Зимняя ночь

Зимняя ночь. Такая же, как и те, другие, вечность тому назад. Ливия помнит ледяной вкус снега на своих губах, когда ради забавы решила поиграть с Ферранте в снежки. Сущие дети, они оба получали удовольствие от этой игры. А потом Ферранте сгрёб Ливию в охапку и стал покрывать поцелуями раскрасневшиеся, морозные щёки, и счастливая улыбка ещё долго украшала его лицо. Красивое лицо. Вот только при взгляде на него Ливия ощущала свою вину — и чем дальше, тем сильней. А вместе с виной — растущую скуку и безразличие. Вкус хрустящего снега… Ипполито разогревал ей ладони губами и языком, шептал на ушко горячие непристойности. От них щёки Ливии алели ещё больше, чем от невинной игры в снежки. Такое человеческое, такое земное, такое тёплое — и такое греховное всё это было. С ним. С братом человека, предложившего ей руку и сердце. Ливия никогда не забудет, как выводила украдкой лошадь из конюшни. А потом забралась, взметнув юбками, на её спину. И поскакала — навстречу судьбе, навстречу своему уродству и несчастью. Зимняя ночь отняла у неё страсть, красоту, радость жизни. Оставила лежать в снегу окровавленной куклой, чьи локоны выбивались из-под мужской шляпы. Существо, которое рыдало по ночам, кусая в кровь холёные руки, существо, клянущееся отомстить, привыкшее к солёному вкусу своей нынешней жизни — это существо больше не было прежней Ливией. А вкус снежинки, растаявшей на губах, навсегда остался в её памяти. Таким же морозным узором, как те, что застыли на окнах её комнаты. Вот только теперь Ливия ненавидела зимние ночи.