***
— Привет, Гарри. Гарри оторвался от бутерброда с ветчиной и с картошкой, и повернулся к своей подруге. — Привет, Джинни. — Привет, — повторила она снова, садясь напротив него и смотря с надеждой в его глаза. Они долго смотрели друг на друга синими и зелеными глазами, пока Гарри не прожевал и прочистил горло. — Что-то случилось? — Нет. Неловкое молчание. — Тебе что-нибудь нужно? — Мне не разрешается сидеть с моим другом на обеде, Гарри? — Ну, ты же не ешь, а просто сидишь и смотришь... — Где ты был сегодня?! — неожиданно лопнула она, откидывая волосы за плечи так, что они были похожи на красные языки пламени, прежде чем упасть за ее плечи. — Я ждала на поле! — На Квиддичном поле? — тупо спросил он. — Как будто тут есть другие поля, Гарри! — выдохнула она и засмеялась. — Пожалуйста, только не говори, что ты забыл. Неловкое молчание. — Ты забыл. — Даааааа. И что мне нужно было делать? — Ты должен был помочь мне с этими новыми трюками для предстоящего матча с Хаффлпаффом. Ее губы дергались, и она украла несколько его чипсов, так что он не сердился на нее, несмотря на ее тон. Гарри выдохнул с облегчением и наклонился над столом, чтобы взять ее руки в свои. — Когда я обещал такое? — Га-арри, — простонала она. — Как тут не вспомнить? Ты пообещал только вчера! Ты должен был встретиться со мной после твоего урока Гербологии, когда у нас было свободное время, помнишь? — Свободное время после Гербологии, да? Она кивнула, и Гарри почувствовал укол вины. На самом деле, кувалду вины, которая стучала по нему с тех пор, как у них с Джинни начались отношения. Джинни была действительно мила. Так мила, что он чувствовал, что не может быть рядом с ней всю жизнь. Он собирался сделать ей больно. Он просто знал это. Он собирался что-то сказать или сделать что-то, чтобы разрушить и изменить все. Держала бы она сейчас свои руки в его, если б знала, где он был час назад? Улыбнулась ли бы она ему? И посмотрела ли вообще? — Как насчет... Завтра суббота, верно? — Завтра пятница, Гарри, — сказала она, сумев сохранить свое лицо и пытаясь не захихикать, — Но мы можем пойти в субботу. — Хорошо, тогда в субботу... Которая послезавтра. Я возьму тебя на поле, поле по Квиддичу! — исправил он быстро, когда Джинни взорвалась приступом смеха. — И покажу тебе любой и каждый маневр, который ты захочешь увидеть. Это первое, что мы сделаем в субботу. Она кивнула и наклонилась, чтобы поцеловать его. Ее губы мягко исследовали его, нежно пробуя на вкус и заставляя его чувствовать себя, как будто его несли облака. Никто не мог поцеловать его так, как Джинни. — Первое, что мы сделаем в субботу. — Я запишу это, Джин. Не волнуйся, я не забуду. Она улыбнулась и снова поцеловала его, а потом встала и вышла из зала. Он смотрел на нее, пока она не скрылась за большими дверями. После того, как девушка ушла, он повернул голову, и его глаза на короткое время столкнулись с холодным взглядом серебряных глаз. Он быстро отвел взгляд и уставился в тарелку с едой. Да, никто не мог поцеловать его, как Джинни. Ну... Почти никто.***
Драко все еще был зол на то, что сделали его родители и Панси, но вскоре был отвлечен, когда увидел Поттера, говорящего с этой сучкой Уизлеттой. Он закатил глаза и попытался отвернуться, но каждый раз пытался найти что-то интересное, чтобы лишний раз обернуться, например, на Гойла, захлёбывавшегося тыквенным соком. Он поймал краем глаза белоснежную и широкую улыбку Гарри, и ревность, горячая и острая, потекла по его жилам. Поттер никогда не улыбался ему так. Улыбки, которые он получал, были садистские, злобные, язвительные, и...И пустые. Он обернулся, когда Уизлетта покинула зал и его глаза скользнули по непокорным волосам Гриффиндорца. Их глаза встретились, и он быстро отвернулся, краснея от шеи к ушам. Поттер видел, как он смотрит. Поттер видел, как он смотрит! Как он мог это объяснить? Как он мог объяснить, что он был так обеспокоен Поттером и его... подругой, что он на самом деле наблюдал за ними в зале? У него не было никакого оправдания. Он был жалок. Он был безнадежным мечтателем, всегда желая вещи, которые он не мог иметь. Он вздрогнул от стыда и положил свою голову на руки. — Драко, это о... Э...