Reason To Believe

Юрген немного завидовал таланту Пикса. Тот мог из любого говна сделать конфетку, даже если это говно было его собственной, Юргена, песней. Понятно, почему его так ценил Алекс, почему он не отпускал Пикса от себя ни на шаг и ревновал к каждому мимо пробегающему музыканту. А ещё Пикс был очень красивым. Юрген часто вздрагивал от неожиданно накрывающего желания потрогать его за лицо. Нельзя было вот так всё портить, ни в коем случае нельзя. Но очень хотелось. Торчать у Пикса дома было очень интересно, он сделал этот дом по-настоящему своим — каждая вещь была настолько его вещью, что из всего дома можно было собрать самого Пикса. Пока тот сосредоточенно делал ремикс на его песню, Юрген изнывал от скуки и валялся на диване, листая книжку, которая лежала на журнальном столике. Пикс любил поэзию. Юрген не очень понимал, как — он считал, что немецкий язык и лирика взаимоисключают друг друга. Но вслух он этого никогда не говорил — влетит ещё от Вессельского. Ей-богу, влетит. Время тянулось медленно, и Юрген лениво пробегал строчки глазами, понимая, что иногда из немецкого всё-таки может получиться что-то стоящее. Действительно стоящее. — Ты интересуешься Райнером Рильке? — В голосе Пикса сквозило лёгкое удивление. Он спустился вниз, держа на весу ноутбук. — Нет, — ответил Юрген, — это ты им интересуешься. А я убиваю время. — Подвинься. Юрген приподнялся, насколько это позволяли ему почти отсутствующие мышцы пресса, и, как только Пикс сел рядом, уложил голову ему на колени. — Что ты... — выдохнул Пикс. — Что "что"? — Юрген поднял на него взгляд. Стало неловко. Чертовски неловко. Ему снова захотелось протянуть руку и коснуться губ Пикса. Они были так красиво очерчены. Юрген решил, что более неловко уже не будет, и сделал это. Он ошибся. Пикс округлил глаза, молча уставился на него, и Юрген услышал, как в повисшей тишине зажужжала невесть откуда взявшаяся муха. — Я не люблю немецкую поэзию, — произнёс он деревянным голосом, пытаясь хоть как-то сгладить эту идиотскую ситуацию, — но Рильке хорош. — Только Алексу не говори, он тебе Кернера будет читать, пока ты не передумаешь, — ответил Пикс, всё ещё держа ноутбук на вытянутых руках. — Он же нудный. — Вот потому и не говори. Пикс потянулся вперёд, чтобы поставить ноутбук на журнальный столик. Юрген ухватил зубами край его майки и потянул на себя. — Прекрати. Юрген, что бы ты ни делал, прекрати. — Нет, — Юрген и сам не знал, какого хрена он творит. Он всё ещё не разжал зубы и говорил сквозь них, стараясь не думать о том, кем его сейчас считает Пикс. И если уж между ними возникла эта чёртова неловкость, и сгладить её не получалось, значит, нужно было двигаться дальше. — Серьёзно, отпусти мою майку. В его голосе зазвучало раздражение, и теперь Юрген разжал зубы. Пикс заставил его подняться со своих колен. Юрген был готов к тому, что сейчас его выгонят — подобные выебоны Пикс терпел только от Алекса, да и на того периодически рычал. Юргену такое вряд ли было позволено. Он уселся рядом, напряжённо застыв. Он чувствовал взгляд Пикса на себе и ждал, что он скажет, но тот молчал. Он только коснулся двумя пальцами его подбородка, самыми кончиками, и повернул его голову к себе. Юрген зажмурился, ожидая, что сейчас Пикс отчитает его как школьника, но вместо этого его тот повторил его движение, проведя пальцами по его губам. У Юргена перехватило дыхание. Пикс поцеловал его. Первым. Не особенно понимая, почему, Юрген начал жадно целовать его в ответ, как будто восполняя все те моменты, когда он хотел это сделать и не делал. Пикс был мягче, намного мягче чем он, и Юргену пришлось раздвигать языком его губы, чтобы проникнуть внутрь и коснуться кончиком его нёба. Руки Пикса невесомо касались его тела, аккуратно приподнимали футболку, чтобы забраться под неё, очерчивали на его спине одному Пиксу известные узоры, и от этих касаний темнота перед закрытыми глазами расцвечивалась сине-зелёными всполохами. Юрген только и мог, что крепко сжимать пальцы на его плечах и ещё настойчивее захватывать губами и зубами его губы. Наконец Пикс вытащил руки у него из-под футболки и мягко отстранил его от себя. Юрген открыл глаза — перед ними всё плыло, и хорошо, что он сидел, потому что иначе у него бы точно подкосились ноги. Пикс поднялся, и Юрген больше не видел его лица. Хотя сейчас он и не