Котёнок?

Позолоченный солнечный диск медленно полз на свой небесный пьедестал, пронзая острыми лучами остатки ночного сумрака, затаившегося в тени высоких домов. Назойливый будильник громко трещал на всю комнату. Из-под светлого одеяла в какой-то зеленоватый узорчик показалась сонная голова, обладателем которой являлся темноволосый парень по имени Михаил. Многие знали его, как ютубера и рэпера, зовущего себя Совергоном. Тот зевнул и сел на кровать. Одеяло соскользнуло с плеч парня. Почувствовав холод и противные мурашки, Миша укутался в одеяло, а затем ткнул в экран телефона, отключая будильник. На мобильнике высветилось напоминание: «не забудь про самолет, идиотина» Тут же вспомнив о том, какой насыщенный событиями ему предстоит день, Совергон моментально вскочил с кровати. Не обнаружив свои тапки, парень заглянул под кровать. Чего там только не было! И не только тапки, а ещё и куча пыли, рваная в очень интересных местах школьная сумка, фантики, упаковка от сухариков и даже старый учебник, кажется, с 7 класса. Заползая под кровать и покрываясь пылью, брюнет чихнул. Надо будет здесь убраться в кои-то веки. С успехом достав домашнюю обувь, парень подошёл к небольшому шкафу. Натянув первую попавшуюся майку, которая оказалась чистой, а затем тёмно-серые штаны, висевшие на ручке компьютерного стула, Миша вышел из комнаты. Направляясь в сторону небольшой, но компактной и светлой ванной, Совергон глянул на часы и обнаружил, что уже восемь часов. Тут же в голове возникла мысль о том, что самолет, на котором ему предстоит попасть в Санкт-Петербург, вылетает в два часа дня. После ванных процедур стоило бы «нашаманить» какой-нибудь завтрак, а в готовке брюнет был полным нулем. Именно поэтому времени на приготовление ушло неприлично много. Он поставил сковороду с яичной смесью на огонь и сел на стул, ожидая приготовления своей стряпни. Готовил он неплохо, поэтому и живет один, но сейчас не было ни сил, ни желания. Спустя несколько минут парень осмотрел содержимое сковороды и накрошил туда колбасы, посчитав, что так будет сытнее. На готовую яичницу это было не очень похоже, поэтому Миша решил не терять времени и отправился в комнату, чтобы приготовить более-менее приличную одежду. Выбор пал на стандартный «наряд ютубера»: темная рубашка, под ней майка с каким-нибудь пестрым принтом и джинсы. Завтрак всё ещё не был готов и Совергон решил зайти в соц. сеть. Оповещения разрывались от одних и тех же фраз: «ваша фотография понравилась…», «… подписался на ваши обновления». Да-а-а, популярность, она такая. К счастью, такого завала в сообщениях у Совергона не было. Скажем «спасибо» волшебным опциям «ВКонтакте»! К слову, именно в сообщения он и зашёл. Так-с, кто тут у нас. Ага, пошёл к черту, ты тоже. О! Рэнделл! И вот, снова какое-то неясное, томное чувство пронзает его грудь. Бывалый сказал бы, что это влюбленность, по пятам следующая за подростками, но брюнет ни за что не соглашался с этим. Как он сам считает, что может быть хуже, чем влюбиться в собственного партнера по съемкам, в собственного близкого друга, в конце-концов, в представителя своего же пола! Гомофоб, скажете вы? Не совсем. К геям Миша равнодушен, но представить себя на месте представителя нетрадиционной ориентации не мог и не хотел, к тому же, он прекрасно осознавал, сколько проблем для его популярности принесут такие связи. Запах яичницы и жареной колбасы проник в комнату, а Миша, который сидел в раздумьях дёрнулся с места и направился на кухню, так и не посмотрев, что же ему написал объект его смятенных чувств. Завтрак моментально переместился в его желудок. Не утруждая себя мытьем посуды, ютубер вернулся в паутину интернета. «Привет. Не проспал?» С чего бы Данилу беспокоиться о Мише? Снова. Снова оно. Чувство зарождающегося огня надежды. Глубоко вздохнув, Миша попытался отвлечь себя мыслями о чем-то повседневном; начал перебирать в мысленном списке, все ли он взял и что ещё могло бы ему понадобиться. И, к счастью, это помогло. Рядом с кроватью стояла сумка, собранная днем ранее. Миша не особенно-то и спеша оделся. А вот беглый взгляд на часы словно дал ему пинка. Взяв охапкой ключи, деньги, телефон и прочие