25 апреля 1986. 22:15.
Лида сидела за столом, делая очередную затяжку. Напряжение в кухне росло. Она не спеша переводила взгляд, то на Пашу, – человека, который бросил её умирать, - то на бывшего капитана КГБ, Сергея Костенко, - который сломал ей жизнь, даже не зная её имени, - то на себя. Точнее, на более молодую копию. В ту ночь случилось то, что подкосило бедную девушку: умер Гоша. Бедного парня прострелили и он скончался у неё на руках от потери крови. Не знающая, что делать, она отправилась в прошлое от безысходности, но не смогла вернуться. Аппарат, именуемый ПВП, оказался не пригоден для частого использования: он был одноразовым. Вышел из строя сразу же, как только она очутилась в восемьдесят шестом. Не зная куда податься, девушка отправилась к прабабке.***
25 апреля 1986. 17:05.
Эту историю она ни когда не забудет: двадцать семь лет назад, она, обливаясь слезами, сидела на этой кухне и рассказывала всю историю с самого начала. Пожилые люди ей поверили, ведь они встречались накануне днем. Прадед даже пытался вывести их на «Волге», принадлежащей его зятю. Её дедушке. Вспоминая, как Гоша рухнул в обморок при виде белой «Волги», Лида часто улыбалась, а при воспоминании о срочной эвакуации из машины в будущее, светлые мысли уходили на третий план. Тогда всю Припять отрезали от внешнего мира. Искали террористов, желавших взорвать Чернобыльскую АЭС. Парень и девушка видели, как в милицейской машине, везли их друзей. Настя и Аня ехали с какими-то двумя мужчинами. - Охренеть, Серега что ли? – удивился Семен, провожая машину взглядом. - Дедуль, какой Серега? – оживилась Лида и дотронулась до плеча пенсионера. - Антонов Сергей, его жена с Галькой в парикмахерской работают, а их дочь с Викой в одном классе учатся. - Это же Анин отец! – воскликнул Гоша. – Помнишь, она нам фотографии показывала? - Поворачивай обратно, срочно. Нам надо их спасти! - Лида уже не знала, как быть, но события разворачивались очень быстро. - А толку? Они, видать, чего-то крупно на куролесили, раз их в милицию забрали. Вы им сейчас не поможете. - Правда, Лид. От нас толку будет мало, еще и самих посадят. - Ну, тебе, конечно, что лучше знать. ТЫ у нас большой специалист. Трус, - она поняла, что обидела его, но извиняться не собиралась. Пускай делает выводы. С другой стороны, он был прав. Но эгоизм не хотел этого признавать. Мысли прервало недовольное кряхтение деда. - Это что еще такое? С каких пор тут весовой контроль? – Лида похолодела. Впереди несколько машин, а еще дальше патрульные, проверяющие их. Девушка нащупала что-то на сидении, это было рука Гоши. Она сильно её сжала. – Пойду, посмотрю, что там за чертовщина, - пенсионер вышел из машины и завел разговор с первым водителем. Они осматривают машины, а если они найдут прибор? Это еще полбеды, можно выдать за компьютерную игрушку стоимостью двадцать рублей. А Гошина техника? А учебник истории? Зачем она его вообще взяла?! Мысли путались, машины проезжали дальше, служащие стали проверять машину, стоящую перед ними. Лида думала и решилась на отчаянный шаг. - Держись, – приказала она и, достав прибор, нажала на кнопку возвращения. Салон жаркой «Волги», сменился холодным и сырым горизонтом. Сиденье пропало из-под них и парень с девушкой повалились на раздолбанный временем асфальт. - И что нам делать? – тихо спросил Гоша, поднимаясь с дороги. - Идем в Припять. У нас нет выбора. - Да, конечно. Но где их искать? - Думаешь, я знаю? Я тебе не справочная. Может, их отвели в участок. Гоша взглянул на прибор, который ему вручила Лида. Дисплей отчитывал последние тридцать минут, а верхнем левом углу, мигала иконка "батарея разряжена". - В любом случаи, пути назад нет, - оповестил он. Лида махнула рукой и повела Петрищева обратно в город. На этот раз в мертвый город.***
25 апреля 1986. 22:25.
