***
…После нашей первой близости прошло пару месяцев. Мы успели состояться как пара совершенно чокнутых маньяков. Мы убивали и трахались, трахались и убивали. Конечно, не без элементов игры, ведь игра всегда была на первом месте. В общем, все шло как надо, и я как-то отпустил тормоза. Мы ездили по штатам, меняя город за городом. Где-то мы оставляли горы трупов, а где-то только грязные простыни. Пока не оказались в одном городке, назовем его N. Я сразу почувствовал что-то неладное, потому что как только мы в него въехали, Пэйтон заметно стала нервничать. Естественно, мои допросы ни к чему не привели. Мне не нравилось, что она молчит, но, как написано в одном бессмертном произведении «тот, кто любит должен разделять участь того, кого он любит». А я любил ее, как бы странно это не звучало. Очередной мотель, очередная закусочная, снова мотель, снова секс. Все по плану. Вот только ее невроз не давал мне покоя. Но она усыпила мою бдительность убаюкивающей нежностью после секса, и, дождавшись, когда я усну, ушла. Я проспал до утра – совершенно непростительная для меня оплошность. Не успев открыть глаза, я уже знал, что ее нет рядом. Естественное, первое, что я сделал, это нашел в интернете карту города, и сверил ее с показаниями моего устройства слежения. Красная точка на дисплее не двигалась, а ее местоположение совпадало по карте с одной небольшой улочкой. Я злился на себя, потому что позволил этой девушке так близко ко мне подобраться. С ней я потерял сноровку. Чувства лишают нас способности мыслить… Стоп. А теперь о чувствах и способности мыслить поподробнее. В голове зародилась безумная идея, что Пэйтон не просто так нервничала, и не просто так сбежала. Неужели это тот самый город, в котором она жила… Твою мать! Если это так, то, видимо она, несмотря на мой приказ и свои обещания, все же выследила своего обидчика, и отправилась вынести ему приговор. Я жутко на нее разозлился, и решил, что не буду ждать возвращения девушки, а отправлюсь в логово этого козла. Добью его, если она не добила, а ее накажу – неделю буду возить в багажнике связанной, а на ночь буду приковывать к кровати! Слишком многое я ей позволял. Больше этого не будет! Единственное, что меня настораживало, так это то, что красная точка не двигалась. То ли девушка выбросила маяк, то ли не справилась с поставленной задачей. Прицепив свой любимый нож на руку, я сел в машину, и отправился на поиски моей подруги. Особого труда сориентироваться в этом городишке мне не составило. Я очень быстро нашел ту самую улицу, где по моим расчетам находился дом мучителя Пэйтон. Сверяясь с показаниями прибора, я подошел к калитке дома, в котором жил этот человек. Я постучал в дверь кулаком. За ней послышалась какая-то возня и отборный мат. Не дожидаясь, когда хозяин мне откроет, я выбил дверь ногой. - Ты че, сука, вообще охуел? – передо мной стоял неопрятный мужик в засаленной майке с огромным шрамом на шее. - Завали ебло! – я ударил его прямой ладонью по лицу с такой силой, что сломал ему нос. Мужик пискляво закричал, и стал зажимать кровоточащий нос руками. В моих висках запульсировало словосочетание «большой шрам на шее». Но я не успел до конца додумать, о чем мне это говорило, потому что увидел мою Пэйтон, лежащую на полу в луже крови, с ножом в животе! Я быстро подбежал к ней и упал на колени. - Нет-нет-нет-нет-нет, - какой-то чужой шепот слетел с моих губ. Я взял ее на руки, и прижал к себе: - Пэйтон… Я отодвинул ее от себя, и проверил пульс. Она была еще теплой, но сердце ее не билось. Мои руки оказались полностью перепачканы ее кровью. И тут я закричал. Мой крик на несколько секунд оглушил не только пытающегося собрать свой нос воедино мудака, но и самого меня. Резко вскочив, я направился к убийце Пэйтон, и, схватив его за горло, прижал к стене. - Эй,мужик… кх-кх-кх… ты что… кх-кх-кх… Ты что это? – он закашлялся, когда мои пальцы сдавили