Дыхание дракона

Стоя на краю утёса, Иккинг вдыхал холодный морской воздух, слушал, как бьётся и бурлит внизу ледяная вода. Раскинув руки в стороны, парень позволил морозному ветру обхватить его своим дуновением. Целиком, без остатка. Закрыв глаза, викинг острее ощутил окружающий его холод, почувствовал неровность скалы так, будто стоял на ней босыми ногами, услышал отдалённые крики чаек. И море, он словно слился с ним, с его мечущимся естеством, с его неутихающей яростью, с его бунтарским нравом. От неожиданно ярких ощущений у Иккинга перехватило дух, голова закружилась. Он рвано вздохнул, пошатнувшись, открыл глаза и попытался восстановить равновесие. Особенно сильный порыв ветра выровнял его и шатен смог перевести дух. Повернув голову, он испуганно вскрикнул, взмахнул в своей обычной манере руками и завалился на бок. - Беззубик! Ты всё время сидел тут? – дракон утвердительно кивнул, фыркнул и ткнулся мордой в спину хозяина, помогая подняться с холодного камня. Иккинг неловко отряхнулся от налипшего на штаны снега и поправил съехавшую шапку. - Я думал, что ты всё ещё на рыбалке, - продолжил говорить викинг под пристальным и недовольным взглядом дракона, - вот, решил потренировать восприятие. Беззубик скептически закатил глаза и хмуро уставился на своего наездника. Тот нервно сглотнул. - Ну, да, я знаю, что не стоило идти сюда одному, я мог упасть или поскользнуться, спускаясь, извини! Просто ты ушел, а мне так хотелось ещё раз это почувствовать. Я думал, что вернусь к твоему приходу! Дракон покружил около викинга, меряя утёс своими большими шагами, остановился на пару секунд, а потом ударил хозяина хвостом по ягодицам. Тот вскрикнул, поморщился и ухватился за травмированное место, обиженно стреляя в Ночную Фурию взглядом. Тот в ответ только фыркнул и махнул головой, зовя викинга за собой. Иккинг шмыгнул покрасневшим на ветру носом и поплёлся за своим питомцем. Зима только-только вступала в силу. Реки уже стянуло тонкой коркой льда, временами прорывающейся под напором водных потоков, снегопад стал ежедневным явлением. Жители Олуха всё реже вылетали на драконьи прогулки, потому как колкий ветер и мороз пробирали до костей. Иккинг тоже ограничил свои полёты. Во-первых, было много работы в кузнице, Плевака пылал от работы, как каленое железо, заодно поджаривая своего ученика. Во-вторых, отец неустанно преподавал ему основы правления, и отвязаться от него не было никакой возможности. В-третьих, неожиданно началась первая течка. Для Иккинга это не было ударом под дых или трагедией вселенского масштаба, но определённый дискомфорт был. В первый день сильно кружилась голова и тошнило от обилия обострившихся в один момент запахов. С выделениями он справился известным способом, позаимствовав предметы личной гигиены у матери, которая весь первый день отпаивала его каким-то странным чаем и не давала вылезти из пледа. На второй день течки, хоть и ослабленный, но юный викинг вовсю работал в кузнице. Плевака, если что-то и почуял, то вида не показал. Кузнецу интереснее было поболтать с Иккингом о новых крепежах для большой люстры в обеденном зале, чем о его половом созревании. Беззубика в деревне всю неделю течки не было, и Иккинг ужасно о нём волновался, однако дракон вернулся домой и после небольшой взбучки о его непонятном побеге позабыли. С началом декабря работы заметно поубавилось и Иккинг смог уделить питомцу гораздо больше времени. Беззубик, погрустневший было от одиночества, взбодрился и чуть что тянул хозяина на прогулку. Воздушные же прогулки были весьма ограничены по времени, потому что Иккинг просто-напросто замерзал. Ночную