять плохо? Ах, да. Я же обманом затащил альфу под венец. Развод. Такое тяжелое слово. Больно, и плакать хочется, но этого не избежать. Стив, скорее всего, уже подал заявление. Счастливые месяцы брака меркнут по сравнению с последствиями. Как он мог так жестоко поступить? Неужели я настолько сильно подорвал его веру в людей? - Эй, вернись на землю, - Зак щелкнул перед моим носом пальцами и помог сесть в машину. Снова снег. Но на этот раз - крупные пушистые хлопья. Город украшают огнями. То тут, то там люди в оранжевых жилетах на деревьях. Почти как снегири. Скоро новый год. Веселье. Подарки. Счастливый смех. Но не для меня. Я не вписываюсь в эту картину. Альфа сжал мою руку, снова возвращая на землю. Что-то странно действует на меня укол. Спать хочется. Но всякие мысли не дают уснуть. И Закари рядом. Запах кожи, тепло. Он ни разу не ругал за испорченную тогда обивку. - Классный, да? - Кто? Альфа слегка сбавил скорость. Сзади начали сигналить. Я проследил за взглядом Зака и увидел на отбойнике дрожащего черно-белого котенка. Наверное, черно-белого. Шерсть сбилась комками и клоками висит на худом тельце. Маленький розовый ротик жалобно открывается. Скорее всего, он мяучет. Ушки очень дрожат. Котенок не удержался и упал в сугроб. Я усмехнулся. Он, как и я - ободранный бездомный кот. Нет нам места в этом мире. И я не вправе просить Зака подобрать зверька. Я ничего не могу сделать. Но альфа все решил за меня. Он чуть проехал вперед, ища лучшее место для остановки. Я поверить не мог, что он вот так просто подобрал бездомного кота. Так же было и со мной? Импульс и балласт на шею. Надо бы объяснить ему, что так не поступают. Но опять же, не могу, потому что хочу спасти котенка. Если я не могу помочь себе, то, может, помогу ему? Альфа сел в машину и нерешительно протянул мне грязнульку. Я взял. Глаза Зака опечалены и грустны. Он просил не смотреть, но я все равно обернулся и увидел на другой стороне дороги точно такого же кота, но гораздо крупнее. Черт. Черт! Че-е-ерт!!! Я не буду реветь! Не буду! Многие животные погибают под колесами. Так отчего же хочется рыдать в голос? Я уткнулся носом в грязную шерсть и вздрогнул. От него пахнет молоком. Даже запах бензина и масла этого не скрыл. Крупная слезинка все же утонула в грязной шерсти. Закари смолчал. Альфы не плачут. Им нельзя. Но мне можно. Я не очень гордый, поплачу за двоих. Котенок перестал вырываться и пищать. Беременным ведь нельзя трогать животных? Но мне уже все равно. Хуже не будет. Если его отмыть, наверняка будет пушистым. Такой смешной короткий хвостик, и ушки висят, как у дворняги. Забавный. Маленькие темно-синие глазки-пятачки. Черный носик и грязная мордочка. «Вот приедем, и отмою тебя. Надеюсь, ты не сильно будешь царапаться. Я этого вслух не скажу, но спасибо тебе Зак. Спасибо за это чудо, за возможность отвлечься от своих проблем, спасибо за возможность понять, что кому-то гораздо хуже. Без тебя я бы не увидел света». Взгляд украдкой в его сторону показал, что альфа предельно внимательно следит за дорогой. Длинные пальцы расслаблены на руле. Из колонок на дверцах авто льется тихая спокойная музыка. Можно подумать, мы парочка, которая возвращается домой после долгого отсутствия. Нам приятно помолчать. Может, ему и не очень, а мне нравится такая уютная тишина. Ее не хочется нарушать, когда она возникает так естественно. Если бы я так сильно не любил своего мужа. Если бы не эта горькая любовь. Если бы время сложилось по-другому, встретил бы я Зака? Сердце ноет, и хочется позвонить, услышать родной голос. Извиниться