его трахею. - ЗАЧЕМ ТЫ ЕЕ УБИЛ, ТВАРЬ? – я чуть ослабил хватку, чтобы этот урод смог ответить. - Да она была бешеная… Пришла, кричала что-то про изнасилование, - он вцепился пальцами в мою руку. – А я ее, блядь, даже не знаю! - Не ври мне, мразь! – я сдавил его горло и тут мой взгляд снова привлек шрам на его шее. Шрам… Шея… Изнасилование… - Так это ты! – до меня наконец-то дошло, кто стоял передо мной. – Ты тот подонок, которого она столько времени боялась! Без лишних церемоний я выбросил правую руку вперед, на которой были закреплены ножны с охотничьим ножом, и ударил его им в грудную клетку. Мужик стал давиться собственной кровью, а я смотрел в его глаза, доставая и погружая в него нож снова и снова. В какой-то момент я понял, что дырявлю труп. Я вытащил нож из тела насильники, и, убрав его в ножны, подошел к Пэйтон. По пути я сорвал с дивана покрывало, чтобы завернуть в него мою девушку. Я бережно взял ее на руки, и вынес из этого проклятого дома. Положив ее на заднее сидение машины, я вернулся в дом, и, включив газовую плиту, снова вышел на улицу. Подождав немного, когда газ заполнит кухню и перейдет в коридор, я зажег спички, и бросил в открытую дверь дома. Я еле успел отбежать прежде, чем все взлетело на воздух. Сидя в машине, я подумал, что мою девочку надо похоронить. Но сначала я вернулся в мотель, и собрал все свои вещи. Мои эмоции полностью отключились, и я двигался словно какой-то робот. Собравшись, я заехал в небольшой придорожный магазинчик, и, напугал продавца, когда с абсолютно каменным лицом попросил его продать мне лопату. Инструмент я положил в багажник. Сев за руль, я бросил взгляд на заднее сидение. Укутанная в покрывало Пэйтон выглядела так, словно она спала. И лишь окрашиваемое ее кровью та часть пледа, которая пришлась на живот, говорила о том, что она мертва. Я выехал за пределы города, и, съехав с шоссе, направился в лес. Какая ирония, здесь мы познакомились, здесь и расстанемся навсегда. Я выкопал небольшую яму, и, воткнув лопату рядом с ней, бережно вынес из машины Пэйтон. Осторожно, словно она могла почувствовать боль, я уложил ее на дно ямы и закопал. Развернувшись, я сел в машину, и поехал прочь. В этот момент я и почувствовал, что сломался, потому что когда очередной раз посмотрел в зеркало заднего вида, я случайно рассмотрел там свое лицо. Из правого глаза выкатилась одинокая скупая слеза…***
...- Это все, - сказал я. Эндрюс явно расстроился. Он ничего мне не ответил, и диктофон почему-то не стал выключить. Видимо прокручивал рассказанное в голове. Решив воспользоваться его заминкой, я согнулся, словно у меня сильно болел живот, и застонал. - Что с Вами? – это вывело Джозефа из оцепенения. - Желудок… сильно… болит, - соврал я. - Охрана! Заключенному плохо! - Твою мать, опять он отравился что ли? – сказал первый из двух вошедших охранников, и принялся поднимать меня со стула. - Кто бы мог подумать, что у этих тварей такие нежные желудки, - зло проговорил второй, открывая перед первым дверь. Они вывели меня из допросной, и связались по рации с охраной больничного корпуса: - Да… Да… У нас опять инцидент. Готовьте палату…***
Меня достаточно быстро перевели из тюремного корпуса в больничный. Принимавший меня врач явно был недоволен, что ему придется лечить такой отброс общества, как серийный убийца. Он без лишних разговоров выписал мне какую-то капельницу, и, после того, как охрана приковала меня к койке, ушел. Когда я остался один, я выдернул капельницу, и принялся ждать вечера, в надежде, что сегодня дежурит моя медсестра. И это единственное, что я мог сейчас сделать. Да, я мог бы легко освободиться от наручников (надо посоветовать полиции использовать вместо них кабельную стяжку), и попробовать осуществить побег прямо сейчас, но для этого было еще достаточно людно, и, плюс ко всему, достаточно светло (три часа дня). Я решил отложить сие мероприятие на более