- Как это возможно? – Паша решил прервать молчание и получить ответ на вопрос, который его долго интересовал. - Сложно, очень сложно, - Лида потушила сигарету. Курить она начала в конце 90-х. – Все эти годы я вынашивала план мести, - она посмотрела на Костенко. – Однако планы поменялись, и пришлось импровизировать. Я попала в восемьдесят шестой и отправилась к бабе Нине и деду Семену, а те сразу меня приютили. Затем раздался взрыв АЭС и они резервировались в Харьков, к сестре бабушки, а я в Москву: они дали мне денег на первое время. В союзе я провела всего шесть лет, ужасное время. Он уже начал свой развал, и остановить его было невозможно. Я запросто получила новый паспорт, была ужасная неразбериха в бумагах после развала. Все это время жила по фальшивым документам и, наконец, получила новую книжечку. И тогда вздохнула спокойно. Из шести лет, пять на обучение в медицинском, курсы первой помощи и так далее, а в новом столетии запись в оружейный клуб. Я даже не пыталась начать новую жизнь... Дура, что тут сказать? Столько лет и трудов, ради одной ночи. Ради одного человека. - Гоши? – спросила молодая Лида. - Ради него, - она показала на Костенко. – Все это время я желала только одного: отомстить. Я одна должна мучиться? - Эти дети, они сломали мою жизнь! Из-за них погибло куча народу, меня обвинили в измене родине. Я волчий билет получил. - Ты это заслужил. Убить пять человек, пять детей. Получил по заслугам. - Если бы не лезли, если бы не испортили мою жизнь, я бы ни кого не тронул, - он посмотрел на Пашу. – Надо было сразу мне отдать прибор. - Вы начали стрелять! Что нам еще было делать? – Паша стал срываться на крик. - Ты получил прибор, теперь можешь предотвратить аварию и стать героем, - Лида посмотрела в окно, очертания маленьких домиков, сильно выделялись на фоне чистого темного неба. – Правда, тебя и твоего помощника моментально нашпиговали свинцом. Саботировать испытание четвертого блока не удалось. Во всяком случае, так было написано в старых газетах. «Акт терроризма удалось предотвратить. Через мгновение после взрыва станции, трупы террористов исчезли». - И что нам делать? – Паша нахмурился. - Вы прибыли туда слишком поздно, - они посмотрела на часы. Стрелки на стареньких «ходиках» показывали 22:35. – Нужно торопиться. Чем быстрее мы закончим, тем быстрее вздохнем свободно. Ты ведь этого хотел? - Ты чуть меня не убила, а теперь хочешь сотрудничать? – Сергей усмехнулся. - Нет. Просто я помогу тебе, а взамен… - она достала из кобуры на штанах пистолет и наставила его на Костенко, - я убью тебя... - он рассмеялся. - Да ты просто мастер договариваться! Нет. - У тебя нет выбора. Если мы изменим прошлое, тебя не станет, как и меня. Я уже исчезла из внешнего мира. Мой паспорт пуст, а имя и внешность стерлась из памяти людей, с которыми я была знакома, когда спасла себя и Гошу. За пределами Зоны меня нет. Стоит мне покинуть ее и я исчезну насовсем. Так и ты. Аварии не будет, и тебе не дадут звание «изменник». А, следовательно, твоей дальнейшей жизни не будет. Тебя не будет, сидящим двадцать семь лет за этим столом. Так какой смысл? Твоя жизнь уже никому не будет нужна, а мне моральное удовлетворение напоследок. Костенко задумался. Она говорила вполне убедительно. Но если убедительно, то не значит правда. Что, если она врет? Если он вернется обратно в две тысячи четырнадцатый, со званием героя. Сохранив свою память. Ладно, поиграем по её правилам. - Я согласен. Лида заметила, что кроме них в кухне больше никого не было. Она прошла в гостиную и увидела его, лежащего без сознания на диване, и сидящую себя на табуретке, держащую его руку. Лида ощутила неприятную колкость в боку. Ощущения привязанности и симпатии к этому очкарику с годами ушли. Она периодически крутила, ничем не обязывающие романы. Пришла-ушла и поминай, как звали. Она не была той Лидой. Та умерла вместе с человеком, которого любила, в здании КГБ.***
25 апреля 2014. 21:00