Фурию такое положение дел не устраивало, а потому он однажды утянул хозяина на небольшой скалистый остров в пятнадцати минутах полёта от Олуха и поставил на самый край небольшого скользкого выступа. В первые минуты продрогший викинг не мог понять, что хочет от него дракон, стоящий рядом на задних лапах с раскрывшимися навстречу ветру крыльями и закрытыми глазами. Потом, встав так же, как Беззубик, Иккинг услышал, как дракон мягко переместился ему за спину и выдохнул в шею странным колючим теплом. Тут-то юного викинга и захлестнула волна эмоций, звуков и ощущений. Он стоял без движения, с громко колотящимся о рёбра сердцем и неожиданно понял, что согрелся. - Уж не знаю, что это за драконьи штучки, но я теперь не так замерзаю в полёте. – Сказал шатен Ночной Фурии, когда они вернулись домой. С того дня драконий наездник и его дракон часто посещали небольшой островок, стояли под воющим ветром, подставляли лица колючему снегу и после каждого такого сосредоточенного стояния Иккинг чувствовал в себе изменения, чувствовал, что холод уже не такая помеха, какой казался раньше. И вот однажды, когда Беззубик улетел за рыбой для небольшого обеда на острове, оставив Иккинга сидеть в пещере, прогревающейся снизу то ли лавой, то ли какой-то горячей подземной рекой, наездник решил самостоятельно почувствовать стихию. Выйдя из укрытия и поднявшись на скалу по узкой и скользкой тропе, он стоял с закрытыми глазами до тех пор, пока так по-глупому не потерял равновесие. Спустившись с недовольным драконом обратно в пещеру и разведя небольшой костёр, Иккинг взял выпотрошенную Беззубиком рыбу и насадил на два железных прута, которые он всегда держал в седле Ночной Фурии на случай такого вот пикника. Заранее собранный хворост приятно хрустел, вокруг было тихо и тепло. Шатен почувствовал неимоверную слабость, веки вдруг потяжелели, глаза защипало, как будто кто-то брызнул в них солёной морской водой, а мышцы стали вялыми. Почувствовав перемену в хозяине, Беззубик повернул голову на бок, внимательно наблюдая за сопротивляющимся сну викингом, фыркнул и, подойдя к нему вплотную, подпер спину Иккинга своим животом, свернувшись вокруг наездника дугой. Шатен благодарно почесал дракона за ухом. - Спасибо, братец и прости меня, дурака. Без тебя я больше наверх ни ногой, обещаю. Беззубик что-то буркнул себе под нос, но явно успокоился. Как только рыба приготовилась и Иккинг, подув, откусил кусочек прожаренного мяса, дракон принялся есть свою, сырую. Доев последнюю рыбёшку и довольно облизнувшись, Беззубик обнаружил, что Иккинг уснул, неудобно опершись на бок своей Ночной Фурии. Тихо муркнув, дракон бережно переложил хозяина под своё крыло и, потёршись о его висок носом, закрыл глаза. *** В январе холода стали крепкими, как алкоголь в закромах у Плеваки, и даже драконы редко выходили из своих загонов, предпочитая спать. В общем, атмосфера царила умиротворённая, Иккинг даже успел заскучать, однако отец, которому больше всех остальных не хватало движения, решил отыграться на нём. Проще говоря, придумал, что надо бы сына женить, да не на ком попало, а на красавице альфочке Астрид. Сколько бы Иккинг не объяснял отцу, что с девушкой они такая же пара, как камень с деревом, но стойкого Стоика ничего не брало. Он уже собирался наведаться в гости к родителям блондинки, когда в катастрофу вмешалась мама. Валка очень чётко обозначила, что мужу не стоит лезть в дела любовные и напомнила, что когда-то Стоик и сам бегал от навязанных отцом невест. - Ещё бы я от них не бегал, когда у меня была такая замечательная ты. – Сказал викинг с ласковой улыбкой, срубив на