Мотылёк

Как только Икер думает, что пора с этим заканчивать, что это уже совсем не смешно, что... У Икера очень много правильных и разумных доводов. Так вот, как только Икер думает об этом, Дэвид почти мгновенно оказывается рядом, будто бы чувствует. Он приезжает повидаться с командой, или же просто «случайно» оказывается в том же городе, или ещё что-нибудь, не менее обоснованное. Дэвид улыбается, его глаза смеются, а девушки чуть ли не падают в обморок, глядя с трибун на ямочки на его щеках. Дэвид пожимает футболистам руки, обнимается с теми, с кем ему довелось играть, старается с каждым перекинуться парой слов. Когда к нему подходит Икер, тот точно так же притягивает его к себе за шею, обнимает, позирует, оставляя руку на плече. И только Икер видит, какие черти пляшут в глазах гостя. Он уже знает, что за этим последует. Икер зло пинает мяч куда-то в сторону, и рядом тут же оказывается Серхио. Он почти невесомо касается запястья Икера, безмолвно спрашивая, всё ли в порядке. Икер смотрит на его закушенную от волнения губу, чуть нахмуренный лоб, обеспокоенные глаза и ненавидит себя, как всегда в такие моменты. Серхио, его нежный, любящий Серхио всегда рядом, а Икер думает о том, кто ломает его миры. Почему нельзя любить того, кто любит тебя? На самом деле Икер любит Серхио. Случись что, он не задумываясь отдал бы за него свою жизнь. Но ведь все прекрасно понимают, что умереть, чтобы кто-то жил, гораздо проще, чем просто жить с этим человеком. Икер старается, очень. Иногда ему кажется, что ещё совсем чуть-чуть, и он сможет полюбить Серхио так же, как тот любит его, раствориться в нём без остатка, сделать его своим солнцем, вокруг которого и будет вращаться весь мир. В такие моменты рядом обязательно оказывается Дэвид. Дэвид знает об Икере то, чего не знает никто другой. Он единственный, кто знает, что на самом деле нужно Икеру. Даже сам Икер старается не думать об этом, но не получается. Икер хочет подчиняться. Икер — капитан, Икер строгий и правильный, Икер привык держать всё под контролем. Но ему тоже хочется побыть подчинённым. Только он никогда в этом не признается. Когда их отношения с Серхио только начинались, Икер занял доминирующую позицию, чтобы найти внутреннее равновесие, стереть из памяти проведённые с Дэвидом ночи, уничтожить прошлое. Но оказалось, что дело не в прошлом, и даже не в Дэвиде. Дело было в нём самом, просто Дэвид выпустил это желание наружу, помог сформулировать его. И появлялся иногда, одним взглядом разжигая былой огонь. А Икер, как чёртов мотылек, летел на его свет, в очередной раз обжигал крылья и полз, по-другому и не скажешь, к своему Серхио. Тот никогда ни о чем не спрашивал, и в этом была его сила. Иногда Икеру казалось, что он всё понимает. Но потом Серхио снова душил его своей нежностью и покорностью, прощал все злые слова и улыбался, улыбался... Икер ненавидит Серхио, ненавидит Дэвида, но больше всего он ненавидит себя. Он хочет смешать их, поделить на два и забрать кого-нибудь одного, идеального. Того, кто мог бы поставить его на колени, а потом лечь на спину и позволить делать с собой, что угодно. Идеальных не бывает. Но и так тоже было нельзя. Икер уходил от Серхио, игнорировал его сообщения и звонки, сбегал после тренировок. Серхио упорно продолжал звонить, писать и искать его общества, разве что тон посланий изменился: Серхио не требовал ответа, а просто рассказывал, что происходит с ним вне тренировок, желал доброго утра и спокойной ночи, присылал разные шутки. Через месяц Икер понял, что все это бессмысленно и ничуть не помогает. На очередное нейтральное «может, сходим куда-нибудь?», приходящее раз в три дня, Икер ответил согласием. Серхио никак не прокомментировал эту выходку, за что Икер был ему благодарен. С Дэвидом они почти не разговаривали и редко переписывались, так что его игнорировать было проще. Было бы проще, если бы тот не находил Икера, почувствовав смену настроения, и не ставил на колени. Не только в переносном смысле. Икер смотрит на Серхио, и горькая усмешка кривит его губы. Из смешного, даже