Волчица в овечьей шкуре

      Немало измотанные АНБУ Корня, уставшие, как правило, из-за изнурительных боёв, не снижали скорости, надеясь, что удастся перебраться через границу уже сегодня. Признаться, им жутко осточертела эта Деревня. — Не снижайте скорости, — отдал приказ Учиха. — Зачем? — подала голос Такахаши. — Они навряд ли за нами последуют. — Через границу стоит перебраться уже сегодня, — ответил, посмотрев на ученицу. Добавил, устремляя взгляд вперёд: — Чем меньше времени мы потратим на эту миссию, тем лучше.       Более чем довольный подобным — вновь рассудительным — ответом от Капитана, третий офицер решил ускориться.       Граница между Деревней Дождя и Деревней Травы начиналась там, где кончились деревья, там, где расстилалось на огромное расстояние поле.       Именно на этой границе и решили переночевать шиноби. Подступала ночь и искать убежище где-либо не было ни сил, ни желания. Разогнав костёр, первой вызвалась дежурить ТенТен. Парни подготовили место для сна и, не желая тратить время на что-либо, уснули. Цукико лишь укутала себя покрывалом и следила за костром, облокотившись о дерево. Ночевали они прямо на границе между двумя Деревнями, там, где сами деревья не кончились, но где вполне можно было любоваться красотой поля, покрытого травой и цветами.       Через пару часов после дежурства девушки, проснулся Учиха. Такахаши как-то сама не заметила, что пора будить его и идти спать, он очнулся сам каким-то фантастическим образом. — Можешь идти, — проговорил Итачи, опускаясь возле костра и следя за пламенем. Дров, что лежали рядом, хватит надолго.       Девушка ничего не ответила на высказывание парня. Скорее всего, потому что не знала, что ответить. Да и, если честно, смысла говорить не видела. Она просто посидела ещё какое-то время, полюбовалась звёздами, огнём, который, казалось, бесконечное количество времени может всё вокруг освещать, и сама не заметила, как заснула.       Несмотря на то, что Учиха и Такахаши не перекинулись душевными фразами, не поведали друг другу, как прежде, какие-то свои мысли, даже толком не обращали друг на друга внимание — несмотря на всё это, это была одна из лучших ночей в их жизни. ТенТен казалась незаменимой одна компания Учихи, а тут она ещё смела наблюдать, как горит костёр, освещая всё вокруг, в том числе и выразительные черты лица Капитана, наблюдала в очередной раз красоту звёзд, дышала свежим летним воздухом и, наконец, окунулась в Царство Морфея, заснув и не заметив этого, не поддавшись очередной горе мыслей и, что ещё более важно, не увидев во сне мучавшего её душу Рую. Ей было по-настоящему хорошо в то время и даже хотелось остаться в этих мгновениях навсегда. Что касается Учихи, то ему, как и девушке, хватало для полного счастья сидевшего рядом приятеля. Он не наблюдал за звёздами, не наслаждался свежим воздухом, лишь следил за огнём, который его успокаивал. Признаться, он позволил себе на какое-то время даже ослабить бдительность и задуматься, любуясь костром. Решив, что он выглядит со стороны неподобающим образом, Итачи прервал цепочку мыслей. Лишь выйдя из собственной пучины размышлений, Капитан обратил внимание, что теперь он дежурит один, ибо третий офицер уснул.       Следующим утром они прибыли на третье убежище Корня. Благо, обошлось без лишних шиноби, которые совали бы нос не в своё дело. Иначе опять, возможно, пришлось бы сражаться. — Я ждал вас, — подал голос Капитан Восьмого отряда, когда отряд Итачи прибыл к нему. — Капитан Девятого отряда оповестил меня о том, что вы вскоре должны заявиться. — Это неудивительно, — отвечал Учиха. — Мы доставили ему некоторые хлопоты, которые, возможно, доставим и вам.       Капитан Восьмого отряда, которого, кстати, звали Муши, поднявшись со своего удобного кресла, подошёл к Итачи, который тем временем доставал свиток, адресованный для него. Признаться, Такахаши была озадачена, услышав имя нового знакомого. Оно ей показалось каким-то неподходящим для убийцы, маньяка, психа, обобщённо говоря, для человека из Корня. «Муши, — подумала она. — Дерьмо, а не имя».       