Может быть, когда-нибудь наступит день, когда он бросит свой опостылевший стиль жизни и рванет куда-нибудь далеко из этого сонного городка. Бросит все: работу, коллег, семью, друзей. И вряд ли хоть раз в своей новой жизни пожалеет об этом. Вот только как скоро он наконец решится на это?
Ему уже тридцать пять лет, а его жизнь до сих пор стоит по колено в дерьме. Знал ли он когда-нибудь, что из последнего раздолбая с гитарой наперевес он превратится в офисного червя, живущего от пятницы до пятницы? Которая как раз должна была наступить на следующий день. Кончики его губ дрогнули в едва различимой улыбке от этой мысли. Притчард вздохнул, откинувшись на спинку кожаного кресла, и в два глотка допил остатки уже давно остывшего кофе из автомата, располагавшегося этажом ниже. Вкус шестого кофе из пластикового стаканчика уже откровенно горчил, но Майк упрямо игнорировал этот мерзковатый привкус на языке, продолжая внимательно вчитываться в очередной документ. Как назло, ему снова попались эти ненавистные счета. Поставив роспись, Притчард отодвинул кипу бумаг на край стола, так сказать, с глаз долой, из сердца вон, и зарылся обеими руками в светлые, снова отросшие волосы. Пожалуй, он был единственным сотрудником мужского пола, волосы у которого доходили ему до самого основания шеи, полностью закрывая затылок. Такая длина волос и наличие татуировок на теле были недопустимы для персонала, но у Майка, как у главного помощника директора, были свои привилегии. Вот только рукава рубашки ему, видите ли, закатывать нельзя. Поэтому вечно приходилось работать с включенным кондиционером, чтобы хоть как-нибудь избавиться от этой офисной духоты. Майк чуть ослабил галстук, устало облокотившись о спинку кресла, и тяжелым взглядом уставился на часы. Уже семь часов вечера. Осталось продержаться всего лишь час. Но что ему это даст? Ну вернется он домой, и что? К чему? К очередному скандалу? Мозгоедству и постоянным упрекам? Порой Притчард всерьез считал, что ему лучше всего и вовсе остаться в своем офисе навсегда. Ну а что? Одноместная кровать здесь вполне поместится, так почему бы и нет? Майкл грустно усмехнулся и, зевнув, принялся за работу. Пожалуй, он еще успеет проверить парочку документов, тогда на завтра будет меньше работы и, возможно, он даже сможет выехать из офиса пораньше. - До завтра, Энди, - закрывая на ключ дверь в свой кабинет, бодро проговорил Майк. - Вы сегодня что-то поздно, мистер Притчард, - секретарша, эффектная кареглазая шатенка, улыбнулась, подняв взгляд с монитора своего ноутбука на начальника. - То же самое я могу сказать и о Вас, - с усмешкой заметил Майк, на пути к двери проверяя все важные документы в портфеле. - Муж уехал в командировку, дома делать как-то нечего. Я подумала, что было бы неплохо сделать пару отложенных дел, раз так случилось, - бросив короткий взгляд на Притчарда и пожав плечами, проговорила девушка, снова повернувшись к монитору. - Кто бы мою жену в командировку отправил, - задумчиво изрек Майк, скорчив печальную рожицу, тем самым развеселив Энди, и улыбнулся, достав из кармана ключи, - тогда закроешь здесь все, хорошо? - Есть, босс, - шутливо отдав честь, женщина словила рукой ключи, аккуратно подкинутые блондином, и проговорила, не отрываясь от каких-то своих дел, - приятного Вам вечера, Майкл. - И тебе, Энди.---
Еще час у Майка ушел на то, чтобы добраться до дома. Загнав машину в гараж, Притчард без особого энтузиазма направился в дом. Во всем доме свет горел только на кухне, что означало, что Бритт снова битый час болтает со своими подружками по телефону, напрочь разрядив свой мобильник. По вечерам она не готовит (еще один способ надавить обнаглевшему мужу на совесть). Видимо, в этом доме никто не принимает его работу всерьез. Они думают, это пустяковое дело - ежедневно торчать над кучей важных бумаг без шанса на отдых?! Да черта с два! - Дорогая, я тебе сейчас перезвоню. Мистер Притчард наконец соизволил почтить семью своим присутствием, - язвительным тоном протянула Бриттни, повернув голову в сторону вошедшего на кухню мужа, скользнув по тому безразличным взглядом, и положила трубку. - Сколько раз мне еще повторять, что это не зависит от меня? У меня есть определенные обязанности на каждый день, и я не имею права уйти, не выполнив их до конца. Неужели это так трудно запомнить? - мысленно закипая от злости, спокойным тоном проговорил Майк и, не обращая внимания на женщину, как будто в комнате ее и вовсе не было, подошел к холодильнику, достав оттуда банку любимого темного пива. - Ты мог бы выполнять свои обязанности, а не бить весь день баклуши. Глядишь, и возвращался бы в положенное время, - жена