Уроки взаимопонимания

Он никогда не скрывал, что предпочитает хрупких женоподобных мальчиков, которые в сексе не против нижней позиции и не просятся наверх. Теперешний был просто образцом андрогинности, куда там Пежичу с его почти двухметровым ростом. Нет, Радан Стоянов, сын болгарина и россиянки с украинскими корнями, мог дать фору любой модели. И дал бы, но рост в сто семьдесят сантиметров лишил мировые подиумы звезды. - Милый, ты же постараешься вернуться пораньше? – высокий голос догнал Андрея почти в дверях. - Я помню про клуб, но я сегодня в Коломне. Когда вернусь не знаю. Не жди меня, малыш. Иди. Встретимся там. - Ты всегда так, - Радан надул губки, становясь похожим на капризную девицу. - Прости, радость моя, - Андрей прошелся ладонью по спутанным светлым волосам, - все моя разъездная работа. - У-у, - Радан отшатнулся, - иди уж. Я досыпать буду. Андрей поскорей выскочил на лестничную клетку, чтобы не поддаться искушению, чтобы не вернуться в спальню, чтобы не целовать этот нежный ротик… Ну и далее по списку. Тогда ни о какой работе и речи бы быть не могло. Работа, как и любой другой вид полезной деятельности хоть на благо общества, хоть за ради себя любимого всегда проигрывала этому ангелу-искусителю. Губы заныли, прося поцелуя, и в джинсах стало совсем неудобно ходить. - Здравствуй, Андрюшенька, - соседку, бабу Милу, чтоб ее, вел на поводке на прогулку померанский шпиц, такой же старый, одышливый и страдающий бессонницей. Хотя это может быть только баба Мила страдала бессонницей, а у шпица было банальное недержание или хронический понос из-за того, что хозяйка имела собственное мнение чем кормить домашнего любимца. - Джорджик сегодня молодцом, - похвалил пса Андрей и даже потрепал того по загривку. - Тяф, - уныло среагировал пес на ласку. - Он тебя узнает! – обрадовалась баба Мила. – Спаситель! Лифт со скрипом остановился и Андрей поспешил распрощаться, отговариваясь работой, пока благодарная соседка по сто пятнадцатому разу не принялась вспоминать подробности той героической ночи, когда они возили занемогшего Джорджика в круглосуточную ветклинику. - Братцу, братцу поклон передавай! – догнал его уже почти на улице голос соседки. «Братцем» пришлось представлять Радана. И все потому, что возникла необходимость объяснять любопытствующим элементам факт нахождения на своей жилплощади постороннего парня. Увы, российская действительность такова – не пошлешь. Та же баба Мила, несмотря на свой исключительно длинный нос, бывала весьма полезна: как-то раз заметила дым на его балконе и подняла тревогу. Слава богу, пожара тогда удалось избежать – кто-то из верхних соседей бросил непотушенный бычок… Суки! Теперь балкон красовался новым остеклением, а соседка перекочевала в разряд почти друзей. Хамить ей было уже как-то неудобно. Андрей плюхнулся на холодное сидение своего внедорожника. Завел мотор. Под светом фар колюче поблёскивал иней – холода в конце октября наступили внезапно. Привыкшие за последние лет пятнадцать к неспешной смене времен года, и ожидавшие выпадения первого снега не раньше середины декабря, москвичи оказались в растерянности. Андрей зябко повел плечами – нужно было все-таки надевать зимнюю куртку, но пересилить себя оказалось невозможно. Как это так зимнюю? Ведь даже не ноябрь! Термометр на приборной панели показывал минус двенадцать за бортом. Андрей вздохнул и нажал на акселератор. Хрустнув корочкой льда под колесами, джип медленно выполз со двора. На объекте все оказалось хуже некуда. Один начальник загремел в больницу с аппендицитом, другой был в плановом отпуске, а прораб не нашел другого времени удариться в запой. Андрей матерился. Андрей бегал по всей территории, собирал людей, давал указания и высказывал пожелания отдельным личностям куда им нужно идти и как быстро. Время летело. Андрей метался и строил подчинённых. Ближе к полуночи удалось ликвидировать аврал и можно было выпить горячего чая в каптерке. - Ну ты зверь, Андрей Андреич, - уважительно протянул протрезвленный экстренными мерами прораб. - Уволю, - пригрозил ему Андрей и прикрыл глаза. Усталость пригвождала к месту, но нужно было как-то взбодриться и доехать до столицы. - Никак нет, больше не повторится! – по-военному отрапортовал прораб и зачем-то перекрестился. - Смотри у меня, - вяло пригрозил Андрей и встал. Кофе на объекте не нашлось, а от чая невыносимо клонило в сон. Джип, ровно урча, поглощал