О чем я тебе говорила? Он поднял голову и увидел, что Панси смотрит на Поттера. Она покачала головой. Панси была единственным человеком, который знал всё, что о нем можно было знать. Она нахмурилась и медленно повернулась туда, куда смотрел он. Драко надулся. — Это он? Его рука вдруг схватила девушку за рукав мантии. Он потянул ее так, чтобы мог прошептать. — Да! Он поймал меня на том, что я пялился на него и его девку Уизли. Я думаю, что он знает. — Заткнись, Драко, — отрезала она, высвобождаясь от его хватки. — Я клянусь, иногда ты больше девушка, чем я. Он не знает, никто не знает, ты идиот! — Заткнись, Пэнс! Он знает! — Может быть, он просто подумал, что ты смотришь на него, потому что вы недавно... Приговор Пэнси не закончился, так как Драко встал и ушел, оставив её с открытым ртом.***
— Мне это не нравится, Поттер. Ты что-то делаешь не правильно. — Заткни пасть! Я знаю, как сюда попасть, я делаю это пятый год! — Сейчас на это совсем не похоже...Эй, больно же! — Я же велел заткнуться! Изумрудные глаза уставились в серебряные. Ни мигали. Ни колебались. И даже не смели отвести взгляд. Малфой наконец глубоко вздохнул, как обычно сдаваясь. — О`кей, Поттер. Делай все, черт возьми, что хочешь. Только не ударяй меня снова. Гарри наблюдал, как высокий блондин завальсировал по коридору, прежде чем повернуться к двери, что все равно им отказала. Он глубоко вздохнул и попытался снова. Проходя мимо двери три раза, про себя он подумал, «Мне нужно место, чтобы быть с Малфоем. Мне нужно место, чтобы быть с Малфоем. Мне нужно место, чтобы быть с Малфоем. . .» Он протянул руку, повернул ручку и . . . Дверь была закрыта. Опять. — О, ради всего святого! — прохрипел Малфой, отталкивая Гарри от двери. Он встал, и объявил надменным голосом, — Мне нужно место, чтобы затрахать Поттера до смерти! И когда он протянул руку, дверь открылась. Спальня. Жизнь просто должна была охренеть над волей Драко Малфоя. — Как... — попытался спросить Гарри, но блондин уже втянул его в комнату цвета слоновой кости. Дверь за ними закрылась, и вскоре он оказался на полу, под твердым, изголодавшимся телом Малфоя. Его руки были повсюду, рвали на нем рубашку и сдергивали штаны в безумном поиске кожи. — Малфой! Что с ... — Мне нужно это, Поттер. Ты и понятия не имеешь, какой у меня сегодня был день, — сказал слизеринец между укусами. — Осторожно, Малфой! Я не хочу... Малфой зарычал, но выпустил кожу шеи Гарри изо рта. — Да я знаю, Поттер. Ты не хочешь, чтобы твоя драгоценная Уизлетта увидела следы. — Не называй ее... Гарри просто не смог закончить предложение. Рот и язык блондина обрывал его каждый раз, когда он пытался говорить. — Останов… — Трахни меня, Поттер. Трахни меня сейчас, — отчаянно умолял блондин, придавив бедра Гарри и стянув рубашку. — Я нуждаюсь в тебе. — Малфой, почему... — Я расскажу тебе после... Просто сейчас, ты нужен мне внутри. Хорошо? Гарри настороженно посмотрел в отчаянные глаза своего врага. Малфой сидел у него на коленях, терся о него, как о заманчивую жертву, и все, что зеленоглазый парень мог сделать, это смотреть на своего любовника. — Поттер? — Я не могу этого сделать. Малфой на миг опешил; он немного прямее сел на коленях Гарри и близко наклонился, чтобы посмотреть прямо в глаза парня. — Что ты только что сказал? Взгляд Гарри не колебался. " — Я сказал, что не могу этого сделать. Не так. — Как «так»? — Под твоим контролем. Мне не нравится это и... — О, тебе не нравится! Я не буду жестко, если ты... Вдруг Малфоя повалили на пол, и кажется, очень, очень злой Гарри Поттер сел на его грудь. — Заткнись, ублюдок, я еще не закончил говорить, — все существо серебряного блондина дрожало, когда он услышал его тон голоса. — Я не люблю это и не позволю тебе взять ту роль, которую собирался занять. — Какую роль? — осторожно спросил другой парень, трудно и хаотично дыша. Гарри улыбнулся и по-садистски вдавил бедрами его в пол, лишая Малфоя воздуха. — Моей суки, конечно, — ответил Гарри и перевернул Малфоя на живот, трясь об его сладки зад. — Какой смысл был создавать такую комнату, с кроватью, я имею в виду, когда ты намеревался растерзать меня, как только мы вошли сюда? Малфой застонал, подаваясь вперед попкой и чувствую твердость Гарри через его боксеры, прежде чем ответить. — Ты...О Боже...