Майка всегда придерживалась своего мнения и редко когда прислушивалась к словам Притчарда. Она словно пропускала любые объяснения Майка мимо ушей, продолжая гнуть свою линию. Но почему-то блондин, даже зная эти повадки жены, упрямо повторял одни и те же аргументы, будто надеясь на то, что когда-нибудь Кейд "вытащит вату из ушей" и наконец прислушается к нему. - Раз уж я такой хуевый муж, какого черта ты не найдешь себе кого получше? Порасторопнее, а лучше посостоятельнее какого-то там простого заместителя директора, а? - Майк со злостью открыл банку, не рассчитав силу, от чего хмельная пена полилась наружу, заляпав Майку все руки и одежду. В сердцах выругавшись, Притчард подбежал к раковине, пока остатки пива окончательно не залили пол под ним, и раздосадованно развел руками. - Не психуй так, детей разбудишь, - закатив глаза, проговорила девушка, спрыгнув со стола, на котором она имела привычку сидеть во время подобных долгих телефонных разговоров, - неси вещи в корзину и иди спать, Майкл. Притчард проводил ушедшую в комнату жену виноватым взглядом, и, глубоко вздохнув, решил выполнить ее поручение. Через пятнадцать минут супруги уже лежали в кровати на разных ее половинках, соблюдая строгую дистанцию. Майк уже и не помнил, с каких пор из образцовой семьи, девизом которой были "любовь и взаимопонимание", они превратились в ее жалкое подобие. Единственным, что держало их вместе, были двое безумно любимых детей. Но жить в таких напряженных отношениях было по истине невыносимо. Все, начиная от работы и заканчиваясь домом, было для Майка полнейшей катастрофой. Не такой он жизни хотел. Не такой! Единственной отрадой являлся самый заветный день недели для любого работящего человека - пятница. Пятница, в которую ты можешь нажраться дома в хлам с чистой совестью, ведь на следующий день тебе не нужно идти на работу, отпугивая потенциальных клиентов адовым перегаром. Пятница, которую можно провести за семейным походом в кино, дружеской поездкой на рыбалку, или не вылезая из надрывно скрипящей кровати с любимой женщиной на ней и под тобой до самого утра. Пятница, в которую Майкл Райан Притчард по-настоящему оживал. Майк сомкнул глаза в бесплодной попытке заснуть. Электронный циферблат часов был неумолим, нагло светясь темно-синими цифрами, которые недвусмысленно намекали мужчине, что в пятьдесят две минуты третьего он уже, по идее, должен видеть девятый сон. Но Притчард не мог заснуть. Сон и пятница для него были понятиями несовместимыми. В то время как для для Бритт такое положение вещей - необъяснимым. Необъяснимым, как постоянные отъезды Притчарда после работы в вечер пятницы, даже если это ее не так, чтобы прямо волновало. И даже если остатки их любви уже давно разбились о непроницаемую, совместными усилиями возведенную бетонную стену меж ними, а прах ее развеялся по ветру на расстояние свыше нескольких тысяч миль отсюда - Притчард не позволит ему стать "объяснимым". О, эти зеленые глаза! Они преследуют Майка повсюду. Они презрительно косятся на документы в его руках и горят вожделением из-за двери душевой кабины, они прожигают ненавистью скандалистку-жену и всегда растерянно смотрят на их детей. Они отпечатались на внутренней стороне его век, сверкая в непроглядной темноте сомкнутых глаз особенно ярко на пятый день недели. Дьявол в обличии ангела, единственная отдушина Притчарда, неизменно ждущая и неизменно в этот заветный день. Его сердце черно, а красота - греховна. И Майкл не может заснуть, уже зная, что предвкушение снова сведет его с ума, заставит нетерпеливо ерзать на офисном стуле, опустошать кофе чашка за чашкой и давить газ в пол по вечерней трассе к своему собственному свету в конце туннеля с желанием, больше схожим на помешательство. Маска невозмутимости и вечной усталости трещит по швам под утро, красуется новыми глубокими трещинами в разгар рабочего дня, практически разваливается по дороге в соседний город, но всегда сменяется запасной под дверьми уютного бара на окраине незнакомого города, рядом с которым так удачно обустроились парочка придорожных мотелей - конечная станция их экспресса запретной любви. Майк засыпает ровно через час с блуждающей улыбкой предвкушения на губах.---