Какое-то время предводитель Восьмого отряда изучал свиток, потом устремил взгляд куда-то в пол, потом — на Итачи. Чуть подумав, заговорил: — Ты что-нибудь знаешь об этом? — задал он свой первый вопрос. — С какой целью Данзо понадобилась эта информация? — Разве не очевидно? — отозвался Учиха. Почему-то вопросы Муши ему казались глупыми, даже захотелось ему врезать. — Чтобы собрать нас всех в одном месте.       «Собрать вместе? — услышав ответ Капитана, размышляла Цукико. — Что это значит? Где собрать и, главное, для чего? — вопросы сыпались комом, а ответов — ноль. Вот поэтому жизнь АНБУ Корня ей начинала надоедать. — Чёртов ублюдок! Специально говорит загадками, чтобы мы не поняли». — Что ж, хорошо, — стоило Учихе закончить, Муши развернулся и пошёл к своему креслу. — Располагайтесь, мой Лейтенант вас проводит. Завтра мой отчёт будет готов, — закончил говорить, усаживаясь поудобнее. — Уже завтра? — вспомнив, сколько времени на заполнение своего свитка ушло у Капитана Девятого отряда, спросил Сай, не поверив услышанному. — Да, Лейтенант, — глянув на брюнета, ответил Капитан. — Я не такой, какой Капитан Девятого отряда. Я знаю о способностях своих подчинённых абсолютно всё, что только можно знать, — произнеся эту фразу, взглянул на ТенТен, — мне не необходимо время, чтобы что-то там выяснить, поэтому я быстро впишу всё в свиток. А потом вы сможете продолжить своё путешествие. — Итачи кивнул и развернулся, чтобы уйти. Его подчинённые сделали также. — Если хотите, можете присоединиться к тренировке моего отряда. — Учиха остановился, задумался. — Будет плохо, если твои подчинённые потеряют сноровку, путешествуя и не имея лишнего времени на тренировки. Верно, Итачи-сан?       АНБУ прошли через длинный, как ни странно, хорошо освещённый коридор и направились в тренировочный зал Восьмого отряда, представляющий собой гигантское помещение, в котором сейчас тренировался весь отряд. Стоило Капитану и гостям зайди, как тренировка приостановилась, шиноби поклонились. — Что ж, не желаете ли сразиться с кем-нибудь? — обращаясь ко всему отряду Учихи и изучая своих подчинённых, спросил Муши. — Было бы неплохо провести спарринг, — заметил Итачи. — Ты прав, — продолжая осматривать своих учеников, Капитан Восьмого отряда остановил свой взгляд на одной девушке. Чуть подумав, произнёс, обращаясь к ней: - Мэй, будь добра, выйди из строя, — пусть он и произнёс это, как кажется, прелестное выражение, его голос был настолько холоден, что вся прелесть исчезла. — Не желаешь ли, чтобы наши дамы провели бой? — уже обращаясь к Капитану Пятого отряда, задал новый вопрос. — Мэй в последнее время плохо занималась, будет славно, если ей кто-то преподаст урок, — произнёс это, смотря на Такахаши. Устремив свой взор на Учиху, добавил: — Ведь твоя ученица сможет это сделать, не так ли, Итачи-сан?       Учиха окинул взглядом ТенТен и, увидев её уверенно-серьёзный взгляд, который так и говорил: «Я её сделаю!», кивнул, вновь посмотрев на Муши. Он не сомневался в Цукико, но стоило ей хотя бы подать знак, что она не желает сражаться, то он не стал бы её заставлять.       Лейтенант Восьмого отряда стал считаться судьей — такую ответственность на него возложил его Капитан, который вместе с Итачи издали наблюдал за предстоящим боем. Все остальные из Восьмого отряда отошли на несколько шагов назад, давая девушкам для боя большее пространство.       Перед двумя девушками на чёрную ткань разложили разные оружия, которые те могли взять для битвы. Правило было только одно: пользоваться только тем оружием, что лежало на ткани, никаких нинджуцу, тайджуцу и генджуцу. Только физическая сила, так сказать.       «Так, Такахаши, соберись, — настраивала кареглазая себя. — Ты её сделаешь. Да у тебя, по сути, выбора нет! Либо ты её, либо позор на всю жизнь, ясно? К тому же, нельзя опозориться перед неизвестными людьми». ТенТен взяла в руки один из мечей, который, по её собственному мнению, был не очень хорошо заточен. Временная противница также ухватилась за меч, после чего АНБУ встали напротив друг друга, а Лейтенант Восьмого отряда — слева от них.       