еще раз и не получить за это по роже. Хочу, чтобы он понял меня и простил. Возможно ли это? Он ведь так хотел ребенка, а я обманул. - Вот мы и приехали. - Ты собрался мне зубы вставлять? Зак только усмехнулся. А что я мог подумать, если он остановился около здания с надписью «стоматология, сохрани улыбку здоровой»? Я слегка ошибся. Альфа живет в этом здании на шестом этаже, а на первом работает. Удобно, черт возьми. Не надо просыпаться в шесть утра и лететь через все пробки, тухнуть в метро и гадать - успею или нет. К тому же, совсем рядом аптека и пара продуктовых ларьков. Закари помог выбраться мне из машины. Котенок жалобно пискнул и начал вырываться. Мне не хотелось поступать с ним грубо, но пришлось запихнуть в карман толстовки под курткой. Почувствовав, что его ребра не сдавливает большой злой человек, зверек еще раз пискнул и зашевелился в кармане. Наверняка ищет более удобное положение. Пока я возился с котом, пушистые хлопья укрыли светлые волосы альфы тонкой кружевной паутинкой. И я вспомнил, что муж тоже не любит носить шапку, и на его темных волосах снег смотрится куда лучше. Какой же я все-таки жалкий и беспомощный! Даже подняться на ступеньки толком не смог. Альфе пришлось поддерживать меня и за талию и за руку. Я чуть обоих не уволок на землю. Он только усмехнулся и набрал код на замке, все еще не отпуская мою ледяную руку. Квартира у него довольно милая, трехкомнатная. И жилые только две - кухня и гостиная. Зато ванная и туалет выше всяческих похвал, даже будучи старым седым дедком, любому будет легко ими пользоваться, поскольку к стене приделаны металлические ручки. Как будто под меня делал. Но глупо так думать, видно же что ремонт сделан уже давно. - Придется пока поютиться в одной комнате, - Зак почесал затылок и предложил мне раздеться. Котенок снова закопошился, напоминая о себе - голодном и грязном. - Ты его пока не выпускай, я приеду через полчаса. Можешь располагаться и чувствовать себя как дома. Телевизор что-ли посмотри. Альфа махнул рукой в сторону гостиной и скрылся за дверью. Ботинки я снял с трудом - все еще сложно нагибаться, да и боюсь делать резкие движения. Обе пустующие комнаты с толстым слоем пыли, в одной так вообще мешки со штукатуркой и цементом. Телевизор смотреть мне не хотелось, и я поплелся в кухню. Уж как-то слишком пусто в его доме. Ничто не указывает на хозяина как на личность. Все по минимуму: разложенный диван, широкодиагональный телевизор, секция на всю стену с пустыми полками. В кухне - парочка шкафчиков, кухонный комбайн, кофеварка. Две кастрюли - маленькая и большая, одна сковородка и пара ложек с одной вилкой. Мини-мини-минимализм. Он только переселился? Хорошо хоть холодильник доверху набит продуктами. Чувствовать себя как дома? Я бы приготовил обед, если бы был дома. Котенка слышно не было, и я спокойно принялся за готовку. Мысли, как горные козлы, скакали с одного на другое, не давая сосредоточиться. Часы показывали, что Зак отсутствует чуть больше получаса. У меня уже успело приготовиться мясное рагу и пирог. Кто бы мог подумать, что в нижнем ящике плиты найдется противень и сотейник. А еще парочка ножей. Они бы идеально подошли для грязных делишек маньяка: идеально заточенные и очень большие. От паутины, засохших пауков и дохлого мыша я избавился в одно мгновение. - Надо же, а я думал, он все забрал. Я вздрогнул и выронил горячую ложку на пол, чуть не опрокинув рагу. Вот был бы номер. - Ты чего подкрадываешься? - Нормально я зашел. Вытирай руки и иди переодевайся, а кота я сам помою, тебе нельзя этими