корню весь воинственный настрой Валки, которая засмущалась и утянула рыжебородого ворковать на кухню. Февраль был тёплым и снежным. Ветер, так буйствовавший в последние два месяца, утих, и все жители Олуха проводили по несколько часов на улице. В праздник Вали молодежь устроила драконью гонку вокруг острова, после которой Забияка объявила о своей скорой свадьбе с «просто мечтой, а не мужчиной» Эретом. В честь этого события Плевака выкатил из своего погреба большую винную бочку, которую все с удовольствием распили. Потом были игры, танцы, нетрезвые речи Задираки и признания в любви смущенной таким откровением сестре, полёты на драконах над ночным Олухом и снова речи Задираки, который решил засмущать новоявленного жениха комплиментами до смерти. Уже вечером, вернувшись домой и упав на кровать, хмельной Иккинг прижал к себе трезвого, но радостного Беззубика, звонко чмокнул промеж глаз и тут же заснул. К концу марта резко потеплело, лёд тронулся, солнце стало жарким. Иккинг помогал Плеваке разбираться с наплывом заказов, Беззубик был чересчур взволнованным, бегал по всему острову с каким-то мешком и приходил домой так поздно, что у молодого наездника не хватало сил его дождаться. Вторая течка прошла у омеги спокойно, правда Беззубик опять где-то пропадал, а в первое утро после течки Иккинг проснулся и обнаружил, что его комната завалена цветами и цветными камушками. Среди всего этого гордо восседал Беззубик. Вид его был таким же величественным, как в день становления вожаком драконьей стаи. - Это ты сюда принёс? – спросил Иккинг, беря в руки пучок лежащих над его головой весенников. Беззубик кивнул. - Эм, ну, спасибо, братец, это всё очень здорово, но я не понимаю, что ты хочешь мне сказать? Беззубик наклонил голову, смотря на хозяина удивлённо, а потом просто подошёл и лизнул в губы. В апреле наступил, по всем параметрам, просвет. Работы поубавилось, холодные ливни ненадолго прекратились, позволяя викингам увидеть, наконец, солнце. Иккинг вытащил из кладовой летнее седло и обещал вертящемуся рядом дракону, что совсем скоро они полетают. И вот, на следующий же день шатен поднялся в воздух на спине своего верного друга. Чувства захлестнули наездника, летать после довольно долгого перерыва оказалось особенно захватывающе. Всё казалось новым: и густые облака, и заснеженные вершины гор, и синее море. Спокойствие Иккинга было нарушено в один из прохладных, даже для Олуха, майских дней, когда он тестировал новый протез, гуляя по лесу. Беззубик, пропадавший где-то с самого утра, неожиданно появился прямо перед хозяином. - Ох, братец, не пугай так больше! – схватившись за сердце произнес Иккинг на выдохе. Беззубик виновато опустил уши, но тут же оживился и запрыгал вокруг хозяина. - Что, полетать хочешь? – догадался шатен, за что был награждён радостным урчанием. Летели они не так, как обычно. Беззубик не позволял Иккингу менять маршрут, на вопросы никак не реагировал, а потому наездник решил пустить всё на самотёк и довериться своему дракону. Пух облаков, разрезаемый крыльями Ночной Фурии, струился за ними, словно призрачная дорога. Однообразные виды белой пелены перед глазами утомили викинга и он, прижавшись плотнее к Беззубику, погрузился в лёгкую дрёму. Проснулся шатен только когда дракон начал приземляться. Потерев заспанные глаза, парень попытался осмотреться, но ничего кроме очертаний деревьев и гор не разглядел – была глубокая ночь. «Как я мог проспать так долго?» - удивлённо подумал викинг, слезая с Беззубика, принюхивающегося к чему-то. - Друг, где мы? – спросил Иккинг, когда навостривший уши дракон замер, а потом легонько