темное время суток. До прихода вечерней медсестры у меня была еще пара-тройка часов, поэтому я решил вздремнуть. Проснулся я оттого, что чьи-то женские руки трогали меня явно не с целью проверить мое состояние. Открыв глаза, я увидел перед собой ту самую медсестру. Удача явно была на моей стороне. Девушка нагнулась, и поцеловала меня в губы. - Привет, - радостно прошептала она, осыпая меня раздражающими поцелуями, - не думала так скоро тебя увидеть. Я соскучилась… Поток поцелуев не прекращался. Надо было срочно это остановить. - Детка, прекрати, пожалуйста, - стараясь не быть грубым, произнес я. Она отодвинулась на край кровати, и надула губы. Женщины… - Малыш, ну, перестань, - я присел на кровать, и пододвинулся к ней. – Я тоже соскучился, - соврал я, - просто сейчас не время и не место. Девушка продолжила дуться. Я обнял ее, и зашептал ей на ухо: - А знаешь, где бы было хорошо сейчас оказаться? У тебя дома. - Да, - она вздохнула, и прижалась ко мне. – Только вот ты отсюда не скоро выйдешь, если вообще выйдешь. - Это можно изменить. - В смысле? – недоуменно спросила медсестра. - Ты бы могла помочь мне сбежать. Сегодня. Сейчас, - от моих слов у девушки округлились глаза. - Но… но как? - Скажем, ты бы могла взять халат какого-нибудь доктора, и провести меня через охрану… - Но это же преступление! Меня могут уволить! – перебила она меня. - Могут, - согласился я. – Но ты только представь себе, если бы я смог сбежать отсюда, то мы с тобой смогли бы всегда быть вместе. Женщины любят такую лабуду про «всегда быть вместе». После таких слов их мозг обычно отключается. Она задумалась. - Ну, решайся, детка, - я поцеловал ее в шею. – Такого случая может больше и не быть. - Я попробую, - наконец проговорила она. – Сейчас схожу проверю, какой из врачей уже ушел, и поищу его халат с бейджиком. - Хорошая девочка, - я улыбнулся, и снова поцеловал ее. - А что дальше? Что мне дальше делать? - Хм… Тебе придется выйти из здания, и подогнать к входу свою машину… - Но моя смена еще не закончилась. На пропускном пункте мне могут задать вопрос, куда я направляюсь, - медсестра тупила до невозможности. - Скажи, что ты забыла мобильник в машине, - стараясь сдерживать подступающее раздражение, проговорил я. - Хорошо, - она кивнула, и захлопала ресницами. – Но мне непонятно, как ты пройдешь охрану? - Кто сегодня дежурит? - Боб и Джек, как и всегда. - Те два престарелых толстозада? – она кивнула. – Тогда мне не составит труда разобраться с ними. - И что ты с ними собираешься сделать? – ее вопросы начали выводить меня из себя. - Это уже не твое дело. Достань мне чертов халат… пожалуйста. - Обязательно быть таким грубым? - Ну, прости, прости, детка, - притворяться милым мне уже порядком надоело, но я должен был сыграть свою роль до конца, иначе мой побег не состоится. - Ладно, - она вздохнула, и, высвободившись из моих объятий, слезла с кровати. – Жди. Она чмокнула меня в щеку, и удалилась. Снова оставшись в одиночестве, я высвободил руку из наручников, и осмотрелся. Кроме нескольких кроватей в комнате стоял запыленный шкаф с медицинскими инструментами и какими-то баночками, закрытый на небольшой навесной замочек. Содержание емкостей меня не заинтересовало, а вот поблескивающее лезвие скальпеля показалось неплохой альтернативой ножу. Я снял наволочку с подушки, и, намотав ее на кулак, разбил стекло. Подождав минут десять, не придет ли кто-нибудь на звон разбивающегося стекла, и, убедившись, что никто этого не услышал, я достал новоиспеченное оружие, и положил его в карман больничных штанов. Ждать девушку становилось невыносимо. Наконец, за дверью послышались ее осторожные шаги. Дверь открылась, и она вошла в палату, держа в руках халат и пару ботинок. - Вот, - медсестра протянула мне свою ношу, - лучшее, что я нашла. - Спасибо, - сказал я, надевая ботинки. – Немного малы. - Шкафчик доктора Мэттьюса – единственный, к которому