Видимо, это ты хотел спальню... — Так ты сделал эту комнату для меня? — спросил гриффиндорец, покусывая ухо бледнокожего парня. — Конечно, для тебя. Я не особо парюсь над тем, где и как ты меня трахаешь. — Как и сегодня утром. Когда Малфой ничего не ответил, Гарри скатился с него и лег на спину. Он смотрел на потолок цвета слоновой кости и считал кристаллы на люстре, чтобы избежать взгляда своего любовника. — Я очень сожалею об этом, — вдруг сказал он. — Ты уже извинился. — Я знаю, но мне очень жаль... Я не должен был ударять тебя... Я не должен был даже брать тебя там. Ты говорил «нет» и не хотел, и еще из-за меня ты опоздал на Арифмантику... — Древние Руны, — исправил Малфой, играя с ковровым ворсом. — Как бы то ни было... Мне просто очень жаль. — Я уже простил тебя. — Я знаю, но ... — Заткнись, — прорычал блондин, приподнимаясь на локтях, чтобы он смог свысока смотреть на Гарри. — Я простил тебя за пощечину даже при том, что она привела меня в чувства. Гарри, наконец, оторвал взгляд от кристаллов и посмотрел в серебряные глаза. — Да, кстати об этом. Почему тебе нравится, когда тебя шлепают? — А почему ты любишь давать шлепки? — огрызнулся Малфой. — Я думаю, что это из-за твоего отца, — продолжил Гарри, как будто Драко ничего не говорил. — Отец? Ты хочешь сказать, что это из-за моего...Вот больной! — Я не говорил этого, — подчеркнул Гарри. — Это просто теория. Слизеринец демонстративно сел, скрестив ноги и положив локти на колени. Он подпер подбородок руками, выжидающе глядя на Гарри, чтобы продолжить. — Хм, я разделяю эту теорию, Поттер. — Я предполагаю, что твой отец совсем не относится к чувствительному типу отцов, так что, наверное, он прикасался к тебе в одном случае, чтобы наказать, когда ты плохо себя вел. — Ты что, один из тех психопатов? — спросил Малфой с разочарованием на лице. — Психопатов? А, ты имел в виду «психиатров»? — рассмеялся Гарри. — Я просто привел теорию, а не проводил психоанализа. — Может быть, я должен проанализировать тебя, — предложил Малфой, облизывая губы и поглаживая рукой обнаженную грудь Гарри. Он наклонился, чтобы нежно лизнуть губы своего темноволосого любовника. — Может быть, мы должны добраться до сути твоей фетиш-порки. — Может быть, ты просто должен добраться до сути, — предложил Гарри, понижая голос до той низкой октавы, из-за которой Малфоя бросало в дрожь. Блондин начал ласкать все точки тела Гарри, которые, как он уже знал, всегда его заводили; под подбородком, ключицами, его сосками, пупком... Малфой долго ласкал его кубики пресса, спускаясь к полоске темных волосков Гарри, что привело к сладкой радости между ног. Гриффиндорца тряхнуло, когда бледная рука пробралась в трусы, и прохладные пальцы обхватили его член. Его взгляд вернулся на большую люстру, когда эти умелые пальцы сжимали его горячую плоть... — Ммм...Да, вот так... — Может быть, ты делаешь это потому, то тебе не хватает контроля... — размышлял Малфой, садясь прямо и останавливая руку, глядя на остекленевшие и закатившиеся глаза Гарри. Глаза Гарри вернулись в прежнее положение, посылая своему сопернику смертельные взгляд. — Какого черта ты делаешь, мудак! Дай мне кончить! Малфой лишь рассеяно покачал головой и вытащил руку из трусов другого парня. — Я сказал, может, тебе нравится пороть меня потому, что тебе не хватает контроля. — Ты говоришь, что я не контролирую себя? — спросил Гарри напряженным голосом. Ему казалось, что он в любую секунду готов лопнуть и атаковать блондина, чтобы кончить. Он сейчас не хотел разговаривать, не говоря уже ни о чем другом. — Не так, как ты выразился. Я имею в виду, что ты ни не можешь контролировать себя. Ты не можешь контролировать свою жизнь, и то, что с тобой происходит. Всю твою жизнь Дамблдор говорил тебе, что делать и у тебя практически не было выбора, кроме как победить Темного Лорда из-за этого пророчества. И даже сейчас, когда Лорд мертв, люди ждут о тебя ожидаемых поступков. Все ждут, что ты станешь аврором, и ты, конечно, станешь им. Я думаю, что даже твоя подруга и друзья знают, что ты должен делать с твоим будущим, и даже преподаватели. Все ожидают так много от тебя, и это начинает управлять твоей жизнью, что ты должен просто стойко переносить боль от этого. Так что