На теле рыжего дыры от пуль

На теле рыжего дыры от пуль. Патрик мог бы спутать их с детскими шрамами, но он в состоянии отличить след от боевого ранения от следа падения с вишни. Ллир не стесняется своего тела. Не обращает внимания на шрамы – они стали такой же неотъемлемой частью, как и татуировки. Доновану нормально. Он никогда не рассказывал, откуда у него эти метки. Патрик вроде как догадывается, что рыжий мог служить в армии, но сам товарищ никогда и повода не давал задуматься о том, что он пахал за идею или деньги среди молодых. Их убивают не так. Вэйл знает, потому что дыры у Ллира находятся в опасной близости от жизненно важных органов и очень удачно маскируются краской. Так сходу и не поймешь. Дорогой и ненаглядный сосед всякий раз говорит, что занимается фотографией. Может, и не врет, ублюдок ирландский, но Вэйл в курсе, что даже военкоры не лезут на передовую, не идут впереди планеты всей и не снимают с единственного выстрела затаившегося снайпера. Донован никогда не рассказывает подробностей. Ллир ходит по дому в рубашках и джинсах, закрывающих тело. Иногда он похож на рыжее чучело, напялившее с чужого плеча свитер, но Пат видит, как друг двигается. Он не хотел бы встретиться с этим пугалом ночью в узком переулке. Донован никогда ничего не говорит, но Вэйл почему-то помнит, как он чутко спал несколько лет назад, когда их только-только поселили вместе в одной комнате. Рыжий ходит незаметной тенью. Патрику кажется, что шумит он только для виду, чтоб не выпадать из некомандировочной жизни. Мол, смотри, Пат, я от тебя ничего не скрываю, вот он я живой и срубивший бабла. Да-да, Пат, я такой же, как и ты. Вэйл не верит в эти сказки и смотрит искоса на худой с виду силуэт, который стягивает с себя застиранную футболку. Если рыжий повернется спиной, Патрик без труда насчитает штук пятнадцать ниток, покрывающие кожу тонкой паутиной. Он уверен, что когда-то в Ллира стреляли, причем стреляли так, чтоб наверняка. Но ирландцы живучие, Пат сам в этом убедился. И именно поэтому Ллир и состриг свою гриву. У него даже на шее есть полоска, которую раньше никто и не замечал. Патрик уверен, что даже бабы Донована не были в курсе всего разнообразия «украшений» на его теле. Вэйл не обольщается. Он и сам не обращал внимания. А рыжий молча переодевается. Он небрежно кидает мятую футболку в угол и берет теплый свитер. Ллир выглядит в нем слишком несуразно и даже безобидно, но его преследует неуловимый дух сомнения, что это не так. Потому что исчезает Донован незаметно и быстро, и Пат обнаруживает его только минут через семь, когда он уже докуривает на кухне сигарету и гипнотизирует чашку с незаметной трещинкой у ручки. Патрик не врет себе. Ллир улыбается. Он закидывает длинные ноги на кухонную стойку, и Патрик почему-то смотрит на его икры. Полосатые. Вэйл не понимает, почему рыжий не сводит свои шрамы. А Донован продолжает улыбаться и почему-то смотрит холодными глазами, и на кухне с какого-то черта становится холодно. Друг убирает ноги. И снова становится тепло. Внимание Патрика отвлекает закипевший чайник. Вэйл делает себе кофе и периодически поглядывает на невозмутимого товарища. С хрустом разминается шея, пальцы и запястья. Рыжий продолжает делать вид, что он ни разу ничем не отличается от обычного студента-биолога. Но Вэйл знает, что Ллир никогда не промахивается. В такие моменты Патрик твердо уверен в том, что в спину ему смотрит холодными янтарными глазами смерть. Расчетливая и жестокая. В честно стащенном несуразном свитере, который лучше всего скрывал все следы от пуль, которые Пат успел когда-то насчитать.