По сути, ТенТен не нуждалась в оружии этих людей: у неё у самой запечатано в свитках куда более лучшие инструменты, орудия, которые и наточены лучше и которые, так сказать, роднее для неё. Но девушка не решилась раскрывать свою способность к призыву оружия перед АНБУ Корня — мало ли, чем это обернётся в жизни. Вдруг ей суждено с ними в будущем сразиться? Будет лучше, если она просто воспользуется их оружием, не раскрывая своих способностей. — Победит тот, кто заденет тело противника дважды, — заговорил он. — Нельзя пользоваться чакрой, деритесь так, словно вы обычные люди. — Подождав какое-то время, приказал довольно грубым тоном: — Начинайте!       Стоило парню это сказать, как Такахаши тут же — ещё с детства привыкла так делать — отлетела от Мэй. Она держала определённую дистанцию, чтобы в нужный момент атаковать и чтобы, если атакуют её, успеть увернуться.       К сожалению, данная мудрость ей несильно помогла: когда противница накинулась — достаточно быстро действовала, к тому же, — ТенТен лишь отражала атаки, но в определённый момент удача отошла в сторону, и меч из рук девушки был отбил, после чего Мэй прорезала — едва коснулась, так как Цукико обладала невероятной реакцией и успела увернуться, — девушке левую щеку. Такахаши упала, стараясь лучшим способом избежать серьёзного ранения, соперница вернулась на прежнее место, заработав балл, а Лейтенант тем временем объявил: — Очко в пользу Мэй, — стоило ему это произнести, как Цукико тут же пожелала его где-нибудь утопить, уж безумно проигрывать она не любила.       Маленькая струйка крови окрасила тем временем её щеку. Такахаши, продолжая сидеть на полу, направила взгляд в сторону и увидела, что ткань, на которой лежало оружие, ещё не убрали. Так как оружие лежало совсем рядом, быстро ухватившись за длинную палку, которая была ближе всех других орудий, девушка поднялась и встала на своё прежнее место — напротив соперницы. Захотелось сжечь в огне абсолютно всех и вся, отомстить, убить, расстрелять, в общем, уничтожить, словно ей нанесли какого-то рода оскорбление, а не просто щеку поцарапали. Видимо, в момент удара удача к девушке вновь вернулась: если бы она не увернулась, рана была бы глубокой. «Что ж, раз удача сейчас при мне, — заключала Такахаши, — то я её сейчас просто обязана уделать». — Второй раунд, — произнёс АНБУ, стоило ТенТен остановиться.       Не решаясь больше рисковать, Цукико сразу же приступила к атаке. Лучшая защита — это нападение. Девушка нанесла серию атак, не отступая ни разу ни на шаг. В определённый момент, когда Такахаши со всего размаху нанесла атаку, а Мэй своим мечом её отразила, они обе были вынуждены стоят в сантиметрах друг от друга и бороться лишь физической силой. ТенТен в этой битве победила: отбив меч противницы, она, не теряя времени, ударила ту по лицу своей палкой со всего размаху, выплеснув наружу весь накопившийся гнев. От того, насколько сильно девушка ударила соперницу, конец палки разлетелся на кусочки. «Жаль, что она не такая твёрдая, как моя, — размышляла кареглазая, отступая назад. — Моя бы не развалилась, а удар был бы мощнее». — Одно очко гостье, — оповестил Лейтенант, хотя никто в этом и не нуждался: все, кто следил за боем, мог обойтись и без его комментариев. — Следующее очко решающее.       Пока противница лежала на полу, Такахаши развернулась и на ходу поменяла конец палки с его началом, чтобы верхушка казалась целой, а низ был сломан. Это было сделано на тот случай, если появится возможность ещё раз так врезать Мэй, что, безусловно, доставило бы огромное удовольствие ТенТен.       Стоило Лейтенанту объявить о третьем раунде, как Такахаши, использовав всю свою скорость, вновь накинулась на временную противницу, которая, вероятно, ещё не совсем оправилась от удара, пришедшего на её голову. Серия атак, которую кареглазая наносила, была столь мощной и быстрой, что Мэй оставалось лишь защищаться и выжидать момент, чтобы атаковать самой. Но ТенТен такой человек, который, если атакует, то не даёт врагу шанса на то, чтобы ответить. Сначала она наносит слабые удары, выжидая момента, а потом использует всю мощь, что у неё осталось, и вырубает противника. И вот наступил как раз этот момент: Цукико выбила из рук Мэй меч, хорошенько треснув по её руке своей палкой, тут же отбросила её и подлетела ближе. Не давая противнице времени на то, чтобы трезво оценить ситуацию и защититься, кареглазая сначала наступила ей на левую ногу — при этом она стоит справа от неё, — потом, не теряя времени, бьёт локтем по груди, после этого — кулаком той же руки — по лицу. Освободила ногу соперницы и опять ударила кулаком ту по лицу. Только другой — левой — рукой.       