Когда Майк проснулся, в кровати Бритт уже не оказалось. Это было, в общем-то, не самым лучшим знаком. Притчард надеялся хотя бы на скандал вечером, а не с самого, черт бы его побрал, утра. Но, видимо, сегодня его надежды не оправдаются. Мужчина зевнул и, поворочавшись в кровати еще с пять минут, все-таки принял сидячее положение, сверля полусонным взглядом часы. "И почему этой женщине не спится в девять часов утра?!" - возмущенно пронеслось в голове блондина, пока тот собирался с силами, чтобы встать с кровати. Ровно в половину десятого в полной "боевой готовности" Майкл спустился на первый этаж. Ждать завтрак он разучился еще пару лет назад, поэтому нисколько не удивился абсолютно пустующей кухне, чего нельзя было сказать про отсутствие в доме жены. Вот уж чего он действительно не ожидал. Чтобы Бриттни пропустила такой шанс испортить ему с утра пораньше настроение? Кто она, и что сделала с его женой?! - Так не терпится уехать к своей любовнице? Впрочем, мысль не зря иногда называют материальной. Блондин чертыхнулся на свою заторможенность, с досадой прикинув, что в это время он мог бы уже колесить навстречу работе, а не стоят на кухне, как истукан, предаваясь думам о том, как ему повезло. - Не понимаю, о чем ты. Я еду на работу, - с безразличным видом пройдя мимо стоящей в коридоре Бриттни, проговорил Майк, и остановился у зеркала в прихожей, поправляя галстук. - А я не понимаю, зачем ты вечно увиливаешь от прямого ответа, - женщина закатила глаза, бросив короткий взгляд на портфель, словно в нем хранился ответ на этот вопрос, - ты же знаешь, что меня это в любом случае не волнует. Мог бы хотя бы усмирить мое любопытство. Ну, знаешь, по дружбе. На последней фразе Кейд скривилась, будто только что сжевала целую дольку лимона. - А знаешь, - вдруг осенило Майка, выпрямившегося после обувания туфель, - ты права. Девушка удивилась, но не подала виду. - Да? - Да, - Притчард резко выдохнул, преисполненный уверенностью, и с благодарностью кивнул на поданный в руки портфель, открыв входную дверь. - Ну так и что же? - жена выжидающе посмотрела на выходящего Майка. - Это действительно тебя не волнует, - донеслось из-за резко захлопнувшейся перед носом Бриттни двери.---
Один час, второй, третий. И каждый тянется неумолимо долго для Майка, который кидает взгляд на настенные часы своего кабинета с интервалом в десять минут. Ожидание - это пытка. И его пытка продлится еще как минимум пять часов. Надо всего лишь дотерпеть до шести часов вечера. Но как это сделать, если в голове Майка нет ничего, кроме этого черноволосого соблазнительного засранца. Никаких счетов, имен клиентов, дат деловых встреч. Все это было словно вытеснено из его мыслей чужими, обрамленными татуировками так же, как и у самого Притчарда, руками. Майкл невольно переводит взгляд на мусорное ведро, стоящее возле его стола, и на каких-то несколько секунд ему видится, как один из листков, причудливо зажатый между указательным, большим и средним с изображенным на нем маленьким черным сердечком пальцами левой руки, плавно падает в урну. А на пухлых губах играет такая родная усмешка. Но в следующее мгновение видение растворяется в душном воздухе кабинета, и Майк в который раз хватает со стола увесистую папку с документами, используя их как альтернативу вееру. Пять. Чертовых. Часов. Время пошло. Шесть часов вечера наступило хоть и в положенный, но все-таки слишком длинный, по меркам взвинченного Притчарда, срок. Минутная стрелка не успела обогнуть свой полный круг, а Майк уже второпях запирал дверь личного кабинета на ключ. - Пожалуй, если бы мировой рекорд по уходу с работы в пятницу с самым большим энтузиазмом существовал, Вы бы безоговорочно попали в книгу рекордов Гиннеса, - фыркнула Энди, наблюдая за тем, как Притчард с тихими матами наклоняется за упавшими на пол ключами. - Какой работяга не любит выходного? - усмехнулся Майк, передавая ключи девушке. - И то верно, - девушка улыбнулась, отложив те в сторону, и прикрикнула в спину едва ли не убегающему мужчине, - Хороших Вам выходных! Но Притчард уже не слышал ее. Будь на то его воля, мужчина уже давно бы стирал несчастные шины об асфальт, на всех парах мчась в их собственный Шугар Таун. Но повторять ошибки прошлого и платить штраф за превышение скорости ему как-то совсем не хотелось. Мало того, что с него тогда содрали сто долларов, так еще и отняли драгоценный час времени! Вслух ворча на "приставучих копов", Майкл ехал на самой допустимой высокой скорости, нервно поглядывая на наручные часы. Обычно дорога от дома до работы занимала у него полчаса. Но этот день всегда был исключением. Через двадцать минут Притчард уже забегал домой, бросая портфель на ближайший стол, наспех расчесывался, хватал кошелек и в несколько широких шагов добирался обратно до машины под недовольный взгляд жены, выглядывающей из окна второго этажа. Еще пару лет назад Майкл несомненно посмеялся бы над собой. Взрослый, тридцатипятилетний мужчина, который ведет себя как преданная собачка, встречающая своего хозяина на пороге квартиры после долгого рабочего дня. Как чертов влюбленный