километр за километром. Чтобы не заснуть, Андрей пытался подпевать известным шлягерам, усиленно моргал и даже щипал себя за бедро. Никогда еще два часа не казались такой вечностью. - Ну вот, - пробормотал он, паркуя машину задом на стоянке перед домом, - уехал затемно, приехал в темноте. Нужно было подняться в квартиру, быстренько принять душ, переодеться и… А вот тащиться в идиотский клуб чуть ли не на другой конец города не было сил. Ну совсем никаких сил! Но Радан ждал… В квартире остро пахло любимым парфюмом бойфренда. Вещи были раскиданы почти по всем горизонтальным поверхностям – он всегда очень серьезно подходил к вопросу выбора одежды и наряжался на мероприятия по нескольку часов. Андрей улыбнулся, представив как Радан, отложив в сторону выбранную рубашку, сидит с обнаженным торсом перед зеркалом и отточенными движениями наносит макияж. Иногда Андрею казалось, что тот несколько злоупотребляет косметикой, но каждый раз вынужден был признавать: ему шло. Без краски Радан был почти бесцветен. Светлые брови, белесые ресницы, мелированные почти до белизны волосы… И все это под уверенной рукой превращалось почти в идеал красоты. Если бы не рост, все модельные агентства мира дрались бы, спеша заключить с ним контракт. Сейчас этот эталон соблазна зажигал на танцполе. Один. Сил на ревность не было, еще немного и он сам заснул бы прямо в кресле. Пришлось допинывать себя до кровати и, с трудом держа глаза открытыми, отсылать смску, чтобы не ждал. Радан получил сообщение как раз в тот момент, когда подошел к барной стойке, чтобы заказать себе что-нибудь выпить. В горле пересохло. Последние пару часов он зажигал на танцполе так, что от жарких взглядов дымилась одежда и из глубины поднимался такой кураж, такой драйв, что тело само изгибалось под музыку, соблазняя и маня своей недоступностью. Нет-нет! Никаких походов налево. Но сам факт, само осознание того, насколько он привлекателен, насколько его хотят все эти горячие и потные самцы, готовые вступить в битву за обладание им, пьянило и возбуждало. - Тебе как всегда? – спросил бармен. Радан кивнул. Дыхание еще не выровнялось, в горле и во рту было сухо. Перед ним появился высокий стакан с соломинкой: немного льда, чуть-чуть сиропа, минералка и листик мяты. Такой коктейль прекрасно утолял жажду, а пить без Андрея Радан не хотел. - Позволь угостить? – какой-то тип жадно пялился в расстегнутый ворот рубашки. - Отвали! – Радан умел отшивать ненужных кавалеров. - Такой мальчик не должен быть один, пойдем со мной, не пожалеешь! Таких типчиков Радан на дух не переносил. Это их «Не пожалеешь» было словно визитная карточка, словно пароль, который говорил, что от этого вот субъекта нужно держаться как можно дальше. Это их «Не пожалеешь» очень быстро превращалось в свою противоположность. - Отвали сказал! – повторил Радан и отвернулся. Бармен чуть более внимательно смотрел в их сторону, делая вид, что его разговор никак не касается. - Ты не понял? – рядом плюхнулся Серый. – Вали давай. А то сейчас его парень придет – накостыляет. Он, между прочим, мастер спорта по боксу. - Кандидат в мастера, - поправил Радан, резонно рассудив, что эта ложь выглядит все же правдоподобнее. - Ты чего один? – Серый-спаситель проводил глазами незадачливого кавалера, повернулся к Радану. - Андрэ задерживается. Его в Коломну погнали, - чуть более жалобно, чем рассчитывал, произнес Радан. - Фью, не ближний свет, - протянул Серый и тут как раз пришла смска. - «Не жди. Устал. Сплю», - прочитал Радан послание, - у-у, сволочь! - Ну может правда устал… - Не любит он меня, - сорвался Радан, до сего момента крепившийся изо всех сил, - не любит! Вот найду себе другого, будет знать, - и он всхлипнул, обидно было до невозможности. - Да ладно, вы столько времени вместе. Что это, если не любовь? - Может, ему просто удобно, - буркнул Радан, - жрать готовлю, трахаться по первому требованию. Думаешь, ему мало надо? Да он маньяк озабоченный! - А ты проверь, - подал голос бармен. - Как?! – чуть не истерично воскликнул Радан. - Элементарно, - бармен улыбнулся, - попроси поменяться местами. Если ляжет под тебя, значит любит. Я со своим так отношения выяснил. Раз и навсегда. - Попробуй, все равно ничего не теряешь. А так хоть разберешься во всем и себя накручивать перестанешь, - Серый хлопнул его по плечу и свалил снова на танцпол. Радану уже ничего не хотелось. Он допил воду, положил деньги