единственный раз, когда у тебя есть способ выйти гневу и насилию, когда у тебя есть полный контроль над чем-то, это когда ты со мной. Поэтому, вероятно, тебе так нравится меня столько шлепать. — И ты думаешь, именно поэтому я разрешил только подрочить мне и полизать соски? — спросил Гарри, подняв одну бровь. — Да, — просто сказал другой парень, глядя на Гарри своими огромными серебристыми глазами, как будто он хотел дальнейшего обсуждения. Гарри глубоко вздохнул и недовольно взглянул на своего любовника. — Теперь мы можем просто потрахаться? Малфой покраснел и быстро кивнул, поворачиваясь к Гарри и стягивая его трусы вниз. Вскоре Гриффиндорец был внутри него, со вкусом входя его упругую, смазанную задницу. Они оба молчали, но у Малфоя не было времени, чтобы думать об отсутствии крайней откровенности Гарри во время секса, так как он был близок к тому, чтобы кончить. Внезапно, Гарри вытащил и встал, перетаскивая бледного парня на кровать. Зеленоглазый юноша встал на колени в центре кровати и кладя Малфоя плоским животом вниз и приподнимая его бедра. Гриффиндорец резко вошел в Малфоя, что тот закричал так громко, чем когда-либо Гарри слышал. — Тебе больно? — Бляяяядь, Поттееер! О, Боже! — простонал блондин, еще больше насаживаясь на член Гарри. Слизеринец оперся на локоть, свободной рукой поглаживая свою эрекцию, когда Гарри стал яростно в него вдалбливаться. — Пожалуйста» Н-н-не ос-с-станавливайсяяя! Гарри начал двигаться сильнее в рваном ритме, в результате чего Малфой закусил подушку. Вскоре он начал кончать на мягкую простынь под ним, продолжая плыть на волнах наслаждения, пока его любовник снова и снова входил в него. Наконец, Гарри запустил руку в гладкие, шелковистые волосы Драко, и его накрыл собственный оргазм, дрожа от удовольствия. — О, Боже... Драко... — открыл глаза Гарри, чтобы увидеть, что его очки запотели и с волос капал пот на влажную спину Малфоя. Он наклонился вперед и лизнул соленые капли между лопатками любовника. — Ммм...Было так классно...Ты был таким хорошим, малыш. — Да... Ммм...Прости, Поттер, я спать... — Хорошо, сядь, и я очищу нас, — предложил Гарри, выскользнув из все еще дрожащего парня. Он небрежно погладил пальцами бледную спину. — Вздремни немного, и я разбужу тебя, чтобы ты мог добраться до спальни, ладно? — Да, спасибо... Гарри встал и пересек комнату, чтобы найти палочку. Найдя ее, он помахал ей над собой, Малфоем и кроватью и залез на чистые простыни, чтобы прильнуть к своему серебристоволосому любовнику. Он никогда не делили с Малфоем постель раньше, и обнаружил, что ему нравилось ощущение гладкой кожи парня, даже когда они не занимались сексом. Малфой развернулся к нему в объятиях с сонной, милой и довольной улыбкой на лице. Гарри проследил пальцем шелковистые ресницы блондина, его щеку, и тихо поинтересовался у себя, какого черта с ним было не так. Почему он до сих пор в этой комнате? Почему он смотрит на спящего Малфоя? Почему этот незнакомый порыв эмоций занимает так много места в его груди? Гарри оттолкнул чувства назад, стараясь думать о других вещах. Квиддич... Нет, не то. Джинни. Волшебные шахматы... Нет. Он подумал о Роне, который в свою очередь снова заставил думать о Джинни. Домашняя работа… Нет. Опять Джинни. Это не работало, так что он решил просто смотреть на красивого парня перед ним. Его взгляд проследил гладкие серебристые пряди, его невозможно красивое лицо, что ангелы должны были завидовать. Гарри вдруг захотел, чтобы эти глаза открылись, чтобы он мог испытать этот пронзительный серебряный взгляд, который конкурировал с блеском бриллианта, и вспомнил, какими умоляющими эти глаза были около часа назад. — Малфой, ты не спишь? — Хм? — Так что ты должен сказать после? — Что? — спросил блондин сонным голосом, не открывая глаз. — Помнишь, ты сказал, что расскажешь мне после? Что ты хотел сказать мне? — блондин прижался к нему еще ближе, терясь гладкой щекой о сосок Гарри, пока тот не захватил его рот, пожирая его снова и снова. — Что ты хотел мне сказать, малыш? — Ммм... Панси и я помолвлены... — сладко пробормотал блондин в грудь Гарри. — Наши родители решили это сегодня утром. И с большим зевком, Малфой провалился в сон, оставив Гарри в беспокойстве и отчаянном одиночестве.