мальчишка, впервые идущий на свидание с девушкой своей мечты. Впрочем, с этим зеленоглазым парнишкой все было, как в первый раз, и в то же время до приятного привычно. Притчард припарковался неподалеку от небольшого придорожного бара, по забавному совпадению носящего название его любимой марки сигарет "Lucky Strike". Вопреки ожиданиям, дорожек для боулинга внутри не было. Но и без них местечко было вполне приятным на вид. Большая барная стойка посредине помещения, своеобразный танцпол по периметру, столики и кожаные диванчики, размещенные ближе к стенам, чтобы какие-нибудь ребята "навеселе", возомнившие себя великими танцорами, случайно не свалились на чей-нибудь заказ своей слишком уж вертлявой задницей. В общем, все то, что обычно и бывает в подобных заведениях. В помещении было достаточно темно, и его оформление в ярко-красных тонах, словно стены были обиты красным бархатом, тоже не мало способствовали этому. Единственным источником света здесь являлась свето-музыка и своеобразный "подиум" с подсветкой в полу, на котором в одном лишь нижнем белье танцевали, кажется, "Go-Go" несколько знойных девиц. Майк глубоко вздохнул, надевая привычную маску отчужденности, и неспешно вошел в здание. В этом, конечно, была своя проблема. В присутствии этого человека маска держалась не более получаса. Но Притчард так часто носил ее на себе, что она уже просто "включалась по умолчанию", как он всегда любил говорить. Искать знакомую фигурку у барной стойки Майку долго не пришлось. Билли Джо Армстронг собственной персоной сидел на высоком барном стуле, лениво перекатывая в зубах незажженную сигарету его любимой марки и помешивая бумажным зонтиком из-под коктейля подозрительную на цвет жидкость в большом граненом стакане. Весь его вид выражал крайнюю степень скуки, что заметно польстило блондину. Майк подошел к брюнету сзади, закрыв его глаза ладонями. Избитый и весьма странный жест для такого человека, как он. Армстронг даже выронил сигарету из губ от неожиданности. - Угадай кто! - Мм, Джеймс? - Билли усмехнулся, изогнув бровь. - Нет! - Фрэнки? - Какой еще... Нет, блин. - Может быть, тогда Брайан? - в голосе Армстронга слышался уже откровенная насмешка. - Хэй, вообще-то, я здесь, - невысокого роста бармен с немного женственной внешностью широко улыбнулся, наблюдая за этой картиной. Он уже давно привык к столь странной парочке и даже сдружился с Билли Джо, который, в отличие от Притчарда, был завсегдатаем этого клуба. - А если еще подумать? - буркнул Майк, закатив глаза. - Неужели Честер? - уже откровенно смеясь, "удивился" Билли, за чем его смех подхватил и бармен. - Нет, придурок. - Хм, не, про него в первый раз слышу, - задумчиво ответил Армстронг, вдруг опомнившись, - а хотя подожди, да, есть один. Его еще Майком зовут. - Я что-то не понял, - Притчард убрал руки, оскорбленно сложив те на груди. Крутанувшись на стуле лицом к хмурому блондину, Армстронг воскликнул: - О, так это ты, Майки?! - Очень смешно, Би Джей, - фыркнул мужчина и присел на соседний стул, на секунду повернувшись к Брайану, - Нам как обычно. - Будет сделано, - парень кокетливо подмигнул и принялся выполнять заказ. - Да брось, Майкс. Что бы сам Майкл Райан Притчард занимался таким ребячеством? Я скорее поверю в то, что за моей спиной стоял Джордж Буш, - Армстронг ухмыльнулся, поймав свой учтиво заказанный блондином бокал вина, ловко проехавший по барной стойке прямо ему в руки. Билли отсалютовал бармену бокалом. - Как всегда мастерски, Брай. А теперь подлечи моего парня. - И кто мне об этом говорит? Тридцатилетний ребенок с душой шлюшки? - блондин ухмыльнулся, довольный произведенным эффектом, и взял свой бокал с шампанским, положив пару купюр на барную стойку. - А вот это уже попахивает педофилией, мистер Райан Притчард, - глумливо протянул брюнет, поднеся бокал к губам. Майк проглотил ответ на полуслове, почувствовав, что задыхается, а сердце его вдруг забилось так быстро. Эти губы несли в себе слишком много воспоминаний. Заметив взгляд блондина, Армстронг ухмыльнулся, плавно скользнув недвусмысленным взглядом ниже его пояса, отпив немного вина и поставив бокал обратно на стойку, дразняще облизав губы. Блеск зеленых глаз говорил громче любых слов, и Притчард отчетливо видел в них наглый вопрос, в тот же момент произнесенный Армстронгом вслух. Билли закинул ногу на ногу, носком кеда пройдясь вдоль ширинки его джинс, поманил резко втянувшего сквозь зубы воздух мужчину наманикюренным пальчиком и шепнул ему на ухо: - Надеюсь, у тебя в штанах есть кое-что длинное. Поняв, что он здесь лишний, бармен отошел в другую сторону стойки, интересуясь у девушек, сидевших там, видно, в