немного нелепого мальчика, заражающего всех своим позитивом, Серхио превратился в настоящего бойца. Отрезал длинные волосы, отрастил щетину, стал настоящим капитаном. Когда надо, его взгляд пронзал, словно сталь, он мог успокоить команду одним словом. В глубине души Икер надеялся, что тот займёт доминирующую позицию и в их отношениях. Однако между ними ничего не изменилось. Стоило им перешагнуть порог квартиры, как Серхио словно сбрасывал несколько лет вместе с набранным опытом. Ластился, точно огромный кот, по-прежнему падал на спину, увлекая за собой Икера, был таким нежным, что сердце Икера разрывалось на части. Серхио сделал своё тело практически идеальным, тренажёры вылепили сильную, рельефную фигуру. Вздумай они всерьёз драться, у Икера не было бы ни единого шанса. Вздумай Серхио побыть сверху, он мог бы без лишних проблем добиться этого, даже будь Икер против. Но нет, эта груда мышц лежала на кровати, обнимая Икера, целуя его, широко распахивая глаза от наслаждения. Икер правда любил его. Любил целовать его татуировки, обводить языком контур каждой — тот, другой, не позволял этого. Икеру нравилось быть нежным, шептать что-то глупое, но ласковое, смотреть в затуманенные глаза. Но Икер не мог избавиться от видений, в которых Серхио кидал его на кровать, прижимал сверху, не давая пошевелиться, грубо целовал, не заботясь об его удобстве, переворачивал на живот, ставил на колени и сжимал его шею, вдавливая в подушку. Но в этих фантазиях губы Серхио всегда кривила ухмылка, похожая на ухмылку Дэвида. Да и сам образ Серхио размывался, становился тенью, а потом приобретал очертания другого. Сейчас они в Лос Анжелесе, в американском турне. Икер даже не сомневался, что Дэвид появится здесь. Поэтому он ничуть не удивляется, когда во время тренировки все журналисты кидаются в одну сторону, и туда же двигаются игроки. Икер не хочет подходить к нему, но ещё больше он не хочет отвечать на вполне закономерные вопросы одноклубников и обеспокоенный взгляд Серхио. Так что он идёт вместе со всеми, улыбается в объектив, чувствует руку на своем плече и ненавидит себя за то, что вечером пойдёт по адресу, указанному в смс. Смс всегда приходит за полтора часа до встречи. Икер придёт в какой-то гостиничный номер, в котором будет выключен свет. Силуэт у окна скажет ему подойти и что-нибудь сделать. Например, раздеть его. Или встать на колени и считать до ста, не сбиваясь, пока Дэвид покрывает поцелуями его шею. Или же Дэвид будет кормить Икера с рук. Или отведёт в спальню и прикажет довести себя до оргазма, а сам будет сидеть в кресле и смотреть, не пропуская ни секунды представления. После всего Икер свернётся клубком, уложив голову Дэвиду на колени, а тот будет гладить его волосы и шептать: «Хороший мальчик». Дэвид любит его волосы. Иногда Икер позволяет себе думать, что его Дэвид тоже любит, иначе не прилетал бы каждый раз. Иногда Икер говорит «Я тебя ненавижу», а Дэвид лишь смеётся, и морщинки возле его глаз похожи на солнечные лучики. Мотылёк-Икер обнимает солнце-Дэвида, а тот позволяет ему это, хотя рядом и нет папарацци. Икер думает: однажды Серхио всё-таки захочет быть сверху, ему хватит не только физической, но и моральной силы, чтобы подчинить его. Тогда Икер наконец-то сможет принять себя, смириться с собой, не прятаться и не притворяться рядом с Серхио. Икер думает: однажды Дэвид всё-таки отбросит эти игры, скажет, что любит, позволит себе быть нежным, разрешит Икеру целовать свои татуировки и хоть иногда будет ему подчиняться. Тогда Икер окончательно сгорит в его пламени и возродится из пепла, точно феникс. Ну а пока он тихо, дабы не потревожить его сон, выскальзывает из гостиничного номера и едет в отель, в котором остановилась команда. Так же тихо он заходит в их с Серхио номер и аккуратно, чтобы не потревожить и его сон тоже, ложится рядом. Серхио во сне придвигается ближе, перекидывает через его живот руку, упирается лбом куда-то промеж лопаток и успокаивается. Убаюканный теплом его тела, приятной тяжестью руки и родным дыханием, Икер засыпает.