Фейспалм

Каждый вздох отдавался болью, хотелось на какое-то время лишиться чувств — по крайней мере, пока все присутствующие не уберутся прочь из Некрада. Кселлесия слышала слабые возражения сына, которого энергично оттащили под руки Фантагиро и Анжелика, и утомлённо прикрыла глаза. Тарабас, разумеется, был огорчён. Несколько недель он проходит со скорбной миной, вспоминая мать, а потом немного успокоится. Время от времени что-то напомнит ему о героически погибшей Кселлесии, и прекрасное, вечно задумчивое лицо колдуна омрачится. Ещё пару раз он сам со вздохом скажет кому-нибудь, оказавшемуся рядом, что скучает по любимой матушке — где сейчас-то неприкаянно бродит ее душа? А потом всё схлынет и заслонится новыми событиями. К примеру, рождением сына или дочери от восточной принцессы Анжелики — а что эта неугомонная особа непременно выскочит за ее сына, Кселлесия поняла, едва увидев, как Анжелика на него смотрит. В целом, всё это было невероятно утомительно, предсказуемо и вызывало желание со вздохом прикрыть лицо ладонью и надолго застыть в такой позе. Шаги всей компании и унылые звуки сыновнего голоса, сопровождаемые подбадриванием Анжелики и утешениями Фантагиро, стихли. Однако блаженная тишина воцарилась всего лишь на несколько мгновений — её нарушил предупредительно прозвучавший мужской голос: — Дорогая, вам руку подать или сами встанете? Кселлесия тут же распахнула веки и упёрлась взглядом в фигуру, облачённую в чёрный причудливый костюм. — Раньше вы одевались с большим вкусом, Ваше Темнейшество, — вяло отметила она, не обращая внимания на заданный вопрос. Даркен развёл руками и театрально вздохнул: — Нынче некому рассказать мне о последней эльфийской моде. Однако с вами, дражайшая супруга, произошли еще более глубокие изменения, раз вам так нравится лежать, нанизавшись на зуб. — Поверите ли, в сравнении с последними событиями это почти что удовольствие, — холодно отозвалась Кселлесия, чувствуя, как зуб сам собой исчезает неизвестно куда. Даркен галантно помог ей приподняться и встать в промежутке между огромными челюстями. Зубы между тем снова ожили и задвигались, словно раскусывая нечто невидимое. Кселлесия меланхолично смотрела на этот процесс, будто бы и не замечая, как Даркен по-прежнему держит её за руку. — И что же у вас запланировано следующим, мой бывший супруг и повелитель? — спросила она чуть погодя, когда Даркен перенёс её в своё обиталище в Некраде. То ли это был умысел, то ли более удобного места для разговоров не имелось, но Его Темнейшество и его гостья очутились в комнате, которую когда-то делили вместе. Это было в те самые времена, когда оба еще не разругались, и Кселлесия имела обыкновение навещать супруга в его добровольном уединении. Не то чтобы Даркен сбежал от второй и лучшей своей половины — попросту семейная жизнь не представлялась ему делом, подходящим для настоящего Тёмного Властелина. Или же он был просто увлечён своими изысканиями на поприще колдовской науки, и наличие рядом жены и отпрыска этому помешало бы. — С тех пор и обстановка не поменялась, — Кселлесия огляделась, сидя в удивительно уютном чёрном кресле. — Что мебель вашего любимого цвета, — цвета вашего сердца, — что потолок, что стены... Даркен, устроившийся в точно таком же кресле напротив, взмахнул рукой, и по волшебству в руке Кселлесии возник кубок с вином. — Угощайтесь, дорогая, — радушно улыбнулся хозяин Некрада, материализуя похожий кубок в собственных пальцах, — и вино такое же, как бывало раньше. Кселлесия едва заметно приподняла брови и попробовала вышеупомянутый напиток: — Трогательно, что вы помните мои вкусы, но, может быть, перейдём к разговору о делах? — Дела — это не то, что обсуждают с прекрасными дамами, — все так же сочился