атрибуты, свободной рукой ютубер подхватил сумку и уже собирался было открывать дверь, как вдруг телефон его назойливо стал оповещать о входящем звонке. Кто бы это мог быть? Дурень ты! Это же такси приехало! На улице было холодно, немилосердно ветер дул в лицо. Пожалев о том, что он не захватил с собой что-нибудь вроде толстовки, Совергон нервно дернул холодными пальцами ручку машинной дверцы и расположился на заднем сидении. Как и всегда, уставился парень в окно. Мимо плыли родные улицы его города, исхоженные вдоль и поперек. Сам того не заметив, поток его дум принял другое русло, на сей раз в сторону человека, который являлся предметом его восхищения и, конечно же, вызывал это чувство. — Вот мы и прибыли. Автомобиль уехал на очередной вызов, а Миша несколько потерянно двинулся в сторону входа. Ждать долго не пришлось, ютуберу повезло не опоздать. В билете было указано и через какой выход пройти к самолету, и номер рейса, и все такое прочее. В общем, даже при желании не потеряешься. Брюнет последовал за толпой в сторону выхода номер пять. Пара проверок и перед ним открылась огромная площадка взлетной полосы, на которой стоял, широко расставив крылья, огромный белоснежный лайнёр. Мише приходилось летать на самолете раньше, но это было в детстве и сейчас он чувствовал себя потерянной собачкой на огромном шумном бульваре. Инстинктивно шагая вместе со «стадом» других пассажиров, он оказался в салоне самолета. Не помпезный бизнес-класс, но вполне прилично и даже немного уютно: обивка голубоватого цвета, под стать доселе незнакомого названия фирмы «Blue Stars», мягкие кресла и симпатичные попастые стюардессы. День сегодня был на редкость удачным. Во-первых, Миша не проспал. Во-вторых, не опоздал. В-третьих, ему повезло с местом: оно располагалось рядом с окном, а поблизости не было слышно ни единого детского вопля и даже никто «заботливо» не толкал в спинку кресла! Не желая искать подвох и портить себе настроение, брюнет занял место и закрыл глаза, запрокинув голову. Зевнул. Спать, конечно, хотелось, но желание посмотреть на город со столь огромной высоты было сильнее. — Уважаемые пассажиры! Пожалуйста, пристегните ремни… — затараторила заученными наизусть фразами стюардесса. Вот занудство, а. Самолет как-то неожиданно быстро оказался в десятках километрах над землей, что невольно вызывало у Совергона страх. Боязнь высоты, быть может. Нервно поежившись, он перевел взгляд с окна на сидящих рядом пассажиров. Это была женщина средних лет с густыми каштановыми волосами, безостановочно болтающая со своей, вероятнее всего, подругой - её собеседнице можно дать столько же лет, сколько и темноволосой, только слушавшая обладала волосами несколько более светлого оттенка, к тому же явно была стройнее и в разы скромнее: говорила она тихо, лаконично, но красиво; от неё так и веяло начитанностью. Из этих двух соседок та, что слушала была Мише более приятна, нежели та, что говорила. Парень не стал утруждать себя попытками понять, о чем идет речь диалога женщин, именно поэтому вновь запрокинул голову и закрыл глаза, стараясь ни о чем не думать. Довольно-таки тщетная попытка, ибо спустя около трёх минут брюнет вновь уставился в окно всецело принадлежащего ему иллюминатора (соседки даже не смотрели в его сторону, что уж говорить о каком-то там окне, дамы явно были поглощены беседой). За стеклом иллюминатора отчетливо было видно море белопенных облаков, словно самолет плыл по ним, то погружаясь чуть глубже, то ныряя, то вовсе выпрыгивая из «воды». Со временем однообразие белесой пелены за окном брюнету надоело, глаза его медленно смежились и он провалился в такую же воздушную, легкую пелену сна. — Вставайте, молодой человек! Мы уже садимся! — женщина с волосами темного каштанового цвета немилосердно трясла его за плечо. Какого черта ты творишь, женщина? Первым делом после пробуждения, парень проверил сохранность вещей. Сумка с вещами по-прежнему стояла под сиденьем. Отлично. Мише казалось, что всё ещё полдень, но на экране, вставленном в сиденье сидевших впереди пассажиров, высвечивалось местное время. Оказалось, что уже четыре часа по Питерскому. Посадка произошла успешно, пилот вполне оправдал