- Что вы наделали?! – кричала Лида. - Какого черта происходит?! - Заткнись. Тише, - Лёха пытался внимательно разглядеть темную фигуру, вошедшую в холл здания. - Эй, дети, выходите с прибором и поднятыми руками! – где-то они уже слышали этот голос. - О боже, это он! – закричала Настя. – Ему нужен прибор. - Идите, найдите выход, - скомандовал Паша. – Зачем он тебе?! – крикнул он вниз. - Вы сломали мою жизнь. Чертова станция все равно взорвалась, а меня разжаловали за измену родине. - Ну что? – Паша оглядел ребят и получил отрицательный ответ. Все было закрыто решетками. - Ты сам виноват! - Не время искать виновных, мальчик. Просто отдайте мне прибор, и все будет хорошо, - внезапно Костенко оказался на лестнице и выпустил целую автоматную очередь. Все бросились бежать по коридору и заперлись в одном из кабинетов. - И что нам делать? – Настя начала паниковать. - Ребят… - тихо позвал Гоша. - Давайте просто отдадим ему прибор, - предложила Аня. - Ребят…- повторил Гоша. - Ага, а потом выноси нас вперед ногами, - съязвил Леха. - Ребят… - Надрищев! Что тебе надо?! – взорвался Леха. - Меня, кажись, это… Ранили… - Гоша убрал руку, и все увидели, что ладонь Петрищева была окровавлена, а из раны текла кровь. События стали разворачиваться очень быстро: Гоша плакал, Костенко кричал, Настя и Лида пытались остановить кровь. Паша и Лёха пытались придумать план. Они пытались спастись, но проявили неосторожность. Лёха попытался убить капитана, но получил ранение в ногу. А подбежавшая к нему Настя сразу же погибла. Получила пулю в голову. Паша понял, что единственный выход, это бежать на крышу. - Мы же его не оставим! – кричала Лида. - Извини… - Нет! Не оставите! – она посмотрела на то как он стал медленно отходить, заводя за спину Аню. – Сволочь. Тварь! Я тебе это припомню... - Стоять! Я столько лет ждал расплаты, - голос Костенко стал затихать и, наконец, совсем пропал. Она била его по лицу, пыталась не допустить того, чтобы он потерял сознание. Слезы текли, делая парня едва различимым. - Мне холодно… Больно. - Не волнуйся, Гоша, все будет в порядке. - Иди… - Петрищев, нет. Нет! Не смей добавлять драматичность этой ситуации, это не смешно! – она кричала, но Гоша все равно закрыл глаза и больше не подавал признаков жизни. Она взяла осколок стекла с пола, для проверки его дыхания и приложила у губам. Стекло осталось прозрачным. Он не дышал. Она наклонилась к нему и поцеловала холодные губы, в надежде, что он очнётся, кошмар окончится. Они вернутся в Москву и уже станут нормальной парой. К сожалению, чудес не случается. Она прикоснулась ладонью к его лицу, сняла с него очки, затем положила их в карман своей куртки. - Не прощу тебя, никогда, - раздался противный писк. Она достала из кармана его куртки ПВП, тот начал вибрировать, а на дисплеи начался отсчет. – Отъездилась.***
- Не время искать виновных, мальчик. Просто отдайте мне прибор, и все будет хорошо, - внезапно Костенко оказался на лестнице и выпустил целую автоматную очередь. Все бросились бежать по коридору и заперлись в одном из кабинетов. – Как же все долго. Раздался взрыв, старая железная дверь вылетела вместе с петлями и куском стены. - Серега, выходи! – раздался женский голос и Костенко услышал, как кто-то перезаряжает ружье. - Ты кто? – он попытался скрыть дрожь в голосе. Его это сильно удивило и даже напугало. - Твой ночной кошмар, - Паша увидел, как в холл вошла женщина. – Пришла повидать старых друзей. Сергей начал стрельбу, но новая знакомая быстро спряталась за колонной. Он бросился вниз по лестнице, на ходу перезаряжая автомат. Выстрел прогремел у него над головой. Женщина была уже за другой колонной и целилась Костенко в голову. Он переместился за большой бюст Ленина, и уже приготовился отбиваться, когда понял, что в холле никого не было. Он стал аккуратно продвигаться вперед, держа ухо востро. Внезапно на его голову опустилось что-то тяжелое. Женщина ударила его железным стулом, а затем стала заводить его руку за спину, попутно надевая на них наручники. - Как ты смеешь? Я бывший капитан КГБ! – закричал Костенко и встретился взглядом с противницей. - А я психолог, - мир Костенко погрузился во тьму. Женщина побежала на улицу, достала из своей машины большую сумку и снова вернулась в здание. - Раненые есть? – крикнула она. Тишина. Лида стала подниматься по лестнице. Кабинет в конце коридора оказался заперт снаружи. – Откройте. Я не кусаюсь. Дверь открылась, Лида вошла внутрь. Вот Гоша, истекающий кровью, рядом с ним Лида, а по центру комнаты шокированные ребята. - Отойди, - сказала она и начала доставать содержимое сумки: антибиотики, шприцы и бинты. Молодая Лида обернулась и онемела.