Стоило Мэй рухнуть на пол, как сзади - там, где стояли Капитаны, — послышались шаги. Муши, внимательно наблюдавший за боем и, как и Итачи, всё анализирующий, произнёс, подходя к Такахаши: — Я и не сомневался, что ученица Учихи победит моего шиноби, — сказал, вставая рядом с третьим офицером и наблюдая, как Мэй помогают подняться. — Ты её хорошо обучил, — добавил, обращаясь к Капитану Пятого отряда. — Скорость и то, как уворачивается… Не иначе, как твоих рук дело. — Я не столько обучал её, сколько указывал ей на её недостатки, — отвечал Учиха. — А она над ними хорошенько поработала. — Что ж, ясно, — вновь повернулся к девушке. — Благодарю за проведённый спарринг, ваш бой показал мне, что моим шиноби ещё есть, над чем работать, — вновь произнёс прелестную фразу, но интонация, с которой он её произнёс, поражала. Устремив взгляд на Лейтенанта, добавил: — Мой Лейтенант проводит вас в ваши комнаты, — посмотрел на лицо ТенТен. — Надеюсь, тебе есть, чем себя подлечить? — кивнула. — Тогда можете идти.       Лейтенант Восьмого отряда проводил АНБУ Корня к ним в комнату. Парни тут же расположились, а Такахаши юноша сказал, что она будет спать в отдельной комнате. В комнате для девушек. «Вот это неожиданность, — подумала Цукико, следую за Лейтенантом. — Не думала, что мне целую комнату выделят. А Муши не такой уж и козёл».       Когда они дошли, то Лейтенант, указав на дверь, собрался уходить. Вспомнив что-то, остановился и добавил: — Ужин вам принесут через час. Располагайтесь на кровати слева.       Выслушав его, девушка поняла, что в комнате не одна кровать, а это значит, что кто-то ещё будет с ней в помещении. «Ох, чёрт! — догадавшись, что её соседкой, вероятно, будет Мэй, ТенТен нисколько не обрадовалась. — Я бы себя возненавидела, будь я на её месте. Хотя она, по сравнению со мной, не является двойным агентом, а это значит, что ей плевать на меня, а это значит, что и ненавидеть она меня, по сути, не может… Чёрт возьми, как всё сложно!» — в очередной раз приметив, что АНБУ Корня — психи, девушка зашла в свою временную комнату.       Разместившись на своей кровати, которая, к удивлению Цукико, была мягкой и большой, ТенТен задумалась о том, как ей вести себя, когда сюда заявится Мэй. Ничего так и не надумав, решила залечить свою рану. «Может, — задумалась, обрабатывая щеку, — мне вести себя, словно ничего не произошло? Стоит ли вообще с ней разговаривать? Подумает ещё о чём-нибудь не том…»       Стоило Такахаши закончить мысль, как дверь в комнату раскрылась, в неё прошла бывшая противница. Она расположилась у себя на кровати. За голову не держалась, хотя, по мнению ТенТен, ей должно быть всё ещё больно. — Итачи-сан сказал, что ты медик, — начала нехотя разговор. «Похоже, она собирается попросить меня о помощи, — заключила кареглазая. — И вообще, почему она ко мне так обращается? Если мы сражались, то это ещё не значит, что она имеет право к старшему по званию обращаться, как к равному себе». Признаться, ТенТен было по-прежнему обидно за тот первый удар, который нанесла Мэй, поэтому столь негативные мысли посетили её голову. Эта гордость изнутри дала о себе знать, как никогда прежде не давала. Даже на Итачи она никогда так не злилась, как на эту незнакомку сейчас. — Подлечи меня, — продолжила она, требуя, даже не прося. «Она ещё и приказывает мне, ничего себе! — негодовала Такахаши, по-настоящему не понимая, что происходит. — Может, мне подойти к Итачи и тоже ему что-нибудь приказать? Интересно, как он отреагирует».       