средствами пользоваться. Одежду в ванной бросишь. Зак ловко забрался ко мне в карман и вытащил грязнульку за шкирку. Бедняжка свернулся калачиком и даже пискнуть не посмел, только ушком дернул. У альфы руки теплые, даже сквозь толстовку ощутил их тепло. Закари осторожно взял застывший комочек в руку и поплелся в ванную. Мне ничего не оставалось, как подчиниться. Толстовку жалко, вряд ли ее можно будет отстирать. Вернее, даже жалко не ее, а потраченных на нее альфьих денег. Я и так уже в неоплатном долгу перед Заком. Подобрал, выходил, приютил. Все, что могу ему предложить – немного уюта и домашнюю стряпню. В гостиной на диване обнаружилось два пакета. Я так понимаю, один комплект для выхода, а другой для дома. Спортивный новенький костюм все еще пахнет краской. Заку не нужно было тратиться. Мягкая хлопковая футболка приятно льнула к телу и совсем не натирала ставшие чувствительными соски. Костюм сел идеально. Я так думаю, что и брюки, и свитер тоже идеально подойдут, поэтому я не стал их мерить. Из ванной послышалась отборная ругань и шипенье. Я даже не знал, что Зак может так ругаться. Оказалось, что котенок купаться не желал и сильно оцарапал альфу. - Нормально все. Подай полотенце. Мокрый дрожащий комок, когда обсох, оказался очень пушистым черно-белым котом с плоской мордочкой и висящими ушками. Ничего ж себе в нем намешано. И он совершенно не умел есть. Пришлось Заку искать пипетку. Кое-как накормив усатого, мы сели ужинать. Меня удивило, что альфа купил для котенка коробку и подстилку. Этот дикарь сразу там спрятался и, скорее всего, уже уснул. - Как назовешь его? - Но ведь ты его подобрал, - я немного растерялся. У меня никогда не было любимца, и я понятия не имею, какую кличку можно ему дать. - Подумай. Зак потрепал меня по волосам и вымыл посуду, сказав, что раз я готовил, то за ним уборка. *** Вся ответственность за котенка легла на плечи альфы. Беременность оказалась ужасно тяжелой. Из больницы я не вылезал. Мучал сильнейший токсикоз. А ведь все начиналось довольно хорошо. Но как только малыш начал шевелиться, все изменилось. Обычно омеги набирают по пятнадцать-двадцать килограмм, я же потерял столько. Кости настолько сильно выпирали, что об них можно было порезаться. Под глазами - черные круги, щеки впали. Живота практически видно не было, хотя уже шел седьмой месяц. Руки синюшно-черные от постоянных капельниц. Жил только на питательных растворах, тошнило от малейшего запаха. Зак поддерживал, как мог, приходил каждый день и рассказывал забавные случаи с участием Даги. Этот кошара уже весит почти четыре килограмма, а ведь еще котенок. - Ты его на диету посади. - Да как же. Пробовал. Так он мебель портит и достает соседей воплями. Альфа тоже немного похудел. Видно, что сильно обо мне беспокоится. Я еще не знаю, как мне ему сказать о том, что вчера звонил Стив и просил меня приехать в суд. Хожу-то с трудом. Но надо сказать. Как я и ожидал, Закари нахмурился. Я просто уверен, что он будет дома крушить все подряд от злости. Ему не хочется, чтобы я виделся со Стивом. Развод. Не такое уж страшное слово. Страшнее услышать «вы потеряли ребенка». Я привязался к этому доставляющему столько беспокойств комочку. По всем признакам, он уже должен был погибнуть. Но он сопротивляется, хочет жить, а значит, я не вправе решать за него. Врачи продолжают советовать избавиться от него. Но я не могу. И уже не потому, что малыш от любимого человека. Будет трусостью отступить у самого финиша. Я не хочу сойти с дистанции. И Зак… Он тоже, как когда-то Стив, разговаривает с