Песня ангела

* * * — Скоро мы умрем, слышал? — донесся до Виктора хриплый голос. Он не сразу понял, кто говорит и говорит ли вообще, или Виктор уже свихнулся и галлюцинирует. Учитывая его положение, случиться могло и такое. — Эй, Ву, ты вообще здесь? Я говорю — мы скоро умрем. Роботы захватили половину городов и прикидываются людьми. Тех, кто пытается им противиться, перерабатывают в удобрения и заменяют точной робокопией, — повторил голос. Звучал он так спокойно и буднично, словно рассказывал о футбольном матче, в котором Манчестер забил три гола, вместо предполагаемых четырех. Виктор тряхнул головой, пытаясь выйти из сонного оцепенения — после таблеток он всегда чувствовал себя вялым и уставшим — поднял голову и взглянул на говорившего. Курчавые волосы с проседью, реденькая борода и очки. Фрэнк Корсо — бывший учитель, страдающий легкой формой шизофрении, вспомнил Уильямс. Фрэнк протянул ему газету недельной давности и ткнул в колонку с кино-обзорами. — Это рецензия на новый фильм, Фрэнк. Никто нас не захватил, — поморщился Виктор. Говорить было тяжело, каждое слово отдавалось в голове глухой болью. — Они хотят, чтобы ты так думал, Ву. — Фрэнк облизал губы, — Хочешь что-то хорошо спрятать — положи это на самое видное место. Как думаешь, сколько людей после этого фильма усомнятся, что всё в нем показанное — выдумка? А кто из усомнившихся рискнет проверить свою догадку? Е-ди-ни-цы. И их тут же устранят. Виктор хотел было спросить, в чем тогда проблема. Если роботы устраняют лишь усомнившихся, то нужно просто не привлекать к себе внимание, и никто тебя не тронет. — Это бред, — начал он, но в голове опять что-то болезненно ухнуло, и Виктор решил не продолжать фразу. — Как знаешь, — кивнул Фрэнк. Обычно Корсо не сдавался так быстро, а принимался спорить, доказывая свои странные теории и идеи. Но, видимо, сегодня Виктору повезло. Прикрыв глаза, Уильямс вновь провалился в забытье. А когда пришел в себя, Фрэнка уже не было рядом. Похоже, что Виктор дремал достаточно долго. Время отдыха почти подошло к концу. Медсестры готовились развести больных по палатам. Кто-то из персонала разбирался с музыкальным центром, который никак не желал выключаться. Вместо привычного блюза или классики из него доносилась «Песня нищих». Долго во мраке ты будешь идти. К мосту страстей ты придешь по пути. Только по страшному мосту пройдешь, Прямо в чистилище ты попадешь… Всего на секунду Виктору показалось, что песня звучала не из музыкального центра, а прямо над его ухом. Он почти чувствовал, как поющий касается его губами и едва ощутимо проводит по волосам. И господь твою душу помилуй! * * * Виктора разбудил скрип замка. Он приподнялся с кровати и включил светильник, желая разглядеть своего гостя. Обычно ночью в палаты к больным никто не заглядывал, но мало ли что могло произойти. — Как вы себя чувствуете? — поинтересовался вошедший, присаживаясь на край его кровати. Свет он так и не включил, поэтому Виктору пришлось довольствоваться тусклым отсветом коридорных ламп. Он разглядел, что гость был высок, худ и одет в кожаную куртку. Это точно не кто-то из персонала. — Отвратительно, — честно признался Виктор, — А вы…? — Зовите меня Ислингтон. Я пришел помочь. Вы ведь хотите выбраться отсюда, — говоривший сделал паузу, наклонился чуть ближе и прошептал, — не так ли, доктор Уильямс? На самом деле, стоило прогнать этого странного типа или как минимум позвать медстестру, но Виктор не мог вымолвить ни слова. Родное имя эхом звучало в ушах. Доктор Уильямс… Уже год никто не обращался к нему так. Уже год все видели в нем только шизофреника мистера Вурмана. Какие бы ни были мотивы у незнакомца, возможно, он и правда мог помочь. Виктор нервно сглотнул и закивал. — Хочу. Боже, я сделаю всё, что угодно, если вы мне поможете. — Не стоит поминать Господа всуе, — хохотнул гость, — Но мне нравится ваша решимость. Нам нужно провести небольшой ритуал, чтобы закрепить нашу сделку. Если вы не против. Виктора мягко взяли за плечи и уложили на кровать. Так же мягко и спокойно стянули с него больничную пижаму. Виктору почему-то даже в голову не пришло сопротивляться, будто происходящее было совершенно нормальным и привычным. Мужчина прижался к нему всем телом, оцарапав грудь молнией. От него пахло подземкой и музейной пылью, сигаретами и вином. И ещё чем-то знакомым, что Виктор так и не смог разобрать. Узкие и холодные пальцы обхватили его член и легонько сжали. Виктор охнул, собираясь отстраниться, но гость положил руку ему на затылок, слегка надавил, прижимая к себе и целуя. Он впивался в его губы хищно и больно, словно высасывая жизненные силы. Продолжая гладить член Виктора, мужчина приподнялся, провел пальцами по его губам. Надавил, проникая внутрь. Виктор послушно обхватил их и принялся посасывать до тех пор, пока мужчина жестом не приказал — хватит. И, вытащив пальцы, повел их вниз, оставляя мокрую дорожку от подбородка до паха. Гость трахал его сначала пальцами, потом — прижав к себе и толкаясь худыми бедрами. Виктор стонал так громко, что, казалось, весь персонал, а заодно и больные, должны были сбежаться сюда. Но в коридоре так никто и не появился. «Наверное, это сон. После нейролептиков всегда снится какой-то бред» — мелькнуло в голове доктора, но эти мысли тут же выбили рваные толчки. Зажмурившись в предоргазменной истоме, Виктор вскрикнул в последний раз. И услышал шелест крыльев. Поток холодного воздуха обвил его и, открыв глаза, доктор едва не задохнулся от неожиданности. Над спиной его любовника развевались два огромных черных крыла. * * * — Одевайтесь и уходим, — хмыкнул ангел, кидая на кровать сверток. Виктор с удивлением обнаружил в нем брюки, пиджак и рубашку. В кармане пиджака нашелся даже галстук и его старые очки. Жаль, только обуви не было. — А охрана? — вспомнил Виктор. — Для них вас теперь не существует. Как и для всех прочих, в принципе. Вы исчезли из реальности. — Не понимаю. — И не нужно. Я объясню всё чуть позже, а сейчас нам пора. У меня есть дела в Нижнем Лондоне, и мне не терпится их решить. Надеюсь, вы мне с этим поможете. Это будет соразмерная плата за мою услугу. — Удивительно, — нервно хмыкнул Виктор, натягивая брюки, — Я стал богом, переспал с ангелом, исчез из реальности. Разве может быть что-то безумнее? — Поверьте, это только начало, — усмехнулся ангел. Переступив порог, он дернул крыльями и чуть слышно запел: Вот так ночь! Ночь из ночей! Вечная ночь за могилой. Град и огонь и мерцанье свечей… Доктор Уильямс поправил галстук и направился следом, шепча себе под нос: Господь твою душу помилуй!