потянул хозяина за край тёплого мехового жилета. - Беззубик, я ничего не вижу, не торопи меня! – воскликнул шатен, в очередной раз запнувшись в темноте за древесные корни. Он, откровенно говоря, не понимал, что происходит и был немного напуган странным поведением Беззубика. Через некоторое время они оба оказались у небольшого озера, в поверхности которого отражался тонкий серп месяца. - Как странно, братец, почему месяц видно? Там же такая жуткая облачность… Беззубик ничего не ответил, он только нервно встрепенулся, встал на задние лапы и протяжно крикнул, задрав голову. Как только его голос затих в ночной темноте вокруг послышались шорохи. Иккингу стало не по себе и он подошел к своему дракону поближе, боязливо озираясь по сторонам. Шорохи всё приближались, медленно, но упорно звук их нарастал и вот зашевелились невысокие кусты, открывая взору Иккинга пятерых незнакомых Ночных Фурий. У парня перехватило дыхание. Три дракона так же, как Беззубик, встали на задние лапы, но через мгновение были уже не драконами, а… людьми. - Добро пожаловать на церемонию наследования, гость, - сказал один из троих, седой длиннобородый мужчина, смотря своими ярко-зелеными глазами на Иккинга, - мы рады видеть здесь человека, который смог стать для нашего собрата столь важным. Меня зовут старейшина Нод, а это мои братья Роф и Унт. Мы пришли на зов Выси. Викинг ничего не мог сказать, только хлопал глазами и пытался понять, правда ли то, что он видит, или просто сон? Тем временем мужчина обратился к Беззубику. - Здравствуй, Высь. Поздравляю тебя с совершеннолетием. Готов ли ты принять дар наших предков и возродиться в новом обличие? – дракон кивнул. Тогда Нод подошел к нему и коснулся рукой лба, от чего у Ночной Фурии зажглись полосы, как при битве с морским вожаком. Роф, тем временем, взмахнул руками, обратившимися в крылья, воспарил над озером и, коснувшись ногой отражения полумесяца, вдруг вытянул вполне реальный золотистый серп наружу. Унт, подойдя к кромке воды, прикоснулся к ней и легко, словно флёр, поднял вверх. Роф нацепил на шею Беззубика месяц и дракон нырнул под воду, которую Унт тут же опустил. Иккинг стоял недвижимой статуей, сердце его билось быстрее с каждой секундой молчания. - Где он, - спросил он нервно у стариков, - куда вы его дели? Он вообще вернётся? Истерика, подступавшая к омеге неумолимыми шагами была сведена на нет ласковым старческим голосом. - Не волнуйся, гость, Ночные Фурии не бросают свои фата, свои судьбы. Минуты ожидания текли бесконечно долго. Иккинг присел под дерево и обнял колени холодными из-за переживаний руками. Через какое-то время старейшина Нод обратился к нему. - Мальчик, ты должен понять кое-что. Ты отмечен дыханием дракона, а значит, являешься единственным омегой, которого Высь примет. Тебе решать, каким будет ваше будущее, но не торопись с ответом, осознай свои чувства и прими решение. Наше дело сделано, гость, встречай своего друга в его завершенной ипостаси. С этими словами мужчины поклонились Иккингу, прощаясь, обратились в драконов и, взмахнув крыльями, скрылись в тёмном небе. Послышался всплеск воды. Иккинг с трепещущим сердцем обернулся, побежал к своему дракону, но на полпути остановился. Из воды выходил человек. Викинг не мог разглядеть лицо, но зато видел широкие плечи и яркие жёлтые глаза, которые смотрели на него пристально. Полностью выйдя из воды, человек приоткрыл рот, неуверенно пошевелил губами и произнес одно только слово: - Иккинг. У шатена подкосились коленки и дыхание спёрло. Этот голос, хрипловатый и приятно низкий, казался ему магическим. Омега никогда не слышал такого