ожидании последнего приглашения, что они будут пить. - Тебе ли не знать, - с хрипотцой донеслось ему в ответ прямо в пухлые губы, опаляя те горячим и уже напрочь сбившимся дыханием. - Десять минут! - победно произнес Билли и отстранился, прервав поцелуй, так и не успевший начаться. - В этот раз на две минуты больше, между прочим, - обидчиво заметил Притчард, пригрозив торжествующему брюнету пальцем. Билли оперся локтем о барную стойку, подперев щеку ладонью, и томно вздохнул, подняв мечтательный взгляд куда-то в потолок, продолжая невзначай, - радует, что хоть в постели ты не такой скорострел. - Ну ты и сучонок, - Притчард хохотнул, резко схватившись за руку Армстронга и потянув того на себя, усадив Билли к себе на колени, а губами коснувшись его ушка, - просто ты слишком быстро сводишь меня с ума. - Ведь рядом с тобой мои тормоза неисправны, и тебе даже не придется развлекать меня, чтобы я позволил тебе исследовать мои голосовые связки, - проговорив это аналогичным шепотом, Билли притянул блондина за шею, без всяких предварительных ласк проникая своим горячим язычком ему в рот. Притчард обвил талию брюнета руками с такой силой, что Армстронгу пришлось бы знатно попотеть, чтобы выбраться из его стальной хватки, но Билли не спешил этого делать, рьяно сплетаясь с Майком языками, пытаясь отстоять первенство в их своеобразной борьбе. Впрочем, Майклу тот проигрывал по всем фронтам. - Долго репетировал эти фразочки, пикапер? - с трудом оторвавшись от манящих, искусанных им же губ, спросил Майк, чтобы урвать немного времени на то, чтобы отдышаться прежде, чем этот ненасытный чертенок снова потянется к его губам. - Мне ничего не стоит придумывать их на ходу, милый. В этом я мастер, - самодовольно улыбнувшись, Билли взял руку Майка, - просто положи одну руку на мое колено, вот так, - Армстронг последовал собственной инструкции, устроив чужую руку на своем колене, - а вторую - на бокал с выпивкой, - ведомая ладонью брюнета рука Притчарда тут же взяла очередной бокал спиртного, кажется, на этот раз с вином, - и просто получай удовольствие от вечера, потому что все закончится только тогда, когда я скажу. Ведь из нас двоих главный - я, и я устраиваю шоу. Армстронг достал из кармана початую пачку Lucky Strike, ловким движением выудив из той сигарету, а из кармана - зажигалку, и прикурил, сделав первую затяжку. Билли зарылся одной рукой в светлые волосы Майка, наклонив его голову к себе, и выдохнул сизый дым в его губы, проговорив: - Наш с тобой Шугар Таун слишком грязный, потому что он переполнен лицемерами, неудачниками и алкоголиками. - А это место, - еще раз затянувшись, Билли зажал между двумя пальцами сигарету, выпуская ту изо рта, и обвел этой рукой зал перед ними, - Цирк. - И ты, мой милый друг, - Билли ухмыльнулся, достав еще одну сигарету из торчащей из кармана открытой пачки, просунул ее меж губ Притчарда прежде, чем он успел что-то ответить, и соприкоснулся ее кончиком с кончиком своей сигареты, поджигая, - будешь моим клоуном. - Тебе нужно сниматься в фильмах, - Притчард бы похлопал, не будь у него заняты сразу обе руки. В три контрольных глотка допивая свое вино, мужчина понял, что это была явно плохая идея. В голову резко ударил алкоголь, которого в вине, по идее, вроде и не должно быть настолько много. Если только этот чертенок на его плече не заказал чего-то покрепче. Впрочем, развязность была тем, чего было у Билли более, чем в достатке, а у Притчарда - в дефиците. Поэтому блондин без промедления заказал уже третий стакан, вторя действиям Билли, и глубоко затянулся, на что Брайан попросил их уйти в место, предназначенное для курения - за столы с кожаными диванами возле них. Дважды повторять не пришлось, поэтому через минуту Майкл уже шел, даже едва поспевал за Армстронгом, цепко схватившим его за руку. - Выбрось эту гадость, - наигранно возмущенно выпалил Билли Джо, выкрав изо рта блондина наполовину недокуренную сигарету и потушив ее о пепельницу на столике, за который они приземлились. Привыкший к такому поведению любовника Притчард даже бровью не повел и только ухмыльнулся, в отместку проделав то же самое с сигаретой Билли Джо, что уже изловчился присесть сзади него. Намерения брюнета были поняты Майком не сразу. Ладони Армстронга плавно легли на плечи сидящего рядом с ним блондина. Зеленоглазый слегка надавил, чтобы заставить Майка развернуться к нему спиной. - Ты слишком напряжен. Расслабься, - с этими словами Билли начал массировать плечи парня, нажимая большими пальцами между лопаток и заставляя его тем самым невольно прогибаться в спине. Притчард прикрыл глаза. Никто и ничто: ни корпоративы на работе, ни девушки