Несмотря на то, что ТенТен хотелось взять снова ту же палку и окончательно добить Мэй, она лишь поднялась, выкинув из головы иллюзию того, что это возможно, села на кровать шиноби и попросила не шевелиться и не отвлекать её, чтобы она могла сосредоточиться на лечении. Пусть снаружи и казалось, что Цукико спокойна, как удав, внутри неё горело пламя, которое не вызывал прежде никто. — Твой Капитан странный, — заговорила Мэй. Стоило ей проронить слово об Учихе, как Такахаши тут же забыла про ненависть, о которой думала прежде, и посмотрела на неё. — Когда я нанесла удар, — продолжила, — он устремил свой взгляд в пол, как будто разочаровался в тебе. — АНБУ Корня не испытывают никаких чувств, — ответила на заявление девушки ТенТен, оскорбленная тем, что та смеет наговаривать на её Капитана. — В том числе и разочарования. Полагаю, ты в этом движении увидела слишком многое, хотя оно ничего из себя не представляло.       Шиноби помолчали несколько мгновений, каждая думая о своём. В конце концов, Мэй вновь заговорила, решаясь прервать затянувшуюся тишину: — Твой Капитан тебя когда-нибудь бил? — спросила она.       Такахаши к тому моменту уже закончила лечение, поэтому, поднявшись с кровати бывшей противницы, заявила, смотря ей в глаза: — Если тебя бил твой, то это не значит, что каждый Капитан обязан бить младшего по званию. Если тот, конечно, сам не провинился. — Цукико покинула комнату, решаясь оставить Мэй наедине со своими мыслями. Хотя, признаться, из комнаты она вышла в первую очередь потому, что хотела привести в порядок свои.       ТенТен стояла возле двери, ведущей в её временную комнату, и, опираясь о стену, думала о словах Мэй касательно Учихи. Капитан Пятого отряда сзади, да ещё и абсолютно бесшумно, подкрался к ней, а сама девушка, углублённая в свои размышления, не сразу заметила его. Чтобы хоть как-то начать разговор и сделать так, чтобы на него обратили внимание, Учиха заговорил: — Будь начеку, — начал он, а кареглазая обернулась. — Повсюду здесь лежит опасность. Муши не такой добряк, которым он желает казаться. — Он им и не кажется, — ответила на слова Капитана. Учиха, услышав ответ, решил удалиться, вспоминая также, что вскоре должны подать обед. — Подождите, — произнесла, точнее будет сказать, попросила довольно тихим, слабым голосом. Он остановился и глянул на ученицу, желая знать, что же она от него хочет. — Когда Мэй меня ударила, и я лежала на полу… В тот самый момент, когда это произошло… Вы, Итачи-сан, не смотрели на это?       Взгляд в этот момент её выдавал. Пройди здесь сейчас любой другой АНБУ, он бы сразу же понял, что к чему, но, к счастью для девушки, сейчас перед ней стоял такой же двойной агент, как и она, поэтому опасность ей не грозила. А смотрела она жалобным, можно сказать, щенячьим взглядом, как бы говорящим: «Умоляю, скажи, что ты во мне не разочарован». Мало того, что её взгляд выдавал, так она ещё умудрилась — незаметно для самой себя, конечно же, — нахмуриться. И где, чёрт возьми, сейчас бродит её здравый смысл? Желая услышать от Учихи ответ на глупый вопрос, она, можно сказать, рассекретила себя. Глупая женщина!       Признаться, самому Учихе в тот момент дико захотелось рассмеяться. Или, хотя бы, улыбнуться. Но он, по сравнению с той же ТенТен, помнил, где он и то, в каком положении он находится. А засмеяться и улыбнуться ему захотелось, потому что уж больно глупо, нелепо, но, в тоже время, мило выглядела его ученица. И самое, наверное, главное было то, что это её состояние — молящее — было для него непривычно, ново.       Решив больше не мучить Цукико, которая ждала минуты две долгожданного ответа на вопрос, Учиха, наконец, заговорил: — Не столько важно то, куда я смотрел, сколько то, что ты сделала потом.       Произнеся столь желанную фразу и осчастливив тем самым свою ученицу, разбудив её, устранив все сомнения, затуманившие её разум, Учиха удалился. А ТенТен, девушка, которая не была за последние месяцы такой счастливой, как сейчас, в это самое мгновение, решилась вернуться в комнату с новым желанием жить, ведь он — Итачи, её Капитан, — в ней не был разочарован. «А Мэй пусть катится в задницу!» — Цукико зашла в комнату, зарядившись новой волной оптимизма.