ним, когда думает, что я сплю. Но я все слышу, и мне от этого только больнее. Я не хочу больше рыдать, но слезы сами катятся, как только он уходит. Попросить альфу не приходить тоже не могу. - Подожди меня в машине. Закари сейчас руль сломает от напряжения. Но он подчинился. По сути, он мне никто и не имеет права там присутствовать. Это не суд, а сплошная комедия. Стив даже не явился. Все решил за него адвокат. Мне ничего не нужно. Я не имею права претендовать даже на использованную губку в ванной. Судья хотел дать нам еще три месяца для обдумывания. Мы были категорически против. Хочу покончить со всем одним разом. Но у него, кажется, были свои планы. Он откуда-то узнал, что я беременный, и настоятельно рекомендовал подумать еще раз. Мне пришлось встать из-за стола и показать почти плоский живот. Естественно, что мог, то втянул. - Я сейчас живу с другим альфой, мне нужен развод. Судья внимательно осмотрел мою чахлую фигуру и дал добро. Дальнейшее проходило мимо меня. Какие-то смутные тени шастали по коридору, пока я выходил на улицу. Уж не знаю, чтобы я делал без Зака. Он умудрился найти омежку, который загримировал мою синюшную морду. Теплый пушистый свитер с длинным рукавом почти до самых кончиков пальцев скрыл худобу и выпирающие кости. Естественно, под него я надел еще несколько кофт, чтобы не казаться таким угловатым. Штаны тоже с утеплением, пару штук. И сейчас я не мерзну, как обычно. Закари уже поджидал меня на крыльце. Если бы он курил, то сейчас бы вокруг его ног лежал бы ковер из окурков. - Ты почему без куртки?! А дальше чувство парения и темнота. Очнулся снова в больнице под очередной капельницей. Легкая дрожь прошлась по телу. Оказывается, я перенервничал, перегрелся, проголодался и свалился в обморок. Со мной в последнее время не все ладно. Стив не пришел. Я мог бы посмотреть на него в последний раз. Но не вышло. Не хочу больше унижаться. Не буду больше звонить и просить прощения. Сколько уже можно? Так больно осознавать, что ни я, ни ребенок ему не нужны. Да и какой ребенок. Суд, если что, подтвердит мои слова. Закари больше для него отец, чем Стив. - Джейми, не плачь. Все будет хорошо. Зато теперь ты свободен. Вяло дотронулся до щеки, нащупывая влагу. Черт. Снова слезы. Совсем расклеился. Так плохо. Тошнит. Голова кружится. Спать хочу. Глаза сами слипаются. В горле першит. Желудок сжимает спазмами. - Поспи, мой хороший, поспи, и тебе легче станет. Может, станет, а может, нет. Еще так долго до окончания срока. Я так устал от постоянной боли. Не могу больше ни физически, ни морально терпеть все это. Так сложно. Я не выдержу. Зак что-то шепчет рядом, нежно убаюкивая. Такие горячие ладони сжимают мои пальцы. Тепло поднимается вверх по руке и концентрируется где-то в области живота. Легкие, практически невесомые поглаживания изнутри успокаивают. Может, продержусь. «Потерпеть совсем чуть-чуть, всего денек, а там будь что будет» - с такими мыслями жил до самых родов. Из-за сильно ослабленного состояния делали кесарево. Ребенка сразу отвезли в реанимацию в специальный бокс. Родился совсем крошечным. Как только я смог передвигаться в коляске - сразу к нему. Уже все глаза выплакал, умоляя всех святых и демонов сохранить ему жизнь. Аппарат искусственной вентиляции легких мерно поднимался. Из родничка торчит туева куча разных проводков. Ручки настолько тонкие, что пальцы Зака кажутся огромными по сравнению с ними. А ведь доношен, но слишком слабый и неразвитый, а все из-за тех лекарств, которыми напичкали в больнице. Никто ведь не знал, что я беременный, а без