Ошибка выбора

Бакан начинает что-то подозревать. Приступы внезапной задумчивости. Осторожные взгляды, когда они сталкиваются на лестнице или в коридоре. Предупредительная суетливость и желание быстрее от него избавиться, стоит Кенту появиться в архиве. Где же ты ошибся, констебль Кент? В блестящем боку чайника привычно скалится – сейчас подмигнет и залихвацки клацнет зубами своей человеческой ипостаси – черный череп. А чего ты хотел, парень? Архивные черви, они для этого и живут. Найти зацепку, повод – и вцепиться в мягкое, белое брюхо истины. Или в то, что они считают истиной. Клыками и когтями вцепиться – и откуда что берется? Но ведь берется. И вопрос «где ошибка?» становится уже абсолютно не важным. Бакан начинает догадываться. Кент сталкивается с ним часто, и почему-то всегда у отражающей поверхности. Стекло. Зеркало в туалете. Да вот хоть тот же чайник – и Бакан уже тут как тут, рядом. Жует нижнюю губу и словно смущенно заглядывает из-за плеча Кента. «Не стесняйтесь, Эд, потрогайте меня, я реален», – так и хочется предложить Кенту в эти моменты. А когда Чандлер очень удачно задерживает Бакана у себя в кабинете, Кент совершает очередную экскурсию в архив. На первый взгляд, все остается по-прежнему – полки, пыль, папки. Даже чайная чашка, белая, с зеленой психоделической ромашкой, – как обычно, на краю стола. Интересно, Бакан ее не сшибает локтем? И томик Оскара Уайльда под подшивкой дел о грабежах выглядит естественно и на своем месте. Потрепанная обложка – довоенное издание, библиографическая редкость… Самодельная закладка, на вид – тех же годов. Кент, не трогая книгу, опускает подшивку дел на прежнее место. Он и так догадывается, что отмечено закладкой. «Портрет Дориана Грея». Маховик полицейской машины крутится неторопливо и бесконечно. Нужен вечный двигатель – зайдите в любой участок. – …Это может быть и не владелец, а кто-то из покупателей… На досках – очередные фотографии тел. Очередное место преступления. И даже очередные ряды книг. – Я сам схожу! – с пылом заявляет Бакан. Подобное тянется к подобному. Инь и ян – Бакан и бумаги. – Джо, хозяин может и не захотеть разговаривать с полицией. С офицерами… Там продают, ну… разные книги. – Сбывают краденое, – сплеча рубит Майлз. – Сам ты никуда не пойдешь. Хватит и прошлого раза. – Чандлер в раздумье скользит взглядом по людям. – Кент, пойдете с Эдом. – Конечно, сэр. Боевой суслик Бакан нервничает. Напряженная спина, теребящие подкладку пуховика пальцы: Кент за спиной его отчетливо беспокоит. Но Эд молчит и пытается делать вид, что ничего не происходит. Ничего и не происходит. Пока. А книжные магазины и архивы почему-то пахнут одинаково. Разве что колокольчика на двери в архиве нет. Шорох за полками Кент слышит первым, раньше Бакана и хозяина магазина. Видит болезненно тощие руки, намертво вцепившиеся в… копье? Нет, всего-навсего в прут от кованой ограды. Пять секунд, чтобы предотвратить удар. Навершие в виде лаврового листа вздымается вверх. Три секунды. Начинает опускаться – конец траектории приходится как раз в затылок Бакану. Одна секунда. Один шаг навстречу… Он остается на месте. Бумага и кровь: архивы и книжные магазины действительно пахнут одинаково. Кент перешагивает через тела, нащупывая в кармане телефон – надо вызвать группу захвата, пусть ловят взбесившегося без дозы торчка. …А ведь Бакан почти догадался. Вот только забыл, что кроме эстетствующего Уайльда с его подсолнухом в петлице и «Портретом Дориана Грея» есть и более жестокие вещи. Например, «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда».