Полуденная греза

Фандрал вынырнул из ласково-прохладной озерной воды, отфыркиваясь и отбрасывая с лица налипшие волосы. Полуденный зной наконец-то отпустил его тело, смытый щедрым на тень озером; Фандрал счастливо выдохнул и осторожно выбрался на берег, стараясь не поранить ноги об острые камни. До родного дома, куда он отправлялся на выходной, оставалось совсем немного, но соблазн переждать у озера самое пекло был слишком велик, чтобы ему противостоять. В конце концов, несколько часов особенно ничего не решали, торопиться было некуда, и Фандрал привольно растянулся на жесткой попоне, удобно уложил голову на седло и прикрыл глаза, предоставляя теплому летнему ветерку сушить и ласкать свое обнаженное тело. Издалека доносился тонкий аромат, и, засыпая, Фандрал все пытался вспомнить, откуда же тот ему знаком. Воспоминание крутилось где-то на самом дне сознания, дразнило иллюзорной близостью, пока, наконец, не вынырнуло на поверхность, позволяя разуму окончательно уплыть в страну сновидений. Дурман-трава. Невзрачный светлый цветок, который так любят аптекари. Для человека запах опасности не представлял, так что воин думать о нем больше не стал, блаженно скользя по собственным радужным сновидениям. Разбудил его тихий не то шорох, не то шелест, странное стрекотание совсем близко — на расстоянии вытянутой руки. Он открыл глаза, сонно моргая и пытаясь рассмотреть, что же там происходит. Открывшаяся картина заставила его замереть на полувздохе, боясь спугнуть дивное видение. Стайка очаровательных девушек, каждая примерно с ладонь ростом, парила в полушаге от него, любопытно и хищно сверкая будто осоловевшими глазками. Скорее всего, цветочного запаха, оказавшегося слабоватым, чтобы подействовать на взрослого воина, более чем хватило, чтобы напрочь отбить у этих крошек привычку таиться и не показываться. Они трепетали крылышками, хлопали крошечными ресничками, комкали в пальчиках тоненькие платьица и смотрели на Фандрала с таким хмельным восхищением, что он лишь самодовольно рассмеялся, кивком предлагая им не стесняться и изучить себя поближе. Своим телом он гордился по праву, поэтому преспокойно растянулся на земле, подставляя каждый соблазнительный изгиб любопытным взглядам. Девицы дружно ахнули и со счастливым писком рассыпалась в воздухе, будто пьяные радостные звездочки. При ближайшем рассмотрении некоторые из них оказались юношами, но Фандрала это нисколько не обеспокоило. Восхищения в их милых глазках было никак не меньше, и льстило самолюбию это как бы не больше. Признание конкурентов все-таки! Хоть и мелких. Налюбовавшись, феи принялись споро расшнуровывать завязки на своих струящихся одежках, отбрасывая нежные ткани вниз, будто увядшие лепестки. От зрелища обнажающихся полных грудок, стройных ножек и ладных попок воин и сам немало вдохновился, уж больно заманчиво все это колыхалось и мельтешило прямо перед глазами. Член его призывно дернулся, наливаясь, и вызывая очередной поток счастливого писка. Одна из леди, что посмелее, тут же спикировала к нему, легко зависнув прямо над головкой и обдавая потоком нежного ветерка от трепещущих крыльев. Она несмело протянула крошечную ручку, боясь притронуться к жаждущему ласки органу, быстро заглянула в лицо Фандрала, будто гадая, насколько безопасно к нему приближаться, но все-таки не выдержала и принялась любопытно ощупывать-оглаживать влажную тонкую кожу. Вероятно, ощущения ей понравились, потому что уже через несколько мгновений она помахала в воздухе ручкой, призывая своих соплеменников не стесняться. К основанию члена тут же прижалось нечто нежное и трепещущее. Фандрал чуть приподнял голову и увидел, как одна из крылатых девиц уютно устроилась на нем верхом, обвив ручками и ножками, и принялась страстно ласкаться, потираться пышными грудками, сжимать коленками, как норовистого жеребца, и, кажется, даже облизывать. Мягкая ее попка при этом удачно ерзала по яичкам, порождая дополнительное удовольствие. Первая ее товарка так же не отставала, порхая сверху и, то прижимаясь к головке всем тельцем, то щекоча навершие ладошками, чуть растягивая пальчиками так заинтересовавшее ее крохотное отверстие. Впрочем, крохотным оно было лишь для самого Фандрала, а ей, должно быть, казалось в самый раз для экспериментов. Они все продолжали свои волнующие действия, и вскоре отважный асгардец уже вовсю сладко постанывал, прикладывая немало усилий, чтобы оставаться на месте и не перепугать таких очаровательных любовниц. Мимоходом в голове его промелькнула здравая мысль, что недостойно так пользоваться беспомощностью захмелевших от