приятного тембра, такой правильной интонации в произнесенном чужими губами собственном имени. - Беззубик? – неуверенно делая шаг навстречу спросил Иккинг, тут же получая в ответ смущенную улыбку и утвердительный кивок. *** На Олухе новость о том, что Беззубик теперь не только дракон, но и человек восприняли с восторженным любопытством. Ещё бы, теперь на острове в буквальном смысле появился переводчик с драконьего! Теперь у дома Иккинга собиралась целая очередь из желающих «проконсультироваться» у Беззубика по тому или иному вопросу. Дракону такое внимание явно было неприятно, и человеческий облик он не принимал, однако остановить поток гостей удалось лишь благодаря гневу Стоика, которому осточертела толпа под окнами. В итоге, к июню всё вернулось в своё русло. Времени на безделье у викингов не было: если потерять тёплые дни на острове, то уже осенью из еды останутся только камни. Иккинг чувствовал себя жутко. Мышцы ломило, как после долгой работы с молотом и наковальней, а в голове царил мешающий думать туман. - Эй, дружище, не хочешь развеяться? – спросил Иккинг у Ночной Фурии, которая доедала рыбу, сидя на краю кровати. Дракон радостно заурчал и завился вокруг смеющегося хозяина. На маленьком уединенном острове, том самом, что в пятнадцати минутах полёта от Олуха, Иккинг почувствовал себя лучше. Забравшись с Беззубиком на скалу, он смотрел на непривычно спокойное море и вдыхал прохладный, пахнущий водорослями ветер. - Скажи, братец, а тебе не хочется улететь отсюда? – дракон недоуменно посмотрел на своего наездника и поскулил. - Просто у тебя есть крылья, есть сородичи, почему ты живёшь среди людей? Беззубик задумчиво повертел ушами и пристально посмотрел Иккингу в глаза. Они смотрели друг на друга так долго, что викинг даже немного испугался, когда зрительный контакт прекратился. Беззубик немного отошел от края скалы, крутанулся вокруг себя и встал перед Иккингом в своей человеческой форме. Это был, пожалуй, первый раз, когда шатен мог разглядеть Ночную Фурию в новой ипостаси. Беззубик был высоким брюнетом с густыми короткими волосами, чёткой линией подбородка и красивыми жёлтыми глазами. У него была достаточно загорелая кожа, не типичная для северных островов вроде Олуха, и красивое рельефное тело. На которое Иккинг всеми силами старался не смотреть, потому как человек перед ним был абсолютно обнаженным и только на шее висел тонкий золотой обруч. - Я не брошу тебя, - сказал Беззубик, протянув руку к щеке омеги и нежно погладив кожу большим пальцем, - ты мой фата, моя судьба. Не чувствуешь? - Я не знаю. Что я должен почувствовать? – спросил почему-то смутившийся Иккинг, отведя взгляд от пронзительных глаз наблюдавшего за ним дракона. - У вас, людей, это называется «семья». Я и ты – семья. Викинг сглотнул. - Да, я знаю. Мы и до этого были семьёй. - Ты не хочешь принять меня? - вдруг очень серьёзно спросил Беззубик, - Или ты боишься нашей связи? - Я просто не привык к тебе, - честно признался Иккинг, - не знаю, как вести себя с тобой человеком. - Спасибо, что сказал мне это. Давай начнём с малого – со знакомства. - Да, было бы неплохо. – Иккинг невольно хохотнул, чем вызвал ласковый взгляд дракона. - Что ж, меня зовут Высь. На моём родном языке это имя звучит как Юджис. Я самый младший дракон из Ночных Фурий и единственный из ныне живущих, кто отметил дыханием дракона человека. - Я Иккинг. У моего отца рыжая борода. А что такое дыхание дракона? Спустя пару секунд молчания оба парня рассмеялись. Напряжение, возникшее между ними пару минут назад, куда-то исчезло и Иккинг не думал, что в ближайшем будущем вернётся. На остров