смог бы его разглядеть. — За мной, — сказал тот еле слышно, но его тон не терпел возражений. Юрген встал с дивана — и как ему только это удалось — и поднялся вслед за Пиксом на второй этаж. Ну конечно. Пикс терпеть не мог дискомфорта, даже в туре умудрялся устроиться удобнее всех. И он точно не собирался заниматься сексом в гостиной на диване — а в том, чем они сейчас собирались заниматься, у Юргена сомнений не было. Пикс подошёл к небольшому столику рядом с кроватью и достал оттуда флакончик смазки и пачку презервативов. Он повернулся к Юргену, окинул его оценивающим взглядом — так он на него смотрел только при первом знакомстве — и хитро улыбнулся. Дыхание перехватило — он вдруг почувствовал себя школьницей, испугавшейся и передумавшей прямо посреди прелюдии. Хотелось выбежать из спальни и всё переиграть — никаких неловких ситуаций, никаких дурацких намёков и никакой чёртовой поэзии. Слишком уж быстро всё это происходило. Слишком уж уверенно держался Пикс. Только вот бежать было как-то стрёмно — в конце концов, это ведь он заварил всю эту кашу. Значит, он должен и расхлёбывать. Пикс подошёл к нему и спокойно потянул за футболку. Он не произносил ни слова, и это пугало больше всего. Юрген с удовольствием поболтал бы с ним — о Шиллере, о Рильке, да господи, хоть о Кернере (любом из них) — лишь бы только не было этой пугающей тишины. Но он чувствовал, что сейчас это будет не только неуместно, но и глупо. Так что он просто обхватил себя руками крест-накрест и стянул футболку. Пикс одобрительно кивнул и начал раздеваться сам, аккуратно складывая одежду рядом. Юргену хотелось просто кинуть футболку и джинсы на пол, но он тоже сложил их, хоть это и было странным и бессмысленным — складывать мятую одежду. У Пикса было охуительное тело. В комнате было достаточно светло, чтобы Юрген мог рассмотреть его... но в то же время и для того, чтобы Пикс рассмотрел Юргена. Это было паршиво. Если говорить откровенно, Юрген стеснялся своих жирных боков и не очень-то хотел, чтобы кто-нибудь красивый, вроде Пикса, их разглядывал. Под пристальным взглядом он подошёл к окну и задвинул шторы. Комната погрузилась в приятный полумрак — солнце почти не пробивалось сквозь плотную ткань — и можно было немного расслабиться. — Ты стесняешься? — спросил Пикс, и Юрген готов был поклясться, что он сказал это с какой-то насмешкой. — Чего? — Ничего, — буркнул он, не поворачиваясь. Пикс накрыл его бока ладонями и потянул на себя, касаясь губами плеча. Поцелуй обжёг кожу, и Юрген немного подался назад, навстречу ему, чтобы задержать это прикосновение. — Тебе совершенно нечего стесняться, — нет, насмешки в голосе всё же не было. Возможно, Юрген просто накручивал себя. — Ты в порядке. Руки Пикса переместились на его живот, а зубы захватили чувствительный кусочек кожи под лопаткой. Юрген зажмурился, стараясь запомнить это ощущение — кто знает, повторится ли оно когда-нибудь. Пикс целовал его спину, а он не мог даже пошевелиться — чувствительность его кожи настолько обострилась, что он, казалось, ощущал каждый миллиметр чужих губ. И всё ещё не мог поверить в то, что это происходит, но потом Пикс отпустил его, отошёл и снова раздвинул шторы, впуская в комнату яркий солнечный свет. — Заткнись, — безмятежным голосом предупредил он все возможные возражения Юргена. Неужели ему действительно хотелось на это смотреть? Нет, чушь какая-то. Как вообще кому-то могло такого хотеться? Юрген поморщился из-за слепящего глаза солнца. Ну, так он хотя бы мог разглядывать самого Пикса. — Иди сюда, — сказал тот, пальцами касаясь его кисти. Он подвёл Юргена к кровати и легко толкнул его в спину. Конечно, хотелось бы видеть Пикса, смотреть на его красивый нос, целовать губы и шею, но тот приготовил что-то другое. Встав на колени на кровати, Юрген поднял голову и увидел, что прямо перед ним стоял огромный шкаф с зеркальными стенками. Он увидел самого себя. Его затрясло. Он не был фанатом разглядывания собственных недостатков в зеркале — он вообще старался туда не заглядывать и всячески убеждал себя, что это вообще всё полная хуйня. Ему не так уж и важно то, как он выглядит, разве нет? Но сейчас, именно сейчас ему хотелось быть хоть немножко таким же красивым, как Пикс. Хотя бы для того, чтобы не было так стыдно с ним трахаться. Пикс развёл в стороны его ноги и взял в руки смазку. Его