сознания тоже не сильно поговоришь, да и документов с собой у меня не было. Незнакомый район, другие врачи и, как следствие, ошибка. Заку пришлось взять кредит и дополнительную смену, чтобы оплатить наше лечение. Я все глубже и глубже вязну в долгах. Он часто звонит, но всего по минутке, только для того, чтобы услышать хорошие новости «малыш сопротивляется». Разве может альфа так хорошо относиться к незнакомому омеге и не просить ничего взамен. Он такой хороший, а я такая жалкая мразь. Не могу ничего предложить и все еще сохну по придурочному Стиву. Как он там? Живет счастливо? Вспоминает меня хоть иногда? - Сегодня уже можно на руки брать. Только осторожно. Я присел на краешек кресла и протянул дрожащие руки к врачу. Он помог мне правильно взять ребенка. О господи. Я в первый раз за несколько месяцев держу его в руках. Зак обалдеет от зависти. Поскольку малышу сделали несколько переливаний крови, он медленно, но верно пошел на поправку. И кто бы мог подумать, что альфа окажется идеальным донором? Дело в том, что у Томми такая же группа крови, как и у меня. Мне запретили сдавать, и Зак вызвался добровольцем. Все пальцы тогда искусал в кровь, желая побыстрее узнать результаты. Стив в любом случае не подошел бы. А счет шел на минуты. Я от радости повис у него на шее и обцеловал всю грудь. Альфа только похлопал меня по макушке и пошел в процедурную. Так что теперь можно сказать, что Томми - кровный сын Зака. С одной стороны меня это радует, но с другой - я не пойму, как к этому относиться. У Томми карие глаза Стива, но он темненький, как и я. Сейчас он достаточно маленький, и сложно сказать, на кого больше похож, но я надеюсь, что не на Стива. Все в больнице воспринимают Закари как отца, и я не хочу опровергать их мнение, ведь практически так и есть. Мне неудобно навязываться альфе, а он только смеется и говорит, что рад такому положению вещей. Именно он предложил назвать мальчика Томасом. Мне понравилось, так и осталось. В долгожданный день выписки Зак встречал нас с огромным букетом роз. Карие глаза лучились добротой, счастьем, облегчением. Мне надо постараться полюбить его и ответить взаимностью, тем более, что я уже согласился стать его мужем. Мою квартиру мы приведем в человеческий вид, продадим и погасим кредит. Как только Томми пойдет в садик, я найду работу, а пока буду подрабатывать на дому. Заку не придется вкалывать по три смены и спать урывками. Ему больше не придется в ночную смену ездить в больницу и убирать горшки. Оптимальное решение - съехаться, как сказал альфа. И мне будет проще, и ему. Он уже не скрывает того что любит. Говорил мне об этом еще в больнице. А мне плохо от его признания. Я понимаю, что все еще не могу забыть Стива, цепляюсь за бывшую любовь. Умом понимаю, что любить уже не стоит, но сердце дурацкое не слушает. Зак сказал, что подождет, когда я «созрею» и усугубил только ситуацию. Я просто не мог ему отказать после всего того, что он для нас сделал. Пусть даже ноги об меня вытирает и скажет спать у порога, я соглашусь. Потому что обязан ему двумя жизнями. Я уже не представляю себя без Томми. Не знаю, как буду без него. Малыш все еще отстает в физическом развитии, но вес набрал приличный и теперь, спустя десять месяцев после рождения, выглядит как нормальный трехмесячный ребенок. Из серых свинцовых туч хлынул дождь. Вот этого я точно не ожидал. И Закари тоже. На полпути до нас он растерянно замер, глядя то на меня, то на машину, то на Томми. - Не мокни, беги за зонтом! Медбрат позади нас тихо рассмеялся, но все равно предложил сделать фото. Только вот Зак сразу притащил букетище, а потом побежал за зонтиком. Бета спрятался под нашим зонтом и сделал фотку. Надеюсь, я хорошо получился. Зак, безумец, притянул меня к себе и поцеловал в висок, пока медбрат фоткал. Надеюсь, у меня глаза не на выкате. Уже дома выяснилось, что я довольно зажмурился и улыбнулся. Замечательное фото и дата желтыми цифрами в самом уголке маячит пестрым светом на фоне общей серости здания. Томми кроватка пришлась по вкусу. А вот Даги сразу нас не признал. Прятался по углам и подсматривал. Только на третий день он немного осмелел и придвинулся к кроватке. Правда, прыгать в нее не стал, а поднялся на задние лапы. Томми смешно чихнул, и котяра, скребя когтями по полу, вылетел из спальни. Альфа к нашей выписке доделал ремонт в одной из комнат. Пока я ночую в огромной кровати один. Зак по-прежнему спит на диване в гостиной, а ведь завтра у нас роспись. Отношения решили оформить по-тихому, без пафоса и дурного веселья. Возможно, чуть позже альфа пригласит своих друзей, но пока не хочет беспокоить Томми лишним шумом и пугать незнакомыми людьми. У него, как и у меня, родители давно погибли. Очень жаль, что у ребенка не будет дедушек. Оставлять Томми одного не хотелось, хоть он и спит по многу часов, все равно страшно. Зак пригласил того самого омежку, Сэмюэля, что помогал мне с макияжем для суда. Надавав тому целую кучу инструкций, главная из которых «не заходить в спальню, пока не услышишь писк Томми», мы, наконец, покинули квартиру. Нас не было где-то час, и ребенок тихо-мирно посапывал все это время. Даги тигром бегал у дверей комнаты. Даже если бы туда кто-то и хотел бы войти, то не смог бы. Этот шестикилограммовый кот загрыз бы любого. Иногда мне кажется, что он больше похож на собаку. *** Два года спустя - Как насчет ужина? - Гм, про годовщину, что ли вспомнил? - Я заказал столик в ресторане, так что не отвертишься, – я обнял Зака со спины и поцеловал в основание шеи. Бедняга даже забыл, что заполнял карточку – застыл изваянием. Первый наш секс случился полгода назад, во время моей первой течки после родов. Сбой произошел из-за сильной потери веса, но как только я немного поднабрал, все нормализовалось. Только волосы сыплются, как будто у меня какая-то тяжелая болезнь. - А Томми? - Конечно же, с нами пойдет. - Главное - не делать резких выпадов? - Прости. - Ты не виноват, а он просто манипулирует нами в угоду себе. Дело в том, что при малейшем намеке на скандал, Томми закатывает глаза под лоб и начинает биться в истерике. В особо сложных случаях пускает слюну. В целом по развитию отстает от остальных ребят, но мы упорно над этим работаем. «Мы» - это я, Зак и куча врачей, на учете у которых мы стоим. Альфа по-прежнему работает в две смены, но выходные полностью наши. А я вот подловчился продавать пирожки, пока Сэм присматривает за Томми. В садик нас не взяли, сказали - приходить в следующем году, когда ума наберемся. Ну и пофиг, все равно Томас с натягом выглядит на два года. - Может быть. Я пожал плечами, но мой альфа этого не заметил. - Сейчас заполню последнюю карточку и буду закрывать. Поцеловав светлую макушку, я поднялся наверх. Какое же облегчение любить и быть любимым. Стива почти не вспоминаю, и к Заку не испытываю такой опрометчивой дикой страсти. Мне больше по душе тихое спокойное тепло свечки, чем яростный огонь пожарища. Благодаря крови Закари Томас во многом походит на него. Темные волосики всегда можно списать на меня, а карие глаза - на альфу. Только если сильно присмотреться, можно заметить некоторую схожесть в