Бессоница

Просыпаюсь. Мельком смотрю на часы. Четыре утра. За окном, через приоткрытую шторку виднеется только начавшая пробиваться багряная полоска рассвета. Лежу, открыв глаза, и уставившись в потолок. Не могу уснуть, голова необычайно трезва и ясна, что редко бывает после глубокого сна. Закрываю веки и пытаюсь думать о чем-то легком и приятном, в надежде вновь погрузиться в неглубокий сон. Но, разум по-прежнему чист и трезв, никакой сонливости нет и в помине. Скидываю одеяло и прямо босиком прохожу на кухню. Зажигаю газ, ставлю чайник, и, пока он медленно закипает, одеваюсь и иду в ванну, тщательно чищу зубы и умываюсь. В голове ни одной мысли. Сделав себе крепкий кофе, с чашкой в руке сажусь в кресло и беру книгу. Брэдбери, “ Марсианские хроники”. Открыв нужную страницу по закладке, начинаю из слов составлять предложения. Пролистав страниц десять, вдруг осознаю, что все буквы и выходящие из них словосочетания прошли мимо моего сознания, а мои мысли так же пусты, как и до того, как я взял в руки книгу. “Да что же со мной такое”? – посещает голову первая за сегодня мысль. Смотрю на часы. Без пяти пять. За окном едва различимая багряная полоска света преобразилась в алую полосу, поднимающуюся над горизонтом. Еще немного бесцельно брожу по квартире. Не выношу давящей на меня тишины, и, накинув пальто и шарф, закрываю за собой дверь и спускаюсь вниз по лестнице. На улице, прохладный, но не холодный ветер тут же проскальзывает внутрь воротника и приятно растекается по коже, заставляя ее покрыться маленькими гусиными пупырышками. Вдруг, возникший передо мной шквал ветра, утихший так же быстро, как и возникнув, взъерошивает мои волосы и раскидывает их по лицу. Съежившись и закутавшись поглубже в воротник, поправляю их пятерней и шагаю вдоль старых, сталинских пятиэтажек. Мою голову посещает мысль, что их тени, отбрасываемые далеко вперед по тротуару, в свете еще не потушенных фонарей, приобретают очертания старинного, причудливого города, расположившегося прямо на мостовой. Встряхнув головой и отбросив возникшие в ней образы, медленно бреду дальше. Улицы пусты. На ее одиноких просторах я встретил только женщину с большой сумкой, пронесшейся мимо меня и быстро растаявшей вдали, и, примостившейся на скамье остановки бабку. Размышлять над тем, куда она собиралась в столь раннее время, мне не хотелось, и потому я просто шагал дальше, наполняя легкие остывшим за ночь воздухом и взирая по сторонам. На душе легко и приятно. Ничто не отягощает меня в столь ранний час. Разум, холодный и прозрачный, как лесной родник, воспринимал с предельной четкостью все окружающее меня пространство, и потому все вокруг казалось мне таким непривычным. Уже совсем скоро рассвет. Впереди набережная и протянувшаяся вдоль нее аллея с бесчисленным множеством лавочек и небольших ярко-красных беседок . Смахнув с одной из них желто-оранжевые листья, сажусь и вкушаю последние остатки уходящей ночи. Прямо напротив меня, на той стороне реки, оранжево-багряный диск просыпающегося солнца неспешно поднимался из-за остова маленького, двухэтажного домика. Еще не успев проснуться, еще не успев набрать сил, оно нещадно слепило мне глаза, вызывая на них соленые слезы. Я смотрел, моргал, мигал ими, размазывая слезы по щеке холодной рукой, но не отрывал взора от раскрывшегося передо мною зрелища. Яркие, красочные переливы, наиярчайшие лучи желтого света , белые, зеленые, синие, красные – всеми цветами радуги ослепительные блики отражались в моих глазах; отражались в водной ряби, вызванные легким, свежим дуновением ветра; прыгали между домов и деревьев; скользили по тротуару и мостовой, сливались в невообразимые разуму краски. Нечто подобное можно увидеть, глядя в калейдоскоп, но то всего лишь картинка, моему же взору открывались вышибающие из груди дух панорамы, одни из самых ярких и сказочных, когда либо виденных мною. Я не наблюдал каких либо четких образов. Стоило мне сфокусировать взгляд на чем-то одном, как все сливалось и становилось размытым, словно мои глаза были старым, расфокусированным объективом. Все, бывшее серым и невзрачным, приобрело невиданные до этих пор краски. Будто по мановению палочки доброй волшебницы Стеллы, я перенесся из серого, угрюмого и дождливого города в сказочную, волшебную и досель неприступную страну Оз. Детские книжки А. Волкова стали реальностью. Я, в далеком детстве перечитавший их не раз и грезивший попасть на место Элли, но теперь уже взрослый , осуществил свою давнюю мечту. Я сидел, щурив глаза, с непонятною улыбкой на лице, а красный диск поднимался выше и выше в небо, постепенно становясь оранжевым, становясь желтым. Появившиеся на улицах люди проносились мимо меня, спеша неведомо куда и обдувая меня потоками уже прогревшегося воздуха. Душа, умиротворенная и успокоенная, мирно колебалась где то в глубинах грудной клетки, вызывая приятное, ноющее чувство в области живота и растекаясь по телу. Канувшая в небытие ночь и пришедший ей на смену день оставили в моем сознании что то необыкновенное, не поддающееся объяснению чувство, осевшее где то внутри меня и не желающее оттуда выбираться.