Soulmates

Кажется, им уже давно не нужны слова. Оба испанцы, но как же они не похожи внешне: смуглый Хави и бледный, как будто само солнце опасается к нему прикоснуться, Андрес. Но разве внешность соединяет души? А ведь об этом говорили многие. Сначала в шутку, а затем — шёпотом, боясь спугнуть это равновесие. На поле им хватало одного взгляда, чтобы договориться о дальнейших действиях. А иногда не нужно было тратить время даже на это. Одни называли это идеальной сыгранностью и домашними заготовками, другие говорили о потрясающе развитой интуиции, а третьи продолжали шутить про одну на двоих душу. Как бы то ни было, факт оставался фактом: им не обязательно было смотреть друг на друга, чтобы быть уверенными, что пас достигнет адресата. Что передачи совершаются не в пустоту, а набегающему партнеру. Сердце любой атаки — полузащита. И это сердце билось в одном ритме, это сердце сделало Барселону и сборную Испании королевами всего футбольного мира. Они были друг у друга, и для их отношений не нужны были никакие названия. В горе и в радости. Без пустых слов. Когда Андрес забивает тот единственный, решающий, победный гол на 116-й минуте, когда весь стадион — да и весь мир — скандирует «Иньеста! Иньеста!», когда вся команда, включая запасных, погребает героя встречи под собой и кричит что-то восторженное, Хави улыбается так счастливо, словно это он забил этот мяч, и крепко сжимает плечо Андреса, поздравляя. Тот ловит взгляд друга и улыбается ещё шире, хотя казалось, что невозможно, и кивает, безмолвно благодаря за поддержку. Когда они узнают о трагедии в семье Андреса, то замолкают, не зная, что сказать, и понимая, насколько пусты в такой момент все слова. Андрес стоит у входа в раздевалку, не решаясь шагнуть в эту пристыженную болезненную тишину и робкие взгляды. Хави заканчивает собирать сумку, аккуратно ставит её в сторону, молча, но уверенно подходит к Андресу и обнимает его. Просто прижимает к себе, так крепко, что в давящей тишине слышно, как хрустнули кости полузащитника. Какое-то время они не двигаются, но затем Андрес обмякает в руках друга, прячет лицо у него на плече и отчаянно цепляется в его футболку. Остальные футболисты не выдерживают и отводят взгляд. Когда Андрес отстраняется, Хави стирает с его лица единственную непрошенную слезу. Андрес усмехается, всё ещё горько, но боли в его глазах будто бы меньше. Этот звук срабатывает как включатель: раздевалка постепенно наполняется привычным гулом, а игроки Барселоны позволяют себе подойти к другу и выразить свои соболезнования. Теперь Андрес может принять их. Когда они оба оказываются номинированы на Золотой мяч, а в итоге он достаётся Лионелю, Андрес и Хави переглядываются и не могут сдержать искреннего лёгкого смеха: награду не могут присудить обоим сразу, так что решение логично. Они от всей души поздравляют одноклубника с заслуженной победой. Когда Хави объявляет, что завершает выступления за сборную после чемпионата мира в Бразилии, все, включая Андреса, кивают, принимая данное решение. Несмотря на горечь от потери такого игрока, они могут понять его. Когда Хави говорит, что он уходит из Барселоны, время останавливается. У всех в глазах читается «ты же шутишь, верно?» или «ты что, Хави, ты же сердце этого клуба!», но Хави остаётся серьёзен. Он лишь повторяет своё «извините» и уходит. Андрес идёт следом. Они сидят в кафе и смотрят на чашки с кофе. Только не друг на друга. — Я должен идти дальше. Я чувствую, что уже не тот, что раньше. Что-то идёт не так. Мне нужен новый вызов. Я бы хотел остаться, я живу этим городом и клубом. Но я боюсь потеряться в них. Ты должен меня понять. Скажи, что ты понимаешь. — Я понимаю. Мне будет тяжело без тебя. Я не знаю, каково это — быть одному. Я не смогу доверять кому-то так же. Я не смогу понимать кого-то так же. Но ты прав. Мы не можем цепляться за прошлое и былые победы. Сейчас всё по-другому. И сделать шаг, чтобы что-то изменить, очень трудно. Я рад, что ты способен на это. — Спасибо. Ты не один и никогда не будешь один. Нас ждут новые победы, и, как знать, что с нами будет через пару лет? Они всё-таки отрывают взгляд от кофе и смотрят друг на друга. И почти зеркально усмехаются. Разве может какое-то расстояние разделить родственные души?