по вызову, которые, казалось, могут сделать абсолютно все ради денег, ни собственная жена или даже простой просмотр телевизора - никто, кроме брюнета, не мог заставить его так быстро расслабиться. Майк на ощупь немного ослабил галстук, полностью отдаваясь тем приятным чувствам, что сейчас дарил ему Билли Джо. Внезапно первого осенило - они все еще в клубе, и на них смотрят люди. Не все, правда. Постоянные посетители привыкли к этим двоим, не обращали на них абсолютно никакого внимания. А вот новым клиентам было, мягко говоря, интересно. Некоторые даже не смотрели - прожигали их взглядом так, словно они - не люди вовсе, а неведомые существа. Мужчина открыл глаза, повернув голову и посмотрев на зеленоглазого, который все продолжал массировать плечи и спину любовника, а то, что все на них смотрят, его, казалось, вообще ни капли не смущало. - Что-то не устраивает? - раздался голос парня прямо над ухом светловолосого. - Нет-нет, все хорошо. Даже очень, - Майк немного поерзал, устроившись поудобнее, отвернулся от Билли. Его уже ничего не смущало - ведь находится он в другом городе, где его никто не знает, а кто-то из его знакомых вряд ли окажется в этом же клубе. Но следующее действие Армстронга его все же заставило сомневаться в том, что стесняться нечего. Пухлые губы второго коснулись шеи блондина, а одна рука обвила его талию. Первый поцелуй, второй, третий... - Билли, давай не здесь, - аккуратно, но настойчиво он отстранил парня от себя, поворачиваясь к тому лицом и упираясь своими ладонями ему в грудь. - Все же, тут люди. - Но они же тебя не знают. Да и меня, в принципе, тоже. Я хоть и прихожу сюда часто, но моего имени так никто и не узнал, кроме тебя. - Меня напрягают все эти взгляды. Ты хочешь, чтобы я расслабился, но я не смогу сделать это, пока на нас смотрит хоть один человек, - как только Майк произнес это, он поднял глаза, тут же встретившись взглядом с одной девушкой, абсолютно беззастенчиво пялившейся на них. Она мгновенно опустила глаза, делая вид, что она тут вовсе не при чем. - Хорошо, - поджигая, наверное, седьмую за весь вечер сигарету, зажатую между пальцев, произнес брюнет, - давай поедем в отель. Номер я уже забронировал. - Наш номер? Который мы всегда бронируем? - Он самый, - ухмыльнувшись, он сделал первую затяжку, а секундой позже намеренно выпустил дым прямо в лицо стоявшего неподалеку парня, который, к слову, тоже несколько секунд назад смотрел на двух мужчин, и потянул любовника за руку.---
Прошло несколько минут, пока им удалось оказаться на улице, проталкиваясь сквозь толпу в клубе. Свежий воздух немного отрезвил обоих весьма подвыпивших парней, и те тут же, даже не сговариваясь, направились за угол, к отелю, номера которого практически никогда не бывали пустыми благодаря любителям развлечься после неплохого времяпрепровождения в клубе. Дорога заняла не больше пятнадцати минут. Пластиковая дверь легко поддалась, когда ее толкнул Майк, пропуская Армстронга вперед себя. Тот направился к стойке администрации, где сидела средних лет девушка, не обратившая на парней абсолютно никакого внимания. - У нас тут бронь. - Какой номер бронировали, и на чье имя? - 421. Билли Джо Армстронг. - Распишитесь, - шатенка чуть ли не швырнула на столик документ, где Билли тут же поставил подпись. Девушка забрала листок, также небрежно кинула на стойку ключ и снова занялась своими делами. Зеленоглазый, забрав ключ, вновь потянул за руку засмотревшегося на картины на стене Притчарда, направляясь к лифту, как вдруг заметил табличку, висящую рядом: "Лифт не работает". Ругнувшись, он начал подниматься по лестнице, так и не отпуская руку Майка, тащившегося позади. Когда они преодолели уже два этажа, оказались на небольшой лестничной площадке, блондин вдруг резко затормозил, не позволяя Билли пройти дальше, резко потянул его на себя и прижал к стене, преграждая путь обратно рукой и настойчиво целуя в губы. Явно не ожидавший такого брюнет поначалу не ответил на поцелуй, но спустя пару секунд он уже приоткрыл рот, позволяя Притчарду проникнуть туда языком. Похоже, они бы долго так стояли, если бы их не заставили опомниться, что они еще не в номере, проходящие мимо них парень с девушкой. Последняя мерзко хихикнула, и, заглядевшись на парней, чуть не упала, запнувшись за ступеньку. - Пойдем уже, пьянь, - парень резко дернул ее на себя, от чего блондинка, очень сильно напомнившая Майку собственную жену, перескочила сразу через две ступеньки. - Нам, наверное, тоже лучше в номере продолжить. Там и пялится никто не будет, и возможностей побольше. Сегодня тебе будет очень приятно, поверь, - подныривая под руку Майка, мешавшего ему