надежды пассажиров. Стюардесса вновь что-то забубнила на разных языках, а дойдя до русского сказала, что можно наконец отстегнуть ремни. Послышался звук щелчков, пассажиры, похоже, были рады избавиться от тугих ремней. Вскоре толпа галдящих людей высыпала на трап. Совергон чувствовал себя неуютно в этой шумящей веренице людей, но пришлось молча терпеть до последнего всех, кто наступал ему на ноги, задевал сумками и делал прочие «приятные» вещи. Телефон! Черт возьми, надо же Даньке написать! На экране высветилось напоминание о новом сообщении. А вот и он. Сообщение оповещало о том, что он на территории Санкт-Петербурга. Как вовремя. Спасибо тебе, о Билайн! Миша пролистал контакты и нашёл нужный номер. Не взирая на холодный ветер и минусовую прохладу, парень стоял на улице и с нетерпением слушал гудки. — Ну я короче, прилетел. Куда мне топать, пока я не заледенел тут? — О, отлично. Я свой адрес тебе скинул смс-кой, — приветливый голос друга сразу же успокоил Совергона и на секунду согрел, окутав теплом, словно защитным полем от холода. Дернув ручку ближайшего такси, брюнет отдал деньги, продиктовал адрес и принялся согревать холодные ладони. Вот я и в Питере. На шаг ближе к Рэнделлу. Ох, это чувство… С этой мысли начался вечер. Солнце медленно поползло вниз, уходя с вершины небосвода. Дорожные знаки, лесополоса и другие машины мелькали за окном. Вздохнув, ютубер уставился в окно, обдумывая неумолимо приближающуюся встречу с Даней. Который раз он, замечтавшись, проваливается в собственное сознание, а потом возвращается к суровой реальности? Третий? Пятый? Нет. Больше. Машину огласил мелодичный женский голос, который, похоже, принадлежал навигатору. «Вы прибыли к месту назначения». Дрожащими частично от холода, частично от волнения, пальцами, Миша набрал нужный номер. — Кто там? — голос Рэнделла был искажен динамиком, но не узнать его Совергон просто не мог. — Я, круто, да? Послышался и щелчок. Миша вошёл в подъезд, в котором оказалось очень тепло. Обрадованный скорым обогревом, парень потер ладони друг об друга, согреваясь. Неожиданно для себя из его легких вырвался кашель. Простуда? Вероятнее всего. Сердцебиение участилось, стоило только увидеть дверь с нужным номером. На секунду Мише даже показалось, что у него поднялась температура. «Только бы не ляпнуть лишнего.» Миша повторял эту фразу про себя ежесекундно. Сделав глубокий вдох, парень всё-таки нажал на кнопку звонка. Щёлкнул дверной замок. От щелчка Миша дёрнулся и дверь распахнулась. Встретились, наконец. — Привет! — лучезарно улыбаясь, Даня открыл дверь. Стоит ли пытаться описать, то, что сейчас творилось в душе у брюнета? Не думаю. Бывалый сказал бы, что это любовь по самые уши, но, усилием слабеющей воли, Совергон отверг эту мысль, хотя уже был не так уверен в своей правоте. Перешагнув порог, он словно попал в другой мир, мир где дурманящий запах одеколона Рэнделла сводит с ума. Всё было убрано, не пылинки — девушка Данила постаралась. Со стороны кухни плыли невероятно вкусные ароматы (особенно после нескольких месяцев лениво сделанной самодельной стряпни!) — Ты голодный? Сумку оставь в коридоре. — Брюнет кивнул, скинул куртку и повесил на свободный крючок, а затем выжидающе посмотрел на Данила, — Пошли, кухня здесь. Миша неожиданно сильно закашлял, тут же смутившись. Он хоть и худоват на вид, но производить впечатление вечнобольного страдальца не хотелось. Слегка встревоженный Рэнделл резко повернулся и поинтересовался всё ли в порядке у его друга. — Ну… я немного простудился. — Немного? С таким-то кашлем… — Данил сделал несколько шагов на встречу Совергону. Парень стиснул зубы. Рэнделл всего лишь приложил руку к горячему лбу Миши, но от прикосновения у брюнета вмиг появились холодные мурашки. — У тебя ещё и температура. Полина! Сделай горячий чай, ну там, с лимоном. У нас есть что-нибудь от простуды?  — Заболел, что-ли? Есть, конечно. Сейчас, — ответила девушка. Вяло двигаясь, брюнет наконец сел и только сейчас усталость клонившегося к своему закату дня всецело поглотила его. Голова разболелась, а мысли путались и плелись в бесформенные клубки. На столе перед Мишей возник заботливо приготовленный чай с дольками лимона, рядом с кружкой лежали кругляши незнакомых таблеток. - Пей, - просто сказала Полина, - и где тебе так подфортило подхватить простуду? В ответ брюнет неопределенно пожал плечами и сделал большой глоток теплого чая. Это помогло на некоторое время унять боль в горле. В глазах Миши помутилось. Что-то бесплотное словно пыталось раздавать непонятными булавами его голову в блин, а другой своей частью, которая являла собой колкие шипы и когти, пыталась разодрать его изнутри. Да, болезнь неприятная штука, особенно если на улице собирается гроза, а ты метеозависимый подросток. Что-то внутри парня нервно давило на тормоз, он явственно ощущал, что сейчас... уснет? И действительно, стоило Данилу отвернуться, как карие глаза новоприбывшего гостя закатились и он обмяк, медленно сползая по стулу на пол. - Что с т... какого черта?! - Рэнделл, не отличавшийся паникерством, сейчас заметно занервничал и дернулся в сторону друга. Стоило ему лишь коснуться смуглой кожи, как за окном полыхнула белесой вспышкой молния, а за ней последовал ужасающий раскат грома. Даня готов был поклясться, что слышал, как что-то звякнуло на их кухне. Подхватив под руки брюнета, он усадил его на стул и повернул его голову к себе. Глаза были закрыты. Он дышал, слабо, но дышал. Девушке хватило одного взгляда, чтобы все понять и она тут же набрала "03". — Думаю, у него обморок. В общем, доктор Хаус, ночка у нас будет веселая, - Полина была настроена скептически; Рэнделл довольное долгое время не выказывал ей знаков внимания, а ещё тут этот больной притащился черт знает откуда. И чего ему дома не сиделось? Ладно, теперь уж ничего не поделаешь, нужно ставить на ноги, - тащи его на диван. Несколько секунд Даниил осознавал эту просьбу. Да-а, такого он точно не ждал. Аккуратно подхватив больного на руки, он перенес того на ложе. Странное чувство преследовало его эту невозможно долгую, но в тоже время стремительную, словно разрезающая небо молния за окном. Чувство... беспокойства и неудобства? Чувство разрушающихся моральных принципов, вроде: мальчик девочке, а девочка мальчику, но никак не наоборот. Полина вошла в комнату с атрибутами непонятного назначения. Даня молча отошёл от дивана и уставился на неё. - Что смотришь? Неси... - а далее последовал поток смутно знакомых, возможно, из детства, названий. Девушка намочила марлю холодной водой и приложила к горячему лбу брюнета, поднесла к носу ватку с чем-то резко пахнущим, но ни то, ни другое результата не дало. - Ты скорую вызвала? - Связи нет, - девушка глянула в окно, - ну и ливень там. - Жить будет? - Думаю да. Сам знаешь, мне завтра нужно будет уйти, так что ночевать тебе здесь и следить за состоянием, - следующую фразу девушка произнесла несколько саркастически, - тяжело больного пациента тебе. Ночка действительно будет долгой. Совершив нехитрые гигиенические процедуры, Рэнделл забрался с ногами в кресло и открыл ноутбук. Спать не хотелось, он был слишком взволнован за друга, нервно постукивал пальцами по каркасу SAMSUNG'а и осматривал Мишу, если не ежесекундно, то ежеминутно. В комнате включен был лишь ночник, легкий полумрак в комнате все чаще приводил русоволосого "стража" к мыслям о том, что все это как-то интимно и не слишком... натурально. Нет, ну такие эпизоды с успехом можно вставить в любой фа... фен... финфик? Или как их там называют? В общем, вникать в это дело ему не хотелось, но он чувствовал ответственность, а ещё нескромное желание скинуть одеяло с, вероятно горячего от температуры тела брюнета. Рэнделл не заметил, как начал считать вдохи и выдохи, стараясь сопоставить с ними свои. Получалось не очень хорошо - дыхание Миши было рваным, непостоянным и это не могло не вызвать тревогу. Отложив ноутбук, Даня подошёл к нему, снял со лба марлю и обнаружил, что та очень теплая. Отодвинув чёлку смоляных волос, парень коснулся лба друга и обнаружил, что тот не стал холоднее ни на йоту. Последующий час Рэнделл был занят оформлением канала на YouTube; он давно хотел этим заняться, да вот руки не доходили. Шёл третий час. Пальцы сонного Дани двигались все более вяло, сам он зевал все чаще и чаще и вскоре комнату огласило тихое сопение. Уснул.