хлёсткими потоками хлынул дождь. Спрятавшись в пещере, промокший до нитки Иккинг звонко чихнул. - Тебе нужно обсохнуть, - сказал Высь, тряхнув головой и подняв вокруг себя ореол брызг из капель, промочивших волосы, - раздевайся, я обращусь в дракона, не буду ставить тебя в неловкое положение. Иккинг даже сказать ничего не успел, как перед ним уже стоял чёрный дракон, который, умильно зевнув беззубой пастью, растянулся у стены пещеры и прикрыл глаза. - Спасибо. – Выдавил из себя смущенный донельзя Иккинг и начал снимать холодную одежду. Вода струилась ручьём и омеге пришлось хорошенько постараться, чтобы выжать её и разложить на каменном полу. Оставшись совершенно голым Иккинг не чувствовал себя нормально, как бывало раньше, когда он раздевался при своём питомце. Теперь назвать Ночную Фурию питомцем язык не поворачивался. Он был мужчиной, он был альфой, в конце концов, а шатен омегой, которая заставляла его дрожать при мысли о том, что у них может что-то быть. Беззубик вдруг тихо рыкнул, вытаскивая Иккинга из мыслей. Когда наездник повернулся к нему, то увидел приглашающе поднятое крыло. Хоть в пещере и было тепло, но викинг слишком вымок и замёрз, чтобы пренебрегать предложением погреться, а потому парень быстро шагнул к дракону и прижался к его жаркому животу, будучи тут же укрыт крылом. Проснулся Иккинг только вечером, когда дождь уже закончился. Беззубик не спал, наблюдал за залетевшей в пещеру любопытной птичкой. Когда хозяин заворочался, дракон перевёл взгляд на него и, при виде сонной улыбки, смешно улыбнулся сам. Иккинг рассмеялся. - О, братец, ты прекрасен! Беззубик в ответ артистично поднял подбородок и неожиданно заговорил. - Ещё бы! Мы, Ночные Фурии, ежегодно побеждаем в конкурсе драконьей красоты! - Ты и в этом облике можешь разговаривать? – удивлённо спросил Иккинг, почёсывая ему шею. - Естественно. Прости, что сразу не сказал. Ты, как узнал, что я могу быть человеком, стал зажиматься и нервничать в моей компании. Я решил, что стоит повременить с откровениями. Иккинг кивнул и уткнулся в грудь дракона, пытаясь скрыть покрасневшие щёки. - А голос у тебя совсем по-другому звучит. Когда ты человек, мне больше нравится. *** К августу Иккинг целиком и полностью привык к произошедшим с Беззубиком изменениям. Они вдвоём всё так же часто вылетали исследовать новые места, ловили рыбу, гуляли и дурачились. А ещё часто вечерами разговаривали. Высь был хорошим слушателем, поддерживал омегу и помогал дружеским советом, но иногда они оба сцеплялись в таком бескомпромиссном споре, что разнимать их приходилось Валке или Стоику. - Ну вот, - сказал отец однажды, протягивая в очередной раз переругавшимся друзьям по маковой булке, - растил одного оболтуса, а получилось два. Как бы там ни было, но им обоим нравились эти споры, а другая точка зрения распаляла, но не злила. К тому же в вопросах, которые были для обоих важны они целиком и полностью сходились. Например, оба считали, что лучше плохой мир, чем хорошая война, и что можно тайком от отца прикупить у Плеваки его фирменного вина и весело распить на берегу реки. - Иккинг, я не хочу тебя торопить, - сказал в одну из тихих вечерних посиделок Высь, сидящий рядом со своим наездником в недавно пошитой для него одежде, - но, учитывая то, что ты ко мне привык, всё же спрошу. Есть ли у меня шанс быть с тобой не только как другу? Не ожидавший такой прямоты викинг подавился воздухом и закашлялся. Ночная Фурия взволнованно подскочил с места, но был остановлен махнувшим на него рукой омегой, мол, всё в порядке. Откашлявшись и смахнув набежавшие слезинки, Иккинг рассеянно обвёл их