пройти, проурчал Билли, снова начиная подниматься по лестнице. Наконец, в замке повернулся ключ, открылась дверь, один из парней на ощупь нашел выключатель сбоку от нее, и тусклый, но все равно немного поярче того, что был в коридоре, свет, озарил комнату. Не успел Майк закрыть дверь и опуститься на кровать, как его уже начал целовать Армстронг, навалившийся сверху. Поцелуй в губы, начавшийся лишь с аккуратного касания своими губ чужих и заканчивающийся мокрым поцелуем, когда языки партнеров сплетаются друг с другом в своеобразном танце. Блондин запустил свои пальцы в непослушную шевелюру любовника, притягивая того еще ближе к себе и не желая прерывать и без того затянувшийся поцелуй ни на секунду. Хотя, кто его спросил. Билли выскользнул из этой хватки, сел на бедра голубоглазого верхом, устраиваясь поудобнее, немного ерзая, тем самым раззадоривая того еще больше. Наклонился, уперся руками в грудь Притчарда, чтобы вновь не упасть на него, коснулся губами шеи. Казалось, поцелуй был таким нежным и легким, но на его месте уже находился бледно-красный, но все же заметный след. Оставалось надеяться, что это пройдет до завтрашнего дня, когда Майкл уже будет дома. - Ты слишком соблазнителен в этом костюме, - Армстронг ослабил черный узкий галстук мужчины так, что аксессуар теперь висел бесформенной лентой, расстегнул четыре верхних пуговицы на белоснежной рубашке, запуская ладони под ткань и оголяя светлую кожу, покрытую татуировками. Он очертил контур одной из них кончиком языка, перед этим, чтобы было удобно, немного съехав вниз. Одновременно с поцелуями в шею руками гладил грудь блондина, как будто не специально задевая холодными пальцами соски. Майк пальцами одной руки зарылся в темные волосы, прижимая брюнета к себе еще сильнее, другую руку запустил под черную рубашку, нажимая кончиками пальцев на позвонки. Он несильно сжал ладонь, пальцы которой находились в волосах Билли, чем заставил того приподнять голову, и, воспользовавшись этим, тут же завладел губами партнера, проникая своим языком ему в рот. Притчард зашипел, когда увлекшийся поцелуем парень чуть не прокусил ему губу. - Мало мне синяков, которые я скрывать должен, еще теперь и это будет. - Ну прости. Я буду аккуратнее... Принцесса, - усмехнувшись, зеленоглазый хитро посмотрел на любовника, и, расстегнув его рубашку до конца, позволил потянувшемуся к нему Майку проделать то же самое и с его одеждой. Через несколько секунд рубашка уже лежала на полу, рядом с кроватью, в то время когда Армстронг даже не собирался снимать с мужчины его рубашку с галстуком - слишком уж ему нравится это сочетание. А дальше все смешалось: шорох одежды, хриплый шепот, переходящий в крик и громкие стоны наслаждения, стучание сердец в унисон, как единое целое, коим они и являлись сейчас, коим они стали с тех пор, как Майк впервые попробовал на вкус эти мягкие губы, даже если они оба все еще не осознали этого до конца. Притчард целовал каждый миллиметр горячей кожи его персонального дьявола, терпкой на вкус, и в голове его было так восхитительно пусто, что от этого еще более хорошо, потому что все мысли, терзающие его пять с половиной дней в неделю, о нелюбимой работе, стерве жене, требовательных клиентах, счетах и прочей сейчас абсолютно не волнующей его хуйне отступили, словно очередной протяжный, ласкающий слух стон его нахального любовника спугнул их. Армстронг смеялся, насколько ему позволяли его положение и хриплость в севшем от надрывных криков голосе, потому что все эти нежности чужды ему, а Майк в последнее время забывается слишком часто. А ведь Билли Джо, к слову, не был против, но не признавать же ему, что от трепетности его любовника в его сердце распаляется до сих пор непривычный ему огонь, а сил на то, чтобы, прогнувшись в спине, не захныкать, как какая-то девчонка, до боли закусывая губу, ему хватает едва-едва, и когда-нибудь, мать вашу, он обязательно сорвется. И когда он сорвется, Притчард одержит безмолвную, но абсолютную победу, а разве Армстронгу это нужно? Черта с два! Привыкший всегда и везде держать ситуацию под контролем, всегда "оставаться в седле" и беспрекословно главенствовать над всеми Билли Джо Армстронг слишком горд и упрям, чтобы признать, что этот блондинистый черт имеет над ним что-то уж больно похожее на власть, даже если брюнет плавится под его умелыми прикосновениями и мысленно сто раз умирает и возрождается от его поцелуев, требовательных, горьких, обманчиво ласковых и даже в чем-то болезненных или, наоборот, нежных, едва касающихся солоноватой кожи, но заставляющих мелко дрожать от нахлынувших чувств. И как бы между делом, Притчард обязательно должен был