подошел мой ключ, - решила оправдаться она, словно была в этом виновата. - Ну, чего ждешь? – бесцеремонно спросил я. – Иди, подгони машину. Я выйду минут через тридцать после тебя. Хватит тебе времени? - Думаю, да, - она снова обиделась на мой тон. - Ну же, детка, не дуйся, - я притянул ее к себе. – Если все получится, уже через пару часов мы окажемся в постели, - пришлось снова поцеловать ее в губы. После этого девушка немного оттаяла, и, нехотя от меня оторвавшись, быстро побежала по коридору. Разыгрывать любящего парня уже порядком мне поднадоело. Хорошо, что у меня теперь было немного времени, чтобы остыть и собраться с мыслями. Я следил за минутной стрелкой на больших круглых часах, ожидая, когда пройдет полчаса. Нервозности не было, наоборот, было чувство, что все получится. К тому же, для меня это был очередной вызов. Очередное задание, которое я должен был выполнить. От этой мысли в крови начал закипать адреналин. И, когда время, наконец, истекло, я вышел из комнаты, и направился по тускло освещенному коридору. Тишина была оглушающей. Правда, в нескольких палатах я все-таки увидел пару-тройку больных заключенных, мирно спавших под дребезжание люминесцентных светильников. Я спустился по лестнице на первый этаж, и пошел в сторону выхода. Судя по плану эвакуации, который весел в каждой палате, через пару поворотов должен был быть центральных выход. Остановившись перед последним их них, я осторожно выглянул из-за угла. Возле двери вместо одного сидел один охранник, и подливал из фляги в бумажный стаканчик с кофе алкоголь. Уверенной походкой я медленно пошел по направлению к нему. - Ой, - заметив меня, мужчина испугался, и спрятал флягу, - я тут это… - он не нашелся, что сказать, и решил задать вопрос: - Вы что-то забыли, доктор? - Нет, - коротко ответил я, и было уже взялся за ручку двери, но тут по ходу у охранника закрались сомнения на счет моей персоны. - А кто вы, собственно, такой? – его голос прозвучал угрожающе. Я медленно снял руку с дверной ручки, и сунул ее в карман со скальпелем. - Кто я? Хороший вопрос, - я резко развернулся, и полоснул охранника ножом по горлу. Он инстинктивно попытался зажать рану рукой, но из рассеченной острым скальпелем артерии толчками хлестала ярко-алая кровь. Стремительная, но мучительная смерть. Он очень быстро истек кровью, и грузно сполз по стене, словно мешок с костями. Я опустился перед ним на корточки, и прошептал: - Я гребанный псих. Положив окровавленный скальпель в карман, я вышел на улицу. Я глубоко вдохнул, набрав холодный вечерний воздух в легкие. Свобода. Мои глаза достаточно быстро адаптировались в темноте, и, оглядевшись по сторонам, я увидел машину моей сообщницы. Быстрым шагом я направился к автомобилю. Естественно, я подошел к месту водителя, и, открыв дверь, грозно скомандовал: - Пересядь. Девушка покорно выполнила мою просьбу. Я завел машину, и мы поехали. Когда мы выехали на трассу, за пределы видимости тюрьмы и больницы, она повернулась ко мне, и, положив свою руку на внутреннюю стенку бедра моей ноги, томно спросила: - Ну что, поедем ко мне? Развлечемся, или как? На какую-то секунду я задумался, может, мне действительно стоит с ней «развлечься», но только так, как я люблю. Или… - Или как, – держа левой рукой руль, правой я быстро достал скальпель из кармана, и воткнул ей в глотку. Закричать она не успела. Вместо крика из ее горла вырвались сдавленные хрипы и кровь. Еще пару секунд она смотрела на меня непонимающим и удивленным взглядом, а потом я притормозил машину, перегнулся через медсестру, и, открыв дверь, вытолкнул ее на дорогу. - Спасибо, детка, было очень весело, - сказал я, и, захлопнув дверцу, нажал на газ. Проверяя через зеркало заднего вида, нет ли сзади машин, я невольно взглянул на свое лицо. На нем играла до боли знакомая улыбка, улыбка садиста и маньяка, которую я не видел уже несколько месяцев. - Я вернулся…