Цепи сюжета

- Просыпайтесь, господин писатель! Как себя чувствуете? Надеюсь вам удобно? Мистер Чейн открыл глаза и обнаружил себя в незнакомой и очень грязной комнате. Он болтался на цепях, где-то между полом и потолком, в растянутом положении. Конечности затекли и ужасно болели от такого бесцеремонного обращения. Это мешало оценить иронию. Напротив сидел тощий хмырь в каких-то обносках. Самое страшное, что он неотрывно глядел на мистера Чейна и, судя по всему, поприветствовал его тоже он. Писатель напряг память и вспомнил, что уже видел эту мечту Тима Бертона. Аккурат перед тем, как очнуться в этом богом забытом месте. Кажется, хмырь представился журналистом. Как же, журналист он. Разумеется, мистер Чейн не поверил в эту очевидную ложь, но его это не спасло. - Нет, мне неудобно! Где я? Что вам нужно?! Пленник стал весьма энергично крутить головой, чтобы разглядеть комнату. Однажды ему сказали, что любопытство его погубит. Вот только теперь уже не вспомнить, кто это был. Возможно, бабушка? В любом случае, ее предсказание начало сбываться. Помимо многочисленных цепей, в комнате также был стенд с инструментами, какое-то кресло с ремнями… что это вообще? Музей испанской инквизиции? Стол, заляпанный кровью и... ой, мамочки. - Пожалуйста, прекратите орать. Это очень невежливо для гостя, знаете ли. Да, я забыл сделать генеральную уборку, прошу прощения! Но это не повод так нервничать! Но он не мог не нервничать. Нельзя не нервничать, когда в двух шагах от тебя недавно кого-то разделывали! - Кто ты такой, черт тебя дери?! Иногда сложно держать язык за зубами, вопрос вырвался непроизвольно. Мистер Чейн тут же пожалел о нем. - Я ваш большой поклонник. И советую расслабиться, нас ждет долгий разговор. Все ясно. Обычно с этой фразы и начинаются все проблемы. «Я ваш самый большой поклонник…» Статистика показывает, что проблемы с головой у них оказываются в девяти случаях из десяти. Ты даешь им автограф, а они ломают тебе ноги. Не успеешь опомниться, как твою книгу завернут в твою собственную кожу, а оставшееся доедят свиньи. - Послушай, почему бы тебе тогда меня не отпустить? У меня конвент в три, встреча с поклонниками и все такое. Ты мог бы прийти туда! Я могу обеспечить бесплатные сувениры, значок «почетного фана», эм… Точно, я посвящу тебе свою следующую работу! Знаешь, это потрясающая история, она называется… - Мне плевать на твое будущее графоманство! Меня не устраивает нынешняя сюжетная линия! И особенно финал! Все. Сердце творца упало. Это, несомненно, одна из тех историй, что заканчиваются найденными в хлеву человеческими костями. Вот живешь себе, пишешь помаленьку, деньги зарабатываешь, троллишь фанатов в интернете (но в меру!) и никогда, даже в самых страшных снах не допускаешь мысли, что подобное когда-нибудь может произойти с тобой. - Это просто невыносимо! Как хорошая история могла превратиться в такое дерьмо? Вот она, суть современного искусства! Думаешь, что там есть что-то, какой-то смысл, но нет! Пустота в головах, пустота на страницах. Таким как ты следовало бы отрезать руки. Знаешь… пожалуй позже этим и займемся. Главное - подороже себя продать и доить идею, пока от нее не останется только твердый тараканий панцирь. И плевать на все остальное, ничего не важно, главное войти в тираж. Жуткий тип возбужденно вскочил и начал мерить шагами комнату. Его эмоциональности явно было тесно в этих стенах. В его нервных движениях было нечто такое, что многократно усиливало желание находиться как можно дальше от этого человека. Например, на Плутоне. Там было бы не так холодно, как здесь. - И на собственные творения тебе тоже плевать, да? Они не более чем фишки в глупой игре с глупыми потребителями. Неважно как меняются характеры, неважно скольких ты убиваешь!.. Что он несет? Господи да кому какое дело… очевидно, он столкнулся с крайней формой фанатской чувствительности. Хмырь вдруг остановился. Голос стал тише, спокойней. - А я ведь уже видел таких как ты, - он вновь начал разглядывать писателя, чуть прищурившись, припоминая, - некоторые из них расстались со своим талантом, у других его никогда не было… только у них обычно еще такой шрам поперек лба, - он коснулся собственного лба и провел по нему пальцем, - они не прячут его. Странно, я бы прятал. Это несомненно связано с… что ты знаешь о той чихуахуа?! - Ничего! – мистер Чейн с неудовольствием отметил, что его голос сорвался на визг, но сейчас это было неважно. Его прошибла такая потусторонняя жуть, что ни в какое