на стойку и поплелся к выходу. Все же в словах приятелей был резон, определенно был. Андрей крепко спал, когда вернулся раздраженный сверх всякой меры Радан. Лежал на животе, выставив вверх беззащитную задницу, обтянутую простыми серыми трусами. Ему даже снилось что-то очень приятное, типа летних каникул у бабушки в деревне, когда его сонного будили ласковыми поглаживаниями по спине. Эйфория и расслабленная нега мгновенно сменилась чувством неправильности происходящего. Чья-то уверенная и наглая ладонь сжала ягодицы и пыталась пробраться туда, где ей совсем было не место. - Ты что творишь? – Андрей молниеносным движением подмял под себя наглеца. - Отпусти, - Радан попытался вырваться. - Что на тебя нашло? – уже спокойнее поинтересовался Андрей, ослабляя хватку. - Что?! Что?! – взвился Радан, за напускным спокойствием которого скрывалось бешенство. – Как пользоваться мной как служанкой, как иметь во все дыры, так Радан хороший и милый, а как в клуб приехать так недостоин внимания! - Что ты такое говоришь… - Не перебивай! Говорю, что ты меня не любишь! - Радан… - Что, не так? Скажешь не так? Любишь, да? Андрей вздохнул: ну да, нехорошо получилось. К Радану он относился очень хорошо. Любил? Пожалуй, да. Спокойной любовью без скачков настроения и приступов ревности. Любил и не хотел расставаться. И был уверен, что им хорошо вместе. Забыл, что нежным мальчикам нужны слова. - Люблю. Правда люблю, - сказал он. - Да? Тогда докажи! - Как? – что от него хочет этот неугомонный и явно кем-то помимо самого Андрея раздраконенный мальчишка, он не представлял. - Ляжешь под меня? - Что? – растерялся Андрей. Предложение выглядело нелепо, да оно и было таковым. - Я хочу тебя трахнуть, - пояснил Радан свою мысль и придвинулся ближе, как будто собираясь начать осуществлять задуманное прямо сейчас. - Нет! – резко и зло бросил Андрей. – Никогда! Радан не ожидал, что его отшвырнут как ненужную вещь. Не думал, что Андрей встанет и, не обернувшись, пойдет на кухню. Злые слезы душили и жгли глаза. - Сволочь! – всхлипнул он и потом гораздо громче крикнул, чтобы было слышно через дверь и коридор: - Я ухожу от тебя! В ответ не раздалось ни звука. Тишина. Радан сполз с кровати, вытер глаза, размазав черный карандашный контур, и полез в шкаф за большой сумкой: нужно было как-то запихать туда все барахло, чтобы уже не возвращаться за ним. Она как назло была на верхней полке, двигать кресло к шкафу не хотелось, идти на кухню за табуреткой тоже, поэтому он подпрыгнул и ухватился за чуть свисающий ремешок. Вместе с сумкой вниз посыпалась еще какая-то лабуда. Радан зло отпихнул ногой часть барахла, но раскрывшаяся папка и рассыпавшиеся по ковру газетные вырезки и официального вида бланки привлекли внимание. Он присел на корточки и взял в руки ближайшую бумажку. Газета была почти восьмилетней давности. В городе N было совершено преступление на сексуальной почве. Трое друзей, узнав, что их четвертый приятель гей изнасиловали того бутылкой и избили почти до полусмерти. Радан потянулся к другой вырезке: там говорилось про суд. На суде потерпевший присутствовать не смог по состоянию здоровья. Прокурор требовал… Адвокат защищал… В принципе проходная заметка в одной из провинциальных газет, только за сухими строчками внезапно оказалась чужая жизнь. Радан смотрел на пожелтевшие газетные листы, гладил дрожащими руками выписку из истории болезни, не решаясь прочесть… Потом поспешно собрал все разлетевшиеся бумажки, затянул завязки и засунул папку как можно дальше наверх. Туда же закинул и сумку. Андрей стоял на кухне у окна. Просто стоял и смотрел в темноту. В душе было пусто, сердце ныло. Он стоял и ждал, когда в прихожей хлопнет входная дверь. Встречаться с любовником не было сил. - Прости меня, - Радан появился, почти неслышно ступая босыми ногами. Он опустился рядом на пол и обнял обеими руками колени Андрея, прижался щекой к покрытой жесткими волосками коже бедра. – Прости. Не знаю, что на меня нашло… Несколько томительных минут ничего не происходило. Андрей так и стоял неподвижно и Радан уже стал с отчаянием понимать, что испортил все и навсегда, но потом тяжелая рука опустилась ему на голову, небрежно потрепала по волосам совсем так, как обычно. Искрящееся чувство облегчения затопило Радана целиком: прощен! Теперь все будет хорошо! И он от избытка чувств запечатлел жаркий поцелуй на выступающей тазовой косточке Андрея.