упрекнуть Армстронга, эдакого любителя поактерствовать, в том, что вот таким горячим, искренним, льнущим свей грудью к его в желании быть как можно ближе и умоляющим, да почти что матерящим все на чем свет стоит, чтобы чертов Майк двигался быстрее, он ему нравится больше. Майкл и Билли Джо были слишком разными, но одна вещь выбивалась из этой константы - они оба привыкли жить под масками, и только их редкие, но столь лелеемые сердцем встречи позволяли мужчинам снять их, быть в кои-то веки искренними в своих желаниях и действиях, словах и даже в молчании, которым иногда окутаны их утренние часы. Это молчание не жалит холодом, оно уютно, как их теплая постель, как объятья сонного Притчарда, когда Билли Джо уже проснулся, но решил в который раз схитрить, не спеша будить ни о чем не догадывающегося любовника, чтобы подольше понежиться в этой незамысловатой ласке и не потерять статус страстного любовника, отчуждающего любую "телячью нежность", и разрывать эту идиллию бессмысленными разговорами совсем не хочется, так же, как и прощаться друг с другом до следующей недели. Их прощания ограничиваются сухими фразами, коротким поцелуем в губы и долгими взглядами друг другу вслед, в зависимости оттого, кто поспешил уехать первым. Конечно, никто не скажет этих дурацких шаблонных фразочек в духе "останься еще ненадолго", "хотя бы обними меня на прощанье" или, чем черт не шутит, "я буду скучать". Потому что это слишком похоже на зависимость, а они уже и так погрязли друг в друге по уши.---
Что есть любовь? Для кого-то это ласковые прозвища, произносимые в два раза чаще обычных имен, ленивые поцелуи в кровати утром, когда ты лежишь, переплетая с ним пальцы, и смотришь в его глаза с бесконечной нежностью и каплей усталости, потому что всю ночь вы были заняты более интересными делами, чем сон, а через час тебе уже надо быть на работе, которая не будет занимать даже десятую часть твоих мыслей, полностью вытесненная тоской по любимому человеку. Через час он будет так далеко от тебя, и только телефонные звонки с торопливыми признаниями, что ты слышал уже тысячу раз, но готов слушать еще столько же, снова заставят твое сердце биться чаще, и работа уже не будет казаться такой невыносимой, а ожидание скорой встречи станет в разы слаще. Для кого-то любовь - ничто иное, как секс. Любил ли Майк этого зеленоглазого нескромного парнишку? Если придерживаться логики последних, Майк с легкостью мог бы не колесить все эти километры, сжигая дорогой бензин, а просто вызвать себе в какой-нибудь близлежащий мотель шлюху, и между ними будет эта самая "любовь", пускай и на несколько часов. Приезжал бы Притчард в соседний город ради секса с едва знакомым парнем? Вы, наверное, спросите: "как они могут быть едва знакомы, если эти встречи между ними столь частые?" За время их необычного знакомства Притчард узнал только его имя и взгляды на жизнь, которыми они любили делиться в перерывах между флиртом или после бурного секса, если обоим с чего-то не спалось, даже если не осталось сил на то, чтобы закурить. Майк знал его любимую марку сигарет, потому что она была такой же, как и у него, потому что когда-то именно она положила начало всему, что было между ними. - Эй, красавчик, не найдется закурить? - Конечно. - О, благодарю. - Выглядишь потрепанно. - Ты сегодня явно не смотрел в зеркало. - Я Майк. - Билли Джо. Майк ничего не знал о семье Билли, да и была ли она у него? Майк ничего не знал ни о его вкусах, ни о его жизни, что он любил больше: чай или кофе, кошек или собак. За какую футбольную команду он болел, да и смотрел ли футбол вообще? Что уж там. Притчард не знал даже номера его телефона. Но ничего из этого ему нахрен не сдалось, если быть до конца откровенным, ровно как и Армстронгу знать что-либо о нем. Им хватало и уверенности, что в пятницу состоится их очередная встреча. Долгожданная, что Майк уже давно принял как должное, а Билли - только совсем недавно, когда перестал сопротивляться этой ненормальной тяге к своей голубоглазой зависимости. Любили ли они друг друга? Скорее всего, да. Эта любовь была странной, в чем-то грязной, но она такая, какая есть. Без лишних соплей и драм, без пустых обещаний и абсолютно ненужных подарков, без обязательств и предрассудков, наплевавшая на мораль и совесть, что Притчард похоронил в себе уже давно, а в Армстронге она и вовсе отсутствовала.Когда-нибудь Майкл обязательно вырвется из плена ненавистных им серых дней и рванет из города, куда глаза глядят. И, пожалуй, прихватит-ка он с собой еще одного пассажира. Который, конечно же, не станет возражать. Совсем скоро их миры перестанут ограничиваться одним лишь пятничным вечером.