сравнение не шла с тем страхом, что он ощутил, только очнувшись. - Жаль, - произнес псих уже спокойно. Настроение этого парня менялось слишком быстро и непредсказуемо, - Но финал ужасен. Как будто ты сам не понял своих героев, они не к этому шли все это время. Внутренний писатель мистера Чейна было возмутился: «как же так, я лучше знаю к чему они шли! Я тут автор, я тут решаю», но быстро заткнулся, потому что здравый смысл подсказывал: так жизнь себе не сохранишь. - Оголтелый фатализм торчит из каждой сюжетной дыры, я не в восторге от спокойного принятия рабства! То есть ты действительно считаешь, что предсказанное всегда сбывается? Что никто не способен бороться с собственной сущностью? Мир полон негодяев, но их поведение это их личный выбор, провидение тут не при чем. Ты лишаешь других свободы выбора, делая слепыми жертвами обстоятельств. Он задавал вопросы, но, кажется, в ответах не нуждался. Мистер Чейн не хотел его прерывать, привлекать к себе внимание. - Это мерзко. Но это далеко не все. Господи, что еще?! - Я никогда не видел столько не выстреливших ружей. Как можно было открыть так много сюжетных линий и так бездарно забыть о них! Я уже не говорю о… ты видимо не понимаешь. Сейчас объясню понятнее. Хмырь подошел к странному механизму, не нужно быть гением, чтобы понять для чего он предназначался. - Представь, что каждая цепь - это сюжетная линия, - он налег на рычаг и цепи стали ощутимо натягиваться, - и вот когда они… Мистер Чейн закричал. Но не от боли, а страха быть разорванным на части. По его ощущениям это было близко. - Я все понял! Пожалуйста, остановись, я исправлюсь, клянусь! - Они… знаешь, кажется это все-таки не самая верная аналогия, - задумчиво пробормотал псих и писатель облегченно вздохнул. - Хочешь, я перепишу финал? Да что там финал! Я все перепишу, поработаю над персонажами, ружья опять же, - он затараторил, чтобы его похитителю даже в голову не пришло вновь прикасаться к механизму. Хотя он ни секунды не верил, что это может сработать. - Хм, - жуткий тип казалось всерьез задумался. Подошел к мистеру Чейну, поднял голову и уставился в глаза. Нет, не сработает. - Видишь ли, - медленно начал похититель, - мне это уже неинтересно. Проблема утратила актуальность, я уже расстроен и это ничем не исправишь. Он чуть ослабил цепи и направился в конец комнаты, к стенду с инструментами инквизиции. - В тот день погода была ужасной, кажется, это был четверг. Кровь заканчивалась, а тут под руку подвернулся этот коммивояжер, или кто он там был… но раз уж ему не хватило мозгов прочитать табличку… Что с вами, люди? Я ведь ясно все написал! Но хотя бы раз в неделю кто-то стоит на моем пороге и трезвонит! В общем, книги были в его сумке, ее все равно нужно было освободить. И я подумал: «почему бы и нет?» - Но… - Помолчи. Или ты не хочешь дослушать эту печальную историю? Псих обернулся. В руке он держал что-то большое и металлическое. Очевидно, вопрос снова был риторическим. - Нет, стой, не подходи! Кто-нибудь, помогите, господи! Аааааа!.. - От тебя очень много шума, - устало произнес маньяк, когда мистер Чейн перестал кричать. Впрочем, перестал он только потому, что сорвал голос, боль была просто адской, и она не утихала. - Твои герои обычно терпят куда больше, а у тебя только рука сломана. Пойми, я должен был это сделать! Необходимо было уменьшить противоречия! Он выглядел разочарованным. Мистеру Чейну хотелось крикнуть в ответ: «Я не мои герои, больной ты придурок!», но писатель смог издать только слабый стон. - В любом случае… - маньяк покосился на дверь, откуда-то из глубины дома донеслась мерзкая трель будильника, - О, мой сериал начинается! Повиси пока тут, ладно? – он дружелюбно улыбнулся и убежал. Но через секунду вновь появился в дверном проеме, - тебе что-нибудь нужно? Мистер Чейн покачал головой. Оставшись один, он всхлипнул и посмотрел на носки своих ботинок. Они болтались в полуметре от пола. Он не выберется отсюда. Разве что по частям в собственном чемодане. Но если все-таки… писатель позволил зажечься крошечной искорке надежды, если все-таки он сумеет выкарабкаться живым, то больше никогда, никогда не будет ездить на конвенты. Образ дорогого кожаного чемодана медленно таял, тут мистер Чейн вспомнил нечто, заставившее его рассмеяться. Искренне и немного горько, морщась от боли в сломанной руке. В его дорогом кожаном чемодане завалялась пара новеньких бестселлеров коллеги. И если снова пойдет дождь, этот псих обязательно обратит на них внимание.