движения были быстрыми, проворными, и Юрген невольно начал двигаться навстречу ему, насаживаться на его пальцы, он разрывался между желанием, чтобы это никогда не закончилось, и желанием чего-то большего. — Смотри на себя, — почти одними губами приказал Пикс, но Юрген, разглядывающий его отражение в зеркале, понял, что он сказал. Он перевёл взгляд на себя — смотреть на Пикса было определённо приятнее. Когда тот начал аккуратно и неспеша двигаться в нём, Юрген невольно закусил нижнюю губу — он и не знал, что он так делает, пока не увидел это. Красивое лицо Пикса приняло сосредоточенное выражение, такое же, какое у него было, когда он зависал в студии над пультами во время программинга. Юрген чувствовал себя мелодией, которую Пикс разбивал на кучу разных дорожек и снова сводил воедино. И ему ужасно нравилось это ощущение, вот только пялиться на самого себя его бесило. Он попробовал отвести взгляд от зеркала, но Пикс тут же схватил его за волосы и потянул его голову вверх. — Смотри на себя, — повторил он. Юргену не хотелось. Он смотрел на Пикса, а тот этого и не замечал — он опустил взгляд на его тело. Ритм становился быстрее, и сердце билось в такт размашистым движениям. Юрген несколько раз подавался назад, пытаясь ещё ускорить ритм, но всё время получал сильный шлепок по заднице — Пикс не терпел неповиновения даже здесь. Особенно здесь. Он слишком увлёкся разглядыванием лица Пикса в зеркале и пропустил момент, когда тот обратил на это внимание. Их взгляды встретились в отражении, и глаза Пикса блеснули какой-то непонятной строгостью. Хотя чего уж тут было непонятного — он разозлился. Он обхватил Юргена одной рукой, а второй потянул его за волосы, заставляя подняться. Потеряв опору, Юрген начал заваливаться назад, но Пикс крепко держал его. На его руках буграми проявились сильные мышцы, а лицо оказалось спрятанным за чужим плечом. Пикс до упора входил в него, обхватив пальцами его член и надрачивая ему. Вопреки всему, что Юрген знал о своём теле, сейчас оно уже не казалось ему таким уж уродливым. И если оно нравилось Пиксу — а сейчас он был в этом почти уверен — значит, в нём что-то было. Он действительно начал рассматривать себя, чувствуя, как Пикс касается лбом и носом его спины, как целует его лопатки и как поглаживает кожу у него на рёбрах. Юрген уже был готов поверить в то, что он действительно в порядке, когда Пикс, до этого молчащий, тихо застонал. От этого звука у Юргена мурашки пробежали по коже. Пикс стал двигаться очень быстро, а потом, впившись зубами в его кожу, замер. Его собственный член неудовлетворённо ныл, но Юрген застыл вместе с Пиксом, даже не пытаясь пошевелиться. Наконец чужие зубы отпустили его лопатку, и он услышал тихий хриплый голос: — Иди за мной. Легко сказать — иди. Сейчас Юргену хотелось только упасть лицом вниз и ещё раз почувствовать руки Пикса на своём теле. Ноги отказывались слушаться, и он больше был похож на раненого в зад пингвина, чем на героя-любовника. Хотя, когда вообще он был хоть капельку похож на героя-любовника? Пикс залез под душ и заставил Юргена встать под струи обжигающе-горячей воды вместе с ним. Ему, наверное, было комфортно в этой парилке, но Юрген мгновенно покрылся каплями пота — или до него просто долетали брызги воды? Стены душевой кабины запотели, и ничего не было видно за плотной стеной пара. Пикс толкнул его к стене, что-то говоря, но Юрген не мог понять, что именно — шум воды заглушал его голос. Он почувствовал касание губ на своём члене — Пикс опустился на колени, подставляя спину горячей воде, и глубоко взял в рот.. Он двигался медленно, и каждый раз, когда головка касалась горла, Юрген вздрагивал. Он кончил практически сразу. Пикс сплюнул сперму и поднялся на ноги. Он протянул руку к полке, снял оттуда мягкую губку, отдал её Юргену и повернулся к нему спиной. Юрген невольно улыбнулся — тот был властным даже сейчас. — Прекрати ненавидеть своё тело, — сказал Пикс, когда они выбрались из душа. Юрген чувствовал себя варёным раком — его обычно белая кожа была пунцовой и вот-вот грозила покрыться волдырями. — Тебе легко говорить, — усмехнулся он. — Я серьёзно. Если ты его не примешь, какого чёрта его будет принимать кто-то другой? Пикс повернулся и посмотрел ему в глаза. Юрген понял, что он хочет сказать. Наутро Юрген впервые в своей жизни появился в спортзале.