улыбке со Стивом. Но ведь всегда это можно списать на давно ушедших дедушек. Проверять все равно никто не будет. И Стив ему не отец! - Идете? Сэм застегнул курточку Томми и надел ботиночки. Сына пытался поймать белокурую прядь, но у него плохо получалось, подводила координация. - Агась, - я взял сына на руки и подождал, пока Сэм оденется. Томми такой легкий, что приходит на ум мысль посадить Даги на диету. Кот тяжелее ребенка. Бррр. Можно подумать, мы Томаса не кормим. - Ну, я тогда пойду? - Может, с нами? - Ой, нет, - Сэм мило засмущался. - Меня родители ждут. Я усмехнулся. Парню двадцать, а все беспокоится о родителях. Надеюсь, Томми вырастет таким же. Чтобы не жариться в квартире, мы спустились вместе и немного поиграли на улице, прежде чем появился Зак. Крикнув что-то похожее на «пай», Томми, смешно переставляя ножки, побежал в сторону альфы. Закари подхватил его и подбросил вверх. У меня сердце ухает куда-то вниз, когда вижу это. К счастью, Зак еще ни разу не уронил ребенка. Ресторан встретил нас довольно милым уютом и спокойной музыкой. Отличное место для семейного отдыха. Но, поскольку сейчас будний день, посетителей мало. Мы отдали куртки в гардероб и вместе с официантом прошли к столику. Да там я и замер, как истукан. Такого я точно не ожидал. Стив с каким-то омегой и малышом вяло ковырял макароны под соусом. Видно, что омежка зареванный, а ребенок - точная копия бывшего мужа. Только, видно, он этого не замечает. Как будто почувствовав на себе чей-то взгляд, он посмотрел в нашу сторону. Карие глаза вмиг почернели, губы скривила злая усмешка. - Это он? Я слабо кивнул. Смысл отрицать? - У него глаза отца, - с какой-то грустью произнес Закари. Я резко повернулся к нему и с нажимом произнес: - Да, у него твои глаза. Альфа слегка улыбнулся, а Томми… Он замер на секунду и разразился громким плачем. Затем и вовсе упал плашмя на грязный пол. Пришлось в срочном порядке сбегать из ресторана. Закари отправил нас вперед, а сам немного задержался, чтобы расплатиться по счету. Пока мы дошли до стоянки, Томми задремал. Моего альфы все не было. Томас крепко спал в детском кресле под мягким пледом, а Закари все не было. Я уже решил идти за ним, как альфа сел за руль. Костяшки пальцев были сбиты, кровь капала на его колени, но он как будто этого не видел. Из-за сердитого взгляда я не решился спросить, что произошло. Даже дома Зак не мог толком расслабиться, часто тихонько подходил к детской и проверял, как там Томми. Я и сам беспокоился за обоих. Когда мы легли спать, он задал один-единственный вопрос, от которого у меня все перевернулось в груди. Глупый, все еще переживает по этому поводу. - Он ведь мой, правда? - Твой и мой, больше ничей. Как и малыш, что растет внутри меня. Где-то с минуту Зак переваривал информацию. Вопль Закари я вовремя остановил, закрыв его рот ладонью. Альфа дернулся и прижал меня к себе. - Ты врешь. Ух, сколько убеждения в голосе. Но я уже давно разучился врать о таких вещах. - Нет. Это случилось в прошлую течку. - Но ведь всего месяц прошел. - Даги скажи спасибо. Топтун этот мне весь живот истоптал, колики замучили, а УЗИ показало, что мы беременные. - Почему ты не сказал, что тебе плохо? Даже шепотом его голос прозвучал угрожающе. Я что-то начал мямлить типа он и так занят, не хотел беспокоить его еще больше и тому подобное. Зак нежно поцеловал меня, прекращая тем самым оправдательный бред. Чтобы альфа не помышлял об еще одной подработке, надомную работу мне все же надо найти. Помнится, раньше неплохо курсовики писал, может, сейчас вспомнить былое?