небольшую стоянку взглядом и нервно сцепил пальцы. - Ты так и не рассказал мне, что такое дыхание дракона. – Сказал парень тихо, явно пытаясь избежать неожиданного разговора. Однако дракон проявлял чудеса тактичности и не стал настаивать. - Драконья метка или дыхание дракона – это что-то вроде людского предложения пожениться. Отличие в том, что дыхание дракона не только признание в любви и готовность взять на себя ответственность, но и клятва вечной верности. Из-за неё я почти не чувствую запахи других омег, только твой, потому и уходил в твои течки подальше, извини за это. Так же из-за метки другие альфы слабо чувствуют твой запах. Если ты откажешься от меня, то я сниму этот барьер и не буду мешать. - Но когда же ты успел отметить меня? – удивлённо и взволнованно спросил викинг. Теперь было понятно, почему на него даже в течку так слабо реагировали альфы. - Помнишь, с наступлением холодов ты сильно мёрз и я отнёс тебя на тот небольшой остров в море? Когда ты встал на краю скалы, я зашёл тебе за спину и дыхнул в шею, ты должен был почувствовать, потому что сразу после этого тебе передалась частичка драконьего восприятия мира. - Да, я помню. Не думал, что это делается… так. Обычно альфа помечает омегу своим запахом во время течки. - Да, так происходит у людей, - согласился Высь, - но я не человек, я – Ночная Фурия. - Точно. Они сидели в молчании ещё какое-то время. Иккинг наблюдал за переливающимся в водном потоке солнцем, мял в ладонях зачем-то сорванный пучок шелковистой травы, слушал шелест листвы вековых деревьев и чувствовал, как гулко бьётся его собственное, неожиданно влюблённое, сердце. - Знаешь, Юджис, - обратился молодой омега к дракону, уткнувшись лицом в колени, - я не против, если мы будем вместе. *** Стоик воспринял выбор сына заливистым смехом, обозначив свою позицию одной лишь фразой: - Так и знал, что этим закончится. Валка только похлопала их обоих по плечу и порекомендовала прикупить себе отдельное жильё, потому что отстроенных за лето домов осталось всего ничего. Стоик на это отреагировал возмущённым гарканьем. - Мой сын не будет жить непонятно где! В итоге к октябрю вождь построил сыну «дом, которого он достоин», подключив к строительству всех, кого только мог. Переезд состоялся в первый же после свадьбы день. Сказать по правде, Иккинг жутко страшился реакции друзей на это событие, однако они ничуть не были удивлены. Сморкало вообще сказал, что выиграл спор у Забияки, который думал, что отношения Беззубика и Иккинга выйдут на официальный уровень ещё в августе. Вообще молодой викинг не думал, что когда-нибудь его так засмущают. Гости то вспоминали ему детские косяки, то хвалили за силу воли и храбрость, то просто шутили хмельные шутки. Впрочем, не смотря на частенько алевшие щёки, Иккинг был счастлив. Сюрпризом для всех стало появление двух дракониц Ночных Фурий, которые плавно и грациозно приземлились в конце праздничного стола, откуда, обратившись в людей, направились к молодожёнам. Высь радостно встал, схватил Иккинга за руку и потянул за собой навстречу прибывшим женщинам. С минуту они просто смотрели друг на друга, а потом крепко обнялись. Вчетвером. - Иккинг, знакомься, - сказал Юджис спустя небольшой молчаливый перерыв, - это мои тётки – Мо и Ло. Они вырастили меня после смерти матери. Я довольно давно их не видел, но решил, что стоит пригласить на свадьбу. Омега неуверенно поздоровался и был тут же зажат меж двух пухлых дам. - Ну и милашка! – заверещала одна, схватив викинга за щёки. - Да, малыш Юджи, вот это карамельку ты себе отхватил! – смеялась вторая, шутливо дёргая Иккинга за волосы. После