"Родительское" собрание.

Средняя Намимори. Сколько разных событий помнит эта школа! Начиная с «камикороса», коим грозил тогдашний ГДК Хибари Кея, и заканчивая разрушениями, что причинили ей во время Конфликта Колец. И если про первое знают и помнят все, то второе… о нем известно только непосредственным участникам, одним из которых был сам ГДК. Сама школа тоже изменилась — Вонгола не жалела средств, так как сейчас там учился Десятый Хранитель Грозы Ламбо Бовино. Сейчас мальчик сидел за партой и слушал нудный голос самого нелюбимого учителя — именно сей представитель рода людского когда-то предлагал исключить Саваду Тсунаеши. Даже сейчас он не изменил привычкам. Чуть ли не каждый урок на протяжении многих лет, а особенно перед экзаменами, он заводил свою привычную шарманку. Вот и сейчас: — Не будете учиться — станете как «Никчемный Тсуна»! Даже знать не хочу, где он сейчас работает! Небось уборщиком в каком-нибудь магазине, так как получить высшее образование он явно просто не смог! Слыша эти слова, направленные на любимого братика, который, по совместительству, являлся его официальным опекуном, Ламбо сжал руки в кулаки, скрывая зеленые искры, что заметались по пальцам. Не хватало еще светить своей силой! Братик может расстроиться! Хихиканье одноклассников только сильнее выводило его из себя. Они ничего не знают, а смеют так к нему относиться! Они не знают, сколько раз за эти одиннадцать лет Тсуна оказывался на больничной койке, прикрывая собой своих Хранителей, которые в горячке боя забывали о своей безопасности. Они не знают, что он днюет и ночует за рабочим столом в своем кабинете, заключая договоры и сделки на миллионы долларов. Они не знают, что он руководит самой сильной семьей в Италии, среди членов которой найти предателя просто невозможно. Их там просто нет! Нет идиотов, которые предадут того, кто за них стоит горой. Тряхнув головой, Ламбо краем уха прослушал сообщение учителя о том, что через два дня будет родительское собрание, и, собрав вещи, покинул кабинет. Там, в коридоре, уже стояли И-Пин Джуфон*, которая училась в параллельном классе, и Сенджу Арэта, который учился в третьем классе. Арэта был единственным учеником средней Нами, который не считал Тсуну-нии «Никчемным». Как лучший друг Ламбо, он довольно часто помогал ему, когда на него наезжали те, кто, наслушавшись историй о «Никчемном Тсуне», начинали приставать к его воспитаннику. И-Пин, видя пасмурное настроение друга детства, спросила: — Опять? На это Ламбо лишь кивнул. О нежной «любви» математика к семье Савада знала, пожалуй, уже вся школа и несколько поколений учащихся. Незу-сенсей смог вернуться в их школу только после того, как Хибари-сан покинул этот город. — И-Пин, у вас собрание будет? Девочка отрицательно покачала головой. Не будет, ну и слава Ками! Ее опекун — мастер Фонг — все равно не смог бы прибыть — у него какое-то задание от Триад, которые, пользуясь тем, что у Фонга неплохие отношения с Вонголой, отправили его в Италию. Ламбо, достав телефон последней модели — вот уж на чем, а на своих Хранителях Тсуна никогда не экономил, и они всегда получали все самое современное (а уж Ламбо вообще пользовался тем, что являлся самым младшим из Хранителей мог получить все, что душе угодно. Правда, он никогда не перебарщивал)  — позвонил маман и предупредил ее, что ночевать будет у друга. Заодно и к экзаменам подготовится. Шатенка, в чьих волосах появилась первая седина, а у глаз появились мелкие морщинки, лишь согласилась. Вот уже и малыш стал взрослым. Скоро и он покинет ее дом. Прошло два дня. И вот наступил день, когда должно было пройти родительское собрание. Многие родители, проходя в зал, привычно здоровались друг с другом и с преподавателем. Дети, так же присутствующие здесь, тоже здоровались со взрослыми. Пришли все, кроме опекунов