показным благодушием Даркен, и его слова заставили Кселлесию испытать мимолетное раздражение. Что здесь, в Некраде, действительно не поменялось, так это хозяин волшебного вулкана. – Кажется, кое-что вы всё-таки позабыли. Я не Чёрная Ведьма, и меня разговор о делах утомит чуть меньше, чем вышеназванную даму. Что вы намерены предпринять в отношении своего сына? Даркен пожал плечами и отпил из кубка, не торопясь отвечать. — Пожалуй, что ничего. Вам следовало бы задать вопрос так — что он сделает в итоге со мной и к чему это приведёт? — То есть для него планируется какое-то очередное испытание, во время которого он может не усмирить своего Зверя, и тот вырвется наружу, — Кселлесия со вздохом рассматривала золоченый узор на кубке, не торопясь переводить взор на бывшего супруга и повелителя. — Надеюсь, вы не принимаете всё это близко к сердцу, — Даркен весьма похоже изобразил озабоченность, вот только стоило посомневаться, способен ли древний демон на какие-либо чувства, кроме, разумеется, гнева и ярости из-за неудавшихся планов. — Всего лишь небольшой эксперимент. Кселлесия, не глядя, отвела свой кубок с недопитым вином в сторону, и тот благополучно куда-то подевался. — Разрешите дать вам совет, Ваше Темнейшество? От всей души, которую, если и была изначально, вы уже из меня почти всю выпили? — Я внимательно слушаю, — Даркен даже наклонился вперед, и Кселлесия, разглядев в его глазах знакомую жажду пресловутого эксперимента, устало произнесла: — Бросайте это бесполезное дело. Всё равно у вас ничего не получится. — И это всё? — разочарованно поинтересовался Даркен. — Всё, — кратко подтвердила бывшая супруга. — Остальное будет лишь ненужными словесными кружевами. Или вы желаете подробностей и пространных разъяснений? Даркен помедлил с решающим ответом. Кселлесия сидела перед хрустальным шаром в уютной комнатке с чёрными стенами. И наблюдала за тем, как Тарабас противится последнему искушению. Как Даркен в приступе злости поднимается с земли, готовый испепелить упрямого отпрыска. Как никем не замеченный Фёдор подбирает меч и вонзает его в спину Его Темнейшества. Кселлесия сама не заметила, как сжала кулаки до боли в ладонях. Вдохнула, выдохнула, проследила за тем, как Даркен исчезает, как торжествует победа добра над злом или как там еще назывался этот спектакль. Разжала кулаки, мельком отметила капельки крови под ухоженными ногтями. Изображение в шаре замерцало и погасло, когда из уст бывшей супруги Его Темнейшества вырвалось: — Я же предупреждала, что не стоит! — Мне послышалось, или в вашем голосе прозвучали отголоски скорби? — Даркен стоял у нее за плечом, живой и невредимый, издевательски любезный и невыносимо заинтересованный. Кселлесия на пару мгновений замерла и, предпочитая заняться подробным анализом своих ощущений потом, резко повернулась к демону. — Разумеется, ты не мог обойтись без театральных эффектов. — Чувство юмора, дорогая, — оно как вечность, — развёл руками Даркен. Он выглядел так, будто до этого и не валялся якобы умирающим, в пыли. Кселлесия усмехнулась и изучающе посмотрела ему в лицо: — Что ж, настало время признать мою правоту? — Настало время признать, что нынешнее поколение темных магов никуда не годится, — с величайшим разочарованием во взгляде Даркен прошёлся туда-сюда по комнате. — Надо придумать что-нибудь другое. — Опять эксперименты? — светлые брови Кселлесии поползли вверх. Даркен развернулся к ней и со значительным видом поднял палец. — Именно. Что вы думаете о том, чтобы завести нового наследника, моя драгоценная? Кселлесия уставилась на него, словно услышав нечто совершенно невероятное. А затем снова вдохнула, выдохнула и на сей раз просто промолчала. Прикрыв лицо ладонью и надолго застыв в такой позе.