дурманного запаха созданий, но тут же пропала, смытая потоком удовольствия. В конце концов, учитывая их разницу в размерах, да и вообще принадлежность к разным племенам, такая связь никак не могла бы бросить тень на честь прекрасных дам. И юношей. Пока он размышлял, эльфы успели ловко юркнуть ему между ног, и теперь копошились там, щекоча и пощипывая. Фандрал благородно развел бедра в стороны, давая крылатым созданиям больше места, и снова едва не подскочил от ощущения легкого давления, нежного прикосновения в самом сокровенном для каждого мужчины месте. Даже подумал было изгнать наглецов, но ласки оказались очень уж приятными, и он снова расслабился, подумав, что и его чести тут ничто не угрожает. Тем временем, еще одна дама запорхала прямо над его обнаженной грудью, с любопытством рассматривая сильное тело. Казалось, ей приглянулся уже порядком затвердевший сосок, и она плавно опустилась совсем рядом, завороженно его рассматривая. Сам же Фандрал в это время разглядывал фею, даже слегка отвлекся от приятных ощущений внизу живота: слишком уж занимательно она смотрелась, переползая на четвереньках ближе к так заинтересовавшей ее диковине. Асгардец тяжело дышал, не в силах сопротивляться напору осчастливленных его открытостью фей, и любопытную даму покачивало, кажется, веселя еще сильнее. Она забавно барахталась, а потом добралась все-таки до цели, ухватилась за сосок ладошками, вызвав волну вполне отчетливой дрожи, и ткнулась туда носиком, не удержав равновесие. Фандрал тихо ахнул от ее действий и сладко выдохнул, чуть прикусывая губу, глядя, как дивное существо забирается выше, потирается о топорщащийся бугорок голеньким лобком, красиво выгибается, запрокидывая от удовольствия хорошенькую кудрявую головку, шепчет что-то неразборчивое крошечными губками. Смотрел, как подрагивают ее упругие грудки, и не знал, возбуждаться ли ему еще больше или же умиляться. Тем временем остроты ощущениям добавили еще две феи, бессовестно плюхнувшиеся прямо ему на живот. Целоваться они начали еще в полете, и, кажется, такого шикарного мужчину, как Фандрал, предпочли полностью проигнорировать, увлеченно изучая тела друг друга. Он даже собрался было обиженно сбросить нахалок с себя, но сластолюбицы выглядели до того трогательно, что рука попросту не поднялась. Да и не до того ему уже было. Он только постанывал, аккуратно ерзая на попоне так, чтобы не придавить орудующих снизу юношей, и не знал, куда бросить взгляд, чтобы не пропустить чего-нибудь интересного. В венах пылал страстный жар, рассудок покидал его, полностью подчиняясь удовольствию. Уже почти ничего не соображая, Фандрал вдруг услышал двойной тоненький писк, и тут же почувствовал, что его ягодицы и то, что между ними, оставили в покое. Конечно же, ему было жаль лишаться такой причудливой ласки, но он нашел в себе силы порадоваться, что, по крайней мере, двое из его нежданных партнеров оказались удовлетворены. Да и ему самому тоже уже явно оставалось немного. Следующей счастливо вскрикнула фея, что расположилась на его груди. Расслабленно она улеглась на спинку, продолжая бездумно улыбаться, и оставшийся после ее вдохновенного эксперимента влажный след тут же захолодил ветерок, принося дополнительную радость. Фандрал предупреждающе застонал, взмахнул рукой, привлекая внимание, и феи понятливо отлетели от подрагивающего члена, как раз успев убраться подальше, чтобы не запачкаться. Их веселые смешки тут же сменились обиженным ворчанием, и асгардец даже устыдился своей невыдержанности. А впрочем, делу легко было помочь. Он подставил крылатым дамам ладонь, облизал пальцы другой, и принялся легко потирать-нежить разомлевших красавиц между стройных ножек. Те лишь задорно ерзали, умилительно держась за руки, и слабо попискивали, пока, наконец, сперва одна, а за ней и другая, не вскрикнули неожиданно жалобно, и не откинулись на спинки, чудом не сминая свои красивые крылышки. Дамы, которые страстно любились на его животе, тоже к тому моменту затихли, переплелись руками и ногами, и, кажется, пристроились спать в тепле и уюте. Фандрал усмехнулся. Собрал своих крохотных любовников, чтобы не затоптать кого ненароком, вынул из седельной сумки мягкую шаль, которую вез в подарок матери, и устроил их, быстро соорудив пушистое подобие гнездышка. Феи сладко сопели, счастливо тискаясь друг с другом во сне, и он только надеялся, что дурман-трава не вызывает похмелья. Жалко было бы испортить крохам воспоминания о таком славном приключении. Солнце уже повернуло к закату, и пора было наконец собираться, если он хотел приехать хотя бы к ужину.