Ламбо Бовино. Когда его спросили, «почему никто не пришел?» мальчишка всего лишь ответил: — Я не сообщил. Спустя какие-то десять минут после начала собрания в коридоре послышались торопливые шаги. Спустя минуту в дверь зала постучали, а в следующее мгновение оная распахнулась. На пороге стоял высокий молодой человек, длинные шатенистые волосы были убраны в низкий хвост, янтарные глаза были полны уверенности в собственных силах, а уж одежда… Несколько женщин удивленно распахнули глаза — они автоматически подсчитали, сколько стоит то, что надето на этом молодом человеке — они столько и за полгода работы не заработают. — Простите, а вы кто? — спросил математик, поправляя очки. — Оу, прошу прощения, — улыбнулся парень, отчего многие женщины покраснели — уж очень у него была обольстительная улыбка. — Меня зовут… — Тсуна-нии? — раздался удивленный голос Ламбо, который услышав знакомый голос, повернул голову в сторону двери и увидел своего опекуна. — Это «Никчемный Тсуна»? — такой шепот побежал по рядам родителей. Шатен удивленно изогнул бровь. "Никчемный Тсуна"… Давненько он не слышал такого прозвища. Даже Реборн перестал его так звать… — Ламбо, почему ты не сообщил, что у вас собрание? Если бы мама не позвонила вчера, то я не успел бы прилететь, — упрекнул своего Хранителя Тсунаеши. Мальчик смущенно опустил голову — слышать такие нотки в голосе Тсуны было непривычно. — Насколько я знаю, у тебя сегодня важное собрание должно было быть, — пробурчал он и замер. Тсуна совершенно неслышно подошел к своему подопечному и потрепал его по голове. — Семья важнее всего. А на собрание я от своего имени Бьякурана отправил. Он пообещал, что все будет хорошо, — успокоил он своего Хранителя. — Но… — А вместе с ним я отправил Хаято. Он проследит, чтоб наши интересы учитывались в первую очередь. Успокоив своего Хранителя, Тсуна сел на стул рядом с ним и устремил взгляд на учителя. Признав знакомую физиономию, он расплылся в пакостной улыбке, отчего Ламбо подавил в себе желание передернуть плечами. Когда Тсуна так улыбался, то он явно что-то задумал. Несколько часов переливания из пустого в порожнее, за которые Тсуна узнал, что Ламбо, оказывается, был зачинщиком нескольких драк, после которых около десятка мальчишек попали в больницу. Тсунаеши бросил косой взгляд на Хранителя. Тот состроил невинное выражение личика. Весь его внешний вид говорил о том, что Пламя в драке не использовалось. Ну, или его просто не заметили. Покачав головой, Тсуна бросил косой взгляд на часы, а его улыбка стала еще шире. Спустя десяток минут в коридоре вновь раздался шум. — Ку-фу-фу… Ке-чан, ну не злись… Я что ли виноват? — раздался нагловатый голос. Ламбо неверяще посмотрел на Босса. Тот виновато улыбнулся. — После нападения Гонганза на резиденцию, меня стараются одного не отпускать. Мало ли они задумают отомстить за поражение, — тихо прошептал Тсуна на ухо Хранителю, а сам прислушивался к концерту в коридоре. — Камикорос, ананас, — тихий рык, от которого у учителя затряслись коленки. Этого слова здесь не слышали без малого десять лет. И вновь оно прозвучало в школе. Из коридора тем временем раздался шум столкновения металла о металл. Знающие люди, а их было только двое, определили, что это столкнулись тонфа с трезубцем. Несколько ударов и тишина. Видимо, Кея вспомнил, что находится в любимой школе и что разрушать ее не следует. Спустя минуту дверь распахнулась и на пороге появилась знакомая многим фигура бывшего ГДК Хибари Кеи. Прищурив серые глаза, он увидел пакостливую улыбку своего Неба, которую он стащил в свое время у Мукуро, и усмехнулся краем губ. — Босс, звонил Ураган. Сделка заключена. Услышав такие слова, направленные, судя по всему, в сторону Савады Тсунаеши, так как Хибари смотрел прямо на него, учитель выпал в осадок. Вот вам и «Никчемный Тсуна»!