к компании подошли Стоик и Валка, радушно приняв новых родственников, и усадили их за стол. Шум и веселье царили на Олухе до самой поздней ночи, когда продолжать банкет остались самые стойкие и развесёлые, отправив молодоженов домой. В доме было тепло и уютно, мама натащила любимому сыну в гнёздышко целую кучу разных безделушек, ковров и декоративных салфеток. Печь, растопленная кем-то за несколько минут до прихода хозяев приятно стрекотала дровами. Иккинг впервые поцеловал Высь сам. Страстно, прижавшись всем телом, обнимая крепкую шею дракона дрожащими от волнения руками. Юджис, в отличие от омеги казавшийся совершенно спокойным, нежно поднял своего мужа под ягодицы и направился в спальню. Неловко упав на кровать, они оба засмеялись и снова соединили губы в поцелуе. Когда Высь, согласно людскому обычаю, укусил Иккинга за шею, омега возбудился и гортанно застонал. - Ты мой, - прошептал ему нежным шёпотом прямо в мгновенно порозовевшее ушко дракон, - я так благодарен, Иккинг, спасибо. Омега радостно улыбнулся этим словам и крепко обнял мужа за плечи. Они оба были неопытны в вопросах сексуальных отношений, компенсируя это совершенным доверием друг другу. Иккинг ощущал, как по его телу, словно лёгкое дуновение ветерка, блуждают сильные руки дракона, как тёплый язык нежно обводит бусинку соска, вбирая в рот и нежно посасывая, как соприкасаются их тела. Альфа и омега. Викинг застонал в голос, когда почувствовал прикосновение чужого языка к своему возбужденному члену. При тусклом свете ночной лампы практически ничего не было видно, но Иккинг ещё никогда не ощущал такой палитры наслаждения. Дракон нежно, но порывисто ласкал его, водя пальцами по чувствительным местам на бёдрах, от чего шатен выгибался дугой и поджимал пальцы на ногах. Комната то казалась омеге душной жаровней, то ледяной речкой, то он вовсе чувствовал, что падает, проваливается куда-то, погребённый под новыми, захлестнувшими его эмоциями. Иккинг чувствовал, как нестерпимо сильно пахнет от альфы горькой калиной и этот запах заставлял его дышать глубже, наслаждаться всем тем, что давал ему альфа. - Стой, подожди, я уже не могу, - прошептал Иккинг на выдохе, отталкивая от себя Юджиса и забираясь к нему на колени. Тот рвано выдохнул, когда омега, борясь со смущением, расстегнул ему брюки и проник рукой под ткань белья. - Ох… - только и смог произнести он, проведя ладонью по всей длине. - Иккинг… Полустон полувздох утонул во влажном глубоком поцелуе, заставляя дракона забыть обо всём на свете, кроме доставляющего ему наслаждение омеги. Через некоторое время викинг почувствовал, как руки альфы, ласкающие до этого его спину и поясницу, спустились в ложбинку меж ягодиц и дотронулись до влажного входа. Иккинг забыл, как дышать, когда палец Юджиса проскользнул в его тело, мягко лаская нежное нутро. Ощущения были странными, но приятными, и вскоре омега был повален на постель и нежно придавлен голым торсом альфы, вошедшего в него. Какое-то время они оба не двигались, лишь тяжело дышали в шею друг другу. - Ты как? – спросил Высь хрипло, внимательно следя за сменой эмоций на лице своего омеги. - Я в порядке, двигайся. Крышу снесло обоим после первого же толчка. Иккинг выгнулся дугой, вскрикнул, от трения собственного члена о живот альфы и от бьющего, казалось, прямо в центр удовольствия толстого члена Юджиса. Обняв альфу ногами и присосавшись к его влажному плечу, Иккинг почувствовал себя счастливым. А Высь смотрел, как от затылка по шее и плечам омеги струится яркая синяя печать – знак того, что наездник всем сердцем ответил на давнее признание в любви от своего дракона.